Плод веры. Беседа с кандидатом исторических наук Викторией Шароновой. Часть 3

Виктория Шаронова, кандидат исторических наук, сотрудник Института научной информации по общественным наукам Российской академии наук, продолжает рассказывать о присутствии православия на китайской земле.

– В этой программе я хотел бы поговорить о православии в современном Китае и о том, какую роль Президент России Владимир Путин и Святейший Патриарх Кирилл сыграли в судьбах православных храмов Шанхая. Давайте начнем с 1992 года, когда Вы впервые приехали в Китай. Какие шаги стали предпринимать наши дипломаты в 90-е годы, чтобы попробовать вернуть православные храмы русским людям?

– Спасибо за Ваш замечательный вопрос. Действительно, с открытием генерального консульства СССР в Шанхае в 1986 году уже началась подготовительная работа по возвращению российских храмов в этом городе православной общине. Уже тогда наши дипломаты внимательно изучали вопросы православия в Шанхае. В начале 90-х годов священник Дионисий Поздняев, служивший в то время в Пекине на территории нашего посольства, изучал много архивов. Благодаря отцу Дионисию они узнали очень много интересного и важного. Его помощь нашим дипломатам, конечно, безгранична.

Затем надо сказать, что граждане России, бывших союзных республик, а также православные из других стран всегда были заинтересованы в том, чтобы в Шанхае и других китайских городах были открыты православные храмы. Но лидерство в работе по возвращению храмов, конечно, принадлежало загранучреждениям России. В 1992 году, когда я приехала в Шанхай, остро стоял вопрос о том, чтобы вернуть кафедральный собор. Все это время и российские дипломаты, и наши соотечественники, и русский клуб в Шанхае, и наши православные лидеры, в том числе православные китайцы, хотели, чтобы наши храмы опять принимали верующих. К сожалению, этот вопрос до сих пор не решен, и наша мечта, чтобы именно собор стал местом, куда наши верующие приходили бы молиться, не осуществилась. Зато была радость, когда нам на короткое время вернули Свято-Николаевский храм в Шанхае. Огромная роль здесь принадлежит нашему Президенту, потому что китайские лидеры знают, что он православный, воцерковленный человек, и, уважая его, китайская сторона идет на то, чтобы в какой-то части православные богослужения все-таки совершались.

Также начиная с 2001 года в Китае бывает наш Святейший Патриарх Кирилл, и в 2013 году состоялось его богослужение в кафедральном соборе. Это было значимое событие, потому что в соборе пятьдесят лет не проводились богослужения. Собралось огромное количество людей. Я подробно описываю это событие в своей книге «История русской эмиграции в Восточном Китае в первой половине ХХ века», которая была издана в 2015 году. В ней рассказывается о том, как русские приезжали в Китай до революции и после нее, как они жили здесь и как покинули эту гостеприимную страну.

Возвращаясь к праздничному событию 2013 года, хочу сказать, что народ начал собираться около собора еще до его открытия, то есть начиная с половины шестого утра начали собираться верующие и любопытные. Причем иностранцы, католики и протестанты, решили поддержать православие русских и прийти в собор, как они говорили, для массовости, чтобы китайские власти увидели, какое большое количество православных. Потому что одна из причин отказа – это, как утверждают китайские власти, отсутствие большого количества православных в Китае; якобы их число незначительно, поэтому не имеет смысла открывать и содержать православные храмы. Так вот, в тот день в середине мая, когда открыли двери, собор был заполнен буквально за несколько минут. Все очень волновались, ждали этого события. Лица у всех были счастливые, торжественные, эмоции переполняли людей. Я увидела очень много коллег из других консульств, которые меня радостно приветствовали, поздравляли. И, конечно, очень счастлив был наш батюшка – отец Алексий Киселевич, который уже многие годы служит в Шанхае.

И вот неожиданно раздался колокольный звон. Тысячи людей подняли головы вверх, потому что колокольни собора пустые, а звон разливался далеко-далеко, по всему Шанхаю. Многие прохожие даже присели от неожиданности, потому что не могли понять, откуда идет этот чарующий звук. Затем грянул Сретенский мужской хор, который расположился на втором этаже, и я увидела, как у многих людей просто потекли слезы от эмоций. Служба была очень торжественная. Патриарх проникновенно молился, призывал верующих быть вместе, уделять больше внимания своей вере, и благословил всех собравшихся. Я видела, как мои иностранные друзья подходили вместе с православными, получали благословение и поздравляли друг друга с этим событием. Это было замечательно.

Большой праздник был и у китайских православных, они даже приехали с детьми из других городов Китая, чтобы попасть на эту службу. После нее долго не расходились, обсуждали событие, фотографировались, потому что для них это было очень важно. Для некоторых это даже было впервые, до сих пор они были вынуждены скрывать свою веру, а в этот день им представилась возможность побывать на такой праздничной службе.

– Для полноты картины я должен сказать, что меня поразило то, что многие годы службы в Шанхае проводились в здании консульства. В будние дни китайцы приходили туда за визами, которые выдавались в окошках, а в воскресенье, как я прочитал, приходил батюшка, украшал стены иконами и служил литургию. Сколько так продолжается и как это воспринимали наши соотечественники?

– Действительно, эта традиция длится уже очень много лет. Она была заложена как раз после визита тогда еще митрополита Кирилла, нынешнего Патриарха. Действительно, с 2003 года в помещении генерального консульства у нас по воскресеньям в визовом зале проводятся православные службы. В пятницу, когда закрывается визовая секция и дипломаты возвращаются к своим обязанностям, технические сотрудники консульства – водители, электрики, коменданты приносят из наших служебных помещений все, что необходимо для службы. Так продолжается уже очень много лет и происходит каждую пятницу. Они все расставляют и знают, как расставить иконостас: какую икону за какой. К утру воскресенья, когда приходят батюшка Алексий Киселевич, матушка Любовь и наш хор, уже все готово. Конечно, батюшка что-то поправляет, зажигают свечи, начинает работать наш свечной ларечек, и приходят первые верующие.

Причем в здании консульства проходят не только литургии, но и венчания, и панихиды, и крещения. Я сама крестная мать троих китайцев, и мой внук тоже был крещен в Шанхае батюшкой Алексием. Для нас этот уголок православия стал уже необходимым, и мы даже не представляем, как же без него. Когда попадаешь в Москву, понимаешь, что можешь зайти в любую церковь и поставить свечку, подать записку. Понимаешь, насколько это важно и необходимо, и здесь это уже привычно. А в Шанхае это невозможно, и там осознаешь трагичность ситуации, когда только раз в неделю и только в консульстве можно поставить свечу или написать записку, исповедоваться и поговорить с батюшкой.

9 мая 2010 года у нас была первая служба в Свято-Николаевском храме. Она была приурочена к открытию «Экспо-2010», потому что не только российское, но и другие консульства обратились к властям с тем, что в эти дни будет очень много православных, и хотелось бы, чтобы работал православный храм. И 9 мая, в День Победы, наконец-то открылся Свято-Николаевский храм. В течение долгого времени службы там проводились по выходным дням с восьми до двенадцати часов утра. Четырехчасовая аренда этого помещения оплачивалась за счет нашей Патриархии, пожертвований наших верующих.

Однажды я приехала с пирожками, матушка организовала чай, и эта традиция существует до сих пор – все собираются, пьют чай, разговаривают друг с другом, обмениваются новостями. То есть этот храм стал как бы вторым домом для тех, кто живет в Шанхае. Службы в нашем консульстве также продолжаются, потому что в Свято-Николаевский храм мы можем прийти только по значимым церковным праздникам.

– Одна из значимых вех в истории собора, к которой Вы непосредственно приложили руку, – это история с памятной табличкой. Расскажите, потому что в той ситуации, которую Вы описали, даже изменение таблички – это уже большой шаг.

– Действительно, учитывая то, что я историк и у меня была возможность работать в архивах (тут уже китайские власти пошли нам навстречу), я обратила внимание на то, что табличка, размещенная на соборе, содержала ошибку: в качестве архитектора там был указан Александр Ярон. На самом деле, как я уже говорила, Александр Ярон построил Свято-Николаевский храм, и было очень обидно, что имя реального архитектора Якова Лукича Лихоноса, как и имя художника Федота Задорожного никак не отражены. Я рассказала об этом моему супругу, который был генеральным консулом России, и после изучения этой проблемы уже на дипломатическом уровне была подана нота в городское правительство и комитет религии с тем, что табличка содержит ошибки. После чего китайская сторона взяла некоторое время на то, чтобы изучить вопрос, и признала, что действительно указан не тот архитектор. Поскольку приближалась выставка «Экспо-2010», то есть значимый период для Шанхая, китайские власти решили исправить ошибку и табличка была снята.

После «Экспо» прошло еще полгода. Таблички нет. На вопрос, где же она, китайские власти говорят: «Ее сняла жена генконсула» – без каких-либо комментариев, с чем это было связано. Затем, к сожалению, наша командировка с мужем закончилась, и мы вернулись в Москву, но, так как я являюсь преподавателем Шанхайского университета, я периодически ездила в Шанхай и обращала внимание на то, что таблички так и нет. Мое общение с китайскими историками продолжалось: я указала им все источники, из которых узнала о том, кто реально построил собор, причем находились эти источники в шанхайской библиотеке «Зикавэй». Они были предъявлены мною историкам, которые согласились, что архитектором действительно является Яков Лукич Лихонос и год начала строительства – 1933-й, а окончания – 1937-й. То есть они согласились со всем, что я им предложила. После чего на соборе появилась крупная табличка «Русский православный храм» – и всё, больше там не указано ничего. Эта табличка отличается от тех, которые размещены, скажем, на других мемориальных объектах, охраняемых государством.

Мне присылают этот текст на китайском языке, и я каждый раз обязательно отправляю его в Отдел внешних церковных связей, для того чтобы наши священники с ним ознакомились и согласились. Но вопрос не решен с 2010 года до сих пор, и те, кто любуются нашим собором, не знают имя его создателя, что очень печально.

– Вы упоминали отца Дионисия Поздняева. Я тоже читал много его материалов о православии в Китае и среди прочего обратил внимание на такую цитату: «Современный китаец – достаточно ”озападненный” человек, к тому же человек, который в значительной мере лишен своей традиционной культуры». Почему он так написал? Все-таки мы очень мало знаем о Китае, о китайской традиции и культуре. Вообще чем живут сейчас современные китайцы? Насколько они действительно сохраняют свои традиции?

– Отец Дионисий живет в Гонконге. Конечно, он очень часто бывает на материковом Китае, тем не менее согласитесь, что Гонконг отличается от основного Китая, поскольку долгое время он был британской территорией. Многие китайцы, проживающие в Гонконге, предпочитают говорить на английском, и даже когда я к ним обращалась на китайском языке, они недоуменно на меня смотрели и отвечали на английском, надеясь, что для меня это будет гораздо лучше и привычнее.

Конечно, Запад манит, потому что перспективы карьерного роста и переезда в Америку или в другие страны являются более предпочтительными, чем, например, оставаться работать в Китае. Поэтому стало популярным, чтобы дети получали образование в американских, канадских или австралийских вузах, это уже никого не удивляет. И здесь я, конечно, соглашусь с отцом Дионисием в том, что современная молодежь даже по внешнему виду отличается от той молодежи, которую я, например, знала в 1992 году. Привычки тоже отличаются. Конечно, то, что сейчас развиты интернет-технологии и для китайцев доступно поехать в любую страну мира, сказалось на том, что они становятся межкультурной, кросс-культурной нацией. В семье, безусловно, поддерживаются китайские традиции, которые особенно ощущаются в семейные праздники. Но если вы, скажем, придете в буддийский храм, там, как правило, будут люди гораздо более старшего поколения.

– Мы действительно очень мало знаем о православии в Китае. Я с удивлением узнал о том, что есть даже китайские святые мученики. Мы много знаем о новомучениках российских, откуда мученики в Китае?

– Во-первых, это священники, которые там служили и проживали, также это албазинцы. Если мы будем основываться на опыте священников в Шанхайском кафедральном соборе, там тоже существовали трения между русскими священниками и китайскими. Китайские священники считали, что должна существовать некая особенность того, что это православие именно в Китае и что настоятелем собора должен быть китайский священник, а не российский. Поэтому, учитывая, что им хотелось иметь что-то свое, типичное для Китая, китайских священников, пострадавших за веру, они возвели в святые. Я не склонна искать в этом что-то плохое, даже, наоборот, считаю, что они так же страдали за православие, как и многие русские.

– Каковы перспективы православия в Китае? С учетом инерции, которую Вы видите со стороны чиновников этого государства, насколько вероятно, что храмы будут возвращены русским людям? Насколько вероятно, что в архивах все-таки найдутся те купчие или те документы на землю и на строения, которые отсутствуют (и это мешает передаче этих строений)? Как Вы вообще смотрите в будущее?

– Я искренне надеюсь, что документ, который мы ищем уже очень много лет – акт передачи собора и земли под ним, который был подписан Иоанном Шанхайским и передан китайской православной миссии в Шанхае, – все-таки найдется. Потому что благодаря ему мы получим возможность предъявить свои права.

Что касается косвенных документов, например газеты «Шанхайская заря», то у меня есть все заметки, в которых указаны и цифры, и сведения о том, как происходила покупка земли под собор, и сколько денег было вложено в строительство собора. Думаю, китайская сторона тоже знает все это, и, видимо, должно произойти какое-то событие. Я надеюсь, что наши президенты все-таки договорятся об этом, потому что собор и Свято-Николаевский храм в Шанхае поддерживаются в прекрасном состоянии и можно открыть их двери и пустить туда верующих. Там и паникадила висят, и купол расчищен, то есть эти храмы уже готовы принять верующих.

То же самое могу сказать об Ухане. Например, храм Александра Невского, над которым даже возвышается православный крест. Когда я бываю в Ухане, всегда хожу к этому храму, построенному на средства русских купцов, в том числе чаеторговцев Боткиных. Храм тоже готов к тому, чтобы принять верующих. Я искренне надеюсь, что это обязательно случится. Когда я бываю в Сан-Франциско, всегда молюсь у мощей святителя Иоанна Шанхайского и прошу его заступничества, чтобы он помог верующим обрести те храмы, в которых он сам служил очень много лет.

– Как вообще отразилось на Вашей жизни столь близкое знакомство с судьбой святителя Иоанна Шанхайского? Какой урок, может быть, извлекли Вы из того, кем был этот человек?

– Конечно, для меня имело очень большое значение то, что я много лет жила в Шанхае и имела возможность глубже познакомиться с той деятельностью, которую осуществлял там Иоанн Шанхайский. Это дает мне силы писать книги, помогает в исполнении каких-то моих планов, и, когда бывает очень трудно, я всегда обращаюсь к нему и прошу его помощи и заступничества. В моей деятельности, например, по поиску родственников, потерявшихся в годы революции, или поиску каких-то материалов, когда происходят чудеса, я тоже считаю, что это он мне помогает. И когда я встречаюсь в Сан-Франциско с теми людьми, которых крестил или исповедовал святитель Иоанн, они тоже рассказывают мне о том, что он до сих пор посылает им чудеса. Это те люди, которые реально с ним встречались, видели его. Я очень счастлива, что моя судьба сложилась таким образом, что я смогла сделать что-то небольшое, но полезное для тех людей, которые в годы русской эмиграции оказались в Китае.

Ведущий Александр Гатилин

Записала Екатерина Самсонова