Что такое прелесть?

Что такое прелесть? Это лесть в высшей степени. Мы можем льстить кому-то другому, мы льстить можем и себе, то есть не можем, а льстим. Что значит «я льщу себе»?  Это не в том смысле, что я убеждаю себя, до чего же я хорош, я лучший в мире – нет, меня даже убеждать не надо, я знаю это, что я очень хороший. И мне совершенно не важно, если даже меня ругают, он просто дурак, что ругает меня, он просто не понимает, что я хороший. Вот ведь в чем дело! Ну, есть же глупые люди – есть. Кто глупый? – тот, кто меня ругает, он недооценивает, что я лучший в мире.

Знаете, интересно: ведь я же вижу, как я ошибаюсь, и подчас и делаю не то, что надо, и думаю, а все равно чувствую, что я хороший. Вот интересно-то! Я – хороший, и это ощущение во мне неистребимо. Но это на том уровне, на котором я сейчас живу.

Но я решил сделать большее, чем даже то, что Я сейчас: я, будучи христианином, начинаю подвизаться. Я уже не просто утреннюю молитву прочитаю, а прибавлю 100, 200, 300 молитв Иисусовых. Днем я еще почитаю Псалтирь, акафист, я чаще начинаю ходить в церковь и т.д., - многое, что делать еще.

И вот здесь, если я не понимаю, сейчас я скажу, чего, и если я не понимаю, то мое Я, которое и так чувствовало, что оно лучшее в мире, начинает подниматься, как на дрожжах. Я начинаю чувствовать себя не просто хорошим, а праведником, святым. Более того, мне могут уже начаться и сны необычайные сниться, и даже видения, и сладостные состояния и т.д.

Прелесть – это такое духовное состояние человека, в котором он видит себя святым. Совершенным. Достойным Бога, достойным всех даров Божиих – вот что такое прелесть.

Почему называется именно «Прелесть», потому что лесть и так всем нам, само-лесть, присуща уже по существу. Здесь же человек уже, кажется, трудится, своим собственным трудом приобретает многое, достигает многого, как кажется, и впадает в прелесть.

При этом состояния прелести часто сопрягаются с очень интересными состояниями тела. Например, Игнатий Брянчанинов пишет, как однажды к нему в Петербург приехал монах с Афона. Была зима, мороз, а монах в легком подрясничке, в сандалиях.

- Вам не холодно?

- Нет, нисколько.

Он почти ничего не ел:

- Вам не голодно?

- Нет, нисколько. 

Игнатий Брянчанинов, редкостный умница, методом Сократа… Вы знаете, что Сократ никогда ничего не утверждал, он все время спрашивал, но спрашивал так, что человек не знал, куда деваться. Привести пример, прежде чем мы продолжим о Брянчанинове? Сократ спрашивает одного софиста:

-Гиппий, я слышал, что ты умнейший человек?

- Клянусь собакой, Сократ, ты прав.

Поклясться собакой – это высшая клятва была! Почему-то сейчас «собака» у нас – ругательное слово. А собака – это же самое верное существо. Гиппий пришел в восторг – Сократ говорит ему, что он самый умный человек! А кругом стоят ученики.

- Так вот, Гиппий, почему я к тебе и обращаюсь.

- Да, Сократ, чего ты хочешь?

- Ты мне не скажешь, Гиппий, что такое красота?

- Ты что, Сократ, не понимаешь? Ну, красивая лошадь, знаешь…

- Да нет, Гиппий, я не о лошади тебя спрашиваю.

- Ну, женщина прекрасная…

- Гиппий, неужели ты не понимаешь, что самая лучшая красавица в мире пере лицом богини – обезьяна. Я спрашиваю тебя, что такое красота?

- Ну, Сократ, ты чего-то захотел – я не понимаю…

Кругом грохот смеха. Гиппий, этот «мудрец» с позором уходит, убегает…. Кстати, почему Сократа и не любили все эти софисты.

Так вот, Игнатий Брянчанинов, по методу Сократа, обратился к этому афонскому монаху: слушайте, а как Вы этого достигли? Как бы мне было здорово, и одежды не надо, а то я шубы одеваю,  и есть надо меньше… Игнатий Брянчанинов описывает всё это. Афонский монах с жаром стал объяснять ему, как надо молиться, как нужно поступать: молится нужно, представив себе Господа Бога, Самого Христа, нужно молиться к нему с жаром!

- А о чем молиться?

- Чтобы Бог даровал нам то-то, то-то и то-то…

- Ну а как о грехах?

- Ну, конечно, о грехах, отстань только от меня…

Тогда Брянчанинов говорит монаху:

- Я-то в этих вопросах, конечно, не разбираюсь, а вы там, на Афоне, всё знаете. Тут Петербург, светская жизнь… Но я читал Исаака Сирина, Авву Дорофея – есть такие отцы, вот они пишут, что нужно молиться вот так, и сказал ему, как. Сам я пробовать такой способ не в состоянии, я игумен монастыря, может, Вы попробуете?

- Ну что ж, хорошо. Попробую.

Проходит недели три, я не помню, или месяц, заявляется этот монах к нему. Ах, да, еще Брянчанинов сказал ему:

- Вы будете останавливаться здесь в гостинице, я советовал бы Вам остановиться все-таки на первом этаже.

- А в чем дело?

- Ну, мало ли, вдруг Ангелы Вас захотят понести…

- Вы знаете, отец архимандрит, верно, у меня уже были такие явления, когда Ангелы хотели меня перенести прямо на Афон…

- Потому я и говорю Вам, мало ли, Ангелы возьмут, вдруг обронят где-то в пути, лучше Вы на первом этаже поместитесь.

Через месяц заявляется этот монах, распаленный, яростный: что ты со мной сделал?

Он пришел, одетый в шубу, валенки, сказал, что стал мерзнуть, много есть. У меня молитва, как ты меня научил, я не могу теперь себе позволить так, как это было прежде – в общем, возмущенный до предела.

Вот прелести плоды, видите. Оказывается, ест правильная молитва, мы с вами немножко говорили, и есть лжемолитва. Оказывается, так. Есть правильный путь, приводящий человека к тому, что человек начинает видеть себя. А есть путь, напротив, еще более закрывающий себя, и человек уже не видит ничего у себя – никаких недостатков, никакой погрешности, видит одну сплошную святость. Вот это есть прелесть. Она часто сопровождается, она часто сопровождается ощущениями, как видите, даже физического характера.

Уже современный афонский монах Харлампий, который предложил молодому человеку сразу же 14,5 тысяч молитв Иисусовых прочитать громко, быстро, отчетливо, чтобы «между словами молитвы бес не проскочил». Его язык работал, как моторчик. И когда этот молодой человек, который во веки веков этим не занимался, но 4 часа все-таки отбарабанил, у него сладость появилась в гортани, во рту – всюду. Старец его, Харлампий, был в восторге: 4 часа – и вы уже достигли благодати! Там надо годы, десятилетия, а тут раз – и всё в порядке, и больше ничего не надо. Ложный путь.

Прелесть – это и состояние человека, которое приводит к самомнению, и к нему, к прелести этой, приводит ложный, неверный путь, прежде всего молитвы, непонимание того, что первым признаком начинающегося здравия души является видение своей греховности, которая в нас, естественно, есть. И если я этого не вижу, значит, я слеп.

Вот что такое прелесть, если хотите знать, кратенько. Еще раз очень советовал бы обязательно иметь у себя, ну хотя бы на полку поставить, творения Игнатия Брянчанинова. Его замечательный «Отечник», где выдержки святых отцов, даже маленькие истории, очень интересные; его письма разным людям, в том числе и военачальникам, и поэтам, и композиторам, тому же Глинке М.И. Это чрезвычайно интересно. Обязательно бы надо приобрести это.