Лаврские встречи. Арфистка, композитор Ольга Максимова

Гостем передачи на этой неделе стала арфистка, композитор Ольга Максимова. В эфире программы прозвучат авторские произведения Ольги: “На расстоянии”, “Рождение новой души”, “Объятия свободы”.

– Христос воскресе, дорогие мои!

– Воистину воскресе!

– С вами передача «Лаврские встречи» и я, ее ведущий, священник Анатолий Першин. У нас в гостях Ольга Максимова – электроарфа. Здравствуй, Оля. Сколько мы с тобой на передаче уже не виделись?

– Три года, по-моему.

– Три года прошло. Много воды с тех пор утекло, да?

– Ну, и притекло еще много.

– И в жизни есть изменения с тех пор…

– Конечно. Как раз осенью много изменений произошло.

Звучит авторская композиция «На расстоянии».

– И я вижу, что больше уверенности появилось в игре, в руках. Это что было – твоя новая композиция, да?

– На самом деле это одна из самых первых моих композиций. Я девять лет назад окончила училище с этой композицией.

– То есть ты ее уже отточила и специально сыграла, чтобы быть уверенной.

– Наверное. Просто решила ее исполнить, мне кажется, она хорошо подходит к передаче.

– Сейчас идут послепасхальные дни, у нас никак не получалось встретиться, и вот я думаю, что для передачи композиция очень уместна – такое радостное настроение. Мне кажется, арфа несет радость, на ней очень трудно передать какое-то негативное настроение.

– Да, она какая-то чудесная, и передать негатив на ней очень сложно.

– Мне интересно, как ты полюбила арфу?

– С первого взгляда.

– Есть много других инструментов. Балалайка, допустим.

– Я сама не знаю. Начала играть на арфе в восемь лет, училась на улице Тухачевского в Охтинском лицее искусств. Я туда поступала сразу на все отделения, потому что, вероятно, родители видели во мне музыкальный талант. Когда я пришла домой, мама меня спросила: «Ты на каком инструменте хотела бы играть?» Я ответила: «На арфе». Непонятно почему, в восемь лет я была один раз в Мариинском театре, видимо, арфа меня очень впечатлила. Хотя действительно странный выбор…

– Ты спросила: «Мама, это что за инструмент»?

– Я не помню. Помню только, как говорила, что хочу играть на арфе. И буквально через пять минут позвонила мой будущий преподаватель Антонина Яковлевна Курканова, которая сейчас еще здравствует.

– Слава Богу! Сколько времени прошло!

– Да, очень благодарна ей за то, что она для меня сделала.

– Ты все возрастала, возрастала. А сейчас какой у тебя статус, образование?

– Я окончила Санкт-Петербургское музыкальное училище имени М.П. Мусоргского, а сейчас учусь в Петрозаводской консерватории имени А.К. Глазунова. Поучилась немного у нас в педагогическом университете имени Герцена (Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена. – Прим. ред.) в классе арфы и решила все-таки в консерватории…

– В глубинке – там как-то лучше?

– В Петрозаводске мне очень нравится преподаватель.

– Что, в Петербурге нет преподавателей?

– Да есть, конечно. Моей душе, видимо, ближе всего оказался этот человек.

– А духовный рост произошел за эти три года?

– Во-первых, я вышла замуж, родила ребенка. Конечно, все поменялось в моей жизни.

– Может, это был Промысл Божий?

– Наверное.

– Наверное, после нашей передачи!

– Точно!

– Ну, мы секреты пока открывать не будем. В какой-нибудь следующей передаче…

– Хорошо.

– Я очень рад тебя видеть. Потому что так в жизни у нас… Мы же выступаем на одних концертах, ты принимаешь участие во многих моих мероприятиях, а поговорить не успеваем. А передача – это возможность просто поговорить по душам. Что сейчас у тебя на душе?

– У меня – радость, как раз потому, что у меня теперь есть ребенок, это для меня такое важное событие, я хотела семью. У меня большая семья – у моего мужа уже был ребенок, когда мы познакомились, он с нами живет, так что у меня даже двое детей.

– Ты, наверное, перемолилась.

– Да, наверное. У меня появился сразу же большой сын, которому сейчас 13 лет. И мне это тоже нравится. Он помогает, молодец.

– Помню по первой передаче, у тебя была какая-то натянутость, а сейчас ты больше похожа на большого ребенка.

– Может быть, не знаю. Наверное, потому что у меня есть маленький ребенок, и я с ним вместе…

– Моя дочка Люба приходит из садика и со мной как с ребенком продолжает общаться.

– Понимаю. Для женщины дети – это, конечно, большое счастье. Для мужчины это, скорее, нагрузка – еще одного человека кормить… А для женщины это такая радость!

– А ты детские пьески не пишешь для арфы? Варя вырастет, надо же ей маленькую арфочку.

– Я смогу это написать легко, для меня не составит проблемы. Я ведь еще занимаюсь с детьми-инвалидами. Это не совсем работа, прихожу время от времени, занимаюсь с такими детками как музыкальный руководитель, мы с ними импровизируем, мне это очень нравится.

– Прямо на арфе?

– Арфа у меня там стояла. Но из-за того, что я учусь в консерватории, мне надо много заниматься, и теперь там арфу оставить не могу, она постоянно нужна. В основном с детьми я занимаюсь на фортепиано, и еще там много разных инструментов – ксилофоны, вибрафоны…

– Как-нибудь пригласи посмотреть, как это происходит. Интересно.

– Обязательно.

– А это действует на таких детей?

– Да, это именно те дети, которые склонны к музыке. У меня в группе есть мальчик, ему десять лет, он практически не разговаривает, но может очень хорошо повторять. Бывает, пытаешься его чему-то научить, а потом он берет и играет сразу все, что слышал за урок, от начала до конца.

– То есть для него нужно найти способ передачи информации.

– Конечно, с каждым ребенком по-разному получается. Когда-то давно я проработала семь месяцев в такой государственной организации и очень сильно там устала. А сейчас работаю в частном учреждении, и это гораздо легче. Во-первых, дети туда приходят любимые…

– Я заметил, что, когда в таком учреждении побываешь, даже концерт дашь, Господь силы дает! Видимо, это очень нужное дело.

– Знаю, многие считают, что они этим заниматься не могут. Я могу, и поняла, что, раз могу, значит, мне надо этим заниматься, вроде как я должна. Кто еще, если не я?

– Наш разговор течет, течет, как речка. За эти годы у тебя развилась концертная деятельность. Например, у тебя, знаю, были концерты в планетарии. Я еще там никогда не был, очень хочу побывать. Там в темноте концерты проходят, да? На фоне звездного неба?

– Да, в старом планетарии рядом со станцией метро «Горьковская». Поскольку у меня есть композиция «Вселенная», и вообще космос для меня – тема, влекущая к себе…

– Сейчас, может быть, ты что-нибудь сыграешь? А потом мы разовьем эту тему Вселенной.

– Хорошо.

– Что-нибудь из планетария.

– Да у меня, в общем-то, все из планетария.

– Ну, давай как хочешь.

– Я хотела как раз про ребенка сыграть. У меня есть достаточно свежая композиция. Я еще использую лупер в своих произведениях.

– «Лупер» – это не от слова «лупить», да?

– «Лупер» – от слова «loop», это мелодия, которая зацикливается, я ее записываю, и она повторяется. Получается, как будто бы у меня не одна арфа играет, а сразу несколько.

– Чтоб не напугать зрителей, их надо предупредить.

– Да, я обязательно предупреждаю на всех своих концертах, что играю с лупером. И никто тогда не боится.

– Наши бабушки будут знать еще один термин.

– Пусть знают.

– Главное, чтобы он не глупер был, а лупер.

– Да, прибор такой специальный.

– Попробуй.

То мне кажется, что я на дне морском, то кажется, что взлетаю к звездам. Твой инструмент дает такое ощущение большого пространства, полета.

– Это все лупер. На обычной классической арфе так уже не сыграешь, потому что здесь есть дополнительные технические возможности.

– Как раз можем сейчас поговорить об электроарфе. Как она распространена во всем мире? В России многие играют на ней?

– Конечно, не столь многие, как на классической арфе. Но и на классической арфе немногие играют. Это почему-то редкий инструмент. Во-первых, он достаточно дорогой…

– И тяжелый – для женщины.

– Да. Не в каждой музыкальной школе есть арфа. Но, мне кажется, любой человек, освоивший классическую арфу, сможет играть на электроарфе. Конечно, дополнительное оборудование, которое у меня есть, технические примочки, как их называют, – это уже индивидуально, на любой вкус. На электроарфе возможно столько экспериментов со звуком! Можно начать играть со звуком фортепиано или органа, трубы. Это сейчас легко, но мне кажется, это странно. Зачем играть на арфе звуком трубы? Непонятно.

– Смотря какая художественная задача.

– Ну да. Был у меня такой момент, что я написала музыку к спектаклю «Юра», посвященному блокадному Ленинграду, и там надо было, чтобы арфа звучала не так вот волшебно, а прямо жестко – я добавляла дисторшн, чтобы были звуки, которые немножко режут слух, но создают атмосферу войны.

– А что за «Юра»? Вот это интересно.

– Алесь Адамович и Даниил Гранин создали «Блокадную книгу», сборник дневников жителей блокадного Ленинграда. И один из них – это дневник Юры Рябинкина, 16-летнего мальчика. Режиссер спектакля – Роман Каганович, он задумал такой спектакль вдвоем со Степаном Бекетовым. Мы даже вошли в лонг-лист «Золотой маски», кажется, в 2015 году.

– Это в Петербурге «Золотая маска»?

– В Москве, по всей России. Это моноспектакль, то есть там один актер.

– Ты вживую играешь или там звучит твоя запись?

– Я долгое время играла вживую. Ребята периодически ставят этот спектакль, но у театра нет своего места, и сейчас они уже играют под запись, потому что я не могу все время ездить. С тех пор, как у меня появился ребенок, конечно, сложнее стало постоянно ездить на спектакли.

– А вот разные фестивали аутентичной музыки… В каких-то необычных проектах ты участвуешь?

– Я поучаствовала в «Абстрасенции», это фестиваль электронной музыки. Я записалась с одним музыкантом, мы с ним выпустили несколько пластинок, вроде бы в Германии они вышли. И нас вдвоем пригласили на фестиваль. Еще я регулярно играю на крышах нашего города – есть такой Roof Music Fest.

– То есть в Петербурге есть такая тенденция – забираться на крыши и там проводить музыкальные вечера. Как ощущения на крышах Петербурга – арфа звучит?

– Мне очень нравится.

– Звук летит прямо над Петербургом.

– Да. И вид всегда красивый. Закат наблюдаешь – вечером же концерты обычно. На крышах здорово.

– Очень приятно видеть человека, который любит свое дело, развивается. Хорошо бы это дело еще и кормило, но так не всегда бывает. Арфа вообще кормит, подкармливает?

– Кормит, конечно. Арфистов-то немного, у нас конкуренции практически нет. Пианистам, скрипачам сложнее, мне кажется.

– Оперным певицам…

– А у нас всегда найдется какая-нибудь работа. Вот сейчас я еще принимаю участие в проекте «Классика в темноте» в «Планетарии № 1». Он называется «Планетарий № 1», хотя по старшинству второй. Но там современные технологии, проекторы. Сольный концерт там тоже было бы здорово дать с видеоинсталляциями на куполе. Там делаются инсталляции в основном на тему космоса. Сейчас у нас новая программа, называется «Прогулки по Луне», и я играю там сольно К.Дебюсси. Это тоже для меня новый опыт, в основном я всегда играла свои сочинения, а тут я играю музыку великого классика. Кстати, в этом году 100 лет со дня смерти К.Дебюсси. Все французы отмечают, играют его музыку. Мне очень приятно, что я тоже.

– Сыграй что-нибудь. Так как у нас передача заканчивается.

– Да, давайте. Сыграю «Объятья свободы».

– И полетела свобода!

– Рэй Брэдбери написал повесть «Вино из одуванчиков», там в начале рассказывается про первый день лета, как ребенок открывает окно и испытывает это чувство – целое лето свободы.

– Солнечно… босиком…

– Вот примерно такое настроение хотелось передать. На самом деле я позже прочитала это произведение. Но я почувствовала, что именно в этом произведении такое ощущение передается.

– Мне надо, наверное, тоже что-то наподобие написать.

– Мне кажется, у Вас много прекрасных песен.

– Да, кстати, сегодня я буду играть-то?

– Сыграйте, конечно.

– В этой передаче я уступлю тебе первенство.

– Но Вы все равно что-нибудь сыграйте.

– Да нет уж, просто время заканчивается. Значит, ты учишься сейчас в консерватории, пишешь новые произведения – они все-таки регулярно у тебя появляются, да?

– Когда родился ребенок, конечно, стали реже появляться, потому что действительно мало времени. И консерватория тоже отнимает время, если раньше я могла больше заниматься своим творчеством, то теперь я, получается, учу чужие произведения. Но мне это нравится, я на этом тоже расту. Но в ближайшее время у меня возникла идея написать оркестровки своих произведений – хочу сделать концерт с оркестром.

– То есть аранжировки будешь писать. Симфонический оркестр?

– Да, как-то все к этому идет. Я сейчас оказалась в оркестре «Струны Петербурга», почувствовала, как это – играть с оркестром, ощущения потрясающие. Недавно оказалась на концерте рок-группы с оркестром, послушала и поняла, что это в моих силах – так написать, разложить на оркестр какие-то вещи.

– Оркестр дорого стоит.

– Понимаю.

– Будем копить на оркестр. Я понял, что нужно уже начинать копить.

– Я запишусь в какой-нибудь оркестр, буду в нем играть, потом попрошу ребят сыграть для меня.

– Христос воскресе!

– Воистину воскресе!

Ведущий священник Анатолий Першин

Записал Игорь Лунев