У книжной полки. Личный завет с Господом. Пастырский подвиг священномученика Сергия Мечёва

В 1930 году, находясь в ссылке, священномученик Сергий Мечёв, обращаясь к пастве, писал: «Вы - мой путь ко Христу. Как же теперь пойду без вас? С глазами полными слез шепчу слова молитвы: «Да будет, Господи, воля Твоя и во мне грешнем». Не забывайте меня! Помните, чему учил вас, хотя и недостойно. …Вы - мое дыхание, вы моя жизнь, вы - мое радование... Через вас познал я Господа». Отец Сергий в тяжелейшие для Церкви годы принял от своего отца - старца Алексия Мечёва маросейскую общину, ставшую для него поистине родной семьей, и до последних своих дней словом и молитвой не оставлял ее. Проповеди, письма к общине из ссылки, жизнеописание о. Сергия и воспоминания о нем составили книгу - «Личный завет с Господом: Пастырский подвиг священномученика Сергия Мечёва». Ее мы и предлагаем сегодня вашему вниманию.

***

Эта книга, вышедшая в свет в издательстве Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, рассказывает о подвижнической жизни сщмч. Сергия Мечёва, знакомит читатели с избранными воспоминаниями о нем его духовных чад и выдержками из бесед и поучений выдающегося пастыря. Родился будущий священномученик в Москве 17 сентября 1892 года. Он был четвертым ребенком в семье настоятеля церкви Святителя Николая в Кленниках протоиерея Алексия Мечёва, впоследствии известного духовника и старца. Отец Алексий желал видеть сына священником, продолжателем своего дела. Еще мальчиком Сергей помогал батюшке в алтаре, а позже пел на клиросе и таким образом с малых лет был вовлечен в богослужебную жизнь.

Но гораздо важнее, что сам характер богослужения, совершаемого отцом Алексием, до глубины сердца поражал его и завораживал. Оно было, как вспоминал впоследствии отец Сергий, «вообще особенное, не укладывающееся в обычные формы пения и чтения», а на Пасху «становилось исключительным. Оно, при всей своей простоте, достигало такой высоты и выразительности, что зажигало, наполняло, потрясало, умиляло до предела». Конечно, священнический дар - и незаурядный! - у юноши явно был. Это знал старец Алексий, ожидавший от сына продуманного, осознанного выбора. Это видел и Святейший Патриарх Тихон, ласково, но настойчиво уговаривавший Сергея такой выбор сделать. Это ощущал и сам Сергей - но медлил, не считая себя готовым к подобному шагу.

Конец колебаниям положила поездка осенью 1918 года в Оптину пустынь. Старец Анатолий (Потапов), сразу вызвавший у Сергея чувство особой близости и полного доверия, наставил и укрепил его в решимости избрать священническую стезю. Весной 1919 года, в Лазареву субботу, он был рукоположен во диакона, а в Великий Четверток - во иерея. В этом же году жизнь церкви Николы в Кленниках ознаменовалась важным событием: Патриарх Тихон благословил создание маросейского братства (общины) - исключительно духовного объединения верующих вокруг старца Алексия Мечева, не имевшего нужды в официальной регистрации. Благодатная личность старца Алексия и яркий проповеднический дар отца Сергия привлекали на Маросейку все больше народа.

Здесь уместно сказать, что в первые годы служения иерей Сергий не всегда соглашался с действиями Батюшки по устроению приходской жизни — недостаток опыта, юношеская порывистость и ревность молодого священника мешали ему понять, что было открыто умудренному старцу. Например, отец Сергий был сторонником строгой дисциплины, а старец Алексий все нестроения или недоумения покрывал своей неиссякающей, согревающей и назидающей любовью. Прозревая людские души, он к каждому подходил с той мерой, которая только и была посильной конкретному человеку. А отец Сергий при первой же возможности пытался сделать так, как считал единственно правильным. Однако сама жизнь смиряла и закаляла честного, искреннего священника, о котором его отец старец Алексий неоднократно говорил: «Сын мой будет выше меня». Слова эти оказались, несомненно, пророческими — старец прозревал и пастырский подвиг, и мученическую смерть своего «Сережи».

После того, как отец Алексий в 1923 году отошел ко Господу, вопроса о преемнике не возникало: конечно, его сын. К тому времени отец Сергий окончательно сроднился с маросейской общиной и заслужил ее любовь и доверие. Однако для отца Сергия вопрос преемственности все еще оставался открытым. Огромное наследие Батюшки представлялось ему неподъемным. Старец Алексий мог нести этот груз только потому, что через беспрестанную молитву снискал силу, превышающую человеческую, удостоился дара бескрайней любви и прозорливости. Круг духовных чад Батюшки составляли представители самых разных слоев общества. Стать преемником отца Алексия означало взять на свое попечение, духовно усыновить огромное число людей, привыкших к тому, что пастырь видит их души насквозь, безошибочно читает в их сердцах и знает, что каждому нужно в данный момент его жизни.

Для отца Сергия, при всех его талантах и горячей вере, ноша эта была слишком тяжела. Его одолевали сомнения: может ли он дать прихожанам то же самое, может ли заменить старца, равного оптинским? Кроме того, опасался отец Сергий не справиться с такой нагрузкой физически, поскольку с детства был слаб здоровьем, а на момент смерти Батюшки — и вовсе болен туберкулезом. Но и оставить маросейскую паству он не мог. И он ее принял — к великой радости и облегчению паствы. Радовался и отец Сергий, с этого времени всю душу свою положивший на служение общине. Он служил, проповедовал, беседовал с духовными детьми, стараясь отзываться на нужды каждого.

Так начался новый этап в жизни иерея Сергия — труд, который «прекратился по воле Божией» только с его мученической кончиной, но сначала увенчался превращением маросейской общины в «покаяльно-богослужебную семью». Стоит отметить, что Маросейка, куда люди стекались со всей Москвы и даже из других городов, давно уже не являлась приходом в первоначальном смысле, а фактически и была «покаяльной семьей», какие существовали в допетровские времена: люди не закреплялись территориально за тем или иным храмом, а каждый сам выбирал себе церковь по сердцу для молитвы и исповеди. Правда, отец Сергий внес следующее принципиальное уточнение: «Мы не только покаяльная, но и богослужебная семья».

И это очень важно. Именно богослужебная! Ибо всю жизнь маросейской общины и батюшка Алексий, и отец Сергий стремились встроить в богослужебный круг, поставив богослужение во главу угла жизни церковной. А между тем приближалось время, когда отец Сергий должен будет оставить свою паству навсегда.

***

Предчувствуя тяжелейшие испытания ближайшего будущего, священномученик Сергий Мечёв говорил: «В эти труднейшие дни, в которые мы живем, в дни гонений, поношения, насмешек, клеветы, в дни лишения часто самого необходимого — мы должны пред Гробом Господа дать обещание установить свой личный завет с Господом». Нерасторжимость «личного завета с Господом» самого отца Сергия еще в 1928 года прозорливо засвидетельствовал старец Нектарий, сказавший ему, имея в виду твердость его церковной позиции и грядущий подвиг мученичества: «О вас не беспокоюсь». Вместе с тысячами других новомучеников и исповедников российских взошел он на свою Голгофу. И Господь прославил его в лике Своих святых!