Свет невечерний. Источник единомыслия

Для апостола Павла это было очень важно. Пожалуй, в каждом из его посланий настойчиво звучал этот призыв, произнесенный так или иначе. Даже кажется, со слезами на глазах апостол произносил эти важные для его миссии, его служения слова. Потому что даже среди своих учеников, среди первых христиан, которых можно назвать самовидцами и слугами (как их именовал дееписатель), апостол наблюдал разногласия и разномыслия. Единое Тело Христово уже тогда, в первом поколении христиан, дробилось на партии, стаи, группы, структуры, которые непременно присваивали себе имена: «я Павлов»; «я Аполлосов»; «я Кифин»; «а я Христов» (1 Кор. 1,12). Апостол Павел с горечью говорил: разве разделился Христос? (1 Кор. 1, 13). Почему мы не можем быть едины?

Поэтому дееписатель и те, что были очевидцами первых благородных, духоносных христиан, так настойчиво подчеркивали принцип единодушия внутри церковной жизни. Мы понимаем, что и для нас это невероятно важно.

Но наряду с этим апостол Павел говорит, что надлежит быть и разномыслиям. Как это сочетать? С одной стороны, в Послании к Филиппийцам он говорит: будьте единодушны и единомысленны. Апостол призывает: пожалуйста, имейте одни мысли, имейте ту же любовь. И одновременно с этим в Послании к Коринфянам, которое начинается с обличения разделений и расколов внутри Церкви, он говорит: надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные (1 Кор. 11, 19). У апостола здесь звучит такое редкое слово, которое мы прекрасно знаем по позднейшим коннотациям и значениям: αἱρέσεις, то есть «ереси». Подобает быть не просто разномыслиям, но ересям. Конечно же, в древности, когда родилось и использовалось это слово, значение его было несколько иное: это понималось как философская школа, некоторая позиция.

Как примирить у одного и того же автора два таких разных утверждения? С одной стороны, он призывает к единомыслию; с другой стороны, говорит о законности разномыслия. В чем тут дело?

Во-первых, мы должны присмотреться к единомыслию, как оно было описано в древнехристианских текстах. В Книге Деяний святых апостолов наречие «единодушно» – греческое слово ὁμοθυμαδὸν («гомотхюмадон») – звучит очень часто. Например, даются замечательные, трогательные и в то же время скромные описания любви среди христиан первой общины: все они единодушно пребывали в молитве и молении (Деян. 1, 14). Или говорится: они единодушно пребывали в храме, единодушно пребывали в притворе Соломоновом (Деян. 5, 12). То есть они единым сердцем и едиными устами славили Господа.

Наряду с этим в Книге Деяний это же наречие «единодушно» (греческое – ὁμοθυμαδὸν) используется и в негативном смысле, с негативным значением. Например, когда говорится о том, что иудеи единодушно ополчились на апостола Стефана, или единодушно устремились на апостолов. То есть единодушие, как его понимал евангелист Лука, писавший с натуры портрет первого христианского поколения, может быть и во славу Божию, а может быть и против Господа, против Церкви. Единодушие может быть преступным; единодушие не всегда бывает во Христе.

Как это все соединить? Как вместить? Где найти источник церковного единомыслия и единодушия? Я думаю, ответ лежит на поверхности, мы его знаем. Потому что есть некий центр единодушия и единомыслия, который должны разделять все христиане, при этом оставляя за собой право, как говорил апостол Павел, на разномыслия, на свою точку зрения, свой угол обзора, свое мнение (в том числе и богословское, и правовое), свою оценку поведения, например, священников, епископов. И это разномыслие не является преступлением против единодушия и единомыслия, о котором говорит апостол Павел. Потому что церковное тело движется как галактика. Наша галактика Млечный Путь, к которой принадлежит и наша Солнечная система, движется куда-то вперед, причем все созвездия, все планетарные системы движутся вокруг некоторого единого центра. Так вот, центр нашей церковной галактики – это богослужение. Именно в богослужении мы обретаем то самое единомыслие, которое позволяет в том числе иметь и свою точку зрения, но придерживаться единого церковного центра, который осуществляет и проговаривает себя в богослужебных текстах.

Центром богослужения является, конечно же, Священное Писание, а также и те песнопения, которые мы тысячелетиями повторяем в нашей богослужебной практике. Мы читаем одни и те же молитвы к Причастию, утреннее и вечернее правило. Это и есть источник и центр церковного единомыслия и единодушия. И ни в коем случае нельзя от него отходить, отступать или делать большой перерыв в литургической богослужебной жизни.

Иногда от богословов, мыслителей, которые любят работать в кабинете, писать толстые книги и погружаться мыслью до разделения составов и мозгов, слышатся такие реплики, что это уже пройденный этап и можно без этого обойтись. Вот здесь как раз и начинает появляться трещина в церковном единомыслии. Нам нужно обязательно находиться в центре богослужебной жизни, чтобы нашу мысль пронизывали богослужебное слово, слова молитв, песнопений. Сохраняется и сам богослужебный цикл, когда от праздника к празднику мы идем вместе; богослужебные чины в каждой Поместной Церкви сохраняют (при небольших различиях) свое принципиальное единообразие. Это очень важно, это не случайные вещи.

Именно поэтому люди церковного единомыслия так трепетно и чувствительно относятся к разного рода реформам внутри церковного богослужения. Иногда слышишь: «Давайте мы переведем эти тексты, давайте поменяем чин». Кажется, ничего страшного не произойдет, но здесь чувствуется посягательство на церковное единомыслие и церковное единодушие. Если мы изменим этому источнику церковного единодушия и единомыслия, мы не найдем его больше нигде. Мы не можем его заменить постановлениями, которые исходят из аппарата управления, когда мы поставим все подписи и скажем, что признаем этот документ. Мы не сможем это компенсировать ничем.

Именно поэтому нужно всеми силами физически держаться церковного богослужения, ни в коем случае не пропускать ни одного воскресного дня, ни одной воскресной литургии; не пропускать череды церковных праздников. Чтобы церковное слово, слово молитвы, слово богослужения напоминало нам ту тональность единодушия и единомыслия, к которой призывает нас апостол Павел.

Записала Нина Кирсанова