«Благая часть» с протоиереем Евгением Попиченко. Выпуск 14 июня

– Я обещал пару передач назад поговорить о том, как бредет Россия дорогами земными в Царство Небесное, на тему: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить, у ней особенная стать – в Россию можно только верить». Чего точно никогда не понять людям, не жившим в России, не напитавшимся русским духом, – это такое явление, как Великорецкий крестный ход; 8 июня, в 647-й раз, крестный ход принес икону святителя Николая обратно в Вятку, совершив 150-километровое путешествие по Вятской земле.

Зачем? Что люди делают в этом крестном ходе? Ладно, есть крестный ход на Пасху вокруг храма, это традиция. Обошли со свечами в преддверии пасхальной службы – мило, красиво. Некоторые так и настраивают себя: я только на крестный ход приду, помолюсь, споем «Христос воскресе», и, даже не заходя в храм, уйду – долг выполнен. А здесь – сто пятьдесят километров, пять дней пути, по двадцать – сорок километров в день люди идут за иконой святителя Николая.

Попробуйте это рассказать иностранцам. Они покрутят пальцем у виска – безумие, сумасшествие. Правда для многих людей это безумие. Собственно говоря, крест и проповедь о кресте для большинства людей являются безумием. Как это можно: Бог стал Человеком, чтобы умереть на кресте? Это безумие, соблазн.

Но тем не менее в этом году тринадцать тысяч людей: дети, молодые люди (юноши, девушки), старики, священники идут за иконой святителя Николая. Собрались из разных уголков нашей необъятной Родины, издалека, за тридевять земель приехали для того, чтобы пройти этим путем. Зачем? Наверное, пока не попробуешь, не поймешь. Это как мороженое. Можно сколько угодно говорить про то, что оно холодное, приятное, освежает, очень радует по-своему, но пока человек не попробует – не поймет. И здесь такая духовная пища, которую надо обязательно вкусить.

Дело в том, что мы очень погрязли в комфорте. И за этим бытовым, производственным комфортом, мирным небом, сытым желудком, постоянным развлечением, даже если мы живем какой-то видимой духовной жизнью, сквозь эту жировую прослойку нашей плоти очень сложно понять, кто ты есть на самом деле. Потому что плоть все время нивелирует какие-то душевные всплески. Душа вроде бы проснулась, плоть и успокоилась: да ничего, все так живут, все хорошо, все нормально. Поэтому христиане так любят Великий пост. Великий пост – это хоть какое-то малое усилие, чтобы растрясти эту плоть, чтобы жир привычек, обыденности как-то ушел и сквозь него хоть каким-то образом просветлела душа.

Этот великий крестный ход – уменьшенный вариант Великого поста, как бы дополнительный Великий пост в рамках шести дней. Потому что плоти приходится очень и очень несладко от многокилометрового движения вперед, от огромного количества людей, от очень аскетичного образа жизни. Несколько дней приходилось спать по четыре часа. Потому что в десять вечера отбой, в два часа ночи – подъем, в три – выход на следующий переход. За день нужно пройти двадцать шесть или сорок километров.

Конечно, там огромные откровения о себе. Потому что когда тело начинает работать на каком-то пределе, когда наша хитрая, лукавая плоть уже не может за всем уследить,  душа начинает прорываться. У кого-то – подвигом заботы о ближних, когда человек, превозмогая собственную усталость, стертые ноги и тяжелый рюкзак, находит в себе силы кого-то поддержать, кого-то ободрить, кого-то успокоить, с кем-то поделиться, понести немощь другого (заповедь Христова: носите немощи друг друга). А у кого-то прорываются, наоборот, эгоистичные мотивы: забота только о себе, капризы, жалость, раздражение на все: «Что я тут делаю?»

Важно претерпеть до конца, до какого-то поставленного для себя рубежа. Потому что крестный ход длинный, и каждый для себя ставит задачки: кто-то – в рамках одного дня, кто-то – в рамках трех дней, кто-то – полностью, но претерпеть до конца очень важно. Потому что в какой-то момент открывается милость Божия и Его реальная благодатная помощь через святителя Николая. Там святитель очень близок человеку. Помогай нам всем Господь!

Записала Елена Кузоро