Уроки православия. «Поминайте наставников ваших» с д.и.н. профессором ПСТГУ Н. Ю. Суховой. Урок 5

Свт. Игнатий (Брянчанинов) учит, что всякий духовный наставник должен быть слугою Жениха Небесного и приводить души подопечных к Нему, а не к себе. О таких наставниках мы и беседуем на наших уроках с д.и.н. профессором ПСТГУ Н.Ю. Суховой. Сегодня она продолжит свой рассказ о митрополите Макарии (Булгакове).

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Наставничество существовало во все времена, поскольку без руководителя, учителя или воспитателя в самом широком смысле этих слов сам человек ничему научиться не сможет. Родители и старшие родственники в семье, учителя в школе, пастыри в Церкви – все они являются теми наставниками, которые передают детям, ученикам, пасомым свои знания, культуру, опыт. В Православной Церкви первыми наставниками были апостолы, они духовно назидали своих последователей, учили их вере, давали конкретные советы.

Позже, с возникновением монашества, в Церкви появился институт духовничества, поскольку иноческий образ жизни требовал не только внешнего, но и внутреннего подвига. Братья открывали свои сердца и помыслы старцам и от них получали утешение, ободрение, наставление. Но ведь не только монахи нуждаются в такой духовной поддержке. Каждый христианин призван учиться, а значит, и ему необходимо обращаться за советом к тем, кто имеет духовные знания, умения, навыки и может не просто подсказать, как проходить путь спасения, но и руководить человеком на этом пути.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) учит, что всякий духовный наставник должен быть только слугой Жениха Небесного и приводить души подопечных к Богу, а не к себе. О таких наставниках мы и беседуем на наших уроках с доктором исторических наук, профессором Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Натальей Юрьевной Суховой. На прошлом уроке она говорила о митрополите Макарии (Булгакове), церковном историке и богослове, и остановилась на том, что в 1867 году по его завещанию была учреждена Макариевская премия с целью поощрения отечественных талантов, посвящающих себя делу науки и общеполезных занятий.

– Действительно, митрополит Макарий – это целая страница в истории русского богословия. Существует плеяда макариевцев; Макариевская премия, о которой мы говорили, – замечательный удивительный проект, который сейчас показывает свою жизнеспособность. Сейчас для ученых (и церковных и светских историков) эта премия является очень почетной и значимой, и те, кто ее получил, конечно, очень дорожат самим фактом ее получения, и все, конечно, чувствуют какую-то особую связь с митрополитом Макарием.

Может быть, на минуточку отвлекусь, скажу, что в ноябре–декабре 2016 года был своеобразный пик юбилейного года митрополита Макария. Во всех городах, где служил митрополит Макарий, устраивались конференции: и в Белгороде, и в Тамбове. И это было, конечно, очень важно для горожан, для жителей окрестных мест, потому что проходившие конференции были не только церковные: туда приглашались все. На них было очень много студентов (а я была в Белгороде). Мне кажется, это очень важно для студентов, для слышания наставничества, выбора ориентира в жизни.

И в этом смысле митрополит Макарий, я надеюсь, приобрел гораздо больше новых почитателей, чем имел раньше. И целая плеяда молодых людей, возможно, увидит в нем своего наставника и через его труды услышит и слово Божие, и святоотеческое наследие (недаром мы вспоминали особое отношение митрополита Макария к святителю Димитрию Ростовскому), и обретет для себя это неисчислимое богатство, которое нам дано в церковной традиции, но к которому нам надо пробиваться сейчас. Оно не закрыто от нас, все сейчас публикуется, сейчас не советские годы, но тем не менее публикация – это одно дело, а почувствовать, что это твое сокровище, твое наследие, – конечно, другое дело. И поэтому такие юбилеи, мне кажется, очень важны.

Но пик, венец торжества этого года, о котором я хотела сказать, – это празднование в Троице-Сергиевой лавре, на котором был Святейший Патриарх Кирилл. В лавре собрались светские, церковные ученые, туда были приглашены все лауреаты Макариевской премии. И очень важно было, что митрополит Макарий через двести лет после своего рождения, через сто с лишним лет после своей кончины собрал вот такое замечательное сообщество, которое готово трудиться на благо Церкви. И в этом, кажется, его деяния не прекращаются. Даже земные его деяния не прекращаются, потому что они поднимают вот такую плеяду работников на благо Церкви, на благо церковной истории, на благо богословия.

Сам же митрополит Макарий был действительно историком по призванию, и он в истории пытался усмотреть нечто очень важное. Он очень старательно и очень мучительно писал историю Русской Церкви, она очень кропотливо написана. Иногда ее даже считают чересчур отягощенной фактами, источниками: в приложениях дается целый комплекс источников. Но преосвященный Макарий понимал (и это очень важно), что без чувства истории у Церкви нет настоящего. Эту связь истории с современностью (о ней много говорят в разных контекстах) митрополит Макарий, мне кажется, очень хорошо чувствовал.

Он был человеком Церкви и человеком Предания. И реализация Предания важна для нашей темы, потому что Предание – это те же наставники. То есть слово Божие проживается Церковью, оно дано Церкви, и оно плодоносит в Церкви. И эти плоды – труды святых отцов, какие-то богословские труды, которые базируются на своем главном источнике – слове Божием. Все это замечательное богатство Церкви, и история Церкви помогает ощутить и принять его.

Чуть более поздний современник преосвященного Макария, тоже замечательный церковный историк и византинист Санкт-Петербургской духовной академии Иван Егорович Троицкий в одной из своих лекций скажет, что церковная история – это альфа и омега богословия. Фраза кажется очень странной. Церковной истории иногда вообще отказывают в праве называться богословской наукой. Говорят, это все-таки больше история, это вообще особая проблема: церковная история как история и богословие как синтез истории богословия.

Но тем не менее – почему же альфа и омега богословия? Альфа – потому что она дает свои факты всем областям богословия, омега – потому что проверяет их результаты: что не проверено реальностью истории, то не является истиной. И хотя эти слова принадлежат не преосвященному Макарию, но, как мне кажется, митрополит Макарий очень хорошо это понимал. Он понимал большую важность и очень высокую ответственность церковного историка: досконально, кропотливо, добросовестно проработать все источники. То есть каждый источник должен быть подвергнут критической обработке, чтобы выявить истину, чтобы отсечь все наслоения, какие-то ошибки. Это первая задача церковного историка.

Во время митрополита Макария это понимали многие, вообще критицизм в церковной истории преизобиловал, достаточно вспомнить Евгения Евстигнеевича Голубинского с его гиперкритицизмом и Василия Васильевича Болотова. Но для митрополита Макария был очень важен и второй шаг: так добросовестно прорабатывая все источники, подходя критически к каждому факту, выявляя критически, очень тщательно, кропотливо причинно-следственные связи, последствия тех или иных событий, очень важно не забывать, что все-таки это история Церкви, и она сотериологична. То есть Церковь – это «столп и утверждение истины», это корабль спасения, и Церковь как корабль спасения проходит путь, указуемый Главой Церкви – Христом.

И если мы, занимаясь церковной историей, забываем о ее сотериологичности, то мы на самом деле остаемся на обломках конкретных фактов. То есть мы остаемся в лаборатории, в мастерской историка, но не выстраиваем спасительный путь. И тогда мы теряем само понятие Церкви. За грудой исторических фактов мы теряем самое главное, ради чего предпринимали все эти усилия, все эти исследования. Это Церковь, ее спасительный путь, который и помогает нам в нем укореняться, укрепляться, ему следовать и его примером руководствоваться и в нашей жизни.

Вообще, в XIX веке (особенно в его середине, во второй половине) в церковной истории есть некоторая даже коллизия, по крайней мере, дискуссия двух подходов. Условно назовем их историко-критическим и богословско-сотериологическим (или спасительным). Те, кто стоял на историко-критической основе, говорили, что благочестивые рассуждения об истории Церкви – это не есть научное исследование, а задача историка – выстроить научную историю Церкви. Те же, кто стоял, условно говоря, на сотериологической точке зрения, говорили: «Какой смысл в этих нагромождениях фактов, как бы мы их критически и старательно не выявляли? Зачем нам такая история Церкви, если здесь нет спасительного пути, если она нам не помогает спасаться?»

Разумеется, эта дискуссия вспыхивала в связи с какими-то конкретными примерами, но, как мне кажется, митрополит Макарий являет хороший пример понимания, синтеза и того и другого. Хотя, как представляется, церковные труды преосвященного Макария еще не до конца прочитаны и не до конца оценены, о них много говорят, но тем не менее нужно их тщательное изучение.

С одной стороны, была проведена очень мощная системная работа с источниками – в этом митрополиту Макарию отказать нельзя. С этим никто не спорит, до сих пор его история – это энциклопедический труд, мы обращаемся к нему очень часто. С другой стороны, у митрополита Макария было понимание, что за этими фактами, проявлениями Церкви в мире стоит самое главное – спасительный путь. То есть главная задача Церкви – это вести ко спасению. Это ее главная функция, Церковь – это корабль спасения. Собственно, ради чего она основана Христом и ради чего она Христом руководствуется? Тот сотериологический аспект, что Дух Святой всегда присутствует в Церкви, конечно, никогда не может упускаться. И, как представляется, труды митрополита Макария дают совершенно замечательный пример этого понимания.

Но и нельзя, конечно, не сказать о митрополите Макарии как о наставнике в учебном деле, наставнике на всю оставшуюся жизнь. Может быть, стоит привести примеры его отношений с некоторыми из его учеников. Уже упоминаемый епископ Кирилл (Наумов) – личность очень непростая, с непростой, интересной, неоднозначной судьбой. Это выпускник Санкт-Петербургской духовной академии, младший друг преосвященного Макария, который учил его в академии. После учебы будущий епископ Кирилл остался в академии, преподавал. Ему принадлежит, пожалуй, самый главный труд его ученой жизни – «Пастырское богословие». Это тоже интересно, потому что в то время пастырское богословие складывается как особая дисциплина, как особая область богословия. И будущий епископ Кирилл создает один из первых трудов в этой области.

Но я хотела сказать не об этом, а об очень тонких отношениях в долгой дружбе митрополита Макария и епископа Кирилла, которая на протяжении нескольких лет продолжалась в письмах. Письма епископа Кирилла митрополиту Макарию были опубликованы еще в конце XIX – начале XX века, но сейчас удалось обнаружить в архиве и письма преосвященного Макария епископу Кириллу.

И это замечательное общение двух богословов, двух архиереев, выпускников духовной школы, находящихся в разных условиях. Преосвященный Макарий – на наших российских кафедрах, а епископ Кирилл – на Святой Земле, он настоятель Русской духовной миссии в Иерусалиме. Перед каждым из них стоят свои проблемы архиерейского служения, какие-то свои успехи, результаты, но их общение показывает замечательное понимание служения Церкви. Один из них занимается миссией, второй занимается архиерейским служением на наших кафедрах, но оба понимают, что главная цель этого делания – это, конечно, служение Церкви и приведение своей паствы, наставниками которой они являются, тоже к служению Церкви.

Они входили в мелочи жизни своей паствы. Действительно, архиерей не может отказываться и от вхождения в эти проблемы, и от попыток помочь своей пастве разрешить их. Но самое главное – это не только, как говорил апостол Павел, для всех стать всем, чтобы спасти хотя бы некоторых, а по возможности спасти многих и всех. И это тоже один из принципов наставничества, который, как представляется, преосвященный Макарий очень хорошо понимал.

Он не чурался, не чуждался мелочей церковной жизни. В его письмах очень много говорится и о проблемах его паствы, и о каких-то бытовых проблемах, даже хозяйственных, и о том, что надо строить монастыри, духовные школы, не хватает учителей, не хватает денег. Проблем очень много, это бытовые проблемы, с которыми сталкивается каждый. Но очень важно, решая эти проблемы (которые, несомненно, есть, и от которых мы никуда не убежим), не остаться на этапе их решения, а понимать, что все они даются нам Господом только для нашего испытания, преодоления, понимания главного, спасительного вектора, понимания, что же главное в этой жизни.

И митрополит Макарий в своем архиерейском служении и в своих богословских трудах, как кажется, очень хорошо это понимал и мог это объяснить. Насколько он был услышан паствой разных епархий, разных кафедр – это, конечно, не нам судить. Но сейчас, читая его проповеди, которые он заботливо, предусмотрительно сохранил и для нас опубликовал (еще что-то осталось в архиве, но значительную часть он опубликовал), научаясь его пути и его кончине, мы имеем замечательную возможность следовать его же пути и его же взгляду: во всех мелочах, тяготах, проблемах, заботах церковной жизни просматривать самое главное – церковная жизнь устрояет наше спасение.

И мы должны видеть в церковной жизни самое главное. То есть мы должны понимать эту иерархию ценностей церковной жизни. Решая все проблемы, неизбежно неся на себе все мелочи, мы должны понимать, что эта жизнь – жизнь ко Христу и жизнь во Христе; к этому мы должны стремиться. И наставники наши, в числе которых и митрополит Макарий, говорят нам об этом: «Научайтесь слову Божию, слушайте слово Божие, живите по слову Божию». Это есть главное на потребу, все остальное приложится. Если в главном мы не посрамимся, если от главного мы не бежим, если в главном мы пытаемся хотя бы как-то послужить, несмотря на нашу немощь, то в нашей немощи сила Божия совершится и наши мелочи как-то решатся, все остальное приложится нам. Это представляется самым главным в наследии, оставленном митрополитом Макарием.

Преосвященный Макарий был замечательным ректором. Он действительно был ректор от Бога. Это признавали все. В нем как-то соединялась его ученость, его желание и умение преподавать, умение разрабатывать новые курсы, что тогда было тоже очень востребовано. Он любил студентов, причем он любил «возиться» со студентами, любил решать даже какие-то бытовые вопросы: проблемы общежития, проблемы их поведения, проблемы их быта.

И вот такой успешный, вне всякого сомнения, ректор вдруг в 1857 году отправляется на Тамбовскую кафедру. На самом деле образованный Петербург, все, кто так или иначе были причастны к духовной учености, были не очень довольны. Почему? Тамбов считался далекой кафедрой, это не академический город, не университетский. Как же такого ученого человека отправляют на эту кафедру? Все рассчитывали, что его отправят на какую-то более значимую кафедру, где пригодятся его ученые таланты. Но и сам преосвященный Макарий был не очень-то доволен отправкой в Тамбов, – хотя он смирялся, как и подобает христианину, но тем не менее его лишали Петербурга.

Очень интересный пример. Преосвященный Порфирий (Успенский), а это тоже очень известный человек, первый настоятель Русской духовной миссии в Иерусалиме, который тоже в это время находился в Петербурге не совсем у дел, пишет: «О горе, богословской науки больше не будет, если ученых людей рассылают из столицы». То есть эта ситуация была как-то не очень понята.

Но тем не менее очень интересно, что по тамбовским письмам преосвященного Макария можно проследить, как он превращается в архиерея во всей полноте этого слова: «Где епископ, там и Церковь». Одно дело – викарный епископ, который является ректором академии, для которого главное – академия, другое дело – архиерей на самостоятельной кафедре. И в первых письмах святой Макарий очень снисходителен к самому Тамбову и своей пастве, он все еще вспоминает Петербург, академию, и иерархия ценностей выстраивается соответствующим образом.

Но через некоторое время в его словах, его письмах появляется любовь к пастве. Он пишет в основном о своей пастве. И вот это замечательное преодоление светско-учено-духовно-учебной помпезности. Митрополит Макарий превращается в действительно любящего, понимающего свою паству архиерея. И понимает, что Господь ничего не делает зря, что Промысл Божий действует в судьбе каждого человека, что человек предполагает, а Господь располагает. И то, что он был, казалось бы, из «своей тарелки», из блестящего Петербурга отправлен в дальний Тамбов, – это для него, для его церковного служения и для его, в общем-то, христианского понимания спасения оказалось благим делом. Вот это, мне кажется, очень хорошо иллюстрирует понимание преосвященного Макария: он по-человечески тоже предполагает, что ему лучше в Петербурге, но Господь для него так устроил, и Он это все лучше понимает.

Еще один небольшой рассказ о митрополите Макарии как о человеке-христианине. Естественно, он был монахом со школьной скамьи, не имел семьи, всю свою любовь изливал на своих учеников, свою паству, своих друзей. Но у него была и человеческая семейная любовь к своим родственникам, и это тоже замечательная черта, которая проявляется в его письмах.

Его брат женился на сестре уже упомянутого епископа Кирилла, и оба архипастыря, не имея своих семей, будучи монашествующими, очень любили своих племянниц. У них было две племянницы, одна была крестницей одного епископа, вторая – другого. И они даже в письмах успехами своих крестниц хвалятся. И митрополит Макарий пишет: «Моя-то – то-то, а ваша-то – то-то...» И вот архипастыри их отдали в Смольный институт, их поддерживали. И эта нежная любовь митрополита Макария и епископа Кирилла к христианскому воспитанию детей, которые милостью Божией оказались их родственниками, тоже характеризует их с человеческой точки зрения.

Митрополит дает своему брату наставления по воспитанию детей, пытаясь передать ему все свое богословское познание. Мне кажется, что вот эта интимная сторона жизни святого Макария тоже очень интересна, потому что это не какой-то «засушенный» богослов, который может мыслить только в богословских категориях. Христианскую жизнь он понимает на всех уровнях. И вот эта нежная любовь к своим родственникам, своей семье тоже очень важна и тоже была ему свойственна.

Автор и ведущая: Ольга Валентиновна Баталова
Записала Елена Кузоро