Чем отличается душевность от духовности?

Чем отличается душевность от духовности?

Вы знаете, что душа человеческая трехсоставна. А именно: одну душу имеют растения (жизнь), совсем другой уровень, неизмеримо выше – животные (они не только чувствуют, они многое понимают, сколько у них эмоций), и, наконец, третий уровень, который присущ только человеческой душе (это то, что по-гречески именуется нус или ноос – отсюда ноосфера, это разумность или дух).

Душевность – это все то, что связано с первыми двумя «этажами», то, что связано со всеми нашими эмоциями, если хотите, все, что связано с «горизонтальным» образом жизни. Мы можем радоваться и страдать, заботиться о всем, что нужно нам в этой жизни, можем решать какие-то проблемы... Но это уровень «горизонтальный», он касается этой жизни. И часто саму религию даже понимают в этом плане. Как понимают? Религия – это то, что освобождает меня от неприятностей, то, что дает мне возможность погрузиться в какие-то другие сферы, где я могу найти удовлетворение, могу помечтать, могу попасть в какие-то мистические слои и т.д. Вся забота о чем? Об удовлетворении, об удовольствии, если хотите – о наслаждении. Недаром часто душевными называли тех подвижников, которые впадали в прелесть, т.е. тех, которые ищут благодатных переживаний, благодатных состояний, благодатных даров (например, чудотворения, видения на расстоянии и т.д.). Про таких подвижников говорят, что они в прелести, т.е. льстят себе в высшей степени. Вот это все связано с душевностью. Поэтому говорят, что душевность и духовность это совершенно разные вещи.

Кстати, любопытная вещь. Во время Первой мировой войны с Германией очень многих поразил следующий факт... Ведь вы знаете о том, что немцы назывались «культур трегеры», т.е. носители культуры. У них еще Ницше учил об «Уберменше» -  «сверхчеловеке». Культуроносители, если хотите, чуть ли не сверх люди, которые очень любили своих собак, кошечек, животных, которые были, и, конечно же, детей. Что еще надо? И вдруг все были поражены. Чем? Удивительной жестокостью обращения с пленными людьми, с теми людьми, которые оставались на захваченных территориях. Это мне рассказывали сами люди, свидетели. Поражены и потрясены были. Эти душевные люди, играют на губных гармошках, кажется – такая музыка, такое эстетическое развитие, такая сентиментальность – то есть полнота душевности. И жестокость! И ненависть. Вот как оказывается.

Душевность – это вещи низшего порядка. И если эту душевность не переводить в духовность, если наши симпатии, которые мы можем испытывать к кому-то, не переводить в область любви верной (потому что может быть неверная любовь)...  Я люблю того, кто мне нравится и терпеть не могу того, кто мне не нравится; тому, кого я люблю, я могу простить многие вещи, за которые надо бы наказать, а к тому, кого я не люблю, я буду придираться и в таких вещах, где он совсем и не виноват – вот это все душевность, которая связана часто с лирикой, с сентиментальностью, с романтичностью, но в которой нет религии.

Один из святых – преподобный Никита Стефат – говорил: «душевные это как бы полоумные». И апостол Павел тоже об этом пишет. И когда нет духовности, то эта душевность - это все лирика, это все романтика, это все сентиментальность, а только попробуй коснись человека, только прикоснись к нему не так и сразу как ежик тебя уколет тысячами игл. Вот оказывается, что такое душевность.

Душевность – она в религии, в христианстве очень опасна. Но  часто мы видим, к сожалению, когда настоятель не смотрит за хором, то – особенно когда хор большой и регент имеет музыкальное образование светское – начинается такая лирика, то «умирают» совсем, почти не слышно, то взрываются громом, что все аж вздрагивают... То есть пытаются произвести эффект. При чем тут молитва? Никакой молитвы тут нет, «эффект» надо произвести. Так и люди, которые ищут такого «эффекта». «Вы куда идете?» - «Я иду на всенощную Рахманинова». Не на всенощную, а на Рахманинова! «А вы куда идете?» - «На литургию Чайковского». Конечно, не на литургию же. А на Чайковского!

Вот это все плоское – сентиментальность, лиричность – называется душевностью.

Алексей Ильич Осипов.

Расшифровка: Анна Поздняк.