У книжной полки. 30 января

Лидия Алексеевна Чарская. Газават.

В дореволюционное время во многих русских домах существовала добрая традиция – собираться всем вместе и читать в кругу семьи любимые книги. Эти домашние чтения объединяли взрослых и детей, а помимо этого, служили школой воспитания чувств и образования подрастающего поколения. О традиции собираться вместе и читать полюбившиеся книги вспоминали многие писатели того времени: А.П. Чехов, Л.Н. Толстой, Н.С. Лесков, С.Т. Аксаков, И.А. Бунин и многие другие. Популярными были в то время также журналы, издаваемые для детей: «Детский отдых», «Семейные вечера», «Задушевное слово», содержание которых обсуждалось в кругу семьи. Именно в журнале «Задушевное слово» в 1901 году была напечатана первая повесть писательницы Лидии Алексеевны Чарской, которая сразу полюбилась многим девочкам и мальчикам. С тех пор для юных читателей дореволюционной России Чарская стала любимым автором и буквально властительницей дум нескольких поколений русских детей. Чем завоевывала писательница юные сердца? Ответить на этот вопрос сможет тот, кто откроет хоть одну из книг Лидии Чарской. К примеру, ее историческую повесть под названием «Газават», которую мы сегодня предлагаем вашему вниманию. ***

Прежде чем перейти к содержанию этой повести, познакомимся с ее автором. Вот что рассказывают издатели книги. Чарская — это псевдоним Лидии Алексеевны Чуриловой; урожденной Вороновой — известной русской детской писа­тельницы. Родилась она 19 января (ст.ст) 1875 года в Царском Селе. Семь лет (с 1886 по 1893) училась в Павловском женском институте в Пе­тербурге. Впечатления институтской жизни стали материалом для ее первых книг. Вышла замуж за офицера Б. Чурилова. После оконча­ния театральных курсов поступила в петербургский Алексан­дрийский театр; играла второстепенные роли до 1924 года. Своим сценическим псевдонимом «Чарская» она подписывала литературные произведения, которые начала писать в 1900-х годах.

Как уже отмечалось, в 1901 году журнал «Задушевное слово» напеча­тал первую ее повесть «Записки институтки», принесшую ей необычайный успех. С тех пор повести Чарской появлялись в журнале ежегодно. Их переводили на европейские языки. Со временем была даже учреждена стипендия для гимнази­сток имени Лидии Чарской. После революции книги Чарской (в числе множества дру­гих, по специальной инструкции Наркомата просвещения) были изъяты из общественных библиотек как вредные для советских де­тей. Бывало, что в школах даже устраивали показательные «суды» над писательницей. Умерла Лидия Чарская 18 марта 1937 года в Ленинграде, в нищете, испытывая лишения, всеми забытая. А советские дети нескольких поколений уже не читали ее книг. Лишь в 1990-е годы сочинения Чарской начали переиздаваться в России. Теперь они привлекают читателей и как историче­ские произведения. Помимо детских книг, Лидия Алексеевна являет­ся автором повестей «Смелая жизнь» — о «кавалерист-девице» Дуровой; «Грозная дружина» - о покорении Сибири Ермаком, и «Газават».

Историческая повесть «Газават», вновь вышедшая в свет в 2010 году в Издательстве Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, посвящена войне на Кавказе середины XIX века. Сюжет ее основан на реальном историческом событии и повествует о трагической судьбе старшего сына Шамиля, Джемалэддина, попавшего в 10-летнем возрасте в качестве заложника в Россию и получившего образование и воспитание русского офицера. А было это так. Как повествует автор, после того, как каменная твердыня Ахульго, где расположился неукротимый вождь-имам со своей семьей и верными мюридами, была взята штурмом, Шамилю пришлось заключить мирный договор, в условия которого входила выдача его старшего сына аманатом, то есть заложником. Русских войск было недостаточно, чтобы взять в плен всех горцев и их вождя Шамиля. Притом, как считали наши военачальники, если взять в плен Шамиля, свирепые горцы, почитающие имама святым, могли привлечь на свою сторону новые полчища и объявить новый, еще более страшный газават, после чего война затянется надолго.

Конечно, повествует Чарская, лучше было «взять с Шамиля клятву, что ни он, ни подчиненные ему горцы больше воевать с русскими не будут. Шамиль согласился дать такую клятву. Но разве можно верить его словам? Ведь уже раз он не сдержал этой же клятвы, рискуя даже жизнью своих близких, отданных в заложники. Но в этот раз он, Шамиль, должен дать в виде заложника самого дорогого ему, старшего сына. Это условие поставлено первым - и Шамиль не пробует даже возражать: он знает, что русские не уступят, а сам он не уверен теперь больше в победе над ними». Так, мальчик Джемал попадает в Россию. Судьба сводит сына имама с русским офицером Борисом Владимировичем Зарубиным и его семьей: женой Елизаветой Ивановной и двумя маленькими детьми Мишей и Леной. Здесь он находит лучшего друга, и узнает о Христе, Которого принимает всей своей душой.

Однако, по условию отца, указанному русским, мальчик не смел нарушить требований корана, не смел стать христианином, но... он всей душой стремился к истинной вере и от всего сердца искал соединения с Иисусом Распятым. О том, как узнал молодой горец о Христе, автор рассказывает так: «Он говорил им о смирении, и они не послушали Его... Он говорил о ничтожестве земной жизни, и они распяли Его... Они плевали Ему в лицо и всячески поносили Его... А Он, их Бог, который мог послать на их головы тысячу громов за это, Он сносил их обиды и смиренно молчал...» Ярким румянцем горит обычно бледненькое, худое, болезненное личико рассказчицы... Вдохновенно сверкают большие, ясные глаза. Джемалэддин жадно ловит каждое ее слово... О, сколько нового света проливает она в его смятенную душу!.. Как великолепно и светло это новое учение его новых друзей. Там отстраняется все: и война, и канлы, и жестокие обычаи его родины, все, все, что так претило с первых дней детства его душе. Исса! Великий, Кроткий, Незлобливый Исса проповедует мир и всеобщую любовь!

Горячим умилением наполняется душа Джемала. Он быстро схватывает худенькую, красную, как у всех подростков, руку маленькой проповедницы и шепчет, сверкая разгоревшимися глазами: «О Лена! Я хочу отдать себя Иссе! Хочу быть христианином!» Вся радостная, сияющая, летит к матери Леночка Зарубина, увлекая за собой потрясенного до глубины души Джемалэддина. «Мама! Мама! Он признал Спасителя! Он хочет принять нашу веру, мама!» -- еще с порога кричит она. И тут новое горе, новое разочарование... Ему нельзя креститься, нельзя познать учение Иисуса. Его отец, отдавая сына в заложники, поставил условием белому падишаху, непременным условием, чтобы его сын остался верен исламу, и без разрешения Шамиля Джемалу нельзя сделаться христианином, принять другую веру. А они с Леной не знали этого... Девочка горько рыдает, уткнувшись в колени матери, открывшей ей грустную истину. Темнее черной тучи становится Джемалэддин...»

Этот разговор происходит вскоре после того, как юный горец вместе со своим русским другом Михаилом Зарубиным поступает в 1-й кадетский корпус. А по прошествии 15 лет автор представляет читателям Джемалэддина красивым, черноглазым и черноволосым офицером-преображенецем, получившим по окончании кадетского корпуса офицерские эполеты и мечтавшим служить только под знаменем белого царя. После пятнадцати лет, проведенных в России, к которой он так сильно привязался и где его успели полюбить и оценить по заслугам, он, вполне сроднившийся с русским народом, по доброй воле должен был вернуться в родные края, чтоб обменять русских пленных на аманата... После беседы с государем, которому он был предан, Джемал ценою собственного благополучия возвращает свободу пленной семье. Сам же он умирает на родине в молодом возрасте.

Как говорилось в предисловии издания этой книги за 1994 год, повесть "Газават" интересна прежде всего стремлением писательницы взглянуть на события с собственно художественной точки зрения, как бы не касаясь политики. Конечно же, Чарская за державность, и это произведение написано во славу русского оружия. Однако в определенной мере она сочувствует и имаму Шамилю, объявившему русскому царю священную войну - газават. Открыв эту книгу, современный читатель, живущий в наше непростое время, увидит, ценой каких жертв создавалось державное государство - Россия. После тридцатилетнего кровавого противостояния Шамиль вынужден был сдаться, рассчитывая на великодушие и благородство русского царя. В конце повести он предстает уже не грозным воителем, а частным лицом, пленником, окончившим жизнь в кругу семьи, в отведенном ему дворце. Дело его жизни было проиграно, освободительное движение иссякло под ударами русских войск.

*** Как отмечают издатели, в этом остросюжетном повествовании автор предстает как самобытный этнограф, историк, знаток традиций и обычаев горских народов, что позволяет ей с большой долей достоверности описать и героизм русского солдата, и самоотверженное сопротивление горцев. Тонкие психологические наблюдения, точные характеристики как исторических, так и вымышленных персонажей, драматические и лирические эпизоды, составляющие содержание книги, не оставят равнодушными как взрослых, так и юных любителей истории. При подготовке издания редакцией были сделаны пояснения и комментарии к специальным терминам, названиям, историческим персонажам. В качестве иллюстраций на страницах книги воспроизведены графика и живописные полотна художников XIX века, о которых вкратце рассказывается в приложении книги.