«Страсти и борьба с ними» с протоиереем Андреем Каневым. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Аскетические опыты. Том 1. О последовании Господу нашему Иисусу Христу

– Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Мы продолжаем нашу передачу «Страсти и борьба с ними». И прежде чем приступим к практическому изучению страстей, мне бы хотелось продолжить разговор о цели христианской жизни. В предыдущих передачах я уже упоминал о том, что в пути очень важно держаться правильной цели. Казалось бы, банальная, простая истина, но насколько она важна в деле спасения! Если ты правильно поставил цель, то правильным путем и пойдешь.

В прошлой передаче мы изучали творение святителя Игнатия (Брянчанинова) «О последовании Господу нашему Иисусу Христу» («Аскетические опыты», том I), в котором святитель обозначил три условия для того, чтобы правильно следовать Христу. Я их напомню: это самоотвержение, отречение от мира и несение креста своего. Мы закончили нашу передачу очень ободрительными отеческими словами святителя Игнатия. Он учит, что человек, который искренне пытается бороться с грехами, пытается нести свой крест, пытается отвергнуться себя, отвергнуться мира, непременно получит Божию помощь!

А вот человеку, который не следует этому наказу (мы сейчас говорим не про иноверцев или еретиков, а про христиан, которые настроены не так), эти слова Спасителя и учение Церкви о спасении кажутся безумными, устаревшими, какими-то унылыми и так далее. Святитель Игнатий так и пишет: Учение, представлявшееся жестоким при поверхностном и ошибочном взгляде из плотского мудрования, является самым разумным, преисполненным благости: оно воззывает погибших к спасению, убитых – к жизни, погребенных во аде – на небо (то есть взывает к спасению).

А что же происходит с теми христианами, которые считают, что «все это ерунда и спастись можно по-другому»? Давайте посмотрим, что дальше пишет святитель Игнатий о тех, кто считает, что слова Христа Спасителя о самоотвержении сказаны не для них: Нерешающиеся на произвольное отречение от себя и от мира насильно вынуждаются совершить то и другое. В каком случае – нетрудно отгадать. Когда придет неумолимая и неотразимая смерть...

Мы на земле живем временно. По меркам истории – это пара секунд, пара мгновений. И мы предполагаем, что должны дожить до пенсии, до 60 с лишним лет. Хорошо бы так, но кто нам это гарантирует? Никто не гарантирует! Жизнь может быть очень короткой, и как бы мы ни откладывали в сторону мысли о неумолимой смерти, что она будет когда-то потом, – это неправда.

Мы, священники, практикующие на приходах, так часто отпеваем молодых… К сожалению, те болячки, которые раньше были свойственны старикам, сейчас свойственны уже и молодежи: от инфаркта умирают сорокалетние люди, от онкологии – двадцатилетние или вообще дети. Мы настолько пропитаны грехом и заразой, что наше тело сделалось слабым, немощным, и жизнь в нем теплится еле-еле, можно сказать. Тем не менее мы все равно забываем о смерти, забываем о том, что умирать придется неизбежно, как бы мы ни отталкивали от себя эти мысли.

А святитель Игнатий продолжает: Когда придет неумолимая и неотразимая смерть, тогда они расстаются со всем, к чему были привязаны; самоотвержение простирают до того, что скидывают с себя самое тело свое, повергают его, оставляют на земле в снедь червям и тлению. И это понятно! Когда человек умирает, то душа покидает тело, оставляя его как одежду: она отходит ко Христу на суд, а тело остается (погребается) на земле до всеобщего воскресения.

Самолюбие и привязанность к временному и суетному – плоды самообольщения, ослепления, душевной смерти. «Самолюбие и привязанность к временному и суетному»! Обратите внимание на эти слова, братья и сестры. Самолюбие есть извращенная любовь к себе. Безумна и пагубна эта любовь. Самолюбивый, пристрастный к суетному и преходящему, к греховным наслаждениям – враг самому себе. Он – самоубийца: думая любить себя и угождать себе, он ненавидит и губит себя, убивает себя вечною смертью.

Это ведь так и есть! Помните, в Евангелии есть притча о том, кто ближний твой? В ней говорится о самарянине, который спас человека, побитого разбойниками. А почему Господь начал эту притчу рассказывать? Потому, что перед этим к Нему пришел законник и спросил: «Какая заповедь большая?» Господь ему говорит: «Ты же законник, ты знаешь! Покажи свои знания!» Он отвечает: «Возлюби Господа всем сердцем своим, всем разумением своим и ближнего своего, как самого себя». Господь говорит: «Ты прав!» После этого и был задан вопрос о том, кто ближний...

Так вот, заповедь «Возлюби ближнего, как самого себя» надо по-евангельски понимать. Часто слышу, человек говорит: «Да я себя не люблю! Нет-нет, вовсе не люблю!» А начнешь разбираться – оказывается, очень даже любит, но греховно: угождает своим страстям, потакает своим прихотям, не любит, когда на него кто-то давит, защищает свое достоинство, очень легко нападает на других, осуждает и так далее, и так далее. И как только кто-то пытается отнять хотя бы часть того, к чему человек привык, что любит, – это доставляет  очень большие страдания и неприятности.

Так вот, любовь к себе плотская и любовь евангельская – это вещи разные и несовместимые. Земная любовь к себе – это нам понятно! На самом деле мы себя очень любим и очень заботимся о себе, но, так скажем, греховно. А что значит по-евангельски любить себя? Например, если ты себя любишь, то желал бы, чтобы у тебя вечно болели зубы? Любой в разуме находящийся человек скажет: «Не хочу я такой жизни!» Живешь, например, 80 лет, но у тебя постоянно болят зубы – каждый день эта адская боль, когда ничего соображать не можешь! Хочется такой жизни? Нет.

Мы, как верующие люди, понимаем, что на земле человек проживает свой отрезок времени, а после смерти – бесконечность. Знаете, в математике есть знак бесконечности (восьмерочка, на боку лежащая), и нет у него ни конца, ни края. Это здесь у нас есть годы, есть текучесть времени, а там – бесконечность. И кто скажет, что он добровольно хочет в ад, что хочет вечно страдать? Безумный только может такое сказать, наверное. Все мы скажем, что страдать не хотим, что мучиться – больно, плохо, некомфортно, себя жалко. Очень хорошо! Так вот, если в вечности мы не хотим страдать, мучиться, гореть в огне и так далее, то надо сейчас свою жизнь – этот отрезок времени подготовки к вечности – провести соответствующим образом. Вот что значит настоящая любовь к себе!

А если мы говорим: «Я сегодня здесь живу сладко, радостно, весело, беззаботно, а там – будь что будет, после нас – хоть потоп», – то это как раз и есть то самое состояние самолюбия, о котором говорит святитель Игнатий. И получается, что любить себя надо, но только делать это надо правильно по отношению к вечности, спасению. Ведь действительно не хочется страдать и мучиться! Уж лучше здесь эти десятилетия помучиться в борьбе с грехами, чем потом вечно мучиться в аду – эти состояния несопоставимы даже по времени!

Самолюбие наше – это действительно безумие, это действительно погубление себя! Поэтому святитель Игнатий и пишет так строго, но четко. Это звон колокола при пожаре! Можно подумать: «Зачем меня будят? Я так сладко сплю!» А оказывается, тебя спасают. Этот звон набата – звон колокола при пожаре! Святитель говорит: думая любить себя и угождать себе, самолюбивый ненавидит и губит себя, убивает себя вечною смертью. Это истина, которую мы должны принять и понять.

Осмотримся развлеченные, отуманенные, обманутые суетою! Опомнимся, упоенные суетою, лишенные ею правильного самовоззрения! Насколько правильные слова! Ведь суета – то состояние, которое называется нашей обыденностью. Мы что-то делаем: это уборка, готовка, поход в магазин, уроки, подготовка к следующему дню, планирование. И изо дня в день у нас есть мелкие, а может быть, важные занятия. Но суета-то ведь не в них, и суетимся мы не потому, что они есть. Мы должны убираться, готовить обед, заниматься с детьми, готовиться к следующему дню. Однако суета захватывает ум, то есть человек становится пленником этой суеты.

Святителю Игнатию в этом плане вторит преподобный Никодим Святогорец, который говорит, что есть одно искушение – многозаботливость, которое в том числе губит нас. Что значит «многозаботливость»? Это когда мы увлекаемся этой самой суетой, этой самой повседневностью; когда в повседневности не видим духовной жизни – не видим, как правильно поступить в той или иной ситуации; когда ум наш захвачен этой суетой – он в плену. Но это не значит, что христианская жизнь – это когда не надо готовить, прибираться, не надо заниматься детьми, гладить брюки или рубашку. Она не про это совсем! Все это можно делать с другим настроением, с другим умом, а суета или не суета – это зависит от ума человека, от его настроя.

Справимся с опытами, которые непрестанно совершаются пред очами нашими. То есть сравним себя с другими. Совершающееся пред нами непременно совершится и над нами. Тот, кто употребил всю жизнь на снискание почестей, взял ли их с собою в вечность? Не покинул ли здесь громкие титулы, знаки отличия, весь блеск, которым он окружал себя? Не пошел ли в вечность единственно человек с делами его, с усвоенными качествами во время земной жизни?

На этот вопрос мы, надеюсь, знаем ответ. Человеку здесь рукоплескали, он собирал стадионы, а умер, закопали в землю – и хорошо, если его вспомнят в какие-то даты. Но человек уходит в вечность со своими делами. А если он «употребил всю жизнь на снискание почестей», то с чем он уйдет? Допустим, жил человек ради славы. И тогда страшно представить, что он уйдет с теми страстями, которые накопил.

Тот, кто употребил жизнь на снискание богатства, кто накопил множество денег, приобрел обширные пространства земли в свое владение, устроил различные учреждения, дающие обильный доход, жил в чертогах, сияющих золотом и мрамором, разъезжал на великолепных колесницах и конях, – взял ли это в вечность? Нет! – отвечает святитель Игнатий, и мы тоже знаем этот ответ. В гроб человеку ничего не кладут – никакие дома, никакие «Мерседесы», люксовые вещи из серии элитного потребления; это все не положишь, там это уже не нужно.

Туда человек берет, во-первых, дела; во-вторых, качества своей души. Как он жил – так и воспиталась его душа. Если человек хотел богатства, роскоши, славы, власти и всех греховных вещей, то трудно представить, что он, всю жизнь живший ради богатства, окажется сам по себе кротким и смиренным. Такого просто не может быть.

Далее святитель Игнатий пишет: Он оставил все на земле, удовлетворившись для последней потребности тела малейшим участком земли, в котором одинаково нуждаются, которым одинаково удовлетворяются все мертвецы (что богатые, что бедные, что знатные, что незнатные). Для вечности – что элитный участок кладбища, что дальний, уже не имеет никакого значения.

Кто занимался в течение земной жизни плотскими увеселениями и наслаждениями, проводил время с друзьями в играх и других забавах, пировал за роскошною трапезою, – устраняется наконец самою необходимостью от привычного рода жизни. Наступает время старости, болезненности, а за ним час разлучения души с телом. Тогда узнается, но поздно, что служение прихотям и страстям – самообольщение, что жизнь для плоти и греха – жизнь без смысла.

Вот для чего, дорогие братья и сестры, мы и говорим о смысле жизни христианина. Если цель жизни – спасение, тогда перечисленные увлечения, непонятная суета – это жизнь без смысла. Стремление к земному преуспеянию... Как горько, наверное, будет услышать эти слова современным людям. Что такое преуспеяние? Это успех. Хороший ты человек или нет – сейчас все судится по успеху. Удалось тебе что-то накопить и достичь чего-то – значит, ты молодец! Так вот, стремление к земному преуспеянию – какое странное, какое чудовищное! – пишет святитель Игнатий. Оно ищет с исступлением. Едва найдет, как найденное лишается цены, и искательство возбуждается с новою силою... Насколько это удивительная правда жизни!

Немножко отвлекусь. Меня всегда удивляло, как в СМИ рекламируются очень-очень дорогие автомобили. У нас по статистике большой процент населения живет если не за пределами бедности, то на грани. Мы, простые люди, видя цену такого автомобиля, не понимаем, зачем он вообще нужен, когда он стоит несколько твоих квартир (или домов, если бы у тебя было их много)! Зачем это нужно? А затем, дорогие мои, чтобы мы с вами начали ориентироваться в «настоящей жизни». Нам же говорят: «Ты этого достоин!» Ты думаешь: «На автомобиль люксового уровня не хватает. Но я хотя бы телефон в кредит возьму – как у того товарища, который разъезжает на этом самом автомобиле в рекламе».

И вот ты залазишь в кредит, покупаешь телефон. А чем он отличается от простого телефона? Да ничем не отличается! Не знаю, насколько это правда или неправда, но основатель компании Apple, перед тем как скончаться, сказал (могу, конечно, сейчас цифры не те сказать, прошу прощения, но смысл останется тот же), что по телефону за тысячу долларов и по телефону за тридцать долларов звонить одинаково.

Так вот, смысл в том, что святитель Игнатий прав. Ты стремился, достиг своего успеха, купил этот автомобиль, а он стал уже намного дешевле и уже не модным, потому что он такого-то года выпуска. А на следующий год появится уже другой! Ты думал, что  насладишься славой и успехом, а оказалось, что ездишь уже на старой машине. Так же и с телефонами, и со всем другим, и не будет никогда этому конца.

Знаете, есть такой образ ослика: чтобы он бежал, ему вешают морковку перед носом. Элитные, люксовые вещи – как морковка для многих и многих людей; и они будут стремиться достигать их, думая, что этим самым получат признание в обществе, утвердят свое положение, но это все мираж! ...Ничем настоящим оно недовольно: оно живет одним будущим, оно жаждет только того, чего не имеет. Представляете, каков ум человека, который заражен этим: он понимает, что другая модная вещь стоит еще дороже, что надо где-то деньги искать, он ищет их законным и незаконным путем! Это вообще страшное состояние...

Предметы желания приманивают к себе сердце искателя мечтою и надеждою удовлетворения: обманутый, постоянно обманываемый, он гоняется за ними на всем поприще земной жизни, доколе не восхитит его нежданная смерть. Как и чем объяснить это искательство, поступающее со всеми подобно бесчеловечному предателю и всеми владеющее, увлекающее всех? Святитель Игнатий задает вопрос: чем можно объяснить то, что мы постоянно всем не удовлетворены? Оказывается, тем, что в душах наших насаждено стремление к бесконечным благам.

Оказывается, Адаму, когда он еще не согрешил, Господь вложил в душу вечное стремление к Нему – Богу. Как к источнику всех благ. Но после грехопадения это самое стремление изменилось, оно стало направлено не на Бога, а на удовлетворение своих страстей. Поэтому ни одна страсть не может быть удовлетворена здесь, на земле; любая страсть не имеет своего конца. Человек достиг чего-то одного, выполнил, удовлетворился, но этого ему недостаточно – он будет стремиться к большей степени, так скажем, этого греха, этой страсти.

Святитель Игнатий пишет: Но мы пали, – и ослепленное падением сердце ищет во времени и на земле того, что существует в вечности и на небе. Ориентир сместился, стрелка компаса показывает не туда, и человек со всей страстностью, со всей силой своей души, к сожалению, ищет эти самые миражи, а не истину, не спасение.

Участь, постигшая отцов и братий моих, постигнет и меня. Умерли они, умру и я. Оставлю келлию мою, оставлю в ней и книги мои, и одежды мои, и письменный стол мой, за которым проводил я многие часы; оставлю все, в чем нуждался или думал нуждаться во время земной жизни. Вынесут мое тело из этих келлий, в которых живу, как бы в преддверии к другой жизни и стране; вынесут мое тело и предадут земле, послужившей началом для тела человеческого. Точно то же постигнет и вас, братия, которые читаете эти строки, умрете и вы: оставите на земле все земное, одними душами вашими вступите в вечность.

Святитель Игнатий пишет про себя, но и нам говорит эту правду, которую, собственно, мы знаем, но оставляем в дальних уголках нашего сознания. Человеку, который пытается разобраться со страстями, известно, что смерть есть. И она не где-то за горами – она может быть завтра, послезавтра или вообще сегодня ночью. Как об этом было сказано евангельскому богачу, который накопил большой урожай и вместо того, чтобы делать дела милосердия, решил повеселиться подольше. А Господь сказал ему: «Безумец, душу твою заберу в эту ночь»...

Смерть – это участь, которая всех коснется. Поэтому если человек увлекается какой-либо страстью (стремится, например, к обогащению или веселой жизни) и будет при этом напоминать себе о вечности, о смерти, то это тоже будет одним из важных инструментов для правильной настройки души.

Святитель Игнатий дальше пишет: Душа человека стяжавает качества, соответственные своей деятельности. Как в зеркале изображаются предметы, против которых оно будет поставлено, так и душа запечатлевается впечатлениями соответственно своим занятиям и делам, соответственно своей обстановке. Это к тому, что не надо думать: если человек будет жить во славе, власти, богатстве, то это никак не отразится на его душе. Обязательно отразится! Вот если мы с вами, простые люди, в нашей жизни будем видеть только суету, будем роптать на окружающих, развивать свои страсти, то эта обстановка тоже будет влиять на душу. И те качества души, которые мы приобретем, необходимо оценивать – христианские они или нет.

В зеркале бесчувственном образы исчезают при удалении предметов от зеркала (человек ушел от зеркала – его образ не отображается); в словесной душе впечатления остаются. Они могут быть изглаждаемы (стираемы) и заменяемы другими, но для этого требуется труд и время. Впечатления, составляющие достояние души в час смерти ее, остаются достоянием ее навеки, служат залогом или ее вечного блаженства, или ее вечного бедствия.

О чем идет речь? О том, что когда мы живы, мы получаем некий опыт грехов, страстей (может быть, и каких-то добродетелей, но в основном страстей и грехов), и это все накладывает отпечаток на душу. Исправлять это сложно, но можно. Но если человек умирает в таком состоянии развитой страсти, то это остается с ним навсегда, потому что после смерти покаяние невозможно – вот о чем пишет святитель Игнатий.

Дорогие мои, заканчивая сегодняшнюю нашу передачу, будем помнить, что этот инструмент духовной жизни и настройки для борьбы со страстями – память о смерти – является очень важным для того, чтобы переоценивать нашу жизнь. Это такой инструмент, который также необходимо использовать и в подготовке к исповеди, и в подготовке к таинствам, и в подготовке к молитве. Будем напоминать себе: «А что, если этой ночью умру?» Тогда, наверное (хоть чуть-чуть), станем внимательнее молиться. Поэтому, дорогие мои, желаю нам с вами помнить об этом инструменте.

И уже традиционно, заканчивая передачу, прошу: если у вас есть какие-то примеры, вопросы, касающиеся темы, которую мы обсуждаем, присылайте их на электронный адрес, указанный на экране. Тогда мы с вами будем выстраивать дальнейшую работу в соответствии с вашими вопросами, запросами и примерами, используя их для наших передач. Почему я настойчиво об этом прошу? Потому что это был ваш запрос – создание такой передачи, и для меня лично важна такая связь с вами.

Помоги Господь всем нам! Давайте трудиться над своим спасением!

Записала Нина Кирсанова