Аудио |
|
Скачать .mp3 |
– Известный французский писатель Антуан де Сент-Экзюпери когда-то сказал: «Нет большего счастья, чем счастье человеческого общения». И сегодня эти счастливые моменты нам подарит художественный руководитель вокально-инструментального ансамбля «Самоцветы», народный артист России Юрий Маликов.
Юрий Федорович, здравствуйте!
– Добрый день!
Юрий Маликов – музыкант, создатель и бессменный художественный руководитель вокально-инструментального ансамбля «Самоцветы», народный артист России. Родился в Ростовской области в 1943 году. После войны его семья сначала переехала в Калининград, а затем в подмосковный город Чехов. В 1957 году Юрий поступил в Подольский индустриальный техникум, в то же время увлекся музыкой. После окончания техникума решил получить серьезное музыкальное образование и стал студентом музыкального училища имени М. М. Ипполитова-Иванова по классу контрабаса. В студенческие годы подрабатывал музыкантом в ресторанах. В 1965 году поступил в Московскую консерваторию имени П. И. Чайковского.
В 1971 году Юрий Маликов создает ВИА «Самоцветы», который становится одним из самых ярких, самобытных и популярных коллективов советской эстрады. За годы существования коллектива сменилось несколько составов музыкантов и исполнителей, многие из которых сегодня являются успешными и востребованными артистами. Ансамбль выпустил множество альбомов. В репертуаре «Самоцветов» – десятки хитов, которые знает вся страна. Коллектив по праву является эталоном вокально-инструментального искусства, легендой отечественной эстрады.
Юрий Маликов женат. В этом году он с женой Людмилой отметит 50-летний юбилей семейной жизни. У них двое детей, тоже успешных артистов: сын Дмитрий и дочь Инна. Сегодня Юрий Федорович и Людмила Михайловна – дедушка и бабушка взрослых внуков Стефании и Дмитрия.
– Юрий Федорович, сегодня вся страна знает Вашу музыкальную династию. Это Вы и Ваши дети.
– Да, я это почувствовал, когда вошел к Вам в студию, и меня встречали не как руководителя «Самоцветов», а как основателя музыкальной династии.
– Ваши дети занимаются музыкой. Мы все чаше стали видеть на телеэкранах Ваших внуков, которые тоже занимаются творчеством.
– Да. Это тяжелый случай. Они еще не определились, но пока идут по этой стезе.
– Расскажите, пожалуйста, о своей музыкальной семье. Профессионально заниматься музыкой начали именно Вы?
– Да. В послевоенные годы, когда я был еще маленький, приехал мой папа и привез трофейный аккордеон. Также приехал его брат, который привез большой аккордеон, и я впервые увидел этот инструмент. До этого я не слышал ничего, кроме гармошки, потому что в деревне, где я родился, были только исконно русские инструменты. Когда я впервые увидел аккордеон, мне было интересно попробовать на нем поиграть. Первое впечатление было, что инструмент издает какие-то новые звуки (там были регистры и переключались тембры), меня это заинтересовало. Это было детское увлечение. Потом семья переехала в Калининград (раньше он назывался Кенигсберг), там я пошел в первый класс. Увлечение музыкой вновь появилось только в пятом-шестом классе, когда мы стали жить в Подмосковье.
Мы переехали в рабочий поселок Лопасню, через месяц его переименовали в город Чехов, это в 75-ти километрах от Москвы. Там в школе появились ребята с музыкальными инструментами, и я вспомнил, что у меня есть аккордеон. Я присоединился к ним, и мы создали первое в нашей школе трио: два аккордеона и маленькая гармошка, которая называлась «концертино». Это цирковая гармошка с несколькими кнопочками по бокам и оригинальным звуком. Обычно под этот инструмент клоуны поют частушки.
Мы создали ансамбль и выступали в школе. Потом я закончил семь классов и поступил в Подольский индустриальный техникум, где серьезно увлекся музыкой. У нас было два оркестра. Я пришел в духовой оркестр, мне дали духовой инструмент, я немного поучился на нем играть, потом оказался в оркестре русских народных инструментов. Там мне дали большую балалайку, которая называлась бас-балалайка, на ней три струны.
– Для бас-балалайки надо много сил, это посложнее контрабаса.
– Посложнее. Так вот, в клубе нашего техникума вдруг показывают фильм «Серенада солнечной долины».
Кадры из фильма «Серенада солнечной долины».
– Я увидел оркестр Гленна Миллера и меня потрясло владение контрабасом того артиста, который снимался в фильме. Я стал интересоваться этим инструментом, пришел к директору клуба и говорю: «Вы знаете, мне очень понравилась музыка из фильма, давайте создадим такой ансамбль?» Слова «джаз» еще не было, но духовой и народный оркестры меня не очень прельщали. Я настоял, нам дали деньги на трубы, тромбоны, и мы решили купить контрабас. Так мы создали эстрадный оркестр в Подольском индустриальном техникуме.
Когда у меня появился контрабас, об этом сразу узнали в городе. В Чехове был эстрадный оркестр, и меня туда пригласили. Я еще ноты плохо знал, играть толком не умел, а меня уже туда привели. Я стал контрабасистом в городском эстрадном оркестре. Но я понял, что надо учиться, заниматься музыкой, потому что без знаний нот было сложно.
Потом я решил окончить музыкальное училище, потому что иначе не было бы никакого движения. В 1962 году я проучился полтора года на подготовительных курсах в музыкальной школе. Затем поступил в училище имени М. М. Ипполитова-Иванова, сейчас это Государственный музыкально-педагогический институт.
– В 1969 году Вы уже окончили консерваторию?
– Да, я проучился в училище три с половиной года и, поскольку у меня уже было среднее образование, наш дирижер Михаил Никитович Тырян забрал меня с четвертого курса в консерваторию. Я сдал специальность и без вступительных экзаменов меня взяли на первый курс. В 1969 году я закончил консерваторию по классу контрабас. По специальности я преподаватель, артист оркестра и солист камерного оркестра. Я имел возможность поступить на работу в симфонический оркестр Большого театра или в Государственный академический оркестр, потому что я освоил контрабас по-настоящему.
В начале 60-х годов я увлекся джазом. Я стал лауреатом Первого московского джазового фестиваля. Недавно мне прислали фотографию этого события. Потом я поехал на ЭКСПО-70 (международная выставка Экспо 1970 года в г. Осака, Япония – прим. ред.) и создал ансамбль «Самоцветы». Но об этом чуть позже.
Я с отличием окончил Подольский индустриальный техникум, и можно было работать по специальности, но меня потрясла музыка. Мой папа постоянно к этой теме возвращался; хотел, чтобы я играл на аккордеоне. Это семейная традиция была заложена моими папой и дядей.
– Юрий Федорович, Вы сами себя подготовили к поворотным моментам жизни: Вы знали, что надо выучить ноты. Можете рассказать еще о каких-то знаковых событиях в Вашей жизни, о которых Вы точно знаете, что они были посланы свыше? Какие-то встречи, особые люди…
– Да, конечно. Встреча с Володей Михалевым, который уже работал контрабасистом и был инспектором симфонического оркестра Московской областной филармонии, которой руководила Вероника Дударова. Музыканты приехали в Подольск на гастроли, у них два дня подряд были концерты в парке, где выступал мой эстрадный оркестр. Я пришел на этот концерт, на нем было полторы тысячи зрителей. Я впервые услышал симфонический оркестр вживую. Когда концерт закончился и зрители разошлись, я все сидел в зале и чего-то ждал. Я увидел человека, который стал одевать чехлы на инструменты и укладывать их. Я осмелился к нему подойти. Он оказался уникальным человеком, он был старше меня на пятнадцать лет, его звали Володя Михалев.
Я думаю, что это был тот самый момент, который стал поворотным в моей судьбе. Владимир спросил обо мне, я сказал, что учусь в техникуме и играю на контрабасе в эстрадном оркестре. Он спросил, знаю ли я ноты. Я ответил, что немного знаю. И он меня привел в музыкальное училище. Мы с ним подружились, общались, он принял меня у себя дома в Москве. Ко мне относились как к своему племяннику или сыну.
– Тогда, наверное, началась та самая цепочка добра, о которой Вы пишете в своей книге.
– Они меня приютили. Я услышал, что музыканты хотят поступать дальше. Чтобы исполнять по-настоящему серьезную музыку, надо получить серьезное образование. Ко мне пришло это понимание и передалось моим детям.
– У них тоже серьезное образование. Дмитрий окончил консерваторию с отличием. Он окончил ГИТИС?
– Да. Владимир Михалев, наверное, сыграл главную роль в выборе моей профессии.
– Юрий Федорович, если открыть энциклопедию, то мы прочтем, что самоцветы – это драгоценные или полудрагоценные камни, применяемые в ювелирных украшениях. Могли бы Вы сказать, в какой экспедиции Вы приобрели эти драгоценности?
– Если мы более глубоко изучим слово «самоцветы», то у него есть еще значение «творцы» и «умельцы». Это люди, которые что-то создают и хорошо умеют это делать.
Второй человек, который определил мою судьбу, – это композитор Марк Фрадкин. Были еще люди, с которыми я очень близко сошелся, – Борис Сергеевич Брунов и Екатерина Тарханова. Я учился и работал, потому что иначе жить было невозможно. Мои родители занимали скромные должности: мама была учительницей, папа – инженером по технике безопасности. У них были небольшие зарплаты, и с ними еще жила моя младшая сестра.
С четвертого курса училища меня взяли в консерваторию. А. В. Свешников был ректором консерватории, а нашу кафедру возглавлял М. Л. Ростропович, он также принимал все экзамены. Симфоническим оркестром руководил Ториан. Еще был камерный оркестр, где я играл с Олегом Каганом, Григорием Жислиным, Викторией Яглинг. Со мной учился Владимир Спиваков, Валерий Кастырский, чуть позже – Виктор Третьяков, такие выдающиеся музыканты.
– Не менее выдающиеся музыканты прошли через «Фабрику звезд» своего времени – «Самоцветы». Это Владимир Винокур, Владимир Кузьмин, Алексей Глызин, Александр Барыкин, Вячеслав Добрынин.
– Да, но это было позже, во второй половине 70-х. А Добрынин был первый.
– Скажите, в чем уникальность и неповторимость ВИА «Самоцветы»?
– После консерватории я оказался на выставке в Японии, ЭКСПО-70, и увидел огромное количество музыкальных групп, коллективов и солистов. В выставке участвовало более 150-ти стран. У нас был небольшой ансамбль: две солистки и аккомпанирующий квартет. То, что я увидел, было потрясающе, уровень развития телепрограмм был такой, что каждую субботу показывали лучшие музыкальные шоу мира. Я впервые увидел там Тома Джонса, концерт The Beatles, The Rolling Stones, и я понял, что за этим жанром будущее. Я рискнул. Думаю, что выставка – это следующий этап, благодаря которому все получилось.
– Вокально-инструментальный ансамбль – это не то же самое, что солист и группа?
– Вокально-инструментальный ансамбль – это живой организм, когда все поют и играют. The Beatles – это прообраз английского ВИА. Они считают себя рок-группой, а я считаю их вокально-инструментальной группой, потому что у них все пели и все играли, даже барабанщик.
– Он до сих пор гастролирует.
– Да, как и Пол Маккартни. Джон Леннон – это вообще переломная эпоха в жанре.
– Он одинаково повлиял и на Ваше, и на мое поколение.
– Да, это человек, который шагнул на тридцать лет вперед благодаря своему музыкальному интеллекту. The Beatles стал той основой, на которой формировалась вокально-инструментальная музыка в России, потому что появились такие коллективы как «Поющие гитары», «Веселые ребята», «Голубые гитары», «Песняры».
– Одним из наиболее ярких был ВИА «Самоцветы». Вы появились чуть позже, но в чем Ваша уникальность? Вы и сейчас стоите первыми в списке вокально-инструментальных ансамблей.
– Я всегда ставил «Песняров» на первое место с точки зрения высокой музыкальной культуры и того вклада, который они внесли в жанр, а мы оказались проводниками советских песен.
– У Вас был другой подход, «Песняры» хотели покорить Запад, но им не удалось. А перед Вами таких целей не стояло?
– Абсолютно нет. Мы должны были нравиться девочкам и мальчикам. Эта романтика была поддержана официальным телевидением и радио. С точки зрения фирмы «Мелодия», у которой была в большей мере коммерческая составляющая, шли другие песни, такие как «Школьный бал», «Не повторяется такое никогда», «Все, что в жизни есть у меня», «Не надо печалиться».
– А как Вы этот репертуар находили?
– Получалось, что мы его угадывали, у каждой песни своя судьба. У Фрадкина мы взяли песню «Увезу тебя я в тундру», это наше первое исполнение. Потом он нам дал песню «У деревни Крюково», и мы стали лауреатами конкурса. Затем у Туликова взяли песню «Не повторяется такое никогда», Тухманов подарил нам «Мой адрес – Советский Союз».
– Вы везучий человек, у Вас еще очень грамотное чутье.
– Бывало, что приносили десять песен, а оставалась одна. Я их фильтровал, показывал артистам. Но им лучше не показывать, потому что они хорошо разбирались в музыке (битломаны, джазмены) и не ориентировались на массовую аудиторию. На среднего зрителя ориентировался я, потому что я общался с редакторами радио и телевидения, с худсоветами.
– Можно сказать, что Вы первый советский продюсер?
– Может быть, но тогда слова такого еще не было. Наверное, мое желание, видение и ощущение совпадало с тем, что было нужно, плюс к этому – везение. Даже если музыкантам сначала не нравилась песня, потом они были в восторге.
(Продолжение следует).
Автор и ведущий Александр Крузе
Записала Людмила Моисеева
Православный телеканал «Союз» существует только на ваши пожертвования. Поддержите нас!
Пожертвовать
Литургия Преждеосвященных Даров 29 марта 2024 года
Профессор А.И. Осипов. Первые плоды духовной жизни
Профессор А.И. Осипов. Три истины, которые открыл Христос. Часть 2
Профессор А.И. Осипов. Три истины, которые открыл Христос. Часть 1
Православный взгляд. Беседа с митрополитом Томским и Асиновским Ростиславом
Допустимо ли не причащаться, присутствуя на литургии?
— Сейчас допустимо, но в каждом конкретном случает это пастырский вопрос. Нужно понять, почему так происходит. В любом случае причастие должно быть, так или иначе, регулярным, …
Каков смысл тайных молитв, если прихожане их не слышат?
— Тайными молитвы, по всей видимости, стали в эпоху, когда люди стали причащаться очень редко. И поскольку люди полноценно не участвуют в Евхаристии, то духовенство посчитало …
Какой была подготовка к причастию у первых христиан?
— Трудно сказать. Конечно, эта подготовка не заключалась в вычитывании какого-то особого последования и, может быть, в трехдневном посте, как это принято сегодня. Вообще нужно сказать, …
Как полноценная трапеза переродилась в современный ритуал?
— Действительно, мы знаем, что Господь Сам преломлял хлеб и давал Своим ученикам. И первые христиане так же собирались вместе, делали приношения хлеба и вина, которые …
Мы не просим у вас милостыню. Мы ждём осознанной помощи от тех, для кого телеканал «Союз» — друг и наставник.
Цель телекомпании создавать и показывать духовные телепрограммы. Ведь сколько людей пока еще не просвещены Словом Божиим? А вместе мы можем сделать «Союз» жемчужиной среди всех других каналов. Чтобы даже просто переключая кнопки, даже не верующие люди, останавливались на нем и начинали смотреть и слушать: узнавать, что над нами всеми Бог!
Давайте вместе стремиться к этой — даже не мечте, а вполне достижимой цели. С Богом!