Беседы с владыкой Павлом. Выпуск от 15 декабря

На вопросы отвечает митрополит Минский и Заславский Павел.

– Интернет все больше и больше входит в нашу жизнь. С одной стороны, может быть, это и не так плохо, например нашу программу можно посмотреть в Интернете, люди сейчас очень много общаются через Интернет. Но с другой стороны, появляются интернет-часовни, онлайн заказы записок, свечей и всего прочего. Как Вы относитесь к этой тенденции?

– На мой взгляд, прогресс, конечно, дело хорошее, а с другой стороны, он закабаляет:человек становится рабом и мобильного телефона, и Интернета. Представьте, что завтра или сегодня вдруг произойдет какой-то сбой в спутниках и Интернет отключится на час, а может быть, на день. Что будет с нашей жизнью? Будет просто катастрофа. Задумайтесь! Как сегодня можно решить какой-либо вопрос? Когда я учился в семинарии, в академии, если нужно было что-то выяснить, ответить на какой-то вопрос, обычно мы шли в библиотеку, зная, что есть словари, в которых можно найти ответ. А сегодня есть Интернет: достал мобильный телефон, раз – и ответ на любой вопрос. А вдруг Интернета не будет? Наша сегодняшняя молодежь даже не знает, что существуют какие-то словари, что надо подойти к книжной полке и взять их, а у некоторых людей вообще сегодня нет словарей, они полностью перешли на Интернет. Поэтому, с одной стороны, это хорошо, а с другой – может обернуться катастрофой, когда люди не будут знать, куда им идти, что делать и как выходить из этого положения.

Что касается интернет-часовен, заказов молебнов и свечей, я помню, как в Рязани ко мне подошли люди и говорят: «Владыка, безобразие! Открываешь Интернет, а там часовня, даже никуда выходить не надо, нажал на клавиатуру – загорелась твоя свеча, а со счета перевели твои деньги». Посмотрите, во что превратили нашу жизнь? В бизнес. Ведь посещение храма – это не бизнес, это не постановка свечи, а мое стремление прийти на встречу с Богом – вот что самое главное. Ведь Христос Спаситель совершенно не случайно взял Своих ближайших учеников Петра, Иоанна и Иакова и пошел с ними на гору Фаворскую помолиться. И там Он ученикам открыл Свое Божественное достоинство. Он мог сделать это где-нибудь в другом месте, зачем подниматься на эту гору? На нее и сегодня очень трудно взобраться, а тогда это вообще было подвигом. Но Он это сделал для того, чтобы показать нам: если вы хотите иметь общение с Богом, надо потрудиться и физически, и умственно. И встреча с Богом может быть, только если человек сам идет навстречу к Богу. А тут ничего не надо: нажал на клавишу –и свеча загорелась, как будто кто-то тебя помянул. А кто там, в Интернете, будет поминать? Интернет будет молиться? «Святой Интернет, моли Бога о нас»? Не будет такого. Не будет того эффекта, которого ждет от нас Господь. Господь говорил, что Ему нужна душа, а вовсе не эти формальности или перевод денег со счета на счет. Бога изгнали из нашей жизни, мы сами Его изгоняем, не принимаем Его, потому что всё превращаем во что-то механическое, шаманское. Сегодня нам предлагают даже бизнес с Богом – самое страшное, что может быть. Оказывается, и делать-то ничего не надо. Но самое главное – это наш труд, усилие,стремление. Ведь и преподобные трудились, в частности преподобный Серафим Саровский каждый день занимался физическим трудом, для того чтобы стать более совершенным. Так что вся эта формальность превращается просто в бизнес, и Бога в этом бизнесе, к сожалению, нет и быть не может, потому что Бог там, где душа человеческая.

– Телезрительнице из Сарова кто-то сказал, что, заказывая сорокоуст, мы тревожим душу покойника. Что можно ей ответить?

– Это еще одна глупость,еще один сигнал суеверия оттого, что человек находится без пастырского окормления. Мы не беспокоим душу, мы за нее молимся. Когда мы окажемся на «том берегу», в потустороннем мире, и если за нас будет молиться Церковь, мы будем только радоваться. Мы же сегодня не представляем, что происходит с усопшими. Но церковный опыт свидетельствует о том, что молитва Церкви чрезвычайно важна для души усопшего человека. Пока человек живет на земле, он может сделать что-то и для себя, и для своих близких, для их душ. А когда он перейдет в загробный мир, там уже совершенно другие реалии, знать о которых во всей полноте мы сегодня не можем. Но Церковь нам подсказывает и говорит, что живые могут изменить, улучшить состояние душ усопших. И именно на этом зиждется наша молитва за усопших. Молитва Церкви действительно может изменить участь или место пребывания усопшей души. Надо молиться за усопших, им от этого хуже не будет, а будет только лучше, потому что молитва Церкви многое может сделать и даже умилостивить Бога об усопших грешных людях.

– Телезрительница из Могилева спрашивает, как отличить влюбленность от любви?

– Даже затрудняюсь сказать, как отличить. Наверное, влюбленность – это какое-то временное (или более затяжное) увлечение кем-то или чем-то, даже сам термин «влюбленность» свидетельствует об этом. А что такое любовь? Рассуждая о любви, мы можем вспомнить еще и о дружбе, между дружбой и любовью тоже большая разница. Влюбленность – это, скорее всего, первые чувства, внешнее восприятие человека: внешне он мне может нравиться, в нем может быть что-то, что меня привлекает. Дружба –когда человек начинает более часто общаться с другим человеком, дружба всегда подразумевает взаимность. А вот любовь – это особое качество, и оно отличается и от влюбленности, и от дружбы тем, что это состояние души человека всегда подразумевает жертвенность, готовность отдать человеку, которого любишь, самое дорогое, а может быть, даже и свою жизнь. Иногда я беседую с молодыми людьми, и они меня спрашивают: «А когда наступает момент, что уже можно говорить, что я люблю этого человека и готов с ним в брак, создать семью?» И я говорю: «Когда вы узнаете друг друга хорошо, когда начнете понимать, что вы друг без друга жить не можете, когда готовы отдать самое дорогое человеку, которого, как вы считаете, любите, тогда это и есть любовь». Любовь всегда подразумевает жертвенность, жертвенное отношение к человеку: «Я всё тебе готов отдать, всего себя и даже свою жизнь». И человек, которого я люблю, тоже должен достичь такого состояния, когда ради меня тоже готов все отдать, даже самого себя. Вот такое жертвенное отношение и есть любовь.

Обратите внимание на Священное Писание, на Боговоплощение Сына Божия – Господь так возлюбил мир, то есть человека, что не пожалел даже Своего возлюбленного Сына, Которого отдал ради человека, чтобы Иисус Христос пошел и изъял этот «вирус» из природы человеческой, но при этом и Сам пострадал и был предан самой позорной смерти. Вот в этом и проявляется Божественная любовь – в жертвенности.

– Вопрос телезрительницы из Карачаево-Черкесии: «После развода муж развенчался без моего участия. Можно ли так делать, и как это повлияет на мою жизнь?»

– К сожалению, в народе сложилось такое понятие как «развенчание». Но не существует ни такого таинства, ни даже чинопоследования, это какая-то выдумка людей. Когда Христа спрашивали о разводе и говорили, что в Ветхом Завете Моисей дозволял мужьям давать разводное письмо и отпускать жен, то Спаситель отвечал, что по жестокосердию их сказал это пророк:люди стали настолько жестокосердными, что если этого не сделать, они были готовы друг друга побить и даже убить. Моисей потому и разрешил разводиться, что иначе дело доходило бы до смерти, до пролития крови.

Христос Спаситель говорил: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает».Супружеская жизнь подразумевалась навсегда, на всю жизнь, и только по жестокосердию дозволялся развод. Да и в Новом Завете много случаев, когда муж убивает жену или жена убивает мужа. Где здесь любовь? Никакой любви здесь нет. И если кто-то идет венчаться только ради того, чтобы оградить себя от неприятностей, то это глубокое заблуждение. В таинстве Венчания мы обращаемся к Богу и просим, чтобы Господь ниспослал Свою Божественную благодать, чтобы муж и жена любили друг друга, помогали друг другу, становились чище, совершеннее. Семья призвана к тому, чтобы муж помогал жене, жена – мужу, рожая и воспитывая детей, чтобы они вместе помогали детям становиться лучше – все направлено на духовное совершенство человека. И тут вдруг говорят: «Надо развенчаться». Нет такого понятия, но к тому моменту, который мы именуем как развод, как правило, уже не только Божественной благодати, но и человеческих взаимоотношений, как правило, не остается: настолько муж и жена начинают друг друга ненавидеть, доходят до предела. Какая тут любовь, какое развенчание? Люди сами отгоняют от себя Божественную благодать, потому что она не может пребывать там, где вражда, ненависть, ссоры. Она пребывает там, где есть мир, согласие и любовь. А если этого нет, мы сами прогоняем Божественную благодать, а потом говорим: «Надо развенчаться». Какое развенчание? Мы сами разорили и разорвали этот семейный союз. И то, что Ваш муж говорит, что он где-то развенчался без Вас, какая разница?

– Может быть, имелось в виду, что он взял согласие на повторный брак?

– Я объясняю людям, что надо обращаться к епископу, брать благословение на вступление во второй брак. Хотя существует еще такое понятие, как признание брака расторгнутым. Но здесь опять появляется какое-то суеверие: иногда приходят и говорят: «Я хочу, чтобы брак признали расторгнутым, потому что если я этого не сделаю, то меня больше никто не полюбит». Это суеверие. Нет необходимости признавать брак расторгнутым, вы его сами расторгли, он распался, и архиерейской санкции в этом случае не надо. Я не понимаю, зачем это делается, ведь какого-то мистического значения это абсолютно не имеет. Поэтому, если Ваш муж взял благословение на второй брак, может быть, архиерей его и благословит, и будем надеяться, что второй брак будет удачным. То, что он развенчался, никак не повлияет на Вашу жизнь.

Вообще мы должны понять, что вступление в брак имеет чрезвычайно важное значение для каждого, кто в него вступает, и для жениха, и для невесты. Это же начало новой жизни двух сердец, двух людей. По учению Церкви создается малая церковь, где пребывает благодать Святого Духа, где люди помогают друг другу в деле духовного совершенства. И когда распадается семья, это трагедия. Может быть, муж и жена до конца этого не понимают, но это действительно трагедия для них. А если есть дети, то это катастрофа. Это такой духовный надлом для детей! Эта рана – распад семьи – в детских душах никогда не заживет, это пойдет с ними по всей их жизни. Поэтому, прежде чем разводиться, подумайте: вы нанесете такую рану душам своих детей! Взрослые люди рассказывают мне, как были потрясены в детстве, когда разводились мама с папой, эта рана осталась у них на всю жизнь; они вспоминают, как родители дрались, ссорились, как обижали друг друга, как разводились, делили имущество. Поэтому, муж и жена, разводясь, вы наносите такие раны душам своих детей, которые вряд ли когда заживут, может быть, только забудутся. Вот это, конечно, отразится, а не развенчание. Раны получают и муж и жена, которые разводятся, но детям развод наносит рану непоправимую.

– Вопрос телезрителя из Белоруссии: «Как молиться без посторонних мыслей?»

– Как только появляются посторонние мысли, тогда молитвы, как правило, не бывает. Когда мы хотим встретиться или побеседовать с близким человеком, вот как мы с Вами сейчас беседуем, то, наверное, у Вас нет никаких мыслей, а я Вам сейчас говорю всё, что думаю по тому или иному вопросу. Когда я приходил к своим родителям, которых любил (думаю и у вас такие же чувства), когда приезжаю к своим братьям и сестрам, которых тоже люблю, мне хочется с ними общаться, и поэтому не возникает каких-то других мыслей. А как только они возникают, то я уже думаю, как бы уехать. Примерно то же самое происходит и в молитве как обращении к Богу. Если я люблю Бога и считаю, что мое общение с Ним – благо, для меня в первую очередь, то конечно моя молитва должна быть очень искренней и сосредоточенной.

– Наверное,главное отличие в том, что, когда мы общаемся с родственниками, мы их видим. А Бога мы не видим, может быть, поэтому приходят посторонние мысли и мешают?

– Вы совершенно правильно заметили. Именно поэтому в храме нас окружают иконы,и дома они тоже есть: мы представляем, что Господь присутствует сейчас и здесь, поэтому я должен молиться. Конечно, это подвиг, это трудно. Конечно, это совершенно иное, нежели моя беседа с мамой и папой, с братьями и сестрами, или с любимым человеком. И Церковь призывает нас учиться этому. У каждого христианина есть «букварь» – это молитвослов. Мы же не родились христианами, мы становимся ими, как мы не родились подвижниками, но должны статьими. Это процесс. Когда-то было время, что мы даже писать и читать не умели, но нас научили этому. Нам давали букварь, тетрадки, в которых мы что-то записывали, по букварю мы начинали читать. Так вот в Церкви тоже есть букварь –молитвослов. Мы молимся по молитвословам, потому что это опыт предыдущих поколений, опыт святых, прославленных Церковью, которые правильно молились, достигли святости и оставили в наследие нам молитвослов, по которому мы теперь молимся.

Другое дело, что у нас бывает рассеянная молитва. Есть хорошая практика: рекомендуется молиться,читая молитвы вслух, тогда меньше рассеивается ум и сознание. Когда мы читаем молитвы без голоса, в мыслях, тогда, действительно, бывает очень сложно. А в голос легче. Поэтому для начинающих подвижники благочестия рекомендуют молиться в голос, читать вслух, чтобы и слух ощущал, и мысли были сосредоточены. Читая молитвы вслух, легче научиться молиться.

– Вопрос телезрительницы из Омска: «Как Вы считаете, можно ли формировать в общеобразовательной школе православные классы?»

– Создание конфессиональных классов – это очень сложный вопрос. Во-первых, есть ли в этом необходимость? Одно дело – семинария, академия или епархиальные духовные училища,где собираются люди православного вероисповедания и готовятся стать церковно– или священнослужителями. В эти классы приходят люди исключительно православного вероисповедания, которые имеют одну цель, – познать православное богословие, познать Бога через предметы, которые преподают в этих учебных заведениях.

Что касается общеобразовательных школ, это очень сложно. И нужно ли это? Одно дело, если в селе или в районе все православные, тогда, наверное, это проще сделать. Если там люди разного вероисповедания, наверное, в этом нет необходимости. На мой взгляд, мы можем встать на очень опасный путь – начать делить детей по вероисповедному признаку. Если в селе такое, может быть, и возможно, то в городе – вряд ли. Это может привести не к объединению детей, а к их разъединению. На мой взгляд, школа потому и называется общеобразовательной, что там нет религиозных богословских предметов, там детям дается общее знание, общеобразовательные науки, а не какие-то вероисповедные предметы. Поэтому я думаю, что в городах сегодня нет необходимости делать это, чтобы не привести к разделению на основе религиозных взглядов.

Ведущий: Иван Игнатов
Расшифровка: Нина Кирсанова