Хранители памяти. Экспозиция Ризницы Троице-Сергиевой лавры. Часть 6

Продолжая рассказ из Ризницы Троице-Сергиевой лавры, мы перейдем в ее второй зал и обратимся к предметам, связанным с эпохой Ивана Грозного. Рассказывает заведующая отделом "Художественная культура Троице-Сергиева монастыря XIV-XVII вв." Сергиево-Посадского музея-заповедника Галина Павловна Черкашина.

– В эфире передача «Хранители памяти». Мы продолжаем рассказ из «Ризницы Троице-Сергиевой лавры» и обратимся к предметам эпохи Ивана Грозного.

(Фрагмент богослужения)

Галина Павловна Черкашина, заведующая отделом «Художественная культура Троице-Сергиева  монастыря XIV–XVII веков»:

– Второй зал посвящен вкладам Ивана Грозного. Иван Грозный находился на российском престоле почти 50 лет. Как и все средневековые люди, он был человеком богобоязненным, очень часто посещал монастыри, храмы, давал большие вклады в самые разные обители.

Иван Грозный считается самым крупным вкладчиком в Троице-Сергиев монастырь. Одних только денежных вкладов исследователи насчитали 22 тысячи рублей. Это большая сумма для XVI столетия. Кроме денег и земель он, естественно, давал и церковные вещи, причем самого разного плана.

При Иване Грозном для Троице-Сергиева монастыря совершилось очень много важных дел. Во-первых, был канонизирован преподобный Никон Радонежский. На первом Макарьевском соборе он был причислен к лику всероссийских святых. Его мощи ныне находятся в Никоновской церкви, но под спудом, то есть они не были обретены, но гробница преподобного Никона с этого времени тоже стала притяжением определенных предметов. Естественно, Никон почитался через вклады, это такая форма почитания святыни. И стали создаваться покровы.

Именно при Иване Грозном Троице-Сергиев монастырь стал монастырем № 1 на Руси; игумену монастыря Елевферию был дан сан архимандрита, он был поставлен первым архимандритом среди всех монастырей Руси. Троицкий монастырь стал самым главным монастырем Руси. Как следствие – систематические приезды сюда царской семьи. Естественно, царь должен посещать первый монастырь, который уже становится царским монастырем. Иван Грозный посещал его много раз и каждый раз привозил вклады.

Что касается почитания мощей преподобных, в первом зале мы уже видели покровы на раку преподобного Сергия Радонежского. У нас есть покровы предположительно от Ивана III. Есть покровы с изображением святого Сергия, данные в монастырь Василием III, то есть два покрова из мастерской Соломонии Сабуровой. По документам известно, что Елена Глинская давала покровы именно на преподобного Сергия.

Иван Грозный тоже давал покровы. Как известно, он был женат семь раз, но только при двух его женах создавались шитые произведения – при Анастасии Романовне Захарьиной и Марии Нагой. Здесь как раз покров с изображением преподобного Сергия Радонежского, который сделан при Марии Нагой. Рядом второй покров.

Эти покровы очень похожи, они сделаны чуть ли не по одному образцу, который сложился еще раньше, при Василии III. Но второй – это уже вклад сына Ивана Грозного Федора Иоанновича, он вышит в мастерской Ирины Федоровны Годуновой, его супруги. Надо сказать, что мастерская Ирины Федоровны Годуновой была очень крупной, хотя в литературе она почему-то недооценена. В мастерской создано очень много вещей, и вещей высококлассных.

Покровы Сергия и Никона с точки зрения композиции традиционные. Мы видим фигуры святых прямоличные, ростовые, стоящие на поземе, или на поземе (произносят это по-разному). Вверху Троица; и, понятно, преподобный Сергий – служитель Троицы. Троица практически всегда присутствует рядом с преподобным Сергием, или Сергий присутствует рядом со Святой Троицей.

На кайме находятся литургические тексты: как правило, кондак или тропарь преподобным или и то, и другое вместе. Могут быть литургические надписи, здесь они как раз присутствуют в нижней части. Это тоже традиция – вкладная надпись, которая находится в подножии, и благодаря ей мы знаем, когда и почему эти вещи здесь появились.

Покровы надгробные – достаточно интересное явление в истории, в комплексе лицевого шитья. Это самые крупные вещи лицевого шитья, в них наиболее ярко проявлялись и технические, и стилистические элементы эпохи. Мелкая вещь не дает такого материала, чтобы мастерица могла себя проявить.

Покров – это крайне интересно. Благо у нас в собрании их сохранилось много. На преподобного Сергия было сделано около 30 лицевых покровов. Поверьте, это много. Я как-то задалась вопросом, сколько вообще их было. Во-первых, лицевые ткани создавались на гробницу не каждого святого. И обычно было один, два, три покрова на одного святого. На Сергия их создано больше всего, и сохранилось их очень много, почти все покровы. Это говорит о том, что в монастыре эти ткани ценили.

Другое дело, что они переделаны, утратили свою первоначальную основу, утратили историю, поэтому у нас иногда бывают проблемы с атрибуцией, но эти вещи дошли до нас. Кстати, многие из них в XIX веке были выведены из монастырского учета, то есть просто исключены из книг, потому что тогда из тканей сохраняли в основном те, которые имели точную привязку к вкладчику, и те, что имели драгоценное обрамление.

То есть если на ткани были драгоценные камни или жемчуг, их хранили, а вот обветшавшие ткани, не имевшие драгоценных дополнений и какой-то истории, выводили из ризничного учета,  но они сохранились. Эти ткани находились в каком-то помещении, и когда музей создавался, члены комиссии их нашли и поставили на учет. Когда мы сравниваем современные описи со старыми, мы понимаем, что почти всё дошло до наших дней. То есть наши предки относились очень бережно к таким многодельным и очень интересным произведениям.

Как я уже говорила, покровов на преподобного Сергия было около 30, а на Никона всего пять, один не идентифицируется, то есть их было где-то пять-шесть. Пять из них точно дошли до наших дней. Количество покровов сразу говорит о том, кто почитался как великий чудотворец, а кто тоже был святым, но все-таки менее значимым. Тридцать покровов на преподобного Сергия и всего пять на преподобного Никона – наглядное отражение степени почитания того и другого. Наряду с однофигурными прямоличными изображениями святых бывают еще покровы шитые. Я имею в виду вышивку. Это покровы с изображением Голгофского креста. Шитые покровы также появляются в Троице-Сергиевом монастыре в конце XV века. Самые ранние покровы до нас не дошли.

На экспозиции представлен покров – вклад Анастасии Романовны Захарьиной, первой жены Ивана Грозного, в середине XVI века. Считается, что у нее была большая мастерская. Действительно, по музеям известен целый ряд произведений, вышедших из этой мастерской, и есть предположение, что Анастасия Романовна сама была умелой рукодельницей и, возможно, принимала участие в создании этих произведений.

Также у нас выставлена ткань, которую мы называем покровом, и так она именуется в документах. На ней изображены преподобные Сергий и Никон Радонежские в предстоянии Святой Троице. Эта композиция совершенно не характерна для надгробных покровов. И из-за того, что здесь изображены двое святых, не очень понятно, как использовать эту ткань, на какую гробницу возлагать.

По документам известно, что в XVII веке эта ткань находилась на гробнице преподобного Сергия Радонежского. То есть ее все-таки использовали, но, видимо, очень недолго. Она дошла до наших дней в достаточно нормальном виде, и предполагается, что изначально это был все-таки не покров, а шитая икона, возможно, для походной церкви. То есть ее брали с собой в походы, разворачивали церковь и перед ней молились преподобным Сергию и Никону.

Такие иконные композиции и пелены такой же композиции известны, а покровы – нет. Кстати, покров любопытный – он имеет двойную датировку. На нем значится, что он вышит в 1569 году, а поверх этой надписи есть еще надпись о том, что он вложен в Троицкий монастырь в 1592 году Федором Иоанновичем. То есть сделан при Иване Грозном, и есть предположение, что в мастерской княгини Старицкой, а вложен сюда уже в 1592 году. Очень интересная вещь. Эту дату смогли прочитать только реставраторы, потому что одна надпись была зашита другой.

Помимо того что Троицкий монастырь становится первым монастырем, самая почитаемая икона Троице-Сергиева монастыря – икона «Святая Троица» – практически становится иконой № 1 Московского государства, поскольку, как мы помним, Стоглавый Собор указывал писать Троицу, как писал Андрей Рублев. Все это, естественно, происходило с участием Ивана Грозного.

Конечно же, у него было особое отношение к иконе «Святая Троица». Именно к ней он приложил драгоценный оклад, фрагменты которого дошли до наших дней: золотые венцы, золотые цаты. Был, естественно, золотой свет, то есть пластиночки, которые закрывали оплечье, заплечики, и были золотые поля из чеканного золота, украшенные драгоценными дробничками с изображением святых, в том числе, естественно, патрональных святых Ивана Грозного.

До наших дней дошли венцы с коронами, цаты и тридцать одна дробница. Еще одна дробница утрачена. Мы создали реконструкцию, которая позволяет предположить, как этот оклад совмещался с иконой «Троица» письма Андрея Рублева. Оклад создан в кремлевских мастерских Ивана Грозного. Как я уже сказала, он золотой, а работа чеканщика высочайшего качества. Это было время расцвета русской чеканки, хотя, естественно, в кремлевских мастерских работали и иностранцы, у которых русские мастера тоже набирались опыта и мастерства.

Цаты украшены драгоценными эмалями. Эмали явно итальянской работы, потому что здесь очень необычные приемы украшения цат, когда листочки золота, которые как бы формируют узор (цветочки, лепесточки), сделаны отдельно и напаяны на основу. Это итальянский прием, поэтому мы говорим об участии иностранных  мастеров в создании этого оклада.

Драгоценные камни в основном представлены сапфирами. Сапфир, как известно, – это корунд ярко выраженного синего цвета, но геммологи написали, что там находятся сапфиры желтый и розовый, а также лейкосапфиры. Это, может быть, не совсем корректно с точки зрения трактовки камня, потому что сапфиры бывают только синими. Конечно, звучит красиво – желтый сапфир, но на самом деле это корунд желтого цвета.

Плюс в центре центрального венца находится астерия. К сожалению, вы этого не увидите, потому что здесь нужен определенно направленный луч света. Астерия очень редко встречается в драгоценных камнях. Это особенность строения кристаллической решетки, когда на определенном лучике света видна звезда – астерия. Такие камни высоко ценили, им придавали особый символический смысл. Так вот, в середине центрального венца находится именно астерия, то есть очень необычный, очень редкий сапфир.

(Фрагмент богослужения)

– Дорогие телезрители! Мы еще вернемся в «Ризницу». А сегодня время нашего эфира подошло к концу. Всего вам доброго.

Ведущая Елена Чач

Записала Людмила Белицкая