Свет невечерний. Таинство Причащения (Евхаристия)

Проповедь архимандрита Саввы (Мажуко), насельника Свято-Никольского монастыря города Гомеля.

Здравствуйте, друзья мои!

Для православного христианина самая сердцевина его веры, религиозного опыта – это, конечно, таинство Святого Причащения. Но для многих из нас, если не для большинства, Причастие – большая проблема: причащаться очень сложно, и как бывает тяжело мирскому человеку, который только приходит к вере, заставить пойти себя на Исповедь, подготовиться к Причастию. Это очень тяжело. И мы все знаем, что не только для человека воцерковляющегося, но и для человека церковного, воцерковленного Причастие – это труд, это счастье, это радость, это, может быть, самое незабываемое ощущение в нашей религиозной жизни, но и очень большой труд.

Это так трудно и тяжело, это внутренняя работа, что даже избегаем обычной и традиционной для каждого христианина – Причащение, Евхаристия, литургия… Мы этого избегаем. Но, друзья мои, в то же самое время мы понимаем, что без этого никак нельзя, и для нас опыт Евхаристии имеет, с одной стороны, совершенно парадоксальное ощущение страшного, трепетного, волнующего таинства, а с другой стороны, очень теплого, домашнего, близкого, семейного, родного, потому что Причастие есть все-таки таинство семейное, таинство общения, таинство Церкви.

С одной стороны, священник, подходя к престолу, постоянно повторяет: «Боже, очисти меня, грешного. Боже, милостив буди ко мне, грешному», а с другой, мы с вами приходим к Причастию и говорим: «Господи, я первый грешник», не понимая, какая это великая святыня, что даже следует причащаться натощак. Тщательно исповедуй все свои помыслы, попроси у всех прощения, а покаявшись, прочитав все необходимые молитвы, духовно себя подготовив.

Мы понимаем, что это воистину мирная жертва. Мирная в самом предельном понимании этого слова. Посмотрите, как детки любят просфоры. Как радостно, весело смотреть, когда какой-нибудь карапуз самоотверженно уплетает просфорочку и запивает запивкой. Дети очень любят просфоры, разве вы никогда не замечали? И у меня, как у священника, который служит литургию регулярно, есть самый любимый, самый важный ее момент, очень личный: знаете, когда священник по время пения Символа веры веет святым покровцем над Чашей и дискосом. Когда ты берешь в руки этот покровец, от святого хлеба и от вина идет какой-то простой, удивительный запах, который успокаивает, переполняет душу радостью, очень тихой, спокойной. Просто запах хлеба и вина – и это совершенно волнующее ощущение лично для меня.

И вот мы с вами в опыте Евхаристии находимся на стыке двух совершенно странных опытов: одного волнующего, мистического, опыта трепетной тайны, даже, может быть, пугающего прикосновением к святыне, потому что Господь входит в твое сердце, Он буквально вливается в твои жилы Своей кровью, Он входит в тебя этой святыней и преображает изнутри, делает тебя обоживающимся, почти богом; и с другой стороны, хлеб и вино, какое-то совершенно домашнее предложение. И для нас с вами такая икона Причастия – это чудо, которое Господь сотворил, насытив пять тысяч человек пятью хлебами и двумя рыбками.

Вы помните эту историю, которая есть в каждом из четырех Евангелий. Многие эпизоды упускались евангелистами: один рассказывал об одном, другой делал акцент на другом, но вот чудо насыщения хлебами есть в каждом Евангелии, причем Иоанн Богослов помещает как раз в шестой главе, где подробно передает речь Господа в синагоге о Хлебе Небесном – это и есть богословие Евхаристии, таинственное, прикровенное, которое тогда никто не понял. Просто этот юноша Иоанн, самый младший из апостолов, запомнил слово в слово, потом передал, угадал сердцем, что это что-то важное, что мы это потом поймем. Вот Господь проповедует, вокруг него множество людей, целый день они слушают его учение. Но такие были речи, такое важное было сообщение, которое Он им передавал, что никто не хотел уходить и целый день слушали, и никому в голову не приходило, что надо уже покушать, подкрепиться. Наступил вечер, надо бы отправить людей домой, в ближайшие селенья, но куда их отправишь: в пустынном месте собрались. А у учеников только пять хлебов и две рыбки. И вот Господь в таком удивительном, домашнем, трепетном, братском, жалостливом отношении к людям благословляет и преломляет этот хлеб и раздает через учеников людям – и всем хватило! Даже еще осталось несколько лишних коробов хлеба. Как такое могло произойти? Вот удивительное чудо!

Но мы с вами понимаем, что в Евангелии не только исторический момент есть, который описывает это чудо, подвластное Богу, но еще и метафизический, иконографичный. Это и есть Евхаристия, когда Господь поручает своим ученикам насытить множество людей хлебом небесным по-домашнему, по-простому; хлебом, который был взят из рук Господа; хлебом, который превратился в Тело Христово. И, друзья мои, вот эти два опыта – мистически-трепетный и домашний, простой и утешающий, они почему возможны? Потому что мы в Причастии не просто участвуем в магии, не просто принимаем Святыню, которая нас врачует, но мы лично встречаемся с Господом.

У меня есть хороший друг, который через Причастие пришел к вере. Он был обычным советским школьником, ничего не знал. У нас в городе открыли храм, и он начал ходить в него и услышал, как читают что-то непонятное, происходят какие-то очень красивые обряды, песнопения, но он ничего не понимает. Познакомился с монахиней, которая принимала записки, и она его спрашивает: «А что ж ты, никогда не причащался?» – «Нет, а зачем?» – «Надо, конечно, причаститься!» И она ему рассказала, причем рассказала не богословские тайны Евхаристии или суть этого таинства со ссылками на Священное Писание, а просто рассказала, как надо подготовиться, потому что причащаться надо, она это прекрасно понимала. И он подготовился: советский школьник мужественно постился неделю, читал трудную книгу молитвослов, ничего не понял, наутро пришел натощак, исповедовался, сложил руки на груди, подошел к Чаше, ему с ложечки дали Святое Причастие, когда он назвал свое имя… Вот и все, скажем мы, а он в этот момент, когда причастился, понял, что Бог есть: вдруг почувствовал, что Господь вышел ему навстречу, встретил его. Он вспоминает тот момент так: «Я потом вышел на церковное крылечко и сижу, вижу цветы, скамейки, люди гуляют, а я думаю: если так просто зайти в церковь, причаститься и узнать, что Бог есть, почему они просто ходят, бегают, разговаривают о погоде, о любви?»

Евхаристия для него состоялась. Очень личная встреча с Господом, неповторимая и неожиданная. Бог застал его врасплох так же, как Он каждого из нас настигает во время Евхаристии, во время такого удивительного, доброго, таинственного и такого домашнего, родного Таинства.

 

Расшифровка: Мария Матуленко