Плод веры. Вице-президент Российского фонда культуры, режиссер, продюсер, сценарист Елена Чавчавадзе. Часть 1

Вице-президент Российского фонда культуры, режиссер, продюсер, сценарист Елена Чавчавадзе размышляет о предстоящих в 2017 году памятных мероприятиях, посвященных трагическим страницам российской истории. Какие акценты необходимо расставить, вспоминая о революциях и Гражданской войне?

– Хотелось бы начать разговор с темы, которая на протяжении нескольких лет будет очень остро звучать и в эфире, и на страницах различных изданий, – это 1917-й год, столетие трагических событий. С чем наше общество подойдет к этой дате? Преодолели ли мы тот раскол, который существовал в те годы и в последующие? Как нужно оценивать, на Ваш взгляд, те страшные события?

– Я считаю, что в целом наше общество преодолело этот раскол. Конечно, он еще существует в умах людей, в основном думающих и прежде всего церковных. Идеи раннего периода большевизма несопоставимы с тем, что декларирует современное российское общество (по крайней мере, власть) и что показывает вся наша жизнь. Сегодня мы видим попытки расшатать более-менее с трудом налаженную жизнь общества, которое, на мой взгляд, сегодня гораздо более свободно, чем многие европейские общества (я считаю Россию одной из самых свободных стран в мире).

Как известно, революция вытекла из Первой мировой войны, и это было очень важно для тех, кто замышлял революцию: был период усталости от войны, разрухи, недостатка. Если мы сравним нынешний период с довоенным периодом 1913 года, то увидим, что тоже абсолютно ничего не предвещало того, что потом вылилось в такие грозные, страшные и, я бы сказала, катастрофические события для нашей страны. Как известно по статистике, народ жил очень зажиточно, вклады населения в сберегательные кассы с каждым годом увеличивались, был бурный рост промышленности. По темпам этого роста мы входили в число, возможно, первых трех держав мира. Об Америке тогда практически никто не говорил. У нее, конечно, были свои темпы развития, но она не считалась тогда супердержавой (достаточно сказать, что Россия даже не имела там специального посла, а был посланник: это говорило о том, что страна не воспринималась как держава, достойная того, чтобы там было целое посольство). Наши люди богатели, крестьянство давало огромные семьи, население росло, великий Менделеев подсчитал колоссальное количество миллионов жителей. Конечно, был голод и неурожаи, но правительство реагировало.

В целом разрушение государственных устоев, конечно, готовилось – медленно, исподволь. И сегодня мы видим действия таких же сил. Но подлость того времени заключалась в том, что разрушение государства произошло на фоне Первой мировой войны. Представьте себе: Вторая мировая война (для Советского Союза – Великая Отечественная), и вдруг в это время через какую-то нейтральную территорию въезжает представитель некоего оппозиционного блока и развивает бурную деятельность. В 1917 году произошло вынужденное отречение главы государства (не дай Бог, чтобы сегодня это произошло), и буквально в период с апреля по октябрь мы видим крушение всего. Весеннее наступление обещало России скорое окончание войны. Германия уже шаталась, там был голод. Колчак, будущий лидер белого движения, готовил наступление на Черном море, и в это время, хоть было тяжело, но ставка подготовила все, чтобы вместе с союзниками праздновать близкую победу. И вдруг въезжают какие-то малоизвестные и уже забытые на тот момент политические деятели, и за несколько месяцев огромная держава падает. Как говорил об этом Черчилль, «уже была видна гавань, и вдруг судно терпит крушение в нескольких метрах от берега». На мой взгляд, это говорит о том, что общество настолько хорошо и беззаботно жило, что позволяло себе сквозь пальцы смотреть на то, что происходило. На войне воевало воинство, а тыл веселился, проводил банкеты, и города работали часто против власти. А самое страшное, что передовая интеллигенция, политические лидеры считали, что надо «сменить шофера»; вышла знаменитая статья на эту тему, которая взбудоражила тогдашнее общество. Были определенные слухи, была демонизирована фигура Распутина и доведена до таких размеров, что он казался самым большим злодеем, якобы работавшим на Германию. Кстати, приглашенный нами немецкий архивист работал в берлинском архиве Министерства иностранных дел Германии, где сосредотачивалась вся переписка с агентами влияния, и ни одного документа о том, что Распутин был агентом влияния, найдено не было. То есть сбылись евангельские слова: «Поражу пастыря, и овцы сами разбегутся».

Реально наша интеллигенция (тогда не было такого слова, я беру шире), политические и общественные деятели, в том числе и монархисты, делали все, чтобы осуществить некие перемены. Когда Временное правительство из думских лидеров-болтунов получило реальную власть, оно ее моментально потеряло: пришла гораздо более страшная сила, которая ненавидела Россию и русский народ как государственнообразующий. Произошла полная общественная катастрофа, потому что разлом происходил по семьям. Кто-то посчитал возможным сотрудничать с новой властью, кто-то понимал, что это для него неприемлемо. Впервые единая страна, единое общество было разделено по цветному признаку. Мы считаем, что первая «цветная революция» произошла именно тогда, в 1917 году. Ее можно назвать великой по ее последствиям, но они катастрофические. Россия моментально потеряла территорию, суверенитет. Можно сказать, что руководили страной одновременно и Ленин, и Троцкий. Америка, например, ставила Троцкого во главе государства, а немцы – Ленина, который был обязан им проездом в пломбированном вагоне. Он многим был обязан и финнам, поэтому сразу «на коленке» подписал для финнов независимость, хотя он был никто и не имел никакого права. Мы видим, что развал государства произошел практически мгновенно, как в 1991 году: потеря территории, потеря населения.

Одним словом, то, что произошло в 1917 году, должно заставить нас еще раз проанализировать наше сегодняшнее положение, отойти от штампов и понять, что сегодня может случиться то же самое: с другими названиями, с другими персоналиями, но цели те же. Если некоторые политические деятели говорят, что Ленин собрал страну, то это большая ложь. Страна была расчленена, были заложены мины замедленного действия, которые в 90-х годах привели к насильственному «отваливанию» огромных участков территорий, осваивавшихся и до революции, а особенно в советские годы силами Центральной России.

Когда мы работали над фильмом «Лев Троцкий. Тайны мировой революции», мы нашли в архиве библиотеки конгрессов в Вашингтоне потрясающий документ. Это первый случай в мировой истории, когда страна, которая внесла один из самых больших вкладов в победу, не вошла ни в число победителей, ни в число проигравших. Некоторые политические современные деятели любят говорить о том, что Россия проиграла Первую мировую войну. Она не могла ее проиграть хотя бы потому, что ее союзники выиграли. Даже маленькая Сербия, из-за которой Российская империя вступила в войну, была в числе победителей.

Это исторический казус, но он трагический. Сколько было принесено жертв, пролито крови всех народов Российской империи, потому что в армии служили все: крымские татары, которые воевали еще в 1812 году и потом на фронтах Первой мировой войны, крымские караимы дали огромное количество героев, в последние годы воевали и грузины. Но та модель, которая была применена большевиками – рассорить единый прежде многонациональный народ, – к сожалению, сработала. Это не тема сегодняшней передачи, но это один из великих уроков, который мы должны знать, должны изучать. Ведь наш народ не имел по большому счету национальных проблем и взрывов (я не беру темы черты оседлости, это особая тема, и там тоже много неправды). Кстати, Солженицын в своем великом труде «200 лет вместе» очень хорошо проанализировал, как создавались так называемые погромы, кто в них участвовал, как это провоцировалось. Вообще провокация – это изобретение XX века. Сегодня мы видим, как легко это применяется, как можно спровоцировать и потом не найти зачинщиков. Все это было впервые опробовано даже не в 1917 году, а в 1905-м. Не зря Ленин говорил, что 1905-й год – это «репетиция», и это действительно было так.

– Когда вы работали над фильмами, посвященными Ленину и Троцкому, какие новые факты и события поразили Вас больше всего? Эта тема была не настолько изучена у нас в России. Что нового вы привнесли в общественное сознание?

– В нашу творческую группу кроме меня входила Галина Алексеевна Огурная, замечательный режиссер, с которой мы работаем уже больше 15 лет. Прежде всего, мы поняли, что без опоры на архивные документы нас просто затопчут ногами. Первое, что мы стали делать, – прочесали все российские архивы и потом сделали ставку на западные архивы. Получилось так, что в каждом архиве что-то было, и эта «мозаика» позволила составить довольно страшную картину. Где-то всплыла новая для нашего общества фигура Александра Парвуса (это псевдоним). Он выходец из Российской империи, типичный политэмигрант. Мы сейчас видим, как кто-то уезжает, и, кажется, все уже спокойно, но люди в эмиграции вели свою работу. Парвус был одним из тех, кто во время войны предложил план действий кайзеровской Германии, врагу России. Этот план стали четко разрабатывать. Парвус фактически двинул, как пешку, Ленина, который писал в Швейцарии: «Наше поколение не увидит революции, может быть – следующее или через одно». То есть предпосылок, повторю, не было, их создали. Главным условием Парвус считал войну, поэтому ее усиленно навязывали, и мы сегодня видим, как нам усиленно навязывают войну. И вот война все-таки случилась. Другой вопрос, как и почему мы туда вошли. На эту тему тоже есть очень интересные документы, которые мы приведем в новых фильмах. По заказу телеканала «Россия» мы готовим четыре серии к 2017 году.

Вернусь к Вашему вопросу. Новым для нас был архив в Стендфорде. Там нами обнаружена расписка Парвуса, что-то вроде «получил один миллион на русскую революцию». Рядовая расписка, таких было много, но эта чудом сохранилась. Однако самое главное – это, конечно, германский архив. Интересно, что архив МИДа Германии скрывался, и во время Второй мировой войны за ним охотились англичане и советская разведка. Его прятали где-то в австрийских горах, в Гарце. К сожалению, англичане нашли его раньше, им надо было вывезти его в Англию. Берлин к тому времени уже был разделен на зоны (после войны). Спровоцировали какой-то конфликт, прилетел аэроплан из Лондона как будто с продовольствием, в него погрузили этот архив и увезли. Мы нашли представителя австро-венгерской аристократии из Праги (Чехия тогда входила в Австро-Венгрию), который студентом оказался в Лондоне. Его пригласили разбирать часть архива, которая относилась к нашей истории, Восточному фронту. Он первым написал работу на эту тему, она появилась в печати. Он уже вернулся из Лондона, глубоко пожилой человек, и мы снимали его рассказ о том, как они работали с этим архивом. Конечно, англичане свою компрометирующую часть забрали, сбросили немецкую «шкурку», им уже нечего было скрывать, они показали, как работали против России. Потом этот архив вернули немцам. Сначала он находился в Бонне, потом в Берлине. В 2003 году мы начали над ним работать, наняли немецкого архивиста. Огромное количество документов отксерокопировано, но даже они до сих пор не все использованы, а вообще там, конечно, еще непаханое поле. В архиве есть практически полные доказательства того, что этот пломбированный вагон (может, не специально пломбированный, но он был закрыт) и немецкие деньги – всё правда.

Меня однажды спросили в каком-то интервью, был ли Ленин немецким шпионом. Я немного растерялась и уже потом подумала, как надо было ответить: он не был шпионом в прямом смысле слова, но это был великий разрушитель России, который ради своих страшных целей не остановился ни перед чем. Для него не существовало понятие брака. Когда началась Первая мировая война, его арестовали в Австрии, но потом почему-то выпустили. Мы нашли в Австрии письмо, в котором за него заступился некий Виктор Адлер (потом все эти люди будут входить в интернациональное сообщество), очень много сделавший для борьбы с царской Россией. Нужна была персона, которую бы постоянно «били». В Нью-Йоркской публичной библиотеке мы подняли газеты того времени. Тогдашняя политическая эмиграция – это в основном те, кого Столыпин выслал после событий 1905 года, они бесконечно делали карикатуры и разные другие гадости. Все это подхватывала мировая пресса, потому что всем было выгодно свалить сначала главу государства, а потом и Россию. Мы видим, что сегодня эта модель точно так же реализуется.

(Продолжение следует.)

 

Ведущий Александр Гатилин
Расшифровка: Екатерина Федотенко