Нравственное богословие. Выпуск от 5 июня

Курс ведет священник Константин Корепанов.

Мы продолжаем уроки «Нравственного богословия» и продолжаем разговор о Церкви. В прошлый раз мы говорили о том, что Церковь – это не просто место, куда мы приходим, Церковь – это состояние, в которое мы входим. Это состояние человека, который позволяет Богу себя изменять, состояние человека, который открывает, отдает свое сердце для действия Святого Духа и позволяет этому Святому Духу делать с собой то, что Дух считает нужным. И мы говорили в прошлый раз, что все это предполагает такие важнейшие характеристики состояния человека в Церкви, как внимание и послушание. Бога нужно слышать и слушать, поэтому нужно быть внимательным, и Бога нужно слушаться, то есть надо быть послушным.

Таким образом, мы понимаем, что Церковь – это именно Тело Христа. Как говорит апостол Павел: «Это Тело Христово, Тело Бога, в Котором Бог Духом Святым животворит и меняет входящих туда членов, входящих туда частичек – кусочков этого Тела, входящих туда людей». Церковь как тело Христово – это, скажем, некий образ или, как говорят ученые, метафора. Но на самом деле это очень важная, очень точная и очень категоричная метафора, потому что она имеет четкие существенные признаки, характерные именно для Церкви как Тела Христова. И эти признаки очень характерны, очень категоричны. И раз это Тело Христово, то Оно имеет границы – это не стихия разливающаяся, это Тело, и у Тела есть границы.

Такое понимание было присуще Церкви всегда. Раз это Тело Христово, то все Оно животворится Духом. И принадлежать Телу Христову, принадлежать Церкви – это и значит быть объятым, быть животворимым Духом Святым. Отметим еще один момент, о котором впервые сказал апостол Павел, а после эта мысль также звучала в писаниях святых отцов, вплоть до девятнадцатого и даже двадцатого века. Апостол Павел, в частности, говорит: «Кто Духа Святого не имеет, тот и не Его», то есть не Христов, потому что быть Христовым значит быть в Духе Святом. Быть в Духе Святом – это и значит быть Христовым. Кто в Церкви – тот и в Духе, ибо Церковь и есть «полнота Наполняющего все во всем».

И эта мысль очень важна для понимания своего собственного бытия в Церкви. То есть здесь невозможны, недопустимы какие-то увертки или, назовем это так, какое-то «смиренничание» – не подлинное смирение и смиренномудрие, а именно «смиренничание». Оно будто бы предполагает, что если я считаю себя христианином, если я исповедую Христа своим Богом и поклоняюсь Ему, служу Ему и пытаюсь исполнять заповеди Божии, более того – даже причащаюсь Тела и Крови Иисуса Христа, то: «Ну вот, куда мне грешному? Духа Святого во мне нет! Не живет Он во мне и не может жить, потому что я грешник!»

Это совершенно нелогичное размышление, богословски неверное размышление и аскетически неполезное размышление. Мы можем сознавать, что грешные, потому что таковы мы и есть. Мы исповедуем свою греховность, свою грешность ярко и категорично каждый раз, когда причащаемся Тела и Крови Иисуса Христа. Но при этом, причащаясь величайшей святыни, мы исповедуем и актуализируем свое присутствие в Церкви, свое бытие, как бытие церковное, через причащение Тела и Крови Иисуса Христа. Сознавая, что мы грешники, в то же время мы сознаем, что нам дан Дух Святой. Иначе как бы мы могли причаститься Тела и Крови Иисуса Христа, если бы благодати Святого Духа в нас не было? Как бы мы смели, как бы мы дерзали?

Священник молится во время Литургии не только за себя, он молится за весь народ, чтобы Господь ниспослал Духа Своего Святого, и человек, ущедренный этой благодатью Святого Духа, имел возможность, имел дерзновение приобщиться Телу и Крови Иисуса Христа. Как бы смели мы – не предочищенные Духом, не животворимые Им, причаститься величайшей святыни? Как можно вкушать Тело Христово и не быть причастным Святому Духу? Как можно быть в Церкви, считать себя пребывающим в Церкви и полагать, что Духа Святого во мне нет?

Поэтому такие авторы, как, например, преподобный Симеон Новый Богослов, просто называли это откровенной ересью, когда спорили со своими современниками, которые именно так и говорили. Преподобный Симеон утверждает, что не может быть такого: если нет в вас Святого Духа, то нет в вас и Бога; если нет в вас Бога, то вы не в Церкви; если вы не в Церкви, то как вы можете вообще причащаться? Ибо причащаются только члены Церкви, и Причащение есть Кровь, животворящая Тело Христово, животворимая благодатью Святого Духа.

Вот этот момент и догматически принципиально важен, но и аскетически очень важен. Важно именно осознание человеком того, что ему дано – какие силы ему даны, какое высокое призвание ему дано, какая высокая честь ему оказана! А он по-прежнему думает о каких-то мелочах, о каких-то хлебах, о каких-то «мясах», о каких-то варевах с чесноком, о каком-то там Египте, в который он хочет вернуться, о каких-то мерзких слабостях, страстях и прихотях, которые ему хочется исполнить! Вот что страшно! Страшно не то, что в нас эти страстишки есть и что страсти великие есть. Да, они есть! Но то страшно, что они есть вопреки тому, что нам дано, – вопреки той силе, которая нам дана, вопреки той чести, которая нам оказана, вопреки тому званию, к которому мы призваны.

По какой же причине все это продолжает в нас быть? А по той самой, что мы игнорируем благодать Святого Духа, животворящую нас, – мы боремся с Ним! Мы сознаем то, что нам дан дар Святого Духа, и Он дан не за наши заслуги, которых никогда нет, не было и не будет, а по вере в Иисуса Христа и Его милосердию. Дух Святой дан нам в таинстве Святого Крещения – это и является судом для нас, тем судом, о котором говорит тот же апостол Павел: «Слово Божие …проникает до разделения… состава и мозгов». Вот так Он – этот Дух, как огонь пламенный, входит в сердце и судит нас за то, что мы, названные сынами Божиими, живем хуже сынов века сего, что мы, названные детьми Света, возлюбили тьму и живем, копошимся в этой тьме. Суд от этого больше! Не гордыня, не тщеславие от этого больше, а суд и невыносимость огненного присутствия в тебе Бога Духа Святого и невыносимость присутствия тебя, такого испорченного, в Церкви.

На самом деле только тогда и начинается и подлинное покаяние, и подлинное переосмысление собственной жизни – буквально переформатирование жизни, когда ты понимаешь, кто же ты есть на самом деле! Понимаешь не только по каким-то, скажем, задачам, а потому, что ты сейчас уже есть – тебе все это дано! Но ты, вместо того чтобы делать то, к чему призван, по-прежнему продолжаешь копошиться в земле, в тлении, в прахе, в гное, в собственных страстях. Вот тогда действительно и рождается покаяние – оно должно родиться.

И все это действие и все это деятельность Святого Духа! Это Он организует наше бытие церковное, это Он таким образом стучится в наше сердце, чтобы взыскать нас, погибших, чтобы отрезвить нас, опьяненных этим дурманом века сего. Это Он ваяет наши добродетели, изображая в нас Христа, это Он поддерживает наши намерения, и Он же рождает наши намерения, отсекая все чуждое Ему. Он главная действующая сила, даваемая человеку по вере в Иисуса Христа и во Христе как жизнь Христа, как сила Христова Он осуществляет эту работу, делая нас, воссоздавая и ваяя нас, как ваятель. Помните – «…и Дух Божий носился над водою», в первых стихах книги Бытия? И тут Он тоже ваятель! Он ваяет как творческий Дух, Он создает нас по образу и подобию Иисуса Христа, потому что мы часть Тела Христова.

Я не знаю (так говорят церковные правила, так говорят святые отцы), по-видимому, от Него можно уйти. Я не знаю, я не утверждаю – так говорят, что, по-видимому, можно сознательно отвернуться от Духа Святого и уйти от Него. Уйти не просто из храма, а именно из Церкви, сознавая, что Церковь есть место действия Святого Духа. Можно развернуться и уйти от Него потому, что ты больше не желаешь позволять Ему делать то, что Он из тебя хочет сделать. Наверное, не знаю…

Но гораздо чаще (мне так представляется), гораздо чаще можно просто пройти мимо Него, мимо Церкви. Не мимо храма! Понятно, что люди часто ходят мимо храма, но можно пройти мимо Церкви! Можно пройти мимо Духа Святого! Например, можно войти в храм – переступить порог, освоиться, но в Церковь так и не прийти. Можно приступить к молитвам – можно, но в Церковь так и не вступить! Потому что вступивший в Церковь, говорит апостол Павел, получает удивительный дар, ибо Сам Дух ходатайствует за человека воздыханиями неизреченными, и Духом Святым человек в Церкви взывает: «Авва! Отче!» Можно изображать из себя христианина, как мы говорили несколько бесед назад, можно напустить на себя вид благочестия, вместо того чтобы стать по существу христианином, вместив в себя благодать Святого Духа.

Ведь фарисеи (в значительном каком-то количестве, не все, но в значительном количестве) прошли мимо Церкви, хотя и Бога чтили, и в храм ходили, и молитвы творили, и посты соблюдали. Но они прошли и мимо Духа Святого, и мимо Христа – и даже могли убить Христа. И ничего не изменилось! Жизнь по-прежнему такая же! Человек может принять в себя Духа, стать членом Церкви, войти в Церковь и в синергии с Богом позволить Ему изменить себя по образу и подобию Христа. А может войти только в некий, скажем так, культурный феномен, в некий обряд, в некое напускное благочестие, когда внешне что-то изменилось – одежда, привычки, появились некие новые хлопоты, новые попечения, новые какие-то правила, новые книги, новые фильмы, новые телеканалы, которые человек смотрит. Но глубина его не изменилась! Он изменил свой культурный внешний облик – он внешне поменялся, а внутренне – нет! Каким был, таким остался.

Так вот Церковь – это, в первую очередь, внутренние изменения человека! В первую и главную очередь – внутренние изменения человека, а не внешние! Конечно, за внутренним придет и внешнее, потому что именно Дух творит Себе форму. Но очень часто бывает только форма, и внутри она бессодержательна – там нет Духа. Именно за это же и упрекает Христос фарисеев Его эпохи – за то, что они снаружи вроде бы хорошие и красивые, правильнее и благочестивые, а внутри как покрашенные гробы – пустые, Духа в них нет. И эта опасность, как мы уже не раз говорили на уроках нравственного богословия, является одной из важнейших опасностей для всякого человека, идущего к Богу. Это может быть самая важная опасность, потому что именно о ней настойчиво предупреждает всех идущих к Нему Христос – чтобы только от закваски книжников и фарисеев люди оберегались.

Чтобы действительно это было внутренним вхождением в богообщение, внутренним, подлинным по существу вступлением в Церковь, нужно, чтобы было внимание и послушание. Ибо где нет внимания и послушания, там нет верности, там нет любви, там нет веры, потому что именно внимание и послушание являются основанием человеческой веры и всяческих отношений с Богом.

Ну вспомним хотя бы самый классический пример: Авраам услышал Бога, он послушался Бога, и это стало тем, что мы называем верой. «Поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность». Это очень важно, потому что само слово «вера» в нашем лексиконе столь же избито, столь же девальвировано – оно буквально стерто, буквально «сшоркано», как и слово «любовь». И человек, как мы говорим, может «верить в душе», может утверждать, что он верит в Бога, что Бог есть. Хотя на самом деле он даже не знает, как его Бога зовут, как Ему поклоняться и что Бог ему велит. Человек ничего не знает, но говорит: «Я верю в Бога!»

И поэтому важно разложить этот ключевой феномен, это явление веры на два существенных свойства: на внимание к тому, что говорит Бог, и на послушание тому, что говорит Бог. Если это есть, тогда это вера, если этого нет, то и веры никакой нет. Поэтому каждому человеку, которому доводится входить в Церковь, предстоит достаточно много изменить – изменить в себе. Именно в себе, а не в Церкви!

Что же должен изменить человек, искренне старающийся вступить в Церковь? Есть две первостепенные и важнейшие вещи, которые должен осознать человек, вступающий в Церковь и определяющий свое бытие как церковное. Первая – человек должен понять, что он соприкасается с традицией. Есть «Я», которое мы очень любим, ценим. Мы с нашим «Я» живем всю жизнь. И вдруг неожиданно появляется некий феномен (в данном случае мы называем этот феномен «традиция»), с которым я должен непреложно считаться, и я встраиваюсь в церковное бытие. Разумеется, не лично я, не говорю сейчас про себя, а любое «Я» человеческое – любой человек.

Человек вливается в поток, он встраивает себя в некий контекст – встраивает по образу строящегося храма: он кладется кирпичиком на миллион других кирпичиков. Стена вырастает ряд за рядом, и человек встраивается в этот ряд. Под ним миллион, справа и слева – тоже ряды кирпичей, и Один Бог знает, сколько их еще будет положено сверху. Каждый из нас – всего лишь маленький кирпичик в этом огромном храме Божием, всего лишь маленькая клеточка Тела Христова, встроенная в миллиарды этих клеточек.

Но мы должны встроиться, мы должны войти в эту самую традицию – по-другому невозможно! Мы должны не перестраивать традицию под себя, а должны встроиться в эту самую традицию и всегда помнить – это не моя Церковь и даже не наша Церковь. Это Его Церковь – Он здесь Хозяин. Это Его Дом! Это место действия Его воли, это место, наполняемое Его Духом, и это место, животворимое Его Духом. И мы здесь подчиненные, подвластные – мы здесь люди, которые должны именно покориться, послушаться и, послушавшись, измениться.

Вот это послушничество, приводящее к изменению, и поможет нам встроиться в традицию. То есть мы должны прислушаться к традиции, услышать, что говорят, как делают, как живут в этой традиции, и изменить себя в соответствии с этой традицией – тогда мы встанем в эту стену храмовую, в это Тело Христово. А если мы не встроимся в традицию, то мы не встроимся в организм, мы не встроимся в этот каменный монолит. Мы раскрошимся и выкрошимся из стены, и на наше место придется вставлять новый кирпичик – мы уже не годны.

Мы не можем выделяться из традиции – не из других людей, а из традиции не можем выделяться. Но в наше время эти слова звучат просто как железом по стеклу. Они жгут сердца людей, как каленое железо, потому что человек не понимает, почему он должен встраиваться в то, что существовало так давно. Но в том и состоит красота церковного бытия – и красота, и мощь, и сила, животворящая сила церковного бытия, – что она вбирает в себя из всех эпох, из всех народов людей и делает их по образу и подобию Христа. Она имеет все силы для этого, но надо в данную систему, в данный организм влиться, войти, и тогда ты будешь переделан, изменен, преображен и станешь тем, кем и должен стать, – сыном и наследником Царства Божия.

Потому требуется и смирение, и послушание, и работа над собой. Над собой, а не над реформированием Церкви и не над реформированием окружающих людей, – над собой! Если бы современные люди смогли просто почувствовать ту огромную дистанцию, просто огромный, я бы сказал, разрыв! Но это не будет правильно, потому что органическая связь сохраняется, несмотря на эту гигантскую дистанцию между тем, что делаем с собой мы в Церкви, и тем, что делали с собой в Церкви те люди, которых мы называем святыми отцами.

Что они с собой делали, используя Церковь и в Церкви изменяя самих себя? И не только сами святые отцы, а все люди того поколения, той эпохи – что они с собой делали, приходя в Церковь? Они четко знали, что нужно меняться, и приходили в Церковь именно для того, чтобы меняться. Они знали, что изменения потребуют всех сил, и тратили эти силы, чтобы стяжать смирение, чтобы стяжать любовь, кротость, воздержание, милосердие. Они трудились для того, чтобы действительно отлепиться от мира, оторвать свое сердце от мира.

А мы приходим в Церковь, не желая делать ничего – ни смиряться, ни любить, ни воздерживаться, ни учиться кротости, долготерпению, послушанию. И приходим мы, собственно, для того, чтобы церковные благодатные дары помогли нам как-то устроиться в этом мире и прожить в нем как можно дольше и как можно безбеднее. Ну ладно хотя бы это – пусть так! Но чтобы у нас за этим миром хоть какая-то бы мысль светила о вечной жизни – этого нет! Люди приходят в Церковь и просят насытить их всеми благами этого мира, даже не мечтая о Вечной жизни!

Они так и говорят: «Да ладно! Да пусть! Лишь бы здесь было хорошо! А там, может, ничего и нет! Да и не надо!» – настолько современный человек потерял эту связь с традицией, потерял способность входить в традицию, встраиваться в нее. Он использует Церковь для того, для чего она не может человеку послужить, потому что Церковь – это не цех ритуальных услуг, это не салон, где совершаются магические заклинания, это не общество любителей фэн-шуя.

Церковь – это огромная, ни с чем несравнимая сила живого Бога, вбирающая в Себя человека, чтобы создать из него Себе сына по образу и подобию Иисуса Христа. Это Бог силен сделать и сейчас. И Церковь достаточно могуча, чтобы делать это и сейчас. Но, как мы уже говорили, без согласия на то человека, без воли человеческой ничего не получится. А второе, что должно измениться, – это должна поменяться акцентуация «Я» на «мы», так, как этому учит нас молитва Господня «Отче наш». Но об этом мы уже поговорим в следующий раз.

 Записала Ольга Баталова