Плод веры. Беседа с председателем Общественного совета при Уполномоченном при Президенте РФ по правам ребенка Андреем Коченовым. Часть 1

Какие вопросы, связанные с семейными отношениями и правами ребенка, рассматривает Общественный совет при Уполномоченном при Президенте Российской Федерации по правам ребенка? С какими просьбами обращаются граждане? Рассказывает председатель Общественного совета при Уполномоченном при Президенте Российской Федерации по правам ребенка Андрей Коченов.

– Андрей Юрьевич, не могу начать наш разговор ни с чего другого, как с инициатив, озвученных Президентом Российской Федерации Владимиром Путиным не так давно, которые были с воодушевлением восприняты, встречены экспертным сообществом. Вы много лет занимаетесь темой демографии. Вы, будучи экспертом, руководителем Детского общественного совета при Уполномоченном по правам ребенка, как оцениваете эти инициативы? Насколько они достаточны?

– Вообще все, что связано с адресной поддержкой семьи, это всегда хорошо, и этого на самом деле всегда не хватает. Мы знаем о том, что даже материнский капитал, который уже несколько лет «работает» в стране, – это недостаточная мера для поддержки семьи, особенно многодетной. Те меры, которые были озвучены президентом совсем недавно и уже приняты Государственной Думой, абсолютно однозначно воспринимаются всеми только положительно. Но если говорить о том, насколько это достаточные меры, то, конечно, можно с полной уверенностью сказать, что это недостаточные меры. И вообще, если говорить о поддержке семьи, не все всегда упирается только в деньги и в материальную поддержку. Хотя, конечно, я еще раз хочу сказать, что это очень важно.

Может быть, стоит напомнить, о чем идет речь. Новое, так называемое детское пособие на первого ребенка до полутора лет в размере примерно десяти тысяч рублей – это, конечно, существенная поддержка. Мне кажется, было бы правильнее продлить ее до трех лет, и такие вопросы задают: почему не до трех лет. Наверное, есть проблемы, связанные с бюджетом, и хорошо, что мы получили хотя бы такую помощь.

Субсидирование ипотеки и вообще все, что связано с ней, – это тоже огромная проблема. Многие семьи, особенно молодые, от этого страдают, попадая в некое ипотечное рабство. Есть еще и проблема трудоустройства, проблема с работой, и многие, взяв ипотеку, действительно попадают в сложные ситуации. Насколько я понимаю, если все, что свыше шести процентов, может быть субсидировано, то это достаточно серьезная поддержка, и, естественно, все этому только рады.

Хотя проблема с ипотекой в целом тем не менее не решается. Мы знаем, что есть региональные инициативы. Допустим, в Белгородской области молодым предоставляется ипотека под два процента, все остальное берет на себя регион. Такие меры были бы, конечно, более существенны, прежде всего для молодых семей, которым действительно на стартовом этапе нужна такая поддержка.

Также были озвучены идеи, чтобы было проще и легче распоряжаться материнским капиталом, буквально выплачивать его чуть ли не частями, как пособия. Это тоже облегчит жизнь семье, потому что сегодня некоторые супруги (опять-таки, это в основном касается молодых семей) сталкиваются с такой ситуацией, когда ипотека становится неким обременением. Ко мне не так давно обращалась молодая семья, в которой было двое детей. Супруги взяли ипотеку, купили однокомнатную квартиру – и тут у них должен появиться третий ребенок. Они понимают, что однокомнатная квартира – это совсем мало уже для троих детей, они начинают решать эту проблему и сталкиваются с тем, что материнский капитал, который и должен был бы как-то помочь, стал препятствием к тому, чтобы они вообще продали эту квартиру. Супруги пошли в органы опеки, чтобы им дали некую справку, которую бы они принесли в Сбербанк и таким образом подтвердили, что улучшаются жилищные условия детей. В общем, они так ничего и не решили, и это стало для них действительно проблемой. Сейчас, я думаю, ситуация будет намного проще.

Одна из мер, которую предложил президент, – софинансирование из федерального бюджета при выплате пособий на третьего ребенка в регионах. Это тоже существенная мера, потому что не во всех регионах эти выплаты производились, и, насколько я понимаю, сейчас эта ситуация изменится просто принципиально.

Речь опять шла о детских садиках, о яслях. Действительно, во многих регионах проблема с садиками существенно сдвинулась, но очереди тем не менее сохранились. Где-то регионы брали на себя выплату так называемых садичных пособий, когда семье просто платили деньги и мамы вели своих детей в коммерческие садики. Вот такая задача поставлена, я думаю, она тоже будет выполнена.

И улучшение медицинского обслуживания детей. Все-таки у нас за эти годы построили по стране перинатальные центры, серьезные современные медицинские учреждения. Но в целом проблема медицинского обслуживания детей, особенно в сельской местности, конечно, не решена. К сожалению, получилось даже наоборот: в перинатальные центры собирали специалистов из городов и весей и «оголили» многие медицинские учреждения на местах, где теперь действительно не хватает специалистов.

Вот эти акценты, которые сделал президент, конечно, очень важные, но они не решают главной проблемы. Я думаю, что даже если бы меры со стороны государства были более существенными, они все равно не решают главной проблемы. На мой взгляд, если говорить о проблемах земных, материальных, то это проблема трудоустройства, работы и, конечно, жилья.

Проблема жилья не может быть принципиально решена в городе, потому что города (это не мои слова, так говорят демографы) – это, если хотите, естественные ограничители рождаемости. Мы не можем бесконечно растягивать города, инфраструктура города так рассчитана, что в нем может проживать определенное количество людей. Конечно, нужны программы развития села, это абсолютно однозначно, так как Россия всегда была сельской, дети всегда рождались на земле, и это правильно. Существуют такие практики, в той же Белгородской области строят новые поселки, и это очень правильно. Вот, кстати, ипотеку там выдают как раз под строительство маленьких домиков, стоимостью, по-моему, буквально около миллиона, и по специальной технологии строят целые поселки. Наверное, так и должно быть. И возле этого поселка должна быть какая-то инфраструктура, чтобы там люди могли и работать.

Но все-таки основная проблема, которая должна решаться, – это, наверное, повышение качества жизни в самой семье. Мы сколько угодно можем перекладывать ответственность на государство, но если родители не будут ответственно подходить к воспитанию детей, то никакая материальная помощь нас не спасет. Вообще сегодня разговор о качестве семьи принципиально важен. Можно, конечно, поговорить о том, что делается в Детском общественном совете и какие вопросы мы затрагиваем, и как раз мы придем к тому, что, к сожалению, проблемы, которые сегодня возникают с детьми, связаны как раз с духовно-нравственным неблагополучием в самой семье.

– Об этом мы обязательно подробно поговорим, но все-таки мне хотелось бы уточнить про вопросы демографической политики нашего государства с точки зрения приоритетов. Вы сказали, что пособия выплачиваются только до полутора лет (что как раз вызывает вопросы у экспертов), Вы сказали об очередях в ясли, которые появляются и никуда не исчезают. Можно ли из этого сделать вывод, что приоритет государства – это все-таки скорейший выход мам на работу? Если мы выплачиваем пособия до полутора лет, это значит, что после полутора лет мама должна так или иначе искать способ заработка, выходить на предыдущую работу или искать новую. Та же самая история с яслями: если появляется спрос на это, значит, опять же, маме нужно идти на работу, зарабатывать деньги. Насколько эти приоритеты, на Ваш взгляд, правильные – или, может быть, нужно их сместить в какую-то другую сторону?

– Видите, какова у нас сейчас структура семьи. У нас действительно сегодня очень много семей, где детей воспитывают матери-одиночки, и они могут полагаться только на себя. Порой именно они попадают в такую сложную ситуацию, когда есть маленький ребенок и рядом даже нет помощников, родственников. Вот здесь маме приходится сложнее всего, и, конечно, ей бы и пособие более существенно увеличивать, чтобы она находилась дома не полтора года, а даже больше.

Но если говорить о том, что в семье все-таки есть глава, отец, то вот здесь вопрос, сколько мама будет находиться дома… Вообще, мамы должны воспитывать детей, если честно. Мне кажется, что задача мам, если все в жизни правильно происходит, – конечно, заниматься воспитанием детей. Вот моя супруга имеет два высших образования и два красных диплома, но после того как мы встретились, она ни разу нигде не работала. У нас пятеро детей, и она занималась только их воспитанием. К великому сожалению, по достижении пенсионного возраста она получила минимальную пенсию, потому что как бы нигде не работала. А что значит заниматься воспитанием детей? Это разве не работа? Это тоже очень важный вопрос, на который надо обращать внимание, и, к сожалению, такие мамы, которые занимаются воспитанием детей, не получают никаких дополнительных бонусов за этот очень тяжелый труд.

Поэтому я думаю, что государство, осуществляя вот эти инициативы, рассчитывает на то, что жизнь семьи будет как-то существенно облегчена. Но я еще раз говорю, что любые материальные стимулы иногда могут даже усугубить ситуацию, к великому сожалению. Есть такое понятие про удочку и рыбу. Лучше иногда дать удочку, чем бесконечно давать рыбу. Если опять вернуться к тому, как сегодня финансируются многие социальные проекты в государстве, мы с вами вдруг увидим удивительные вещи. Сегодня порой быть матерью-одиночкой становится выгоднее, чем быть многодетной мамой. Или быть сиротой, или воспитывать приемных детей-инвалидов тоже становится выгоднее. На самом-то деле идет какой-то перекос. Мне кажется, надо заниматься все-таки стимулированием рождаемости и популяризацией многодетности как таковой. У нас сегодня в России многодетность не то что не стала нормой, она не стала и популярным трендом. К великому сожалению, мы находимся здесь только в самом начале. Мер материальной поддержки недостаточно, конечно, и они не самое главное, это абсолютно точно.

– Правильно ли я понимаю: Вы поддерживаете инициативу известного демографа Антонова, который неоднократно выступал с разных трибун с предложениями о необходимости учреждения зарплаты мамам, выполняющим столь серьезный труд?

– Анатолий Иванович вообще, не побоюсь этого слова, современное светило в демографии. К нему бы почаще прислушиваться, и я бы вообще все то, что он предлагает, взял на реализацию. Одно из его предложений как раз то, о чем Вы говорите: приравнять воспитание детей к труду и платить мамам за это деньги. Это на самом деле была бы очень правильная мера. Я считаю, что это как раз было бы справедливо и очень действенно, потому что тот, кто занимается воспитанием детей, знает, что это реальный труд. К сожалению, за него мы не получаем деньги. Может быть, это и правильно с какой-то стороны, все-таки это наши дети. Но с другой стороны, если мы говорим о том, что нам нужны меры по повышению рождаемости и мы должны стимулировать рождаемость, это была бы очень эффективная мера, сто процентов.

– Вернемся к Детскому общественному совету и тому случаю, о котором Вы уже упомянули. Безусловно, к вам часто обращаются с разными жалобами, просьбами. Каковы функция и полномочия Детского общественного совета при Уполномоченном по правам ребенка? Насколько вам удается в каких-то случаях помогать тем людям, которые к вам обращаются?

– Год у нас заканчивается, мы через короткое время будем подводить итоги работы Детского общественного совета за год. Могу сказать, что такой орган при Уполномоченном нужен и необходим, это совершенно точно. Мы, можно сказать, предлагаем Уполномоченному те темы, которые наиболее остры и актуальны, потому что Детский общественный совет все-таки собирает практиков, там люди, которые реально занимаются конкретными проблемами, знают, насколько они важны, и знают пути решения.

Взять любую проблему, которую мы рассматривали в течение года. У нас было восемь рабочих групп, сейчас будет семь: по образованию, по здравоохранению, по работе с детьми с девиантным поведением... Была рабочая группа по волонтерству, она сейчас будет переформирована. Скажем, проблемы профилактики детской инвалидности, развития инклюзивного образования или информбезопасности. Одна из наиболее эффективных рабочих групп – это группа по информбезопасности, и некоторые наши наработки уже вошли в конкретные законы, допустим по маркировке продукции.

Но одна из важнейших проблем, с которой работает наша группа по информбезопасности (она сегодня собрала, я считаю, настоящих специалистов, профессионалов в этой области), – это проблема регулирования той информации, которая находится в интернете. Мы сейчас работаем над подписанием хартии тех людей, которые работают в интернет-индустрии, и пытаемся договориться с ними. Что на самом деле у нас происходит? Те самые недавние истории с пресловутой «группой смерти» – почему это вообще стало возможно? Потому что Интернет никто не контролирует. У Роскомнадзора складывается такое впечатление (и мне лично иногда кажется), как будто связаны руки, то есть каждый что хочешь, то и делай.

Когда мы собирались с представителями интернет-индустрии, я сказал, что на самом деле Интернет сегодня превратился в атомную станцию, которую, по-хорошему, надо контролировать (то есть все процессы, которые идут сегодня внутри Интернета) и очень внимательно к этому относиться. А у нас сегодня произошла другая история: нет никакого контроля (такое ощущение) над тем, что происходит в Интернете. Если атомную станцию перестать обслуживать, начнется выброс радиации, и что произойдет тогда – понятно. Вот у нас сегодня ровно это и происходит. И конечно, когда нас уже «прижало», когда детишки стали массово заканчивать жизнь самоубийством, вдруг стали обращать внимание: а что же происходит, а почему это происходит?

И конечно, те люди, которые сегодня являются ключевыми игроками в Интернете, должны знать, что за то, что они делают, они должны нести полную ответственность. Это должно касаться абсолютно всех игроков на этом рынке Интернета. Если у вас заводятся такие группы, которые призывают детей к самоубийству, – послушайте, это преступление в чистом виде. А они делают вид, как будто ничего не происходит, они говорят: «Вы знаете, мы просто изобрели продукт, ну, топор, вот им надо правильно работать». Нет, Интернет – это уже давно не топор, это атомная станция, за ней надо следить.

Вот это, пожалуй, одно из направлений, которое сегодня в Детском общественном совете активно развивается, – формирование специалистов по информбезопасности. И я думаю, что в самое ближайшее время мы выйдем на подписание хартии, которая, по крайней мере, сделает первый шаг по урегулированию процесса, происходящего в Интернете.

Можно говорить еще о многом. У нас проводилась очень большая работа по паллиативной помощи детям. Это отдельная тема, очень большая. Сейчас мы начнем совместную работу с полицией, потому что у нас большое количество (и оно растет) дорожно-транспортных происшествий. У нас за три года количество преступлений, совершенных несовершеннолетними детьми, существенно выросло, почти в два раза. Это, конечно, ненормально, с этим надо что-то делать. И наша группа, которая занимается девиантным поведением, сегодня ведет достаточно большую работу.

Одна из проблем, которая реально существует, что бы мы ни говорили об этом и как бы мы к этому ни относились, – проблема излишнего вмешательства в семью. Сегодня это еще называется ювенальной юстицией. В самом названии ювенальной юстиции ничего плохого нет. Но когда органы опеки вместо того, чтобы, имея возможности, реально направлять их исключительно на помощь семье, которая порой оказывается в трудной жизненной ситуации… У нас количество детей, которые изымаются именно по материальной причине, не такое уж и маленькое. Я, честно говоря, не знаю статистики изъятия детей, но знаю, что эта проблема точно есть, и здесь все государственные структуры, вся государственная сила абсолютно точно должна быть направлена на решение конкретных проблем, которые возникают в таких семьях, а не на усугубление. Изъятие – это, наверное, самое последнее, что может быть.

Но здесь есть и другая сторона медали, и это должны знать те люди, которые сегодня очень часто и необоснованно говорят о том, что все дети, изъятые из семей, как раз из той самой истории про ювенальную юстицию. Ничего подобного, хочу сказать! Надо очень хорошо понимать, что сегодня огромное количество семей (и статистика на самом деле страшная) – это семьи, откуда не только надо детей забирать. Вы знаете, когда читаю сводки, смотрю, как отцы насилуют своих дочерей, а дедушки – своих внучек, волосы на голове дыбом встают. Сами матери совершают огромное количество преступлений против своих детей, понимаете? И у нас, к великому сожалению, таких семей не так уж и мало. Здесь, конечно, есть проблема межведомственного разобщения, и, мне кажется, именно в таких случаях часто возникают споры и ломают копья, что здесь якобы работает ювенальная юстиция. Нет, детей реально надо спасать.

 Ведущий Александр Гатилин

Записала Екатерина Самсонова