Канон. Руководитель ансамбля имени Л.Г. Зыкиной Дмитрий Дмитриенко. Часть 1

Программа "Канон" в гостях у художественного руководителя Государственного академического русского народного ансамбля им. Л.Г. Зыкиной Дмитрия Дмитриенко. Дмитрий Сергеевич расскажет об истории коллектива и о дне сегодняшнем.

(Расшифровка выполнена с сохранением некоторых особенностей устной речи)

– Сегодня мы в гостях у художественного руководителя, директора и главного дирижера Государственного академического ансамбля «Россия» имени Людмилы Зыкиной Дмитрия Сергеевича Дмитриенко.

Государственный академический русский народный ансамбль «Россия» – музыкальный коллектив, созданный народной артисткой СССР Людмилой Зыкиной в 1977 году. Музыкальное крещение ансамбля «Россия», получившего мировое признание и известность, состоялось в легендарном «Карнеги-холл», где коллектив дал более 40 концертов, прошедших с оглушительным успехом. За свою сорокалетнюю творческую жизнь коллектив ансамбля «Россия» записал более 30 пластинок, принял участие в большом количестве теле- и радиопередач, без преувеличения – объездил весь земной шар. В 2009 году коллективу присвоено имя народной артистки СССР Людмилы Георгиевны Зыкиной. Художественным руководителем и главным дирижером Государственного академического русского народного ансамбля «Россия» имени Людмилы Зыкиной с 2010 года стал лауреат международных конкурсов, обладатель премии «Имперская культура» Дмитрий Сергеевич Дмитриенко.

– Как говорится: лучше поздно, чем никогда. В прошлом году ваш коллектив разменял пятый десяток, вам исполнилось сорок лет. Примите наши поздравления с такой красивой круглой датой!

– Спасибо большое.

– Но ведь за эти сорок лет, мне кажется, коллектив должен стать настоящей семьей. Это действительно так?

– Безусловно, это так. Но я бы хотел в самом начале немножечко дополнить Ваше представление нашего коллектива. Есть еще одно очень важное слово в названии нашего ансамбля – «русский». Это предмет и нашей особой гордости, и особого отношения, и, наверное, особого статуса. А что касается нашего коллектива, то я бы даже сказал, что не за сорок лет… Наверное, в этом огромная заслуга Людмилы Георгиевны Зыкиной, потому что она изначально представляла этот коллектив как свою семью.

– Она как раз «мама».

– Да, ее так и называли в ансамбле – «мамой». Называли музыканты. Потому что каждый музыкант для нее был фактически родным, близким человеком, прежде всего ее сердцу, ее душе. И она знала о них все, вплоть до бытовых мелочей: у кого какие условия жизни, у кого есть какие-то бытовые сложности и т.д. Мы находимся в ее кабинете. Здесь она проработала (и прожила, наверное) большую часть своей жизни – по крайней мере, весь тот период, который с 1977 года был связан с ансамблем «Россия», ее детищем. Не случайно, когда ее провожали в последний путь из Храма Христа Спасителя до Новодевичьего кладбища, здесь, на Фрунзенской набережной, остановились, чтобы она как бы попрощалась с этим местом. Место действительно очень символичное, и для нее это по-настоящему дом. Как и ансамбль «Россия» стал для нее настоящей семьей.

И эта традиция жива благодаря музыкантам из той зыкинской эпохи, которые и сегодня работают в ансамбле; они это уже передают молодым ребятам. Действительно, отношения очень добрые. Коллектив у нас камерный, небольшой. И это накладывает на взаимоотношения, наверное, свою особенность, потому что мы все на виду друг у друга. Нет таких, знаете, групп по интересам, даже пусть по творческим, то есть все вместе, все – единая семья. Мы много гастролируем, гастроли – это вообще отдельная жизнь. Но и в Москве, я знаю, музыканты собираются и едут, чтобы кому-то, например, помочь сделать ремонт.

– По-настоящему семейные отношения.

– Такие отношения в коллективе считаются нормой.

– А если Людмила Георгиевна была «мамой», то кто «папа» коллектива?

– Безусловно, Виктор Федорович Гридин. Если в прошлом году мы отмечали 40-летие ансамбля (и это была для нас, несмотря на молодость, большая и важная дата), то в этом году исполнилось бы 75 лет со дня рождения Виктора Федоровича Гридина. Он прожил очень яркую и, к сожалению, очень короткую жизнь. Талантливейший человек. И я глубоко убежден, что именно их творческий союз позволил создать ансамбль «Россия». Людмила Георгиевна была художественным руководителем, а Виктор Федорович – главным дирижером. Конечно, его руки, его энергия музыканта формировали звучание ансамбля. Кроме того, Виктор Федорович был блистательным, совершенно неповторимым, уникальным баянистом-исполнителем. Кроме этого, он еще был композитором, создал, по существу, целое направление в баянном репертуаре, которое ассоциируется с его именем. До сих пор его музыка не просто популярна или известна, она любима, по-настоящему любима слушателями.

Поэтому, конечно, эти два великих имени, два великих человека – Виктор Гридин и Людмила Зыкина – стоят у истоков нашего коллектива, чем мы очень гордимся и одновременно дорожим. А сегодня, конечно, это еще и накладывает на нас ответственность. Поверьте, когда выходишь на сцену и объявляют: «Государственный академический русский народный ансамбль “Россия” имени Людмилы Георгиевны Зыкиной», – это, конечно, огромная ответственность. Дело даже не только в чистом профессионализме (раз у нас музыкальная программа, то мы можем этого тоже коснуться), не в том, что она умела идеально правильно брать дыхание, идеально правильно его распределять, правильно выстраивать фразу; дело прежде всего в вере, в преданности своему делу, в неизменности в этом служении. Это тот эталон, та планка, которая для нас сегодня абсолютный приоритет.

– Действительно, ее мастерство – это, наверное, такой ее секрет. Я читал, что сама она говорила в интервью: «Нужно просто правильно петь».

– Совершенно верно. Людмила Георгиевна Зыкина, несмотря на то, что мы ее считаем народной певицей, прежде всего, конечно, исполнительница народных песен. Она никогда для себя не делила пение на народное или академическое. Она говорила: «Пение есть правильное и неправильное». И действительно, что касается русской песни, то здесь дело, наверное, не только в тембре, хотя тембр, конечно, – это уникальность. Ведь зыкинский тембр мы могли (и по сей день можем) узнать из тысячи.

– Он по сей день ассоциируется с национальным достоянием. Голос нации.

– Безусловно. Но вообще русская культура, русское сознание словоцентрично по своей сути, и русская песня – самый яркий пример воплощения этой словоцентричности, потому что слово, содержание песни более важно, имеет более весомое значение. Поэтому традиции исполнения русской песни – это: мы говорим, мы доносим смысл и также, естественно, и правильно поем. Этому, безусловно, соответствовала Людмила Георгиевна Зыкина.

Однажды еще одна замечательная певица – Ольга Борисовна Воронец, которая жила и выступали в одну эпоху с Людмилой Георгиевной Зыкиной, мне сказала замечательные слова: «Дима, ты знаешь, есть такое понятие “русский голос”. Оно определяется не тембром и не манерой, а состоянием души». Тогда мы поздравляли Ольгу Борисовну с 85-летием, она была уже достаточно зрелым человеком. И вот она сказала такую простую, казалось бы, и очень правильную, очень точную вещь.

Поэтому русская песня – это состояние души, но не просто какое попало, а состояние души искреннее, чистое.

– А как Людмила Георгиевна относилась к современному состоянию популярной российской музыки? Болезненно? Если для нее слово так важно…

– Мне кажется, она к этому относилась по-разному. Мы знаем, что она сотрудничала со многими современными на тот период исполнителями, такими как группа «Любэ» Николая Расторгуева; она замечательно записала песню «Мать и сын» с певцом Юлианом (в то время это тоже был современный эстрадный исполнитель). Я думаю, что Людмила Георгиевна прежде всего ценила талант. Она умела уважать талант, умела окружить заботой талант. Здесь, наверное, не было какого-то принципиального значения в том, что это эстрада. Ведь, по существу, Людмила Георгиевна тоже была эстрадной певицей, потому что в ее репертуаре огромное место занимали песни, как мы говорим, советских композиторов. И, наверное, сегодня, по прошествии времени, когда действительно многие исполнители уже стали для нас нашей памятью, нашей историей, мы можем говорить, что это – понятие русской эстрады. И это понятие нужно сегодня тоже культивировать, потому что как раз оно полярно понятию шоу-бизнеса, где в приоритете стоят другие задачи.

– Коммерция.

– Безусловно, да. Поэтому слова «эстрада» бояться не нужно; наоборот, его нужно еще больше интегрировать, классифицировать в своем значении, и тогда станет ясно, что это уникальное, интересное и уже исторически сформированное направление в искусстве, культуре.

– Многие Ваши коллеги, мягко говоря, сетуют на современное состояние народной музыки, народного жанра: нет композиторов, нет произведений, нет финансирования. Часто жалуются, что на концертах присутствует мало зрителей. Какая у Вас точка зрения в этом отношении?

– Моя точка зрения, в общем-то, далека от того, чтобы сильно сетовать на что-то. Талантами Россия была всегда богата, и сегодняшнее время никак не является исключением в этом. Талантливые, замечательные исполнители, голоса всегда были, есть. И дай Бог, чтобы они были.

– А какое сейчас состояние народной музыки, народного жанра?

– Я считаю, что состояние народного жанра сегодня абсолютно на подъеме, в каком-то своем профессиональном расцвете. Здесь есть другая проблема, есть вопрос выбора и вопрос навязывания чего-то людям. Я приведу, может быть, примитивный, но, на мой взгляд, достаточно понятный пример: мы помним, что когда открылся «Макдональдс», мы все туда стремились в выходной день – как в ресторан сходить. Хотя что там близкого к ресторану?

– Очереди стояли.

– Понимаете, это какая-то сиюминутная информационная вспышка, которой сегодня пользуются очень многие представители, в том числе и шоу-бизнеса, когда создается не художественное явление, а информационный повод. А потом дальше: явления там никакого близко нет, но на фоне этого информационного повода создается популярность тому или иному актеру или псевдопевцу (уж простите меня за такие слова). Поэтому эти вещи здесь соединять не стоит.

Другое дело, что касается вообще жанра народной музыки, как мы в общем нашем понятии его себе представляем. Здесь тоже нужна некая дифференциация, потому что у нас есть уникальное понятие народного творчества – это этнос, это фольклор, это те корни, та почва, из которой все произрастает. Но ведь мы – наследники уникальной русской композиторской школы: и Глинка, и Чайковский, и великий Рахманинов, и великий Свиридов. И здесь же, в ряду этих имен, стоит имя Надежды Васильевны Плевицкой – великой русской певицы, основательницы жанра сценического воплощения русской песни, продолжателем традиций которой была и Людмила Георгиевна Зыкина. Это и имя Василия Васильевича Андреева – основателя первого великорусского оркестра, по подобию которого, по образу которого сегодня существует у нас в стране (задумайтесь только) не меньше семидесяти профессиональных оркестров русских народных инструментов.

В свое время я приехал на городской конкурс детских оркестров в город Киров (это моя родина, я родился в этом городе) и услышал 30 детских оркестров русских народных инструментов.

– Только в Кировской области?

– Только в одном городе Кирове, даже не в области. Поэтому повторяю еще раз: это скорее вопрос информационного поля.

– Но пока идет эта волна информационного поля, это раздувание псевдокультуры, не потеряем ли мы поколение, которое на этом сейчас воспитывается?

– Конечно. А вот это самый серьезный вопрос. Вы говорите: слушатели, аудитория... Да, ансамбль «Россия» дает по нашей статистике порядка 130 концертов в год.

– А кто ваш зритель?

– Самый разный зритель. Начнем с детских программ. У нас замечательные детские программы, например, по Бажову, по его удивительным сказам «Серебряное копытце», «Огневушка-поскакушка» и т.д. У нас замечательный спектакль по Твардовскому «Василий Теркин». Это детская аудитория. Мы буквально только что представили этот спектакль вместе с детским оркестром Ансамбля песни и пляски войск национальной гвардии в Доме музыки в Москве. У нас замечательные театральные проекты. Центральное место в нашем репертуаре, безусловно, занимает русская музыка и такие программы, как «Посвящение Людмиле Георгиевне Зыкиной»; они, конечно, являются для нас стратегическими программами. И в зале абсолютно разные зрители.

В свое время я был просто поражен: во время гастролей в Поволжье мы были в городе Новокуйбышевске. И у нас обычно вторая половина концерта проходит как синергия.

– Интерактив.

– Да, причем мы никак это не провоцируем. Просто люди начинают невольно подпевать. В какой-то момент наши певцы просто перестают петь, и становится ясно, что поет зал. И вот в самом конце концерта звучала песня «Оренбургский пуховый платок», которая должна прививаться так же, как делается прививка иммунитета маленькому ребенку, потому что в ней сказано главное. Конечно, здесь голос Людмилы Зыкиной имеет огромное значение, она как бы дала жизнь этой песне. Вот поем мы эту песню «Оренбургский пуховый платок» – и поет весь зал. А в первом ряду сидят две маленькие девочки лет семи-восьми, у них еще даже ножки до пола не достают, они ими болтают. И они, совершенно, абсолютно однозначно не зная слов этой песни, но слыша, что происходит с залом, тоже невольно вместе со всеми подпевают. Они однозначно запомнят этот концерт в своей жизни, а став постарше, вспомнят, их надо только немножечко к этому побудить, подтолкнуть. Они услышат эту песню, и дальше их сердце откликнется на эту доброту.

– Жалко только, что всего две девочки. Лучше бы в каждом городе таких было хотя бы двести.

– Совершенно верно. Конечно, мы сегодня живем в эпоху Интернета, всю информацию фактически получаем через мобильный телефон, из ладошки нашей. Если в советские годы мы (и такие музыканты, коллективы, как мы) ехали в деревни, села, играли там, в том числе и классическую музыку (например, на балалайках, на баяне играли серьезные произведения, Баха), то сегодня эта потребность стала меньше. Потому что сегодня ты можешь включить You Tube и послушать и Баха, и Чайковского, и Моцарта, и так далее.

– Переизбыток информации.

– Поэтому сегодня уникальность художественного явления в культуре должна быть своего рода доминантой для художника, для человека, который этим занимается. Здесь, повторюсь еще раз, средства массовой информации должны понимать всю свою меру ответственности перед следующими поколениями. Просто популярность и понятие «информационный повод» мы должны разделять от понятия «художественное явление». Это очень важные вещи, которые мы должны понимать.

– А может быть таким коллективам, как ваш, тоже как-то идти в ногу со временем, тоже делать что-то такое, на что зритель может обратить внимание – неожиданно обратить внимание?

– Мы нисколько от этого не сторонимся, мы никоим образом не являемся музеем.

– То есть с вами сотрудничают современные композиторы?

– Конечно. С нами сотрудничают композиторы. Сейчас мы даже делаем проект с диджеем, там будет стиль, жанр рэп-исполнения.

– Неожиданно.

– Он будет как бы сочетаться с такими музыкальными ремиксами. Это, безусловно, должно быть. Я это называю процессами интеграции в современное культурное пространство.

– Это здорово и интересно.

– У каждого поколения должны быть свои песни. Буквально через несколько недель стартует национальный молодежный проект «Таврида» в Крыму, где в этом году будет целая смена, которая так и будет называться «Народная смена». Соберется молодежь, которая будет играть на русских музыкальных инструментах, будет петь русскую песню, и у этого поколения должны быть и должны рождаться свои песни. Более того, это нужно не просто принимать как данность, а всячески развивать этот процесс, давая ему  благодатную почву, потому что это – поколение, которое живет своими приоритетами, своими ценностями, но эти ценности формируются, должны формироваться под воздействием исторического самосознания. И здесь мы должны понимать важность этого баланса, потому что, конечно, без прошлого не может быть будущего.

 (Продолжение следует.)

Ведущий Александр Крузе

Записала Людмила Ульянова