Уроки православия. Личность в христианском мировоззрении с Аркадием Малером. Урок 2

Сегодня мы вновь встретимся с основателем интеллектуального клуба «Катехон» православным философом А. М. Малером и продолжим слушать его лекцию на тему: «Личность как ключевое понятие христианского мировоззрения». На прошлом уроке лектор говорил о проблемах, связанных с пониманием личности, и остановился на том, что понятию личности необходимо дать определение.

– Что обычно называют клубом? Это место, где встречаются люди с общими интересами: деловыми, познавательными, развлекательными и другими. Однако бывают клубы, участники которых собираются вместе для того, чтобы решать различные интеллектуальные задачи. Сразу отметим, что подобное занятие увлекает далеко не всех, но тех, кому нравится думать, учиться и решать проблемы такого рода, наверняка заинтересует деятельность интеллектуального клуба «Катехон», основанного в Институте философии Российской академии наук.

Сегодня у нас есть возможность побывать в этом клубе, встретиться с его основателем – православным философом Аркадием Малером, а также мы продолжим слушать его лекцию на тему: «Личность как ключевое понятие христианского мировоззрения». На прошлом уроке лектор говорил о проблемах, связанных с пониманием личности и остановился на том, что понятию личности необходимо дать определение.

– Когда читаешь философов, занимающихся вопросами личности, тем более персоналистов, независимо от того, где и когда они жили (будь то немцы XIX века, русские XX века или французы XXI века), то, давая определение понятию личности, они все как будто бы сговорились: почти у каждого из них на первом месте среди общего ряда свойств выступают два основных качества – разумность и свобода. И определение личности у философов-персоналистов звучит примерно так: личность – это разумно-свободное существо или свободно-разумное. Порой автор это указывает, не задумываясь о том, что написал: он просто дал наиболее удобное определение. Если мы попытаемся проанализировать, то личность именно как таковая, не сводимая к природе, действительно обладает двумя неотъемлемыми свойствами, без которых она просто не является личностью.

И вот тут, пропустив несколько тем, я должен сделать очень важное уточнение: поскольку философия персонализма в ХХ веке развивалась в основном в социокультурном контексте сопротивления тоталитарным режимам, действовавшим, как казалось тогда философам, даже в Церкви, то именно по этой причине акцент был сделан на свободе: главное свойство личности – это свобода, и если ее нет, то и личности тоже нет. Таким образом, я объясняю это тем социокультурным фактором, историческим контекстом, который сложился тогда, и если мы сейчас вспомним основных персоналистов, к примеру, Э. Мунье и Н. Бердяева, то все они боролись с фашизмом или коммунизмом, и для них самым важным была именно свобода. Но если мы так скажем, то тогда личность окажется безответственной: она может делать все, что хочет, никто ей ничего не будет указывать и ни о чем спрашивать.

Оказывается, личность именно потому ею считается, что является чем-то целостным и ответственным и что кроме свободы она обладает еще и разумностью. Здесь возможны разные синонимы: интеллект, умность, рационализм (хотя это понятие более узкое), – но в любом случае это способность мыслить и отдавать отчет самому себе в своих мыслях и действиях. Однако этот самоотчет возможен только тогда, когда есть два неотъемлемых признака: свобода и разум, и других свойств не нужно. Если есть разум, но нет свободы, то это компьютер, а если есть свобода, но нет разума, то можно придумать такую метафору – порхающая беззаботная бабочка.

Исторически персонализм в большей степени пошел по пути превозношения свободы над разумом. Больше того, есть вполне конкретная позиция, которая заявляет, что вообще говорить о разумности как о свойстве личности не надо, потому что данное качество принадлежит природе, а раз мы говорим о том, что личность не сводится ни к какому природному свойству, то и сводить ее к разуму неправильно. Это то, что касается личности как таковой. Благодаря необходимой взаимосвязи, взаимополаганию, личность обладает сознанием, а в более усиленной версии – самосознанием. Она осознает и отделяет себя от окружающего мира, и, как следствие, личность обладает ответственностью – это ответственное существо.

Наконец, личность наделена свободой воли. Правда, свобода воли – это сложносочиненная конструкция, потому что воля является атрибутом не личности, а природы. Это мы хорошо знаем по христологическим спорам. И вот тут мы подходим к свойствам личности второго порядка, которые связаны уже с тем, как она проявляет себя вовне, как она проявляет себя посредством своей природы. Она может и не сводиться к ней, но она не существует иначе, вне природы. Яркий пример тому – человек: можно сколько угодно убеждать себя, что мы не сводимся к нашей человеческой природе, но мы всегда остаемся людьми, с момента зачатия до бесконечности.

Даже если представить себе ситуацию желанного обожения, то нигде не сказано, что оно убивает нашу человечность. Это для нас нормально. Мы проявляем себя как личности только посредством своей человеческой природы, которая отличается от природы животных, ангелов и тем более Самого Бога. При этом и Господь, и ангелы остаются личностями, которые проявляют себя согласно своей природе.

Какие же свойства, которые отражают личность вовне, есть еще? Помимо первых двух качеств – разума и свободы – нужно назвать еще способность к общению. Поскольку личность существует среди других личностей, как пишут почти все персоналисты, она констатирует и открывает себя в ситуации общения с другими людьми. Не может личность познать себя как личность, сталкиваясь со стенкой, находясь в вакууме, в безвоздушном пространстве!

Здесь, я думаю, уже многие догадались, почему персонализм – это явление сугубо христианское. И когда спрашивают: «Не скучно ли нашему Богу было существовать без мира, который Он потом создал?», то ответ на этот вопрос очень простой: «Нет, потому что у Бога три Личности». Бог – это предвечное общение трех Личностей, благодаря чему мы можем объяснить как устроена христианская метафизика и чем она принципиально отличается от авраамических метафизик, а именно иудейской и мусульманской.

Следующее свойство личности – это способность к творчеству. Личность может что-то создавать кроме самой себя. Если сложить вместе свойства общения и способности к творчеству, то, наверное, наивысшей способностью человеческой личности станет сотворчество. Мы с вами помним, что творение мира – это сотворчество трех Личностей, поскольку здесь участвовали три Лица Святой Троицы. Сотворчество – это то, что раскрывает личность в ее максимуме.

Кроме того, есть еще некоторые свойства личности, которые являются ее свидетельствами. Если говорить на современном вульгарном языке, то их можно назвать маркерами личности. Мы используем их, когда понимаем, что имеем дело с личностью, а не с чем-то безличным; это то, что свидетельствует о ней другим. Хотя это и не является неотъемлемым свойством личности. Речь идет о двух качествах.

Во-первых, это ее лик. Как мы с вами определяем личность человека внешне? Через его лицо, в котором самыми важными являются глаза. Порой возникает общение людей через взгляд. Неслучайно, наверное, христианский персонализм так внимательно относится к иконописи, а Православная Церковь догматизировала иконопочитание. И, почитая иконы, мы поклоняемся не самим доскам, а той личности, которая на них изображена. Как известно, иконы часто пишутся, начиная с глаз, потому что это самое главное в образе. Назовите мне хотя бы одну икону, где не было бы личности? Здесь может быть много личностей, например, собор святых, но на иконе всегда есть личность.

Я могу привести пример из своей жизни. Изначально я не был персоналистом, я позже пришел к этому. Раньше меня привлекал именно инперсонализм в реальности. Мне казалось, что личность – это некое презренное понятие, которое ассоциируется только с человеком, а Абсолют, естественно, безличен. И когда я входил в церковь, мне было очень странно, не по себе от того, что на меня кто-то смотрит. Я хочу найти этот «черный квадрат», который является абсолютом (или как раньше это романтично называли «тьмой превыше света»), а на меня все время кто-то смотрит! Где тогда Бог? В чем выражается святость? А она в этих глазах и есть! Она смотрит на меня своим ликом. Поэтому лик – это внешнее свойство личности.

Другим свойством, которое характеризует личность по отношению к другим, является имя. У личности должно быть имя, оно отличается от клички, которая присутствует у безличных существ: у собак – клички, а у человека – имя. Вы знаете, когда икона становится иконой? Когда она надписывается правящим архиереем, который ставит на ней имя. Сейчас я пока закрою тему имени, поскольку у нас еще будут лекции об этом.

Вот весь перечень основных свойств личности. С точки зрения христианства человек создан по образу Божию, и здесь многие христианские персоналисты утверждают, что образ Божий в человеке АУДИО 15:05 явлен именно как его личность. Мы с вами помним слова из Священного Писания, сказанные в Книге Бытия: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему, и да владычествуют они. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его».

Тема личности как образа Божия очень популярна. Хочу привести вам в качестве примера цитату митрополита Филарета Вахромеева: «Человек изначально сотворен по образу Божию, который следует отождествить с Его личностью, то есть ипостасным образом Его бытия». Это позиция не является частной или маргинальной, это так называемый мейнстрим в православном богословии.

Хотя споры о том, что называть образом, а что подобием, идут до сих пор. Мы в данном контексте понимаем, что образ Божий позволяет человеку как личности обладать теми же самыми свободой и разумом, что присущи Богу. Человек – это разумно-свободное существо изначально, и никто у него этого не отнимет. А вот подобие Божие – восхождение человека в обожении – можно утратить. Человек всегда остается человеком, поскольку он является личностью. Даже находясь в аду, он не теряет своего образа, а вот Божие подобие он утрачивает.

Когда речь идет о личности, многие думают, что здесь говорится лишь о человеке, что это исключительно антропологическое богословие. Но напомню, что тема личности касается и ангелов. Мы знаем, что ангелы – это разумно-свободные существа. Об этом пишет Иоанн Дамаскин в своей работе «О двух волях». Ангелы состоят из одной природы – духовной, в отличие от человека, который состоит из двух, – душевной и телесной. Его личность обладает душой и после смерти остается с ней, а не с телом. Ангелы – это служебные духи, человек же царствует над миром. Как утверждает святой Григорий Палама, они не могут чувствовать и творить в материальной природе, а человек может. В отличие от ангелов он обладает материальным телом, которое участвует в боговоплощении, потому что Бог именно вочеловечился, а не «воангелся». Кроме того, человек участвует в Евхаристии посредством своего тела.

И есть совсем сложная и высокая тема в богословии, о которой писал Владимир Лосский: в самой Троице Иисуса Христа присутствует человеческая природа, потому что Бог Сын сохраняет человеческую природу после Своего Воскресения и Вознесения. Почему такое понимание Троицы было невозможно в античном мировоззрении? Почему, только различая личность и природу, возможно говорить о христианской триадологии?

Во-первых, потому, что античное мировоззрение, если не в целом, то по преимуществу, является холическим. А это значит, что с точки зрения большинства античных философов идеалом совершенства является единство, которое всегда первично. Множество же вторично, и поэтому, если у христиан Бог троичен, то это означает, что Он несовершенен. Бог должен быть моничен, это Бог-монада, потому что любая множественность вторична по отношению к единому целому. Так что любая индивидуальность – это лишь часть единого целого, которую в пределе надо нивелировать.

Во-вторых, с точки зрения античных мыслителей сущность любой вещи первична по отношению к своей ипостаси, поэтому любая ипостась – это ипостась одной природы, одной сущности. Именно поэтому для древних философов невозможно себе представить ситуацию, чтобы ипостась была первична, чтобы Бог-Абсолют был троичен, и Его троичность была не случайной, не сугубо функциональной, а троичностью Бога, Который является тремя личностями, обладающими одной общей Божественной природой, но не одной Божественной природой, которая обладает тремя личностями.

Все это, повторюсь, было невозможно для античного сознания. Именно поэтому потребовались отцы Церкви, совершившие тот самый мировоззренческий переворот, который многими осознается лишь переходом к европейской философии. Здесь мы входим, если можно так выразиться, в два регистра понимания того, как развивается человеческая мысль. Если мы посмотрим на данный вопрос сугубо историко-философски, то можно будет сказать, что мысль отцов Церкви была просто определенной стадией развития европейской философской мысли, и это будет правдой.

Но можем ли мы сказать, что был некий предел и завершение античной мысли? Ведь такие нотки встречаются, например, у Алексея Лосева: была античная мысль, которая развивалась по-гегельски и в результате достигла того, что Абсолют открыл Себя в Христе. И здесь сразу же возникает вопрос: это Абсолют снизошел до человека и открыл Себя, или это человеческое сознание дошло до такого состояния, что вдруг поняло, что существует, например, личность? Это непраздный вопрос, потому что нашему брату-интеллигенту хочется думать, что развитие человеческой культуры просто непосредственно влияет на Божественный замысел, является им, а потому что плохого в Платоне и Аристотеле, которые были великими людьми, обладающими серьезными знаниями? Однако можно ли это сопоставить с теми знаниями, какими обладали отцы Церкви, получившие их непосредственно от Святого Духа, как мы в это верим? Ведь если они не получали знания от Святого Духа, то тогда это не отцы Церкви, а просто выдающиеся христианские мыслители, как считают протестанты.

Когда речь заходит о христианском платонизме или неоплатонизме, то здесь возникает проблема. Мы, безусловно, можем говорить о том, что есть ряд христианских авторов, которые одновременно называли себя христианами и в то же время ориентировались на Платона (самый известный случай среди них – это Ориген, но возможно ли такое понятие в догматическом контексте?) О каком христианском платонизме вообще может идти речь? Если христианин считает себя в какой-то степени платоником, то он еретик, а не христианин. Платонизм был неоднократно осужден, и многие отцы Церкви, в том числе и Григорий Палама, очень серьезно его обличали. Разве мы можем говорить о христианском платонизме как о чем-то таком, что является преимуществом в развитии христианской мысли? Это ее девиация, если, конечно, христианский платонизм фактически существовал, потому что здесь тоже все неоднозначно и с этим можно спорить.

 

Записала Евгения Осипцова