Свет невечерний. Мать Мария (Скобцова)

Проповедь архимандрита Саввы (Мажуко), насельника Свято-Никольского монастыря города Гомеля.

Наверняка вы слышали, что какое-то время назад Константинопольская Церковь прославила в лике святых мать Марию Скобцову (или по другой фамилии Кузьмину-Караваеву). Мы, советские люди, хорошо помним это имя благодаря фильму, который был снят в 1982 году. Этот фильм так и назывался «Мать Мария» и рассказывал о биографии этой удивительной женщины. Мне особенно запомнилось ее общение с Александром Блоком и чудесные стихи, которые наш гениальный поэт посвятил ей, девочке, которой на тот момент было 15 лет.

Почему ее прославили в лике святых? Почему она так почитаема? Это очень интересно, потому что биография матери Марии – тот сюжет, который требует некоторого нашего богословского осмысления. Очень важно ее осмыслить как новый тип благочестия, современный, очень важный и интересный. Мать Мария – человек необыкновенной судьбы. Подумайте сами, она принадлежала к дворянскому роду, в детстве дружила с Константином Петровичем Победоносцевым, так как ее бабушка была соседкой Победоносцева. И с самым влиятельным чиновником Российской империи водила дружбу совсем маленькая девочка, которая жила в Крыму, но переписывалась с этим выдающимся государственным деятелем. Она считала его своим другом. Это была большая дружба, которая, правда, закончилась в подростковом возрасте, когда мать Мария увлеклась революционными идеями. Но потом была дружба с Александром Блоком, переписка, интересные разговоры, беседы.

Мать Мария получила блестящее образование. Она общалась с выдающимися деятелями Серебряного века. Представляете, она молодой девушкой посещала собрания в башне Вячеслава Иванова – знаменитые среды, ночные бдения Вячеслава Иванова, где они в подлиннике читали античных классиков, рассуждали о достоинствах стихов французских символистов. Наряду с этим было увлечение революционной деятельностью. Революция не прошла мимо матери Марии. Она, как активный член общества, вступила во всеобщую борьбу и даже какое-то время была активным участником партии эсеров, была городским головой Анапы и участвовала в организации заговора против Троцкого. Вот биография у человека!

Конечно, она была светской дамой, совершенно мирским человеком, и Церковь для нее была чем-то совершенно лишним. Тем более что она пережила подростковый кризис. Ее детская вера испарилась после того, как она потеряла любимого отца. Она очень любила своего папу, и когда он умер, она сказала: «Эта смерть никому не нужна. Она несправедлива. А если она несправедлива, значит, ее попустил несправедливый Бог. Но это невозможно; значит, Бога нет». Бога она обрела и встала на церковный путь уже в эмиграции. Она оказалась в эмиграции, имея на руках троих детей. И пережила смерть своей любимой дочери Анастасии. Она писала об этом в своих стихах. Смерть любимого ребенка привела ее к Богу.

Через какое-то время она стала верующим человеком. Но не просто  верующим человеком и активистом молодежного христианского движения, а приняла монашеский постриг. Вот здесь начинается то, что вызывало споры вокруг имени матери Марии. Потому что она была очень необычной монашкой:  не жила по монастырскому уставу, а всю себя отдала на служение ближнему. Она увидела, как много во Франции эмигрантов, которые ведут жизнь нищих бродяг, не имея возможности заработать себе на кусок хлеба, спиваясь, впадая в какие-то совершенно жуткие грехи, преступления, и  поставила себе целью служить этим несчастным людям.

Так, она в монашеской одежде ходила каждое утро в чрево Парижа, на парижский рынок, и собирала там то, что у нас сейчас называют некондицией: какие-то обломки капустных листиков, протухшую рыбу. Все это она собирала и потом готовила обеды для этих несчастных русских эмигрантов. Она умудрилась найти людей, купивших дом, который она собственными руками обустроила, и там могли найти себе ночлег эти люди. Она ездила к русским шахтерам, которые работали в Пиренеях. Разговаривала с ними, мыла им пол, утешала их, читала им Священное Писание.

Вот еще один из ее подвигов, который меня в свое время потряс. Никому не было дела до душевнобольных русских эмигрантов. Все как-то про них забыли: Церковь, общество, литераторы. Никому это не было интересно. Одна мать Мария объездила парижские клиники, разыскала этих больных, и некоторых из них благодаря ее поддержке и помощи даже выпустили из этих лечебниц, а другим она облегчила жизнь. Еще одной ее заботой была помощь русским туберкулезным больным. Они не имели никаких прав во Франции, и она добилась даже законодательных инициатив, чтобы эти люди получили возможность бесплатно лечиться, а потом лежать в санатории и получать добротное лечение.

Это совершенно невероятная деятельность, которую проводил только один человек. Это очень раздражало сестер-монахинь, которые были рядом с ней. Они говорили, что надо молиться, надо выполнять церковный устав, а она целиком и полностью, без остатка отдала себя людям.

Ее последний подвиг пришелся на время Второй мировой войны. Париж был захвачен немцами, и начался террор против евреев. Она вместе с отцом Дмитрием Клепининым, со своим сыном Юрой и Ильей Фондаминским помогала этим несчастным людям. Они их прятали, выдавали справки о крещении, организовывали побеги. Они знали, чем они рискуют, и тем не менее делали все, чтобы спасти этих людей. Например, она лично сама спасала деток из организованного в центре Парижа лагеря для евреев, вывозя их в коробках из-под мусора, вынося их на себе. Это разве монахиня? Это монахиня!

Она всю жизнь очень уважала юродивых и, пожалуй, чувствовала себя скорее юродивой среди нашего стройного, красивого, приличного монашества. Но, мне кажется, это тот тип благочестия, который родился из отзывчивого сердца. Это был ответ на евангельский призыв. Поэтому мать Мария была права. Она умерла как мученица, потому что в конце концов ее заключили в концлагерь. В концлагерь также попали ее помощник отец Дмитрий Клепинин и ее сын Юра. Они могли спокойно жить, пообещав немецким властям, что больше не будут помогать евреям, но они не дали этого обещания. В концлагере мать Мария и погибла.

Остались воспоминания о том, как она там жила, о том, что она своей бодростью поддерживала всех несчастных женщин, которые находились в этом лагере, о том, как она приободряла их к жизни, как она шутила, как проводила лекции среди этих голодных женщин, как  читала им Евангелие, разъясняла слова молитв. Сколько она сделала для них! Есть история о том, что даже в газовую камеру она пошла вместо женщины, которую приговорили как одну из немощных. Есть несколько версий этого рассказа. Сейчас мы не можем точно восстановить все детали, но то, что она добровольно отдала свою жизнь за жизнь другой русской женщины, это бесспорно.

Ее биография являет какой-то совершенно новый тип благочестия. Ведь святыми мы называем людей, которым нужно подражать, и канонизируем мы их с этой целью. Наверное, сейчас ее образ требует нашего пристального осмысления. Потому что Господь от нас, христиан, требует активности в этом мире. Не только молитвенной, благочестивой, церковной активности, но и, как говорила мать Мария, оцерковления жизни, чтобы храм вышел навстречу людям, чтобы мы отзывались на нужды наших близких людей. Поэтому образ матери Марии Скобцовой для нас новый, может быть, в чем-то противоречивый, но он нуждается в осмыслении и даже в подражании.

Записала Таисия Зыкова