Православный взгляд. Беседа с митрополитом Томским и Асиновским Ростиславом

– Владыка, прежде чем предложить тему нашей программы, я стараюсь обычно согласовывать ее с Вами, а сегодня позвольте мне впервые за несколько сотен программ «воспользоваться» служебным положением и поговорить с Вами о Вас.

– Ну, если кому-то это интересно, то я готов ответить на какие-то вопросы.

– Поясню нашим телезрителям, что именно 18 января четверть века назад Вы, владыка Ростислав, впервые появились на Томской земле. Поэтому сегодняшнюю нашу программу я озаглавил так: «Благословенная ссылка». Хотелось бы узнать, насколько эта ссылка благословенна.

– А я бы хотел поставить вопрос по-другому: не насколько она благословенна, а насколько она ссылка. Возможно, для тех, кто был бы сюда направлен, скажем, из Крыма, это и стало бы ссылкой, а я прибыл сюда из Магадана – сурового края, где климат намного более суров по сравнению с Центральной, Южной Сибирью или с востоком Западной Сибири, где находится город Томск. Так что свое назначение в Томск я вряд ли назвал бы ссылкой.

– Просто в определенных кругах слово Томск расшифровывается так: «таежное отдаленное место ссылки каторжников».

– Наверное, это томичи так кокетничают. На самом деле Томск – очень комфортный, приветливый, духовно теплый город и очень хороший и приятный регион.

– Какими были Ваши первые впечатления, когда Вы приехали в город Томск? Говорят, что первые впечатления самые правдивые.

– Когда я приехал сюда после Магадана, первое, о чем я подумал, это о том, что природа в Томске почти такая же, как в Подмосковье, то есть внешне она мало отличается от природы того места, где я родился и вырос. Здесь так же сочетаются хвойные и лиственные леса, может быть, здесь немного меньше березовых рощ, хотя и березок здесь тоже хватает. Поэтому в этом отношении Томск встретил меня ласково, как родной и хорошо знакомый.

Кроме того, когда я уже познакомился с самим городом, меня приятно удивило то, что здесь много старинных храмов. Я понял, что это епархия со своей историей, своими традициями. К тому моменту город насчитывал без малого четыре столетия, а Томская епархия была основана в 1834 году.

Если говорить о церковной жизни, то она пришла сюда вместе с первыми казаками-первопроходцами. То есть уже в конце XVI – начале XVII века на Томской земле стали появляться первые храмы, даже еще до основания Томска. Поэтому это регион со своей историей, своей культурой, а город Томск – образовательный, научный, университетский центр. Благодаря этому Томск повсеместно известен, и, ступая на Томскую землю, я понимал, что для меня это не только большая честь, но и большая ответственность.

– А что было для Вас самым трудным за время Вашего служения?

– Дело в том, что служение на Томской земле немножко отличается от служения в Магадане, где приходилось организовывать церковную жизнь с нуля. В этом, конечно, есть свои трудности, но в этом и своя простота, ведь когда ты сам закладываешь фундамент, ты знаешь, какое здание в конце концов построишь.

В Томске же, как я уже сказал, были свои сложившиеся традиции, нормы и правила. Здесь было довольно много старинных храмов, и на тот момент, когда я прибыл сюда, большинство этих храмов были в ужасном состоянии. Это касалось Троицкой церкви, Петропавловского собора, которые открылись сразу после Великой Отечественной войны, в них возобновились активные богослужения.

Другие храмы, переданные Церкви незадолго до моего прибытия сюда, были не в лучшем состоянии. Например, храм Александра Невского в годы советской власти был разделен на два этажа, и он был изуродован бетонным перекрытием. Богоявленский собор не имел куполов, колокольни. В советские годы в нем был завод резиновой обуви. К моему прибытию руины этого храма передали Томской епархии, но реставрационные работы в нем начались не так давно, поэтому там идет большая стройка.

Покосившийся крест на центральном куполе Воскресенской церкви в любой момент мог упасть, и это было отголоском 30-х годов, когда церковь закрыли, а безбожники хотели сбросить крест с центральной главы храма. Старожилы рассказывали, что крест зацепили тросом и пытались его стянуть, но трос оборвался, и покосившийся крест остался на главном куполе церкви.

Хотя храм Богородице-Алексеевского монастыря был уже передан Церкви и в нем были возобновлены богослужения, сам монастырь, по сути, был проходным двором. Вокруг него не было монастырской стены, которая к тому времени была разрушена, монашеские корпуса тоже были в неудовлетворительном состоянии.

Многие святыни в Томске были полностью разрушены. Иверская часовня, снесенная подчистую в 1936 году, так и не была к тому времени восстановлена. А ведь восстанавливать храм значительно сложнее, чем строить его с нуля, потому что здесь нужно соблюдать определенные требования с точки зрения сохранения памятников истории и культуры, и есть определенные ограничения, сковывающие свободу тех, кто восстанавливает храм.

Первоначально пришлось обратить внимание на реставрацию, на восстановление того, что еще сохранилось, причем не откладывая все это, потому что с каждым годом эти здания все больше и больше ветшали. Думаю, если бы мы не начали их оперативно восстанавливать, то могли бы окончательно потерять. Эти исторические храмы в основном сосредоточены в центральной части города, поэтому много времени и средств ушло на их восстановление, в то время как на окраинах Томска уже активно строились микрорайоны, но не хватало ни средств, ни ресурсов, ни времени для строительства храмов в этих микрорайонах, потому что нужно было сначала спасать то, что осталось нам от предшествующих поколений.

Но потом, по мере того как эти храмы приводились в порядок, мы стали уже обращать внимание на возведение храмов в других частях нашего города, а также по всей нашей епархии – в районных центрах, а позднее уже и в селах. Как правило, инициативу всегда проявляли местные жители, которые приходили в епархию с просьбой о строительстве у них церкви. Мы поддерживали эти инициативы; где могли, помогали, и жизнь епархии вращалась вокруг этого на протяжении всех этих 25 лет.

– Владыка, в прошлом году, 10 декабря, состоялся Ваш юбилейный вечер. Мне довелось на нем присутствовать, и там я услышал Вашу фразу о том, что если в Магадане слово владыки было законом, то в Томске, поскольку этот город университетский, люди как бы пропускали всё через себя. Неужели Вам пришлось пересматривать методы управления епархией? Подвергал ли кто-то Ваши слова сомнению?

– Дело в том, что я категорически против того, чтобы архиерейское или священническое служение рассматривали как управление приходом или епархией. Если только архиерей начинает управлять епархией, то он как бы перестает быть архиереем и становится церковным администратором. И если священник управляет приходом, он не является отцом для своей паствы, он уже администратор. Поэтому я никогда не рассматривал служение священнослужителей и свое собственное служение как управление чем бы то ни было. А отец – он всегда отец, где бы ни был и в каких условиях ни оказывался… К сожалению, многие вопросы до сих пор остаются разрешенными не до конца, но я надеюсь, что когда-то они тоже будут разрешены.

И все 25 лет моего пребывания в Томске меня не покидает мысль, что наступит такое время, когда наш Томск – город Живоначальной Троицы, снова обретет свой кафедральный собор, строительство которого было завершено в 1900 году, но простоял он только 34 года, потому что в 1934 году, к сожалению, был разрушен до основания, хотя был и архитектурным украшением города, и его духовной доминантой.

В настоящее время только название площади – Новособорная – напоминает о том, что когда-то здесь был новый Троицкий собор. А восстановим ли мы этот храм?.. Думаю, что рано или поздно мы к этому придем, но это будет зависеть не только от человеческих усилий, но и от воли Божией, потому что и восстановление, и строительство храма – это не желание человека, это привилегия, которую Господь либо дает людям, либо не дает. Мы надеемся, что Господь милостиво отнесется к нашему городу и когда-то Троицкий собор снова предстанет взору и томичей, и сибиряков и будет напоминать нам о вечности, о Боге, о душе.

– Своим ответом Вы, по сути, предварили мой вопрос. Я хотел спросить у Вас, есть ли что-то, что Вы непременно хотели бы сделать в Томске, но пока Вам это не удается. Вы уже ответили на этот вопрос, и тогда я спрошу вот о чем.

Когда мы приезжаем в любой близлежащий город Сибири, мы видим недавно построенные прекрасные соборы. Но ведь наш Богоявленский собор нельзя назвать в полной мере собором, каким был Троицкий собор. А если говорить с людьми неверующими, невоцерковленными, можно ли им сказать, что с появлением такого собора на город будет изливаться дополнительная благодать от Господа?

– Знаете, если человек неверующий, для него это может ничего не значить. Хотя, когда мы говорим о Троицком соборе, даже если человек нерелигиозный, нецерковный или другого вероисповедания, собор может быть для него нашей исторической достопримечательностью, исторической святыней, со строительством которой связана наиболее яркая страница истории нашего города.

В 1904 году, к 300-летию Томска, вышла книга известного томского исследователя и историка Константина Николаевича Евтропова, которая называлась «История Троицкого кафедрального собора в Томске». Так вот, томичи тогда говорили, что хорошо было бы назвать эту книгу так: «История города Томска в связи со строительством собора». Потому что судьба собора и судьба города были тесно переплетены между собой. На площади вокруг собора были захоронения людей, имевших очень важное значение в судьбе нашего города, сделавших очень много для него. К сожалению, их могилы уничтожены, и восстановление их тоже было бы весьма значимо.

От стен этого собора уходили на фронт защитники нашего Отечества в годы Первой мировой войны. Когда началась Великая Отечественная война, собора уже не было, но наши томичи, защищавшие Отечество в годы Великой Отечественной войны, по сложившейся исторической традиции уходили на фронт именно с этого места, потому что оно было преисполнено благословением Божиим, Божественной силой, а не потому, что в городе Томске больше не было больших, вместительных площадей.

Поэтому я думаю, что восстановление Троицкого собора во всех отношениях целесообразно, разумно, логично с точки зрения восстановления его и как архитектурного памятника, и как исторического памятника, и как святыни. Для верующих людей это святыня, являющаяся источником благословений Божиих.

– Владыка, давайте перейдем ко второй части нашей программы: 19 января – Крещение Господне. Расскажите об этом празднике.

– Это великий двунадесятый праздник, один из 12 самых важных праздников. Над всеми этими праздниками Пасха, а за ней идут по рангу эти 12 праздников. Среди этих важнейших христианских православных праздников есть праздник Крещения Господня.

В этот день два тысячелетия назад Господь Иисус Христос пришел на берег реки Иордан, где к тому времени уже звучала проповедь Иоанна Крестителя – призыв людей к покаянию, к обновлению своей духовной жизни. Иоанн Предтеча говорил, что пришло время, когда Спаситель, Мессия, обещанный Богом еще с древних времен, наконец-то идет в этот мир и все Его вот-вот увидят.

Но для того, чтобы встретить спасение, которое Господь несет человеку, необходимо быть готовым к нему, а для этого нужно очистить себя от греха, от всякой неправды. Тех, кто каялся в своих неправдах и грехах, Иоанн Креститель погружал в воды реки Иордан, и это было символом очищения души человеческой. Через это Иоанн Креститель готовил людей к встрече с Христом.

Среди толпы народа, пришедших на Иордан, был и Сам Иисус Христос. Он не имел греха, Ему не в чем было каяться, поэтому Иоанн Креститель, которому Дух Святой открыл, что это и есть тот самый обещанный Богом Искупитель мира, сказал Ему: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? Но Господь настаивал, чтобы Иоанн допустил Его до воды. Для чего же Господь сошел в воды реки Иордан? Для того, чтобы освятить эти воды. И когда Господь вошел в реку, вода ее, соприкоснувшись с телом Христа Спасителя, обрела особые духовные свойства – освятилась.

Естественным свойством воды является ее способность очищать человеческие нечистоты, когда мы моем наше жилище, стираем белье, моемся сами. Вода может быть источником жизни и для растений. Там, где в пустыне есть родник, появляется оазис. Говорят, человек на 80 процентов состоит из воды, он не может жить без нее, он должен регулярно употреблять воду в качестве питья. Но вода не была способна очистить человека от греха. И вот Господь сошел в реку Иордан, и вода обрела особые духовные свойства, став уже водой освященной, способной в таинстве Крещения возродить человека для новой духовной жизни, стать источником этой жизни.

В молитве, которую в день Крещения священник читает при освящении воды, есть интересные слова, когда он просит, чтобы Господь сотворил эту воду скачущей в жизнь вечную. Если посмотреть греческий текст этой молитвы, это образное выражение означает: как кто-то совершает прыжок или скачет с трамплина, так и эта вода после ее освящения для многих становится трамплином, как бы толчком, который придает человеку некий заряд энергии, некий импульс для духовной жизни.

Поэтому в день Крещения, а также накануне этого дня – в Крещенский сочельник во всех православных храмах после литургии совершается чин великого освящения воды, и люди набирают эту водичку, чтобы принести ее к себе домой и окропить ею саму среду нашего обитания, нашей жизни. Мы храним эту воду в течение года и понемногу употребляем ее, тем самым освящая душу и тело.

Несмотря на то, что в России климат далеко не такой, как в Палестине, где протекает река Иордан, и у нас в Сибири, как правило, стоят довольно сильные крещенские морозы, многие изъявляют желание не просто испить освященной в этот день воды, но и полностью погрузиться в нее. Но я должен отметить, что не вода сама по себе несет эту освящающую силу.

Все, что имеет духовные свойства, и восприниматься должно духовно. Для того чтобы эта вода послужила нам во спасение, в освящение души и тела, необходимо, чтобы была задействована душа наша. Мы должны погружаться в воду с верой, любовью, благоговением.

Если же человек, не думая совершенно об этом, сойдет в купель чисто формально, то это не принесет ему никакой пользы. Погружение приносит пользу, если человек делает это с верой и молитвой. Когда мы окунаемся в иордань, нужно осенить себя крестным знамением и с верой в Господа совершить погружение. Но духовная жизнь человека не должна исчерпываться только этим. Хорошо, когда это становится толчком к началу подлинно духовной, церковной жизни человека.

– У нас еще есть вопросы телезрителей.  

«Владыка, общаетесь ли Вы сейчас с бывшими губернаторами, бывшими мэрами Томской области?» 

– С кем-то общаюсь, с кем-то мы созваниваемся, кто-то здесь, в Томске, наносит мне визиты. А с кем-то общаемся крайне редко. Кого-то из тех, с кем я трудился здесь, на Томской земле, я не видел с тех пор, как они ушли со своей должности.  

– Как Вы относитесь к понятию «сглаз»?

– На самом деле это довольно странное понятие – «кто-то кого-то сглазил». А вообще, если под этим иметь в виду действие каких-то темных сил, только сам человек может себя сглазить, если он делает себя открытым для сил зла. Ведь, как говорят, свято место пусто не бывает. Если в душе человека нет света Божия, если там пустота и сам он – пустышка, то это место занимают темные силы, поэтому этот человек подвержен всем темным, злым воздействиям извне.

Чтобы быть под защитой Божией, необходимо стремиться к тому, чтобы в душе пребывал Господь. Средств для этого достаточно много, и Церковь указывает на эти средства: это молитва, участие в церковных таинствах. Если человек живет церковной жизнью, то никто не сможет его сглазить, даже если бы очень этого хотел.

– Бывает, что младенец очень сильно капризничает, и бабушки говорят: «Наверное, его сглазили». На примере своих детей могу сказать, что здесь очень помогает умывание ребенка святой водичкой.

– Как я уже говорил, святая вода потому и святая, что после молитвы мы призываем на нее силу Божию, поэтому вода становится причастной силе Божией, но помогает не вода сама по себе, а благодать Божия. Святая вода не только успокаивает младенцев, она также исцеляет болезни взрослых, утоляет скорби и печали.

Если человек, например, переживая какие-то стрессовые ситуации (что в наше время бывает довольно часто), с верой призовет Господа, осенит себя крестным знамением и употребит немного святой воды, то благодать Божия будет действовать, и душе и сердцу человека вернется духовный мир.

– Владыка, давайте уточним такой момент. Мы знаем, что святую водичку лучше пить утром натощак. Некоторые батюшки называют это чуть ли не малым Причастием. А если стресс, о котором мы говорили, случится в середине дня, когда человек уже поел, можно ли ему выпить глоток святой воды?

– В богослужебных книгах строго порицается тот, кто в праздник Крещения Господня говорит: «Я сегодня уже поел, поэтому не буду употреблять святую воду». В этих книгах говорится, что можно ее пить не натощак в случае, если, например, человек чувствует недомогание, если он заболел или находится в стрессовой ситуации, когда он действительно нуждается в особой поддержке. Поэтому никакого греха нет в том, если человек, даже и поев, в каких-то особых случаях употребляет святую воду.

Ведущий Виталий Стёпкин

Записала Людмила Белицкая