Мысли о прекрасном. Творчество заслуженного художника России Олега Закоморного. Часть 1

В новом выпуске программы - художественные открытия заслуженного художника России, члена-корреспондента Российской Академии Художеств, скульптора Олега Закоморного. В светлом и добром творчестве этого мастера есть и сюжеты из детской жизни, и созданные с теплотой и любовью образы-символы из мира природы. Об этом и многом другом - в передаче "Мысли о прекрасном".

 

- Мы находимся в мастерской моего друга, замечательного художника, заслуженного художника России, члена-корреспондента Российской Академии Художеств, скульптора Олега Закоморного. Мне вдвойне приятно, потому что он и мой друг, и замечательный мастер, и просто очень хороший, легкий человек.

У тебя все радостно, человечно, связано с корневыми сущностными понятиями. Олег, расскажи о себе, о своей родине – это Новосибирск, Сибирь.

- Я по происхождению сибиряк. Родился в Новосибирске, но прожил там только первые 6 лет. Потом семья переехала в Харьков, на Украину, где я жил следующие восемь лет и там же пошел в школу. Потом поступил в московскую среднюю художественную школу, сейчас она называется лицеем при Российской Академии Художеств. Это старейшая школа, каких в России две: в Санкт-Петербурге и Москве. Это действительно оплот реалистической русской школы. Их оканчивали очень многие выдающиеся мастера. Далее я поступил в Московский художественный институт им. Сурикова. После 1 курса был призван в армию, потом мобилизовался и продолжил учебу.

- То есть у тебя специализация «скульптура»?

- Да. Сначала на отделении скульптуры в художественной школе, а потом и в институте. Закончил учиться я в 1994 г. И вот уже двадцать лет свободного творческого плавания, если можно так сказать.
Учеба пришлась на непростые, преступно-упаднические, перестроечные 90-е годы, когда все рухнуло, и у людей была выбита почва из-под ног. Я считаю, что до сих пор мы не можем оправиться от этого удара, чтобы создать что-то новое и интересное (музыку, кино, живопись, например) - такую же глубокую культуру, как была в Советском Союзе. Взять, например, наше советское кино, изобразительное искусство, советскую эстраду, таких личностей, как: Муслим Магомаев, Людмила Зыкина, Валентина Толкунова. Сейчас таких певцов не найдем, хотя голоса есть.

- Духовность и профессионализм в искусстве – это самый насущный вопрос. Тут, мне кажется, ты себя нашел - все настолько последовательно, выработан язык, манера, темы. И это очень отрадно, потому что не все художники находят себя. Делают-то вроде и мастерски, но будто на кого-то похоже. Думаю, у тебя тоже поначалу было такое, но вижу, что у тебя есть понятие образности. Хочу выделить у тебя два больших направления: анималистика и детская тема.

Мир анималистики не может оставить равнодушным, поскольку, с одной стороны, он очень специфичный, а с другой – близко связан с человеком. Ты же находишь свои неожиданные решения. Расскажи, почему тебя это направление заинтересовало?

- Мир природы бесконечно интересен и прекрасен. Это первозданность, начало, на которое человек должен всегда оглядываться в своем развитии и прогрессе. Мы похожи со многими животными, как бы мы не отдалялись от природы. В детстве, помню, мне родители выписывали два журнала: «Юный художник» и «Юный натуралист». Я прочитывал и тот, и другой, изучая каждый номер. Внутри шла борьба: кем же я буду – художником или натуралистом? Так что это увлечение у меня с детства. Животные – это бездна, их шкуры, фактуры… Их совершенно по-разному можно и рисовать, и делать скульптуры. Главное, чтобы работы были живыми, дышали. Я пытаюсь что-то ухватить, но у меня, как мне кажется, не всегда получается, и в следующих работах я пытаюсь догнать. Конечно, много экспериментальных решений в композициях. Я хочу показать среду, в которой зверь живет: деревья, облака, где-то даже солнце. Условно, конечно. Но искусство и есть условность, игра. А мера этой условности – задача каждого автора.

- Божий мир везде и повсюду нас окружает. Ты находишь человечные образы.

- Я очеловечиваю животных. Вот, например (показывает в альбоме), скульптура «Большая медведица». Здесь белая медведица с двумя малышами-медвежатами. В этой работе, конечно, теплота.

- И это человечная теплота. У животных и людей мотивация и поведение всегда одинаковы: жизнь и продолжение жизни. То, что ты делаешь, это как раз обожение жизни.

- Допустим вот этот лось (показывает в альбоме). Также и кусок леса изображен, то есть лось в естественной своей среде – бежит лесом.

- И даже подводный мир: очень красиво и пластично. «Теплый океан»? (на экране очередная скульптура).

- Да, это «Теплый океан», девочка-ныряльщица. Наверное, это мечта каждого человека - быть своим среди животных, частью природы. И здесь прикосновение к осьминогу, рыбам…

- Красивая вещь, не устаю наслаждаться. Насколько прочувствовано движение подводных растений, ракушек, осьминога…

- Здесь много деталей для подробного рассматривания: рыбки, морские коньки прячутся. В общем, я насытил деталями, чтобы воссоздать подводный мир.

- Ты художник очень высокого уровня, именно художник в материале, ведь у тебя все в бронзе. Ты достигаешь уже профессиональной завершенности. Хотя, надо отдать должное, ты еще и великолепный рисовальщик. И даже подготовительные материалы и отдельные графические листы, посвященные людям и животным, просто великолепны. У тебя выпущено несколько отдельных книг с рисунками?

- Я стараюсь их издавать отдельно.

- И они самодостаточны и интересны. Я, конечно, всем советую следить за твоим творчеством. Постоянно идут выставки и в регионах, и в Москве.

Другая большая и очень колоритная тема – это дети и детский мир. Это такой легкий юмор, даже где-то гротеск, удивление, подмеченные необычные детские состояния. У тебя самого трое детей, а Бог даст, скоро четвертый будет, так что ты богатый папа. Как этот мир для тебя открылся и стал таким близким, сокровенным, действительно вывел на переосмысление детской темы?

- Мелких тем не бывает. Если мы не изображаем что-то героическое, то это вовсе не значит, что мы слабые художники. Вспомним голландские натюрморты. Это же высочайшее искусство.

Я живу среди детей, и они вокруг меня. Дети сами по себе интересны - их суть и внешность. Интересно наблюдать, как они меняются, растут. Я некоторые композиции создал по памяти из своего детства. Допустим, автопортрет «Как я пошел в 1 класс». Немножко испуганный, робкий первоклассник с портфелем и букетом цветов.

- 1 сентября традиционно несли гладиолусы.

- Да. Это жанровые детские сценки, они скорее даже литературные. Допустим, такая работа (показывает) называется «После уроков» - дети бросили два портфеля, обозначили ворота и погнали. Они орут, толкаются.

- «Непричесанная» жизнь. Или поющая девочка на табурете.

- Девочка, поющая взрослые песни. Мальчик-рыбак с консервной банкой.

- Рыбу упустил?

- Чуть не поймал. В общем, сюжеты я где-то подсматриваю, где-то выдумываю, подыгрываю, порой даже заостряю до шаржа. Ведь каждый готовит себе пищу по вкусу, со своей мерой соли и перца. Автор своего блюда, своей скульптуры, картины – это уже разговор со зрителем. Очень важно, чтобы авторы обращались к зрителю, приглашали их к диалогу, стремились чем-то делиться. Я провожу много выставок и сам от себя требую чего-то нового, пытаюсь развиваться дальше. Своего рода самоотчет и попытка увидеть себя со стороны.

- У тебя есть и пластические женские изображения. Ты эту тему глубоко почувствовал.

- Это же огромная красота, созданная Богом.

- У тебя охвачена вся цепочка жизни: природа – женщины – дети. Ты, конечно, молодец. Кстати, у тебя много и графических портретов. Например, галерея московских глав.

- Да, есть серия из 30 портретов в Мосгордуме. Сейчас эта должность называется председатель, а тогда был городской глава. В основном это ХIХ век, поскольку в советское время Московская городская Дума была закрыта. Среди них: В.М. Голицын, Б.Н. Чичерин, С.М. Третьяков и многие другие славные сыны не только Москвы, но и всей России. Это известнейшие люди. Пока я работал над этими портретами, перечитал много биографий и исторического материала. Это были благотворители, которые готовы много жертвовать для города и для людей.

- Позиция была «дать».

- Вот именно. Не разграбить и удрать, а дать. Сейчас многим эти поступки покажутся даже странными. Но ведь были времена, когда в Москве не было ни водопровода, ни канализации, ни дорог. И их нужно было строить. А кто бы дал денег? Америка? Конечно, нет. Купцы скидывались. Были благотворительные общества, и так всем миром строили, создавали. Это здорово.

- К примеру, купец не мог попасть в первую гильдию, если он не построил храм. Это было одним из показателей ответственности перед миром. Боткины, Морозовы – можно много перечислять тех, кто оставил большой след в нашей культуре. А что нового сегодня остается для города? Мы живем ностальгией. Сегодня, к сожалению, из области культуры мало что привносится. Поэтому отрадно, что ты исповедуешь традиционные человеческие ценности и нашу, отеческую, изобразительную манеру. Твой язык понятен всем людям. На таком языке и нужно разговаривать со зрителем и слушателем. Думаю, если ты еще лет 10-15 активно поработаешь, то пора будет открывать небольшой музей или галерею. Ведь и работ много накопилось, и хочется, чтобы это всегда было доступно людям.

- Я хочу к этому прийти и постоянно об этом думаю. Часто задают вопросы: выставка закончится, а где дальше ваши работы увидеть? Я развожу руками и говорю: не знаю, ждите следующей выставки. Так что, думаю, людям это нужно.

- Пока оптимальный вариант – это выставки. Мы сейчас у тебя в мастерской в центре старой Москвы. Хотелось бы побольше маленьких галерей. Почему бы не открывать маленькие галереи и маленькие творческие мастерские?

- …которые были бы доступны простым прохожим.

- Именно, идешь и натыкаешься. В старой Москве каждая улица имела название храма, который стоял на этой улице. В нынешнем веке мы натыкаемся на чужеродные слоганы, плакаты, лейблы, компании, которые неизвестно что производят и что тут делают, вместо того, чтобы натыкаться на свою культуру.

- Такое коммерческое отношение к жизни для рекламы, бизнеса, но не для души. И мы должны себя ловить на этом.

- Московские дворики сейчас или точечно застроены, или все закрыто шлагбаумами, решетками, железными дверями. Понятие «московские дворики», конечно, исчезло.

- Но все же в Москве появляются пешеходные зоны. Москва перестает быть просто городом для работы и становится городом для жизни: появляются зоны, где хочется присесть на лавку с газетой, съесть мороженое и так далее.

- Сейчас в различных городах, например, в Нижнем Новгороде, Покровском, очень много парковых скульптур. Тебе приходилось участвовать в подобных проектах?

- К сожалению, не так много, как хотелось бы. Можно насытить пешеходные зоны разными формами, и это будет передышкой для глаз.

 

Ведущий: Олег Молчанов
Гость программы: Олег Закоморный
Расшифровка: Екатерина Барри