О земном и о небесном. Беседа с архиепископом Пятигорским и Черкесским Феофилактом

– Владыка, мой любимый выпуск – миксовый, как мы его называем: вопросы на самые разные темы. 

– Это всегда испытание для меня, Юлия. Вы всегда готовите не просто интересные вопросы, но и неожиданные. 

– Владыка, не могу не спросить Вас о том, о чем говорят. В Интернете много комментариев (опять разных), всех зацепили слова митрополита Белгородского и Старооскольского Иоанна о том, что (процитирую) «гибель красноармейца в Великой Отечественной войне – плата за безбожие». Конечно, нам хочется услышать Ваш комментарий. 

– Я не готов согласиться с этими словами, потому что любая война – это несомненное зло. И причин этим войнам много. Это и политические, и экономические, и какие угодно другие обстоятельства между государствами, странами, их правителями. Но когда гибнут люди, несомненно, это зло. Я слышал, что эти слова вырваны из контекста, и посмотрел все «Слово владыки». Конечно, он дает определенного рода пояснения, но сами по себе эти слова и в контексте, и вне контекста вызывают много вопросов. Но прежде всего (я хотел бы сегодня и наших собеседников к этому призвать) это мнение одного человека. Это собственное видение, собственное объяснение, собственное представление о произошедшей страшнейшей трагедии – Великой Отечественной войне. И так и остается – собственным представлением. 

Но для каждого человека в этом собственном представлении (включая и меня, и, думаю, Вас, и наших сегодняшних собеседников) есть их близкие и родные, которые погибли во время этой страшной войны. И для нас, конечно, они прежде всего являются жертвой любви к нам. Они погибали не потому, что заслужили этой смерти или стали какой-то жертвой в угоду кому-то; они погибали потому, что любили свою землю, любили своих родных и близких, свои дома и пошли их защищать. И их жертва стала жертвой их любви по отношению к нам, поэтому мы так горячо о них молимся; и для нас они – несомненные герои. 

– Да, это близкая тема, потому что два моих двоюродных дедушки тоже погибли на войне, и, конечно, такие слова вызывают вопросы. Спасибо Вам за Ваше мнение. 

Вот такой вопрос. Вы когда-нибудь говорили или можете сказать (если гипотетически представить): «Мне стыдно за вас, православные». Что это должна быть за ситуация? Или ее не может быть вовсе? 

– Я говорил это по отношению к себе: «Мне стыдно». Да, бывает стыдно за некоторые очень быстро принятые решения, бывает стыдно, наоборот, иногда за долгое молчание, нереагирование. Я говорю: «Мне стыдно». А еще бывает стыдно, когда не смог уберечь священника от каких-то поступков. Я даже иногда говорю: «Вот я рукополагал тебя, но мне сегодня стыдно об этом вспоминать, потому что сейчас ты находишься в таком состоянии... И я тоже несу на себе часть этой ответственности, потому что рукополагал тебя в священный сан». 

– Владыка, я нашла цитату в Интернете (автор неизвестен): «Если нет сил делать что-то с любовью, не делайте вообще». Вы согласны с этим? И в каком случае Вы бы это применили? Буквально утром вспоминала это, когда мне надо было сделать, скажем так, добрый поступок, а мне не хотелось. Пришлось себя заставить. И я подумала: «А может, и не надо было?» 

– Но любовь тоже с чего-то начинается. И нередко она начинается с понуждения себя... 

Вот несчастная девочка говорит, что она бедная и никому не нужна, никто ее не любит. И ей говорят: «Посмотри, как тот парень на тебя не просто смотрит, а как он заботится о тебе. Он пошел к декану и просил о тебе… Это все он сделал». И вдруг ты заставляешь себя обратить на кого-то внимание. И нередко это бывает действительно без того чувства, о котором мы говорим... 

Я не помню, чтобы я с любовью шел в огород и выдирал траву, когда меня заставляла это делать моя бабушка. Ну никогда это не делал с любовью! Но приходилось делать. Потом, когда мы уже ходили на эту же грядку собирать вкусную клубнику, конечно, с любовью я ел эту клубнику и благодарил бабушку за то, что она когда-то заставила меня потрудиться. Есть вещи, которые нужно просто понуждать себя делать, а потом это понуждение принесет свой хороший плод. 

– Владыка, очень часто встречаю вопрос: «Если средством платежей станет исключительно чип, не станет ли принятие этого чипа отречением от Христа?» 

– Автоматически, конечно, не станет. Речь о другом. Опасность заключается в том, что человек становится в принципе несвободным, и его несвобода – это определенного рода диктат: вот нет у тебя этого документа – и ты не сможешь вообще ничего ни покупать, ни продавать, что-то делать. Тогда естественно рождается следующий вопрос: а что станет условием получения этого предмета? Моя лояльность к действующей политической системе? Или мое согласие с какими-то принятыми законами? Мое согласие с тем, что моя религиозность и моя свобода или мой выбор начнут кем-то декларироваться, ограничиваться? Вот здесь уже возникает очень много вопросов. Как воспользуются этой моей условной несвободой? В том числе и моим желанием сохранить где-то в глубокой тайне свое доброе дело. 

Конечно, кто-то скажет: «Ну что ж – мне нет возможности? Пожалуйста, помогайте другим людям». Да, несомненно. Но ведь иногда можно и нужно помочь таким образом, чтобы это не было публичным. Проще говоря, какую-то купюру денежных средств передать бывает полезнее, проще. И для человека тоже это определенного рода свобода. А здесь все достаточно регламентируется, ограничивается и просматривается: что я покупаю, читаю, слушаю. Все это тут же, мгновенно, что называется, фиксируется. 

И тогда возникает вопрос: а что станет платой? И совершенно обоснованно люди задают вопрос: «А не станет ли платой в том числе моя религиозная свобода, моя вера?» А если мне скажут: «Нет. Ты знаешь, твоя вера – это одно, а все равно делай это», – тогда я должен буду встать на путь исповедничества. Я буду делать так, как об этом говорит мне моя вера. Если это грех, даже если он узаконен каким-либо законодательством, он для меня все равно остается грехом. И я не буду это делать, потому что это грех. И если это станет предметом моей несвободы, я готов быть несвободным, но я никогда не пойду на сделку со своей совестью. 

– Владыка, а почему христиане пишут иконы, а у мусульман, иудеев их нет? 

– Традиция богопознания складывалась на протяжении очень долгого времени, в том числе это сложилось и в традиции изобразительного искусства. И мы знаем из Священного Писания (еще из Ветхого Завета), как по указанию Божиему был построен первый ветхозаветный храм, в котором находились скрижали завета, сосуд с манной, жезл Моисея и другие удивительные (если так можно сказать) артефакты истории этого народа. Там же Господь повелел изобразить и херувимов, и священные изображения, которые не встретишь, скажем так, в повседневной жизни. И все эти священные изображения являются напоминанием человеку о том, что он одновременно живет, если можно так сказать, в двух измерениях – в физическом (тактильном) и духовном (невидимом). И признаки этого невидимого измерения как раз и запечатлены в иконографических образах. Ведь по сути своей икона – это богословие в красках. Это не просто фотографический факт, а скорее напоминание о духовном мире, который пронизывает весь наш собственный мир. И в церковной истории иконопочитание как одна из форм познания Бога укрепилось окончательно уже в VIII веке и с этого времени становится распространенной традицией для всей христианской Церкви. 

– На сайте «Правмир» человек спрашивал: «Получается, чтобы попасть в рай, на земле нужно соблюдать очень жесткие правила. Или же гори в аду. И эту каторгу верующие называют свободой? Как я могу верить?» Он задает себе духовные вопросы и искренне не понимает, зачем нужны здесь такие ограничения, чтобы когда-то потом что-то, может быть, получить (в чем он очень сомневается). И, конечно, хочется услышать Ваше мнение. 

– Конечно, речь идет об ограничениях, которые свойственны нашей собственной жизни. И эти ограничения являются безусловной частью нашей (как парадоксально это ни звучит) свободы. К примеру, мы подходим к пешеходному переходу – и загорается красный свет. Мы ограничиваем свое движение. Но мы понимаем, что, ограничив свое движение, мы сохраняем себе жизнь. Наступит момент, когда можно будет двигаться. 

Вот пост. Говорят: «Ну и что? Сегодня не ем – это полезно, а завтра ем. Тогда зачем эти посты нужны?» Это то же самое, как ограничения на светофоре. Да, сегодня я не ем, потому что идет пост, потому что мне это полезно, это сохраняет мою собственную свободу, мою свободу от каких-то зависимостей, привычек, дает возможность «постоять на светофоре», хотя бы оглядеться вокруг, о чем-то подумать, отвлечься от этой изнурительной ходьбы в одном направлении (если так можно сказать). То же самое и во время поста. 

На самом деле эти ограничения – не только то, что когда-то принесет нам благо. Эти ограничения уже сейчас приносят пользу. И если я этого не выполняю, это не означает, что тогда, когда наступит моя вечность, я буду гореть в аду. Просто сейчас моя собственная жизнь превратится в этот ад. Если я не буду ограничивать в себе зависть к другим людям, я начну воровать. Если не буду ограничивать в себе хвастовство и себялюбие, я превращусь в гордеца. Если я не ограничу в себе жестокое отношение к другим людям, в кого я превращусь тогда? Все это позволяет избежать ада в собственной жизни сейчас. 

И еще одна вещь: не делается адом жизнь тех людей, которые рядом с тобой. Для них ты будешь предметом радости; для родителей, например: мама не будет стыдиться… И вокруг тебя будут радоваться люди. Это и есть вся та радость правил и условий, которые сохраняют в тебе настоящего человека, а вокруг тебя людей – счастливыми, радостными, благодарными. 

– Владыка, спасибо большое за такие интересные ответы на мои иногда сумбурные вопросы. К сожалению, наше время подходит к концу. И время Вашего слова. 

– Спасибо, Юлия, за нашу сегодняшнюю интересную беседу. 

Дорогие братья и сестры! Продолжу мысль моей собеседницы. Сумбурной, как мне кажется, становится наша жизнь тогда, когда мы перестаем задавать вопросы самим себе и честно искать ответы на них в своей совести. Вопросов всегда много к другим. Но дай Бог, чтобы каждый день нам удавалось задавать хотя бы по одному вопросу самим себе и смело, честно отвечать на них. И наша жизнь наполнится хорошим смыслом. 

Храни и благослови вас Господь! 

Ведущая Юлия Бычкова 
Записала Людмила Ульянова