Свет невечерний. Чужая Церковь

Проповедь архимандрита Саввы (Мажуко), насельника Свято-Никольского монастыря города Гомеля.

В нашем монастыре, кроме разного рода просветительских послушаний, у меня обязанность экскурсовода. У нас есть о чем рассказать. К нам приходит очень много детей, школьников, студентов. Больше всего любят карабкаться на колокольню, и, конечно же, всем интересны рассказы про наши чудотворные иконы (и Козельщанскую, и замечательную Августовскую), а также про некоторые другие сюжеты удивительной истории нашего храма и монастыря.

Среди моих экскурсантов очень сильно отличаются светские люди, которые не совсем понимают, где они оказались, что такое икона, что такое святыни. Это понятно, потому что большинство этих людей воспитаны в Советском Союзе, они не получали должного религиозного образования. Мы до сих пор с вами живем в ситуации религиозного ликбеза. Вернее, недостатков этого ликбеза – ликвидации религиозной безграмотности, которая необходима не только среди светских людей, но в большей степени даже среди воцерковленных людей или тех, которые считают себя таковыми.

На одной из моих экскурсий произошел интереснейший диалог, над которым я долго размышлял, и решил с вами поделиться своими мыслями. Это были светские люди, пожилые, в основном пенсионеры. Люди, которые не против православия. Не только не против, но они даже за то, чтобы их детей крестили. Они с удовольствием освящают пасху, берут святую воду. Им это все очень интересно. После экскурсии несколько человек подошли ко мне и задали вопрос, который застал меня врасплох. Что же это за вопрос?

Люди обижены и даже с претензией сказали мне: «А когда нам будут выдавать иконки и книжечки? Вы же должны нам что-нибудь выдавать». Я их спросил: «А с чего вы взяли, что Церковь обязана вам что-то выдавать?» На что они ответили: «Вы же Церковь. Вы должны. Вы обязаны нам выдать иконки, крестики или книжечки, потому что так положено. Так принято». Причем эти люди считают себя православными верующими. Это не просто посторонние люди. Если вы их назовете неправославными или невоцерковленными, они очень сильно обидятся.

Я долго размышлял над этим вопросом, потому что в нем заключена сама суть одной из наших проблем церковной жизни. Так получилось, что на протяжении целых столетий истории Русской Церкви сформировалась психология народа-ребенка, народа, который занимает пассивное положение не только в государственной и общественной жизни, но и в церковной. Церковь обслуживает наши интересы. Даже более того, Церковь воспринималась как клерикальная структура. Церковь – это батюшки, а мы народ. Мы пришли, нам должны выдать. Вот какое мировоззрение выдает этот вопрос. Мы пассивные овечки, мы здесь никто, но нам обязаны выдавать. Церковь – это священники, Церковь – это епископы, Церковь – это митрополиты.

Мой брат строит церковь в одном из населенных пунктов в Белоруссии. Как-то он сказал, что ему нужно срочно бежать, потому что надо покрасить дверь и сделать уборку в церкви. Я его спросил: «Почему ты красишь? Почему ты носишь кирпичи? Почему это делаешь именно ты?» Он мне сказал: «А кто это будет делать? Это же моя церковь». Это неправильная позиция.

Есть замечательный ирландский фильм «Голгофа». Это история современного ирландского католического священника, который служит в маленькой деревушке, в малюсенькой церквушке. Он должен пройти через массу драматических событий. Это очень одинокий человек. Его никто не поддерживает, даже его семья. Он принял сан уже после того, как овдовел, у него есть дети. У него происходят конфликты с богатым человеком, который хотел бы что-то пожертвовать, но выдвигает какие-то жуткие условия.

В этом фильме есть интереснейший эпизод. В церкви случился пожар, и она горит. Не будем говорить, по каким причинам. Священник вместе со своими прихожанами находится в пабе. В английском и ирландском обществе так принято, что по вечерам они общаются в пабах. Кто-то из прихожан окликает батюшку и говорит: «Там Ваша церковь горит!», а священник говорит: «Почему моя? Это наша церковь!» В этом фильме описана та же самая ситуация.

Какие-то ошибки мы совершили в нашей церковной истории, что воспитали народ, который не чувствует себя частью Церкви. Хотя он считается верующим. Почему так произошло? Что случилось? Об этом можно много говорить. Может быть, даже и не стоит об этом говорить. Оставим это историкам и богословам. Пусть они ищут причины и выискивают эти ошибки, чтобы потом их снова не повторить. Но церковному обществу нужно осознать, что Церковь – это мое дело, потому что Церковь – это община и общение. Даже когда мы говорим о Причастии, мы говорим: «приобщаюсь Святым Христовым Таинам». Я приобщаюсь не только Таинам, но и общине, жизни людей, которые рядом со мной.

У некоторых даже церковных людей существуют какие-то совершенно дикие представления, например, о финансовой жизни Церкви. Так, считают, что зарплату священникам платит государство, что государство строит церкви, что зарплату священнику платит епископ. Взял бы епископ и поднял вот этому священнику зарплату. Недавно мне звонила одна дама, которая попросила повлиять на то, чтобы одного из наших священников, который отличается необыкновенной добротой, кто-то премировал: наши власти, горисполком или епископ. У людей совершенно отбит вкус к тому, чтобы ощущать себя частью этой общины, приобщаться к общине, общинной жизни.

Мы в проповедях очень часто говорим, что все наши проблемы находятся внутри каждого из нас, что надо смиряться, молиться, никого не осуждать и таким образом спасаться, но есть вопросы, которые можно решить только в обществе. К этим вопросам относится работа над взломом этой ненормальной установки, когда миряне – это ужасное слово, лучше говорить «братья», «сестры», «молящиеся», «члены общины», может быть, даже «прихожане» – являются каким-то совершенно пассивным восприемлющим органом, который не имеет в Церкви никакого значения.

Каждый брат и сестра – часть Церкви. Их голос важен. Их мнение важно. Но чтобы требовать книжечки или иконочки от Церкви или чтобы построили церковь, если я хочу, чтобы с моим голосом считались, если хочу как-то влиять на общественную церковную жизнь, я должен и ответственность за церковную жизнь взять на себя. А я неоднократно сталкивался с тем, что приходит делегация верующих женщин из какого-нибудь района и просит построить им церковь. Это совершенно нелепый вопрос, который тоже выдает отношение к этому. Кто вам должен построить церковь? Церковь – не моя, не священника, не епископа, она наша!

Мой брат рассказывал, как к нему подошла одна женщина и возмутилась тем, что у него на приходе нет воскресной школы. Она сказала: «Я сама педагог, и я возмущена тем, что Вы не обеспечили нам воскресную школу». Он ее спросил: «Но Вы ведь педагог, и у Вас даже есть какое-то начальное богословское образование. Почему бы Вам не взять на себя эту ответственность?» Женщина сразу растерялась: «А я тут при чем? Это же вы должны обеспечивать нам все это. Это вы должны строить храмы. Это вы, священники, должны и плясать, и утренники устраивать, и проводить занятия, и устраивать все остальное». Это неправильно. Это в корне неверно!

Церковь – наша. Каждый верующий человек должен ощущать ответственность за свою общину. Это моя проблема, это наша задача. Причем это проблема не просто верующих людей. Ведь этим поветрием заражены и священники, и епископы. Мы, священники, иногда тоже себя так ведем: мол, это наша проблема, а вы останьтесь за скобками, мы вам скажем, оповестим о чем-то и так далее... Нет, это должно быть общее дело, чтобы мы в конце концов смахнули это недоразумение, которое приносит очень много вреда церковной жизни.

Записала Таисия Зыкова