О земном и о небесном. Поправки к Конституции РФ

Беседа с архиепископом Пятигорским и Черкесским Феофилактом.

– Владыка, сегодня поговорим о политике. Мы выбрали интересную и очень актуальную тему – поправки к Конституции. Хочется узнать Ваше мнение по многим вопросам.

Патриарх Кирилл выступил с инициативой включить в Конституцию упоминание о Боге. Ваше мнение? Как некоторые говорят: слава Богу, что Россия – светское государство.

– Думаю, Россия останется светским государством, несмотря в том числе на эти поправки, которые предлагаются. Чтобы ответить на этот вопрос, я хотел бы вспомнить тот самый момент, когда Святейший Патриарх озвучил эту идею. Я был свидетелем этого. Это было в Москве во время дня празднования интронизации Святейшего Патриарха. Патриарх общался с широкой общественностью и, собственно, тогда это предложение и внес. Мотивировал он это очень простым и понятным объяснением...

То, что мы называем хорошим, в общем-то, и включено в то слово, которое понятно и ясно для каждого. Даже человек с убежденными атеистическими взглядами, когда речь заходит о Боге, не переспрашивает: «А о Ком это вы говорите?» Для каждого человека, если он религиозен, Бог – это Источник его веры, Источник нравственности, Источник закона о человеке. Этот Источник является понятным для каждого, независимо от того, как мы относимся к этому Источнику. Поэтому это упоминание – самое главное напоминание, что любые наши основные законы, по которым мы живем и которые, кстати сказать, сами для себя создаем, должны основываться не на нашем удобстве, а на том, что нужно сделать, чтобы, в том числе на уровне закона, не расчеловечиться. Чтобы все хорошее имело правильное обоснование и Источник этого хорошего.

– В одном из комментариев я прочитала такое: «Если примут поправку, как же тогда 3-я заповедь: не произноси имени Господа Бога твоего напрасно?»

– Знаете, Конституцию не так часто читают, к большому сожалению. Когда я готовился к нашей сегодняшней встрече, еще раз пересмотрел, перечитал Основной Закон нашей страны – Конституцию. Кстати сказать, мы дискуссию на эту тему провели в нашем храме. У нас есть традиция: в воскресенье после богослужения собираться за чаем и обсуждать то, о чем говорят все. Мы уже говорили и об этом. Я провел простой тест: просил поднять руку тех, кто читал Основной Закон нашей страны. Из числа поднявших большинство были молодые люди, как ни странно.

Самое главное, Конституция – это не регламент нашей веры. Я бы сказал, это наши берега, чтобы сохранить то, что мы называем нашей национальной историей, национальной рекой, национальным выбором, национальной дорогой. Употребляя термин «национальный», я имею в виду не какую-то одну национальность, а общность большого народа, в том числе разговаривающего на разных языках, по-разному понимающего идею Бога и по-разному к Нему относящегося. Упоминание об этом в Конституции не наводит напраслину, но, напротив, в преамбуле будет говорить о том направлении, куда, собственно, эта река течет.

– В Конституциях многих стран мира можно найти упоминание о Боге. Список стран большой, назову некоторые: Германия, Канада, Греция, Ирландия, Норвегия, ЮАР, Аргентина и так далее. Президент США приносит присягу на Библии. Что касается американских банкнот, как Вы считаете, фраза In God We Trust на деньгах – это нормально?

– Мы недавно говорили о проблеме богатства и бедности. Именно о проблеме богатства и вытекающей отсюда бедности. Потому что мы понимаем: то, что мы имеем, – это возможность проявить себя. Возможно, люди, которые, создавая банкноты, вписывали эти слова: «Мы надеемся на Бога», подразумевали, что эти средства станут поводом для того, чтобы совершать добрые дела. Проще говоря, чтобы эти денежные банкноты не стали разменной монетой для приобретения наркотиков, например, или совершения каких-либо злодеяний. Одним словом, напоминали нам, что любая возможность, которую мы имеем, прежде всего должна быть направлена на то, чтобы мы оставались настоящими людьми. Чтобы наша настоящесть заключалась в сострадании, заботе, любви и сохранении своего человеческого образа.

Рассматривая эти денежные банкноты с такой точки зрения, понимаешь, что сегодня, наверное, не только Конституция нуждается в редакции, но, может быть, и изображения на банкнотах. А может, наоборот, изображения (я не говорю сейчас о конкретных банкнотах) должны быть такими, чтобы напоминать нам, что в наших руках лишь средства, которые могут сделать человека счастливым тогда, когда они будут потрачены на доброе дело, когда будут созидать в другом человеке веру, надежду и любовь.

– Сейчас рабочая группа работает над будущими изменениями в Конституции. Один из членов рабочей группы, Сергей Бурлаков, предложил закрепить в Конституции основную религию – православие. Ваше мнение? Не повлечет ли это межконфессиональный конфликт?

– Скорее речь идет о неправильной, неточной формулировке. Когда мы говорим «основная религия», сразу подразумевается, что есть второстепенные или какие-то иные. Такой взгляд, в том числе на православную культуру, на православную традицию, совершенно неверный. В действующем на территории нашей страны Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» эта мысль звучит так (цитирую): «Федеральное Собрание Российской Федерации, подтверждая право каждого на свободу совести и свободу вероисповедания, а также на равенство перед законом, независимо от отношения к религии и убеждений, основываясь на том, что Российская Федерация является светским государством, признавая особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры, уважая христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России, считая важным содействовать достижению взаимного понимания, терпимости и уважения в вопросах свободы совести и свободы вероисповедания, принимает настоящий Федеральный закон».

В таком контексте, когда говорится об особой исторической роли православия, это звучит верно, понятно и не отменяет исторической роли и значения других традиционных для России религиозных конфессий, которые не в меньшей степени потрудились над созданием современной России и нашего многонационального народа. Полагаю, что эта преамбула вполне могла бы быть оставлена так, как она уже есть в действующем законодательстве; она отражает исторические реалии сегодняшней России.

– Еще одно предложение – от заместителя главы Всемирного Русского Народного Собора (ВРНС) Константина Малофеева. Он предлагает внести в Конституцию традиционные нравственные ценности. Подробно они описаны не были. На Ваш взгляд, нужно их прорабатывать? Если да – какие это должны быть ценности?

– В Конституции уже сказано, например, о том, что право на жизнь является одним из самых важных и неотъемлемых прав. Когда мы говорим о праве на жизнь, было бы совершенно нелишним сказать, когда наступает это право и что значит «сохранять жизнь». Думаю, эта дискуссия могла бы быть очень важной. Или, например, защита детства и материнства: что это означает? Означает ли это только лишь давать возможность женщине делать выбор или означает еще и то (что было бы очень хорошо), чтобы на законодательном уровне оказывать обязательную поддержку и помощь в тех ситуациях, которые сложились в жизни женщины и ее семьи.

– Следующий вопрос как раз о сохранении жизни. Виталий Милонов предложил закрепить в Конституции запрет на аборты. Как Вы относитесь к такому запрету?

– Знаете, опыт подсказывает нам, что когда разговор идет о каких-либо запретах относительно жизни, то правильно было бы установить поддержку этой жизни – право на жизнь нерожденных детей. Аборт является достаточно сложной темой для обсуждения, потому что люди имеют разные точки зрения, и, несомненно, каждая из этих точек зрения имеет место. Но если мы понимаем, что жизнь начинается не тогда, когда ребенок произносит первые слова «мама, папа» или делает первые шаги, а с момента зачатия во чреве, что с этого момента – это полноценный человек (по сути, это и является таковым), тогда все разговоры о том, имеет право жить этот человек или не имеет, сводятся к очень серьезной ответственности. Если мы наложили мораторий на смертную казнь и даем возможность жить тем, кто, собственно, иногда и недостоин этой жизни (с нашей человеческой точки зрения), то почему же мы считаем возможным убивать неродившихся детей? Поэтому, чтобы мы не стали кровавыми судьями, закон о защите жизни, конечно, должен работать.

– А как Вам предложение внести в Конституцию понятие о семье как о союзе мужчины и женщины?

– Это естественно.

– В том-то и дело. Возникает вопрос: зачем? Ведь это очевидно.

– В том и парадокс. В начале нашей беседы мы говорили, что Основной Закон – это то, что мы составляем сами для себя. Это тот самый закон, создавая который, мы договариваемся, что все одновременно будем его исполнять, и тогда мы останемся теми, кто мы есть. Да, наступило такое время, что нужно договориться и об этом: что мужчина – это мужчина, а женщина – это женщина. И это большей частью говорит не о том, что закон впитывает в себя совершенно банальные вещи. (Кстати, как и упоминание о Боге – ведь это совершенно естественно.) Но это еще и защита нас как людей; это наше собственное человечество, которое выражается в этом. Чтобы даже не возникало никаких условностей и никаких дискуссий на предмет того, что не может поддаваться никакой дискуссии и никакому изменению. Если мы начнем это изменять, безвозвратно изменимся сами, мы просто расчеловечимся – потеряем свой удивительный, уникальный образ человеческой личности.

– Есть еще вопросы, и немало, но, к сожалению, время программы подходит к концу. Я предлагаю в следующей программе продолжить этот разговор. И, если позволите, затронем не только людские законы, но и законы церковные. Мы видим, что людские законы меняются, а могут ли измениться заповеди? Ведь время меняется, понятия меняются...

– Обязательно поговорим на эту тему. Думаю, многие найдут для себя ответы на многие вопросы.

– Итак, продолжение следует. Не пропустите следующий выпуск программы.

Ведущая Юлия Бычкова

Записала Нина Кирсанова