Хранители памяти. Археология Зарядья. Часть 2

Не случалось ли вам, дорогие телезрители, терять что-то на ходу, в дороге? Наверняка случалось обронить что-то и потом, спохватившись, уже не найти... Такие же ситуации происходили и с нашими предками. А предметы, ими утерянные, столетия спустя стали ценными находками для археологов. И в этом выпуске передачи, продолжая рассказ об археологии Зарядья, мы обратим особое внимание на крестики и иконки, потерянные нашими предками на древней московской улице несколько веков назад.

– В этом выпуске передачи «Хранители памяти» мы продолжаем рассказ об археологических находках, сделанных на территории Зарядья.

Беляев Леонид Андреевич, руководитель археологических раскопок в Зарядье, заведующий Отделом археологии Московской Руси Института археологии РАН, доктор исторических наук:

– Мы, конечно, ждали, что войдем в хороший домонгольский слой, в XII век, но этого нам не было дано. Возможно, здесь на самом придонном слое, на контакте с материком и есть какая-то домонгольская часть, но слабенькая. Может быть, это и послемонгольское время, потому что по вещам они не очень отличаются: первая треть XIII века и вторая треть XIII века не особенно отстоят друг от друга.

Но зато московское «темное» время – вторая половина XIII века, XIV и XV века – представлено здесь очень подробно, в основном мелкими предметами, потому что крупные, если и уронят, обычно с земли подбирают. Но зато мелких предметов  на улице теряют много, и таким образом они создают нам прекрасную хронологическую картину. 

Из чего состоит эта картина? В верхней части (в том, что касается XV века) это нумизматика, монеты:потомки Дмитрия Донского: Василий I, затем удельное время (чекан первой трети XV века) и Василий Темный. В Москве везде много чекана эпохи Ивана III, Елены Глинской, более позднего – грозненского – периода, а в этом слое их, как это ни удивительно,  почти нет, едва-едва зацепляется Иван III.

Что еще важно в этом слое? До конца XIV века на Руси не было своей чеканки монет, ими вообще мало пользовались, видимо, в это время они не особенно ходили: были другие формы товарообмена. Поэтому не удивительно, что наступает какая-то полоса (она проходит примерно в метре над материком), которая уже не содержит никаких монет.

Зато в этой полосе есть всякие другие «завлекалочки». Например, здесь много так называемых грузиков – не совсем понятно, для чего они: то ли это тоже какие-то формы денежного обмена (думали даже так), то ли какие-то виды застежек, то есть пуговицы, то ли это действительно грузики.  Сделаны они из свинца. Многие из них достаточно хорошо украшены, некоторые совсем простые. И они прекрасно делятся: в нижнем слое идут именно украшенные, красивые, грузики, близкие к тому, что мы находим и в южнорусских степях, и вообще на всем пространстве Древней Руси: от Новгорода и практически до низовьев Волги, чуть ли не до Черного моря. В верхних слоях гораздо больше простых грузиков, у которых зачастую нет никакой орнаментики. Иногда они даже плоские, то есть их легко принять просто за грузик для чего-либо – грузило. Скорее всего, это все-таки не грузило, а какая-то форма предмета, про которую нам не до конца понятно, зачем она существует.

Также считалось, что это какие-то пломбы. А товарные пломбы – это тоже замечательный материал, который так же замечательно делится. Товарные пломбы говорят нам о товарном обращении своей эпохи. И в нашем случае на Китай-городе, возле Мытного двора их большое количество. Среди них есть совсем маленькие пломбочки московских великих князей, и есть, наоборот, достаточно большие западноевропейские пломбы, в том числе с геральдическими знаками западноевропейских городов из знаменитого Фламандского треугольника, где делались сукна на продажу (эти города входили в Ганзейский союз). Довольно большое количество этих печатей встречается в Москве. На этом изображении – рука в епископской перчатке держит епископский посох.

Все эти находки поддерживают друг друга. Например, ключи. Все они XIII–XV веков, но чуть более древние типы встречаются ниже, а чуть более поздние – выше. То есть в этом пространстве они замечательно размещены. И это касается всего. Все это явно выпадает сюда, в слой, как калиброванное, сравнительно небольшого размера, то есть то, что люди постоянно носят с собой и теряют.

Но есть и вещи, непосредственно связанные с дорогой, например, стремя. Это замечательное стремя тоже довольно широкой датировки, да и сегодня стремена почти такие же. Это довольно редкая находка. Вместе с ней можно соединить вот такое замечательное колесико от шпоры примерно того же периода – XIII-XV века.

Вообще оружия здесь относительно немного. Но средневековая жизнь, прямо скажем, не была особенно мирной. Здесь на дороге у нас есть две стрелы, кусочек очень тонкого кольчужного плетения, вероятно, от бармицы шлема. Таким образом, здесь представлен и этот материал московских XIV–XV веков.

Что у нас лежит ниже или в уровне, когда у нас наступает домонетный период? У нас, что тоже очень естественно,  выделяется почти отчетливый слой ордынского периода. Нигде в Москве мне не известно место, где ордынские находки идут более или менее плотно, заполняя какую-то хронологическую нишу. Здесь это есть. Здесь есть, конечно, и классические находки типа ордынской керамики, каких-то бляшечек, которые тоже характерны для нашего степного Поволжья. Эти предметы можно называть как угодно: ордынские, болгарские.

Но есть и никогда не встречавшиеся в Москве типы. Например, отличная половинка браслета с головой дракона. И, конечно, вполне ордынско-болгарская вещь – этот темный звонкий предмет. Это фрагмент зеркала из медного сплава, на обратной стороне которого находится арабская благопожелательная надпись знатному человеку о том, что он должен стремиться к славе, это его украшает. Естественно, что именно здесь всего не написано, но поскольку мы знаем целые зеркала такого типа,  то примерно знаем, что должно значиться на этом зеркале.

То есть у нас есть такая полоса ордынских предметов. Конечно, гораздо ярче здесь проявлена московская христианская культура. Здесь большое количество крестиков, несмотря на то, что в месте, где мы вели раскопки, нет ни кладбища, ни церкви. Видимо, это именно те крестики, которые все-таки люди теряли.

Крестики у нас точно так же замечательно раскладываются, начиная с древних равноконечных, может быть, относящихся к началу XIV или концу XIII века. До конца XIV века характерные эти формы конца XIV века с эмалями. Они поднимаются и выше, доходя до классических форм конца XV, может быть, начала XVI века, уже с изображением Голгофы. Крестики хорошо выражены: они уже не равноконечные, на них изображается маленькое рельефное распятие. Таким образом мы входим уже в развитый московский период.

Здесь уже не только крестики, но и иконки. Вот замечательная иконка второй половины – конца XIV века с изображением святого Николы. Это, конечно, один из самых известных русских святых, популярность которого превышает, наверное, Никиту Бесогона, который тоже часто встречается на такого рода изделиях. И совсем уже редкая вещь – фрагмент двухсторонней каменной резной иконки с Богородицей и тем же Николой. Она шиферная, не стеатитовая. Это старая византийская традиция, бурно расцветшая на пространстве Древней Руси, которая была представлена и в Москве.

Нет ни одного энколпиона, что в Москве, впрочем, бывает. Но зато есть оголовье одного из энколпионов. То есть энколпионы здесь тоже обламывались, терялись, что-то от них отламывалось.

Замечательный фрагмент непонятно чего. Наверное, это крышка какой-то пиксиды, какой-то коробочки, которая украшена изображениями посохов. Нужно думать над тем, что это за сюжет: речь ли идет о знаменитом процветшем посохе или о каком-то другом сюжете, который требовал много жезлов духовного правления.

Что еще теряли древние москвичи на этих улицах? Близко к христианским сюжетам можно разместить сюжеты книжные. Здесь много так называемых шпиней (шпиньков), то есть таких маленьких металлических штучек, с помощью которых закрывали книжные переплеты. Тут есть и накладки на книжные переплеты, и вот эти шпини, которыми их застегивали. Таким образом, ясно, что кто-то ехал, читал книгу (вряд ли, конечно, но мог), и у него отрывались эти шпини. Они располагались на кожаных книжках, легко отрывались, осыпались, где-то падали в уличную грязь и там терялись.

Конечно, перстни, вечно теряющиеся колечки, соскальзывающие с пальцев. Их очень много, и здесь представлены перстни и кольца практически всех типов, известных на Руси в XIII–XV веках. Среди них есть и восточные, и чисто русские – московские или новгородские.

Что же древнейший слой, в котором почти уже нет ни керамики, ни, естественно, монет? Что у нас на контакте с материком? У нас фрагмент решетчатого перстня (вполне древнерусского), кусочек плоского браслета, типичное городское украшение (тоже во фрагменте) – городское височное трехбусинное кольцо и два фрагмента стеклянных браслетов, которые, конечно, могут восходить необязательно к домонгольскому времени, но вполне возможно, что они и домонгольские. Во всяком случае, XIII век для них, как и для всего, что мы перед собой видим, – это хорошая дата. Возможно, и домонгольская его часть. Это то, что легло у нас практически на материковый слой.

– Мы еще продолжим наш рассказ из Института археологии Российской академии наук. А сегодня время нашего эфира подошло к концу.

Автор и ведущая программы Елена Чач

Записала Аксиния Шмонденко