Хранители памяти. Экспозиция Ризницы Троице-Сергиевой лавры. Часть 5

Продолжая рассказ из первого зала Ризницы Троице-Сергиевой лавры, мы обратимся к уникальным памятникам декоративно-прикладного искусства. О средневековых потирах, о не имеющем аналогов готическом паникадиле, о древних крестах и о древнейшей полностью сохранившейся плащанице рассказывает заведующая отделом "Художественная культура Троице-Сергиева монастыря XIV-XVII вв." Сергиево-Посадского музея-заповедника Галина Павловна Черкашина.

– Мы продолжаем рассказ из филиала Сергиево-Посадского музея-заповедника «Ризница», из зала, где можно увидеть древнейшие предметы, связанные с историей Свято-Троицкой Сергиевой лавры.

Галина Павловна Черкашина, заведующая отделом «Художественная культура Троице-Сергиева монастыря XIV–XVII веков» Сергиево-Посадского музея-заповедника:

– В центральных витринах выставлена литургическая посуда, правильнее – литургические сосуды: потиры. Есть дискосы извездица. Все это XIV–XV веков, то есть самые ранние литургические сосуды, которые были в Троице-Сергиевом монастыре. Но большая часть этих сосудов поступила в монастырь гораздо позже, уже в конце XVI века – они являются вкладом Дмитрия Ивановича Годунова.

Самыми ранними по хронологии появления в монастыре являются крайний потир и дискос. Считается, что они сделаны по заказу преподобного Никона Радонежского как раз для Троицкого собора, что построен в похвалу преподобному Сергию Радонежскому, для которого по большому счету все, что здесь находится, создавалось. И наполняло это пространство при постройке и возведении этого собора.

Также из интересных сосудов – центральный, у которого чаша сделана из так называемого рудожелтого мрамора. Такой коричневатый мрамор. Это вклад великого московского князя Василия II Темного в 1439 году. Это тот случай, когда предмет XV века имеет подпись, причем не только вкладную, что все-таки встречается, когда вкладчик, который инициировал и проплачивал заказ, оставлял свое имя. Но есть еще и имя мастера – делал его Иван Фомин. Для меня это какой-то не очень понятный момент, потому что для средневекового человека оставлять свою фамилию, в общем-то, было не нужно – не было развито историческое сознание, люди не работали на свою славу, на свое будущее, для потомков, ноработали исключительно для Бога, а Богу, как известно, имя не нужно. Но это говорит, наверное, о мастере, который был очень большого мастерства. Видимо, настолько значимый был человек, что его имя могло украсить предмет и придать ему какое-то особое дополнительное качество.

Здесь сосуды как русской работы, так и иностранной. Есть маленький кубчик – это немецкий потир, он сделан в готических формах. Но его тоже использовали. В начале XV века Троице-Сергиев монастырь – это монастырь, затерянный в лесах. Там ничего еще не было, и Русь-то была бедной, не было богатых вкладчиков. Еще даже и имя преподобного Сергия не звучало по всей Руси. Поэтому использовали то, что было. И сам потир начинался с бытового сосуда. Поэтому что можно было, то и использовали. Крестик можно было выгравировать, нарисовать. На этом потире есть крест, сделанный гравировкой в то время, когда потир поступил сюда и здесь находился. Когда уже появилось много потиров, к XVIII веку, его вывели из оборота и уже хранили как историческую ценность.

Еще есть потиры, которые из яшмы (коричневого камня) и горного хрусталя. Это европейские сосуды, но с доработкой русскими мастерами. Были какие-то части, их оправляли в серебро и использовали. Иногда соединяли сосуды, потому что, видимо, они от времени ломались; видно, что они не родные. Иногда очень странные формы у этих сосудов, не пропорциональные. Но это связано именно с тем, что ничего не было, поэтому все, что оставалось, переносили в какую-то другую оправу и благополучно использовали.

Почему мрамор? Почему яшма? Почему горный хрусталь? Яшму, рудожелтый мрамор использовали определенного цвета: коричневого, темно-красного, что должно было напомнить о крови Иисуса Христа, поскольку это литургический сосуд, где вино претворяется в кровь Иисуса Христа. Горный хрусталь – это материал, который широко использовался для чаш в Европе и, кстати, на Востоке. Возможно, это уподобление Чаше Грааля. Одна из версий, что как раз Чаша Грааля, то есть та чаша, что использовалась во время Тайной Вечери, во время которой было введено таинство Причащения, была изготовлена из горного хрусталя.

Я не думаю, что здесь, в монастыре, осознавали все эти связи, аллюзии; люди использовали то, что было. Хотя, нужно сказать,  Дмитрий Иванович Годунов был коллекционером и собрал очень много именно европейских сосудов. Значит, какой-то был интерес. Эта тема не разработана, ею никто никогда особо не занимался; по крайней мере, я не читала. Но он сюда вложил, получается, пять потиров, и они все очень разные и интересные. Видимо, он осознавал некую специфику этого явления, испытывал интерес к каким-то нестандартным европейским сосудам.

Здесь также выставлен экспонат, который, может быть, не бросается в глаза, потому что висит высоко над нашими головами, – это паникадило, которое предположительно вложено в Троице-Сергиев монастырь Иваном Грозным. Есть предположение, что это трофей Ливонской войны, потому что непонятно, откуда оно взялось, поскольку паникадило европейской работы – немецкой или нидерландской. Аналогов этому предмету не существует. Не сохранилось в Европе ничего такого. Исследователи прекрасно знают этот экспонат; люди, которые занимаются средневековьем западным и нашим, на сегодняшний день пока не нашли точной аналогии. Ближайшее, что есть, – люстра на картине Яна ванн Эйка «Портрет четы Арнольфини». Но наше паникадилогораздо больше и гораздо интереснее с точки зрения сложности композиционной, декоративной. Тут и процветшие кресты, и языки пламени; много чего усматривают. На самом деле чисто готические элементы присутствуют, а уж их символическая трактовка – это дело каждого исследователя и его фантазии. На самом деле вещь очень любопытная. Как я всегда говорю, мы ждем исследователей, которые что-то нам, может быть, расскажут. Может быть, найдут что-то похожее, но пока никто за сто лет не нашел.

В витринеу противоположной стены выставлены кресты запрестольные и напрестольные. Они датируются XV веком, что опять же большая редкость. Напрестольные кресты изготовлены из дерева: это палисандр, орех – немножко экзотичный материал для нашего региона. Запрестольный крест на самом деле XVII века, об этом есть надпись на яблоке внизу, что сделано по указу местных властей, но из фрагментов старых крестов. Какие это были кресты – неизвестно. Здесь в основном, если я не ошибаюсь, использована кость мамонта. Распятие и основные клейма, которые располагаются на лицевой части, – это XV век, их связывают с мастером Амвросием. Этот крест дополнен еще и другими вставками, уже более позднего времени, и доделывали его до XIX века. Его достаточно интересно разглядывать, он двухсторонний. Мы показываем лицевую сторону, но на той стороне такие же вставочки: и дерево, и кость, и совершенно разный уровень работ. Но вставки XV века выделяются, конечно, работой высокого качества.

Чем еще интересны эти кресты? Считается, что именно на них впервые появился сюжет явления Богоматери преподобному Сергию Радонежскому. Этот сюжет есть и на запрестольном кресте. Этот сюжет есть и на центральном кресте, престольном деревянном, который тоже приписывается мастеру Амвросию. Этот крест, кроме того, был мощевик: на концах креста есть отверстия, но сейчас они пустые. Кресты имеют раннюю форму, они семиконечные, и нижняя перекладинка с очень небольшим наклоном. Горизонтальность перекладины – это свидетельство раннего времени крестов. Хотя, конечно, тоже есть вопросы. Возможно, эти кресты переделывались, но это вопрос чисто исследовательский. По крайней мере, резные вставочки действительно датируются XV веком, и с этим никто не спорит.

Также в этой витрине выставлена плащаница. В литературе она известна как голубая плащаница. На сегодняшний день она считается древнейшей полностью сохранившейся тканью подобного назначения. Это московская работа, предположительно великокняжеской мастерской. Это пример золотного шитья. То есть в этом шитье лики, открытые части тела естественно вышиты шелком, от которого мало что сохранилось, поэтому лики там почти голубые (виден голубой фон). Одежда и какие-то атрибуты вышиты золотными нитями. Это характерный для того времени вариант шитья. Очень плохо сохранились швы; в принципе, эта вещь очень плохо сохранилась, и понятно почему: древность вещи, ее активное использование – все это влияло на сохранность предмета.

Название «Голубая» – понятно почему: потому что голубой фон. Но фон, который мы видим сейчас, – не родной, это реставрационная крашенина. А родной фон виден в утратах лика, особенно у ангелов: они темно-синего цвета – это как раз видна первоначальная шелковая ткань. То есть когда вещь реставрировали, старались использовать фон такого же цвета – видимо, люди понимали, что иначе сильно меняется впечатление.  Хотя были самые разные случаи.

Направление иконографическое – оплакивание Христа. Оно в девяноста процентах изображается на плащаницах, поскольку плащаница используется на Страстной Неделе и должна нам напомнить о событии, произошедшем много веков назад на Страстную Пятницу,– о смерти Иисуса Христа. Поэтому сюжет всегда один – положение во гроб, или оплакивание Иисуса Христа. Но в данном случае здесь представлен сюжет небесной трактовки, когда оплакивание Христа происходит на небесах. Здесь соседствует Богородица, то есть действо происходит на земле, но при этом соучаствуют и силы Небесные: и архангелы, и ангелы, и престолы, и так далее; то есть все чины Небесных сил. Это конец XIV– начало XV века.

Кто-то предполагает, что, возможно, эта плащаница использовалась и при преподобном Сергии Радонежском, в 80–90-е годы XIV века. Кто-то считает, что все-таки это ближе к началу XV века. Но в любом случае это точно время преподобного Никона Радонежского. Возможно, это создавалосьдля Троицкого нового собора; возможно, чуть раньше; сравнивать не с чем. Это один из самых ранних предметов лицевого шитья, который вообще дошел до наших дней.

Автор и ведущая Елена Чач

Записала Нина Кирсанова