Можно ли молиться Иисусовой молитвой без благословения?

– В своих трудах святитель Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник рекомендуют постоянно творить Иисусову молитву для того, чтобы выполнять правило «непрестанно молитесь». Но сейчас священнослужители почему-то не рекомендуют самостоятельно читать эту молитву и говорят, что на нее нужно брать отдельное благословение. Однако они не дают благословение, так как боятся, что духовное чадо может впасть в прелесть. Можно ли творить данную молитву самостоятельно или все-таки нужно благословение?

– Прежде этих прекрасных людей, святителя Игнатия и владыки Феофана, «непрестанно молитесь» сказал еще апостол Павел. Так что тут нет ничего особенного. Не надо наделять Иисусову молитву какими-то особыми качествами. Это просто одна из молитв. Но в силу чеканной формулы она полюбилась всем молитвенникам Церкви так же, как и литургия Иоанна Златоуста, которая в хорошем смысле слова вытеснила все остальные чины литургии – и теперь в основном мы молимся устами этого замечательного святителя.

Дело в том, что если бы Иисусова молитва была провокацией к прелести, то тогда бы с нее не начинался молитвослов. Обратите внимание: многие молитвословы начинаются именно с этой молитвы. Как говорили люди, которые ее практиковали, в ней содержится все Евангелие. В древности такие молитвы именовались «поучениями». Иисусова молитва научает нас Евангелию. Это очень большая ценность.

Почему священники не благословляют на ее чтение? По простой причине: они сами ее не совершают. Как они могут рекомендовать то, чего сами не делают? Им это не позволяет совесть. Если человек молится Иисусовой молитвой – на здоровье.

Только в Ваших словах есть настораживающий термин: как только человек начинает не молиться, а «творить» молитву, то это «творчество» становится опасной вещью, потому что всякое творчество требует учителя. Не бывает мастера без того, кто научил его мастерству. Если и творить молитву, то под руководством человека, который ее совершает. А молиться в простоте, как дитя, без всяких художеств, говорить «Господи, помилуй» – чего же здесь страшного? Это очень естественное, богоугодное дело к взаимной пользе и радости общения души человека и Спасителя. Если доверять Богу, ничего плохого не будет.

– Может быть, запрет связан с тем, что люди начинают видеть в этой молитве некую магию?

– Мы не говорим об отдельных людях, которые начинают видеть в этом нечто подобное.

– Некоторые даже начинают спорить о количестве, сколько раз надо прочитать Иисусову молитву:

– Надо сто.

– Нет, сто мало – надо сто пятьдесят.

– Нет, всякие художества перестают делать молитву молитвой. Остаются только они. Вместо картины – рама. Хотя в XIX веке художники писали картины уже вставленными в рамы, и красота рамы использовалась для достижения в картине гармонии. Но все-таки ценность картины не в раме, потому что рама повторима, а картина уникальна. Можно делать копии, но они всегда отличаются. Вполне можно сделать идентичную раму, хотя всегда приятно, что «такой-то художник выбрал именно эту раму». Речь идет о нормальных людях. Если некоторые имеют склонность к экзальтации, они наделяют Иисусову молитву чем-то особенным. Это совершенно неправильный путь, потому что молитву делает чем-то значительным не текст, а исключительно то духовное чувство, благодаря которому совершается обращение к Богу. Вот что важно.

– То есть молитва должна располагать человеческие души к Богу, настраивать их на определенный тон?

– Не молитва. Душа настраивается покаянием и смирением. А какую молитву человек при этом читает: «Сыне Божий, помилуй мя, грешного» или «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей» – совершенно неважно. Ты ездишь на «Фольксвагене» или «Тойоте Камри»? Да какая разница! Главное, что едешь. Быстрее, чем тебе позволяет смена цветов светофоров, ты никак не проедешь. Где-нибудь отщипнешь себе 30 секунд, а так езда по городу всегда примерно одинакова, зависит от пробок. Так же и здесь. А если человек начинает что-то выделять, говорить: «это особенное», он переходит в область «творения», а это путь, на котором пропадает общение с Богом, так как человек весь погружен «в художество».

протоиерей Димитрий Смирнов