Таинства Церкви. Свято-Елисаветинский монастырь в Калининграде. Часть 2

Беседа с настоятельницей Свято-Елисаветинского женского монастыря г. Калининграда игуменией Елисаветой и протоиереем Алексием Ладыгиным.  

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Сегодня мы продолжаем беседу с протоиереем Алексием Ладыгиным и с нашей уважаемой гостьей, матушкой Елисаветой, игуменией Калининградского монастыря в честь преподобномученицы Елисаветы Федоровны. Матушка, сердечно благодарю Вас, что Вы согласились остаться на вторую программу, низкий поклон Вам от наших телезрителей.

Матушка, у вас на территории монастыря есть галерея, в которой представлены Ваши удивительные живописные работы. Как появилось это увлечение: Вы писали до того, как стали игуменией? Расскажите. Признаться, я первый раз вижу игумению, которая пишет картины.

Игумения Елисавета, настоятельница монастыря:

– Я никогда не писала картин. Но когда у нас ничего не получилось с сельским хозяйством, внутренний голос мне подсказывал, и было дано благословение священника на Валааме: «Молиться». Вот эта ночная молитва не очень простая в плане засыпания: всегда хочется спать, если ничего не делаешь. И тогда я начала молиться: «Господи! Сподоби что-нибудь... Но что я могу делать?» И тогда внутри появилось не то чтобы желание, а мысль: а не попробовать ли писать картины? Это был 2000 год, шестнадцать лет назад. Как писать, я не знала. Я купила краски, полотна, все, что нужно; начала смотреть работы великих художников: как они писали, что у них получалось. Меня в то время покорили Ван Гог, Мане, практически все наши русские художники. И, просматривая каталоги, книги по искусству, я начала писать сначала копии с них (может быть, это были не совсем копии). Но потом, с годами, сформировалась такая техника, которая стала узнаваема, и уже никто не перепутает работы матушки с какими-то другими работами. Потому что по мере заполнения работ молитвой они становились уже как бы наполненными этой молитвой.

– То есть Вы молитесь, когда пишете?

– Обязательно. Я и сама молюсь, и около меня сидят две сестры, келейницы, которые, если я устаю, то по очереди молятся, читают Иисусову молитву. Я очень люблю Акафист Иисусу Сладчайшему и общий Акафист Пресвятой Богородице; для меня это два шедевра духовного искусства. Акафист Иисусу Сладчайшему – это что-то непостижимое! И когда меня спрашивают: «Матушка, что бы мне такое почитать, чтобы и от грехов… и вспомнить что-то… полюбить Бога», я говорю: «Читайте Акафист Иисусу Сладчайшему – это будет то, что нужно».

Я начала писать, техника письма потихонечку изменилась. От кисточки я потом перешла к мастихину, потому что я натура такая: мне нужен мазок, мощь какая-то, чтобы это было нежно, красиво, ярко и чтобы люди увидели, насколько прекрасен Бог.

– Не Ваше искусство, не Ваша живопись?

– Нет, не моя живопись – Бог. Насколько Он добр (ведь картина передает это добро), милосерден, как Он нас любит и показывает красоту жизни. Люди, не смотрите вы вниз, на свой диван, свою кровать, свои вещи; посмотрите немножко вокруг, ощутите красоту неба, леса, цвета. Цвета такие разные, и в них это легче всего преподнести, выразить. Потому что Бог – Он всякий в проявлении Своих чувств по отношению к людям. И вот это душе всегда хочется показать и передать. А без молитвы писать никак нельзя.

У меня однажды была выставка в Светлом (город в Калининградской области – прим. ред.), и там присутствовали калининградские достаточно известные художники, у которых картины очень редко продаются. И когда они узнали, что у меня за выставку продается 30-50 картин, они были очень поражены. И один из них после моего выступления сказал: «Теперь я знаю, в чем дело! Матушка сказала, нужно каждую неделю исповедоваться и причащаться».

– Батюшка, интересно?

Протоиерей Алексий Ладыгин:

– Замечательно, конечно! Особый подход. Действительно, даже всякое искусство открывается человеку в подлинном настоящем виде, когда у художника есть связь с Творцом. Еще святитель Григорий Нисский прекрасно сказал, что даже человек поющий может почувствовать благозвучие собственной души тогда, когда он будет в связи с Творцом. Можно петь красиво, грамотно, можно выводить каждую нотку, каждую линию, но когда не будет одухотворенности, то картина, как и голос, не будет живой. Ведь картина, созданная человеком, тоже имеет живую душу, жизнь. Мы говорим: краски оживают. Жизнь в эти краски вдыхает только человек верующий, когда может передать красоту этого Божественного мира.

Я помню, в Манеже была выставка одной известной художницы Ирины Калькутиной. Она пригласила меня туда, и я пришел, чтобы ее поддержать. Ирина верующая девушка, и мне нравятся ее картины. Рядом было много выставочных стендов, и была выставка одного художника. Смотришь на его картину и не понимаешь, что на ней изображено: мазки, мазки, мазки, краски. Я подхожу, напрягаюсь, говорю: «Какая хорошая картина», потому что я не мог обидеть человека. А он говорит: «Батюшка, неужели Вы не узнаете? Это же Эдем, это райский сад». Я смотрю: и нос потер, и прищурился, и глаза потер, и побольше их открыл – и ничего подобного не увидел; не увидел, что там был райский сад. Там все было намазано, накручено, наверчено, и, конечно, не было реальности. Сегодня человечество живет другим пониманием, каким-то своим миром, но не духовным, не Божественным. Тяжело отображается Божественное, поэтому, чтобы Божественного не было видно, надо затуманить, закрасить, замазать.

А когда видишь матушкины картины... Надо сказать, матушка, что я с Вами познакомился еще до реального знакомства с Вами через Ваши картины. У нас есть приписные храмы; там, где находится наш приписной храм, я встретился с одним руководителем, и в ее кабинете увидел несколько картин матушки. Они меня поразили, и я спросил: «Откуда у Вас такие замечательные картины?» Она ответила: «Это моя духовная мать, матушка Елисавета» и рассказала мне об обители. Еще она сказала: «Я полюбила Калининград после того, как увидела матушку. Для меня Калининград преобразился, изменился, стал более родным и близким».

И после этого у меня было желание познакомиться с матушкой, увидеть ее, потому что я увидел ее творчество, услышал реальные отзывы, а еще не был с ней знаком. Я думал: «Специально я же не поеду. Наверное, она хороший, замечательный человек», и был порыв и желание познакомиться. И вот это стремление, наверное, было соединено какой-то духовной нитью с Господом. Бог это почувствовал, и сегодня матушка в нашем храме, она приехала сама. Не я поехал туда, она сама приехала. Для кого эта встреча важнее? Конечно, для меня.

– Как велико было желание у батюшки.

– Тайна, которую я сегодня открываю в телевизионном эфире, действительно была.

– Он даже мне ничего не говорил, матушка, представляете? Я в первый раз это слышу.

– Не говорил, действительно. Любовь Сергеевна мне потом сказала: «Матушка приедет». И я думаю: «Господи, какая же Твоя милость даже в этом отношении!» И я благодарю Господа: я не только сегодня познакомился с матушкой, пообщался, увидел фильм об обители, но теперь у меня есть картина матушки Елисаветы, которую она мне сегодня преподнесла, вручила. Знаете, мечты сбываются, и не только у тех, кто дружит с Газпромом. Мечты сбываются больше всего у тех людей, которые по-настоящему и подлинно дружат с нашим Господом.

– Матушка, позвольте полюбопытствовать: такой вопрос может показаться Вам нетактичным, но все же… Я думаю, что он возник и у наших телезрителей. Вы произнесли фразу, что картины продаются. Куда, простите, уходят деньги от продажи этих работ? Наши телезрители люди любопытные.

Игумения Елисавета, настоятельница монастыря:

– Монастырь строится. Мы заложили и строим большой дом милосердия. Три скита, фермы. Новый собор святой Елисаветы, он уже практически построен. Естественно, иконостасы. Все лучшее нужно отдавать Богу.

У меня очень много друзей и духовных чад. Они не богатые в том смысле, как магнаты, олигархи, но они пытаются и помогают той частью, которую они имеют. У нас по благословению строится паломнический центр от монастыря в Абхазии. Там уже два корпуса для паломников, очень большая программа по святым местам.

– Чудо какое-то!

– Это все требует очень больших вложений. Сейчас заканчиваем строительство еще одного скита – мини-монастыря, уже за монастырским, игуменским подворьем. Кижи, деревянные дома, там все так красиво, такая природа! И все это надо делать, украшать. В Славске мы построили красивый храм в честь Иоанна Кронштадтского. Монастырь восстанавливает полностью разрушенный храм в поселке Новоколхозное. Конечно, это с помощью духовных чад не поднять, это же неподъемные проекты.

– Как это важно на Западе, особенно сейчас – восстанавливать храмы.

– И православный храм, который мы сейчас восстанавливаем, недалеко от границы (раньше это была огромная католическая кирха) – «Вход Господень в Иерусалим». Это меня взяло изнутри. И когда мне сказали: «Матушка, возьметесь за храм в честь Входа Господня в Иерусалим», знали же, чем взять! Я сказала: «Да» и поблагодарила Бога. Не ропот был, что «вот, опять мне…», а благодарение Господу, благодарение нашему патриарху, который сказал: «Если матушка возьмется, она сделает».

Надо делать, надо молиться и делать. Если взялся и относишься к этому, как бы сказать, без стяжательности (прошу прощения за это слово), а живешь для дела, Бог это видит. На последней встрече у нас в монастыре наш любимый патриарх сказал, что все хорошо: мы можем зарабатывать, действуют мастерские, картины продаются по православным выставкам и просто по выставкам. Но самое главное (и Вы, батюшка, меня в этом отношении глубоко поразили) – это духом своим собрать тех людей, которые вам поверят, и ваша идея станет идеей этих людей, и они вместе с вами, прошу прощения, «впрягутся» в этот, на первый взгляд, неподъемный воз.

А потом потихоньку, шаг за шагом, все решается с упованием на милость Божию, на веру, что святая Елисавета построит этот необыкновеннейший собор: тридцать семь метров до креста (сделали по проекту храма Покрова Пресвятой Богородицы на Нерли, только больше размером). Думали, как же его сделать без внутренних колонн; ни один архитектор не брался. Господь управил. У нас в храме нет ни одной колонны. То есть мы сумели решить эту архитектурную проблему правильно: чтобы это было и красиво, и чтобы воздуха много было в храме. А то построим храм, там четыре колонны, а людям куда деваться?..

– Строили на Руси так называемые бесстолпные церкви. Они действительно потрясали воображение.

– Да, бесстолпные. У меня прекрасные апартаменты, и мое игуменское подворье в лесу. Вы видели это. Но это же не мне принадлежит, это принадлежит монастырю. Мне просто временно Бог дал в нем пожить, и хорошо, – так и относись к этому.

– Матушка, Вы произнесли: «Дом милосердия». Я хочу уточнить для наших телезрителей, что это такое. Я присутствовала на освящении; уже практически построен первый этаж. Что это будет за дом?

– Это будет дом, в который будут приниматься женщины, нуждающиеся в уходе и без крова. Очень много людей сейчас, особенно православных верующих, оказались в такой ситуации, что им даже и деться-то некуда: больные, умерли родственники, нет детей. Что делать?

– И мужья, бывает, просто из дому выгоняют; пьют, дерутся.

– Бывает. И дети выгоняют. Очень много всяких жизненных обстоятельств. И, конечно же, если Святейший Патриарх благословит (потому что это его личная идея), мы будем оказывать даже временную помощь женщинам, чтобы сохранить детей. Но я не знаю, благословит ли он, потому что в свое время мне было дано благословение только на больных женщин, потерявших кров.

– Но в любом случае, батюшка, это уже просто огромное подспорье для многих.

Протоиерей Алексий Ладыгин:

– Это подспорье, это то, что необходимо сегодня делать, это то, что люди реально ждут. Потому что в последнее время человек стал никому не нужен...

– Да, только Церкви и нужен…

– От него только требуют: в поликлиниках, райсобесе, школах, инстанциях, различных конторах, офисах. То есть человек – как некое средство для продолжения жизни. Хотя человек – это то великое Божье создание, которое нуждается в любви, и когда человек получает эту любовь, для него открывается Бог.

И матушка высказала сегодня очень хорошую идею. По благословению Святейшего Патриарха создается этот дом милосердия для больных, и престарелых, и тех, кто стал обездоленным за счет того, что он стал никому не нужен, хотя все силы и лучшие годы его жизни, может быть, у него забрали близкие.

Но есть и женщины, которые, будучи в положении, оказываются в такой ситуации…

– Катастрофической.

–…когда перед ними стоит выбор: то ли рожать ребенка, то ли отказаться от него, сделать аборт, совершить убийство. Потому что они потеряли надежду на жизнь, потому что у них либо умер муж, либо им поставили такое условие: «Если родишь ребенка – уходи из дома». И вот какую-то психологическую реабилитацию они на определенное время должны получить. Может быть, они не останутся в монастыре…

Игумения Елисавета, настоятельница монастыря:

– Нет, они не останутся.

Протоиерей Алексий Ладыгин:

– Но им нужна именно поддержка, любовь, помощь. И эту помощь, конечно, окажет обитель, окажет матушка. И просто даже с ней побеседовав, люди вернутся к жизни. А ежели поживут в монастыре?.. Вспомните, какой одухотворенной Вы приехали из монастыря, из обители.

– Да, это правда.

– Вы увидели и любовь, и заботу, и попечение. И сладостно помолились на службах монастыря. Приобрели покой и даже говорили, что физическая немощь отошла. Действительно, если человек духовно выздоравливает, то он и физически укрепляется.

Поэтому это будущее женских обителей, это будущее монастыря. И Святейший Патриарх, как никто другой зная эту жизнь, зная острые моменты нашей жизни, поэтому дает такое благословение. Я думаю, что Святейший просто видит, что через это людям будет открываться православие, и они будут приближаться к монастырям. Наши монастыри ­не угаснут. Сейчас ведь на Руси открывается много обителей…

– Да.

– И они сегодня не заполнены в той мере, в которой они были заполнены до революции. Но каждый год монастырь укрепляется. Да, сегодняшние обители – это время созидания. Время созидания – не самое лучшее время, это время ужаснейших трудов, когда нужно построить стены, нужно создать хозяйство, и не только его создать, но сделать так, чтобы оно еще и окрепло – это второй момент. А третий момент – надо еще формировать духовную жизнь, духовные традиции обители.

Это тяжелое время, матушка. Пусть оно для Вас счастливое, но оно очень тяжелое. Но в будущем обитель уже будет заниматься теми направлениями социального и милосердного служения, которые для многих откроют монастырь как оазис не только духовной жизни, а как то место, где человек обретет свою вторую жизнь.

– Удивительные слова!

Игумения Елисавета, настоятельница монастыря:

– Любимые, что ж вам сказать?.. Вы говорите очень красивые слова, правильные слова. Но мое внутреннее состояние таково, что я к этому (может, вам покажется странным) как бы и не имею отношения.

– Матушка, это весьма странно, правда.

– Да, это странно. Потому что я утром встала, помолилась и пошла работать. Отработала – и не думаю, что я сделала или не сделала. Я не считаю, что я сделала, что я как-то уж так причастна. Я только четко знаю, что монастырь строится по благословению самой преподобномученицы, по ее молитвам Господу; она хочет такой монастырь. А что я? Вы понимаете, про что я говорю?

Протоиерей Алексий Ладыгин:

– Конечно, мы поняли и Ваше внутреннее состояние, и Ваше смирение. А самое главное то, что Вы делаете дело Божие, делаете от души, а Господь Вашими руками все созидает.

– У нас осталась одна минута до конца передачи. Матушка, Вы должны дать слово, что когда Вы будете в следующий раз у нас в гостях, мы обязательно еще запишемся. Потому что я хотела рассказать о вашем замечательном птичьем зоопарке, совершенно фантастическом…

Игумения Елисавета, настоятельница монастыря:

– Тактильный зоопарк и парк птиц.

– Еще много о чем. Но сейчас я Вас попросила бы сделать вот что. Наверняка найдутся желающие приехать к Вам: отдохнуть, помолиться, посмотреть, пожить. Можно ли это сделать, каким образом, и к кому обратиться?

– Конечно. Самолет Москва – Калининград или поезд Москва – Калининград с Белорусского вокзала.

– И будет, где остановиться?

– Будет. У нас прекрасная гостиница. У нас есть, чем людей накормить и чем их занять.

– Спасибо Вам большое, матушка! Батюшка, сердечно благодарю за то, что Вы, как всегда, с нами!

– Спаси Господи! И до новых встреч.

 

Автор и ведущая программы Любовь Акелина
Записала Нина Кирсанова