Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В екатеринбургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма в честь Успения Пресвятой Богородицы и прихода в честь праведных Богоотец Иоакима и Анны в городе Верхняя Пышма, проректор по учебной работе Екатеринбургской духовной семинарии священник Константин Корепанов.

– Батюшка, не так давно в Екатеринбурге завершился муниципальный этап Рождественских образовательных чтений, которые каждый год затрагивают важные темы для нашего общества и показывают, каковы взаимоотношения Церкви с обществом, государством. Все это проводится в таком тесном взаимодействии, что иногда создаются и какие-то совместные проекты и направления деятельности в определенных областях. Вы принимали участие в пленарном заседании, которое прошло в Екатеринбурге. Расскажите, пожалуйста, какие мысли по окончании чтений у Вас родились, и были ли озвученные темы близки тому, о чем размышляете Вы, о чем, как говорится, душа болит? 

– Весь октябрь – в непрестанных командировках на муниципальные туры Рождественских образовательных чтений. Двадцать девятого октября, ровно неделю назад, мы встречались на пленарном заседании в городе Екатеринбурге, куда были приглашены замечательные люди. Все говорили хорошо, интересно, поразительно точно. 

Но особенно созвучным для меня лично (в силу того, что я как минимум 20 лет занимаюсь воскресными школами) было выступление одного человека – представителя Синодального отдела религиозного образования и катехизации отца Геннадия Войтишко. Он говорил на пленарном заседании и в рамках общения на епархиальном съезде законоучителей замечательные вещи. Впервые официальное лицо, человек, руководящий образованием детей, говорил такие принципиальные вещи, которые были созвучны и интересны мне. Душа моя радовалась, что я наконец-то слышу человека, который говорит о воспитании детей так, как я уж лет пятнадцать об этом думаю. 

Первый опыт моих встреч с детьми, попыток рассказать им о Христе быстро привел меня к тому, что так, как это делается, – категорически неправильно. Это не имеет совершенно никакого смысла и значения, потому что так говорить с детьми о Христе нельзя. Впервые отец Геннадий в таких же интонациях, в таком же ракурсе рассказал, что ребенку не надо говорить вещи, которые связаны с доктриной: о том, как надо веровать, об учении Святой Троицы, об учении о Лице и естествах Иисуса Христа, об истории Церкви и другом. Эти вещи понимаются рационально, они не по возрасту ребенку. Ему нужно попытаться открыть живого Бога, живого Христа. Только тогда, когда мы пытаемся поделиться с ребенком своей верой, согреть его своей верой, ответить на его вопросы и возмущения, ропот и недоумения, а не научить какому-то знанию, мы можем по-настоящему приобщить его к вере. Отец Геннадий говорил много о чем, но это запомнилось мне больше всего. 

Я безмерно благодарен нашему правящему архиерею, владыке митрополиту Кириллу, который пригласил отца Геннадия на это мероприятие. Я лично выразил ему благодарность. По лицам присутствующих было видно, что многие воодушевились. Конечно, и многие были в недоумении, потому что они такого не привыкли слышать, привыкли говорить о методике, о содержании предмета, а тут человек говорил о живой вере в живого Бога. Но у многих раскрылись глаза, и они поняли, что не так все плохо. 

– В одном случае вера у человека сердечная и не подкреплена знаниями или есть минимальные знания о Боге, о Святой Троице, но без получения богословского образования; и другое дело, когда у человека не было веры, но появилось образование, когда человек имеет определенные знания, но не может применить их в жизни. 

– Что можно сказать об образовании? Человек уверовал в Бога, он пришел в Церковь, теперь он хочет понять содержание этой веры, он учится. Это нормально, это хорошо, это здорово, когда так происходит. Но речь-то идет о детях. 

Например, я преподаватель Екатеринбургской духовной семинарии и Миссионерского института, куда приходят взрослые люди. Большая часть из них (около 80%) – люди, имеющие высшее образование, получившие вместе с образованием способность к рациональному мышлению и построению абстрактных конструкций. К умозрению они умственно готовы и способны. У них появился внутренний запрос на получение структурированного знания, особым образом преподанного знания, системного знания о своей вере. Они пришли учиться. Когда я им говорю, с моей точки зрения, очень простые вещи, которые могу сказать так, что это трудно будет им вместить, я «препарирую» знание, я его преподношу таким образом, чтобы оно стало приемлемым для человека. И человеку требуются невероятные умственные усилия, духовные усилия, чтобы понять, что я хочу ему сказать. Но это взрослые мужчина или женщина, с высшим образованием, имеющие большой социальный, личный, психологический опыт, немалый духовный опыт, и для них усвоение основ моей веры требует огромного напряжения. 

А теперь вспомним: мы говорим о детях, которые еще даже не верят. Это даже не детская вера времен Константина Петровича Победоносцева, это вообще почти ничто – это даже не свечка горит, а какой-то «огонек бенгальский». То есть он открыт для веры, но еще не верует. Он просто верит взрослым, что Бог есть. Он живет в тотально неверующей среде, тотально не принимающей Христа: это его друзья в школе, секции, кружке, это мир социальных сетей (там этого вообще нет). Но он доверяет родителям, он ждет, когда они смогут приобщить его к своей вере. Мы этот запрос – раскрытость души – не удовлетворяем и вместо этого пичкаем его знаниями. Не верой, а знаниями. Мы не зажигаем его веру, а просто грузим его знаниями. Понятно, что ребенок сидит с распахнутой душой, он слушает нас, но ничего не понимает. Если у него память хорошая, он что-то запоминает, если плохая – не запоминает; но он ничего не понимает и не может понять. Я свидетельствую об этом, что он не может понять чего-то в силу своего психофизического развития. Он еще ребенок, а мы с ним говорим языком, которым и со взрослыми говорить тяжело. Это приводит к тому, что у человека и знаний о вере не появляется (потому что он не способен их усвоить и сделать своими), и вера не загорается; вот он и уходит из Церкви. 

– Вопрос телезрителя из Москвы: «В церкви я видел иконы, на которых висели золотые украшения. Для чего это нужно и куда эти драгоценности потом отдают»? 

– Украшения появляются на иконах тогда, когда человек получает какое-то исцеление, какое-то чудо от этой иконы. Он пришел, помолился – и Бог его услышал (или святой, или Матерь Божия). И когда он хочет отблагодарить, приносит некое золотое украшение: кольцо, сережку, крестик или еще что-то (обычно это крестик или кольцо) – и жертвует на эту икону. На ней в несколько рядов могут висеть эти самые золотые украшения. 

Они никуда не деваются. Единственное, что при очередной революции, если она случится, все это будет украдено и положено в «банк» революционных завоеваний, как это было сделано в 1917 и последующих годах. Больше украшения никуда не используются. Это считается собственностью, принадлежащей Богу, или Матери Божией, или святому. Взять это невозможно, и никто не имеет права. Это добровольный дар человека Богу, он принадлежит только Богу. Никто не смеет это взять, кроме каких-нибудь безбожников, для которых ничего святого нет. 

– Вопрос телезрителя из Воронежа: «Можно ли нам молиться за жителей других стран и других верований?» 

– Молиться можно за всех. Монахи молятся за весь мир; по крайней мере, так говорится. Конечно, не все монахи могут молиться за весь мир. Смысл молитвы в том, чтобы сохранить открытость своего сердца в отношении любого человека вне зависимости от того, соответствуют ли его вера, нация, убеждения моим, его способ существования – моему. Я должен быть открыт навстречу любому человеку. В этом смысл молитвы за другого человека. Спасутся они или не спасутся – для этого у них есть их Бог. Наш Бог и их Бог – это одно. И тот, кто заботится о моем спасении, заботится и об их спасении. 

Мне всегда радостно об этом говорить; и больно, когда меня не слышат. Обычный человек живет в мире Русской Православной Церкви, он встречается с прихожанами своей церкви, то есть с русскими, живущими с ним в одном районе. Хорошо, когда у него рождается такой вопрос: а как же там бедные китайцы, индусы или живущие в Бали, на Мальдивах или в Республике Конго? Вопрос хороший, потому что человек переживает за все человечество. Бог промышляет о всяком народе и всяком человеке. 

А мне радостно, потому что я видел глаза таджика, который обрел Христа, приехав сюда на заработки; и крестился, обретя Христа. Я видел жителя Судана (я вместе с ним молился), который прилетел сюда из своей совершенно далекой от православного мира страны и обрел здесь веру. Он не подчинился идеологии; он обрел Христа – настоящего живого Бога. И этот Бог оживотворил его сердце, и он об этом свидетельствовал. Я очень близко общаюсь с жителем Австрии, который приехал в Екатеринбург учиться православному богословию из своей успешной, замечательной, процветающей Австрии, потому что там, пойдя в теологические учебные заведения, он не нашел того, чего искал, и пришел сюда, чтоб здесь рассказали ему о Боге, показали ему Христа. Я это не прочитал в газетах, этих людей я лично знаю, лично держал за руку при крещении, причащении, лично присутствовал при их молитвах. 

Поэтому я знаю, что нет, не было и никогда не будет человека, который был бы закрыт от веры во Христа. Эта «заслонка» стоит только в его собственном сердце. Христос говорит в 7-й главе Евангелия от Иоанна: «Кто хочет творить волю Мою, тот узнает: от Бога ли Мое учение». Так и любой человек, который ищет всем сердцем, как исполнить волю Божью, придет ко Христу. Например, Пакистан совершенно, тотально исламская страна, страна воинствующего ислама. Но там есть православные люди, православные христиане. Их убивают там, но они там есть. 

Буквально в начале сентября человек мне пишет, можно ли в Екатеринбургскую духовную семинарию поступить православному человеку из Пакистана. Он хочет изучать православную веру, он православный христианин, но не знает русского языка. Больно и неудобно, что мы не можем дать ему подобное образование, потому что у нас нет преподавателей, которые могли бы по-английски хорошо ему об этом рассказать. Ему пришлось идти в другую семинарию, где такие преподаватели есть. 

Когда мы живем своим приходом, нам кажется, что все безнадежно. Когда мы начинаем открывать и глаза, и сердце, мы начинаем слышать, что происходит в мире, что происходит в Мексике, Южной Америке, Африке (скажем, в Кении) или еще где-нибудь, ведь об этом иногда прорывается информация. Православная Церковь сейчас есть почти везде. Даже Русская Православная Церковь есть почти везде, а если расширить границы вообще до вселенского православия, то мы увидим, что люди везде имеют возможность приходить к Богу. Христос действительно стоит у сердца каждого человека, действительно стучит, действительно Ему открывают, и Он действительно входит в человеческое сердце. Поэтому не надо отчаиваться. Мы должны держать свое сердце открытым, чтобы прямо смотреть в глаза тому человеку, который ко мне обращается и спрашивает меня о вере. 

– Вопрос телезрительницы из Пензы: «У меня пьющий сын. Многие батюшки говорят, что молиться бесполезно, надо лечить. А он не хочет лечиться. Есть ли у меня надежда на милость Божию? Может ли Бог сотворить с ним чудо? Сын был в Израиле на Гробе Господнем, он верит в Бога, но у него особые обстоятельства и слабый характер; он никак не может справиться с этой зависимостью. И второй вопрос: после смерти мужа к подруге в дверь кто-то стучал и визжал, а она открыла. Знакомая подруги сказала, что она впустила сатану. С тех пор она сильно болеет. Действительно ли это так?» 

– Что касается молитвы за другого человека, то до конца жизни никто не может отчаиваться в действенности своих молитв к Богу. Но то сомнение, которое обуревает Вас, показывает, что Вы по-настоящему просто не верите, что Бог слышит Ваши молитвы. Смотрите не на то, что происходит с сыном, а убежденно и твердо старайтесь сосредоточиться на том, что Бог слышит; все хорошее, что можно сделать для Вашего сына, Он сделает. 

Я знаю немало случаев, когда преображение человека начиналось тогда, когда его молитвенница (как правило, мама) умирала. Тогда что-то происходило с человеком, и он преображался. Никогда нельзя отчаиваться. 

Про благоразумного разбойника Вы знаете, про преподобную Марию Египетскую Вы знаете. Я расскажу про одну очень хорошую знакомую, которая живет в городе рядом с Екатеринбургом. У нее такая же трагедия с сыном, как у Вас, и он на молитвы пока никак не реагирует. Она стоит и плачет в храме. Не просто плачет, а обычно ревет, рыдает, убивается в очередной раз в молитве за сына... Рядом проходил дедушка семидесяти трех лет, пожалел ее и спросил: «Дочка, что ты плачешь? Умер кто-то?» Знакомая очень эмоционально говорит: «Сын умер!» – «Сколько лет? Правда умер?» – «Нет. Он на контакт не выходит, живет в грехе, у него нравственные проблемы... И нет никакой надежды, что исправится». Тогда дедушка говорит ей: «Что же ты, дочка, сына раньше времени хоронишь?! Сейчас мне семьдесят три года. Я всю свою жизнь пил, исполнял все свои похоти и прихоти, никогда никого не ценил, не любил. У меня никогда никого не было, я жил в свое удовольствие всю жизнь. Когда мне исполнилось семьдесят лет, я в очередной раз напился и очнулся в реанимации. Я лежал и понимал всем своим существом, что сейчас умру. И тогда я начал молиться Богу: “Господи, я не буду, я не хочу! Дай мне шанс! Пожалуйста, оставь мне жизнь! Я каждый день буду ходить в храм, я все сделаю, только не надо меня сейчас забирать! Я раскаюсь! Я не хочу так жить! Дай мне шанс!” И я потерял сознание. Очнулся уже в обычной палате. Все удивлялись, но я был жив. Выписался. И с тех пор уже три года каждый день я хожу в храм, молюсь и благодарю Бога. Вы никогда не доживете до семидесяти лет своего сына, но не смейте отчаиваться, ибо вы молитесь. Верьте, что Бог знает, как помочь Вашему сыну, и рано или поздно Он это сделает». 

Я могу рассказать много таких историй, но эфирное время их не вместит. Поверьте, Бог слышит Ваши молитвы, но это не значит, что прямо сейчас все исполнится. Есть определенное время, через которое Ваша молитва принесет плоды. Просто верьте, что это будет, и сын ваш не погибнет. 

Что касается Вашей подруги, насколько я понимаю, Пенза не какая-нибудь деревушка в районе Подкаменной Тунгуски, а большой и очень хороший город, где есть несколько храмов и много священников. Сходите в храм, расскажите историю, случившуюся с Вашей подругой, найдите священника, который Вас выслушает; он придет домой к этой женщине, поговорит с ней. Они найдут способ, как решить эту проблему. Это проблема, которая решается на месте, а не в эфире. 

– Батюшка, очень важно, когда есть конкретный живой пример из Вашей жизни или жизни Ваших знакомых, которым можно поделиться и дать другому человеку надежду. 

– Я всегда говорю, что раньше, в прежние века, люди писали патерики. Это не рассказ о святых людях: как он постился, как молился; точнее, не только об этом. Это сборники житейских, бытовых ситуаций. Читая их, человек понимал, как ему вести себя в обыденной жизни. И, читая эти истории, он утверждал себя в вере. Такие книги на современном языке про современных людей должны каждые четверть столетия обновляться и выходить. 

– О современниках. 

– Да, мне очень нравится Древний патерик, я его очень люблю. Но кого бы я ни спрашивал, даже священников и монахов, читали ли они Древний патерик, мне говорят: нет. А это такая замечательная книга! Там простым человеческим языком написано о живой вере живых людей, о том, как Бог близко. Есть такие книги, написанные и про ХХ век. Эти книги нужно давать читать людям, чтобы они видели, что блаженная Ксения, святитель Николай, Матерь Божия, Бог всегда рядом. И это будет утверждать их в вере. Вот что нужно современному человеку. Ему не хватает опоры в своей вере, он не видит вокруг себя живого действия живого Бога. 

– Это похоже на приходские истории. Когда люди в приходе друг друга знают (не только кто чем занимается, где работает, чем может помочь на приходе, с какой просьбой друг к другу можно обратиться), они разговаривают о том, кто и как пришел к вере. Если послушать истории других людей, то иногда они бывают совершенно из ряда выходящие, но передаются просто из уст в уста. Жаль, что это нигде не фиксируется. 

– Я тоже говорю об этом. Меня часто спрашивают: как с ребенком говорить о вере? Я советую людям для начала рассказать ребенку о своей вере, о том, как они пришли к ней, как уверовали во Христа. «Вот Вы были обыкновенным человеком, с детства Вам об этом никто не рассказывал. Как Вы почувствовали, что Бог есть? Как почувствовали, что он Вас слышит? Расскажите об этом ребенку. О чем бы Вы потом ни рассказали, смысла нет, если сначала не рассказать ребенку об этом». 

То, что мне рассказывала моя бабушка, навсегда впечаталось в мою память. Я иногда забываю ее облик, но слова, которые она говорила, помню. Я помню, что говорил мне мой отец, чему он меня учил, его опыт, когда он впервые открыл Библию, впервые пережил пасхальную радость, будучи шестилетним ребенком. Моему младшему ребенку четыре года, старшему – десять. От шестилетнего возраста моего отца до шестилетнего возраста моих детей, его внуков, прошло почти сто лет, а я помню эти истории. Своим детям я рассказываю о своей вере, о том, как это было со мной, рассказываю им про дедушку. Это потом будет животворить ребенка. Об этом надо рассказывать, ведь изначальное Предание не было доктринальным. Это был не рассказ о схоластических принципах и вероучительных компонентах, а об обретении своего Отца, своего Бога и веры. 

Отец Геннадий Войтишко тоже об этом говорил. Я обычно ссылаюсь на сюжет 6-й главы Второзакония, а он сослался на сюжет 13-й главы Книги Исхода, но суть одна. Он говорил: «Когда ребенок, твой сын или внук, спросит тебя, почему ты устроил пасхальную трапезу и пьешь вино сегодня, расскажи ему, какое чудо сотворил Бог. Не лекцию ему прочитай о естествах Господа Иисуса Христа, или Троичный догмат, или Символ веры, а расскажи о том, какое чудо с тобой сотворил Бог». 

Вот мы прошли крестным ходом практически во всех городах. Четвертого ноября мы шли крестным ходом в Екатеринбурге. С нами шел ребенок, который спросил у своего отца, зачем мы так ходили. Вот сядь и расскажи ребенку о том, что четыреста лет назад произошло такое событие. Мы были мертвые, наша страна перестала существовать, но Бог даровал нам шанс. Он даровал нам жизнь и явил знамение Своей милости в невыносимых, невообразимо трудных условиях. Ведь говорят, скажем, о явлении заступления Казанской иконы Божией Матери как о чуде. Но чудо-то в том, что люди были бессильны что-либо сделать, они не могли ничего сделать: не могли отразить войска гетмана Жолкевского и польские войска, не могли собрать ополчение и организовать войско. Когда вы в рассказе описываете полную катастрофу, подчеркиваете весь негатив, который тогда был, а потом сообщаете, что мы все-таки взяли Китай-город, отразили полк гусар, нашли наследника, справились со всем этим и построили Русское государство практически с руин, тогда в похожей возникшей ситуации ребенок вспомнит, что в трудностях надо молиться Божией Матери. Вот это нужно в первую очередь. 

Патерики – жанр коротких историй про обычных людей, которые становились святыми, когда человек жил с Богом и обретал помощь Божию в обычной житейской ситуации и это меняло его семью, родных, его самого. Вот чего крайне не хватает нашему поколению. 

– Вопрос телезрительницы: «Что такое Божия благодать и как она проявляется? И что такое «умная молитва»?» 

– Божия благодать – это действие Бога в человеке. Слово «действие» не очень подходящее, но оно более понятно обычному человеку. Божественная благодать – это Сам Бог, вступающий в жизнь человека. Он действует в человеке Своим Святым Духом, животворя, наполняя его. Как сказано в 7-й главе Евангелия от Иоанна: «Кто жаждет, да приидет ко Мне и да пиет; кто верует в Меня, у того из чрева потекут реки воды живой». Вот этот источник живой воды, струящийся в сердце человека, жизнь Бога в человеке, и есть благодать. 

Как ее почувствовать, я говорить не буду. Я отошлю Вас к литературе святых отцов – они описывают это. Почитайте отцов ХХ века, ХIХ века; например, Феофана Затворника или Серафима Саровского (его «Беседу о христианской жизни»; он очень хорошо об этом говорит). Или обратитесь к древним богословам: Симеону Новому Богослову, преподобному Макарию Великому. Любой из упомянутых святых отцов расскажет Вам, каковы плоды благодатной жизни в человеке. 

Главное действие Божией благодати в человеке – это мир. Когда вы с миром принимаете все происходящее: свое собственное горе, свою радость, горе и радость окружающих людей, трудности и успехи, – ваша собственная внутренняя организация не разрушается и не колеблется, что бы с вами ни случилось. Мир – это не равнодушие, это согласие со всем тем, чему Бог определил быть. Это способность утешить всякого озлобленного, расстроенного, упавшего духом, унывающего, грешного, расслабленного человека, помочь ему. 

Об умной молитве я не смогу сказать в двух словах. Есть программа «Читаем Добротолюбие» на телеканале «Союз», в которой иногда об этом заходит речь. Буквально сегодня записывали передачу об умной брани – несколько слов там об этом сказано. Само содержание понятия «умная молитва» говорит о том, что всякая молитва должна совершаться умом, то есть человек должен вкладывать ум в слова молитвы. Наше обычное состояние предполагает, что мы молимся только языком. Любой человек, начинающий молиться, знает: язык читает молитвы, а ум думает о чем-то своем – вспоминает, мечтает, размышляет. А во время умной молитвы ум весь погружен в молитву – и никаких других размышлений, помыслов, волнений, мечтаний, воспоминаний в нем нет. Это суть понятия «умная молитва». 

– Это в наши дни звучит особенно актуально, потому что наша современная жизнь напичкана разными событиями, отвлекающими факторами, звуками, окружающим шумом. Наше мышление похоже на статейное: мы перестаем читать полноценные произведения и книги, а получаем информацию из небольших статей, энциклопедий, найденных в поисковике. Так мы теряем навык сосредоточенного занятия чем-либо одним. Как сосредоточиться в жизни в целом и сосредоточиться, приступая к молитве? 

– Вы сказали ключевое слово: «шум». Он окружает нас со всех сторон. Шумность – это состояние нашего бытия. Нужно выдавить себя из этого шума и выдавить шум из своей головы. Чтобы выдавить себя из шума, надо погрузиться в тишину: выключить все, прийти в квартиру или уехать в лес и просто посидеть в тишине. Потом можно приступить к молитве. Когда мы начнем молиться, мы поймем, что у нас шум в голове: мысли, воспоминания, образы и так далее. Вот это и преодолевается молитвой. Надо медленно, целенаправленно, очень методично повторять молитву (пусть это будет Иисусова молитва или молитва «Отче наш»), чтобы ум во время ее произнесения ни о чем другом не думал. Это будет упражнение, труд. Как инвалид учится постепенно ходить, двигать руками, держать осанку – учится всему заново, так и человек, постепенно обучаясь молитве, выгоняет шум из своей головы. 

– Вопрос телезрительницы из Оренбурга: «В наших оренбургских храмах много мощей святых. Зачем тогда идти к мощам Матроны Московской, которые привозят, если можно просто в храме подойти к таким же мощам и приложиться к ним? И второй вопрос. При причастии поют великие слова: “Тело Христово примите, источника священного вкусите”. Но ведь есть продолжение: “Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем”. Почему это продолжение уже нигде не поют?» 

– На второй вопрос отвечу так: это сложившаяся практика. Это всего лишь песнопение, которое предполагает, что песнопенные слова ставшего каноничным пения вырваны из какого-то стиха, стихиры, псалма, Священного Писания… Песнопение просто создает некую атмосферу, помогающую не рассеиваться человеку, а сосредоточиться на том, что с ним сейчас происходит. Это отчасти случайное явление. Молитвы оно не заменяет, а просто создает звуковой фон. Молитва в данном случае создается движениями вашего сердца. 

Что касается вопроса о мощах, то я тоже могу посетовать на это. Раньше человек должен был идти к мощам куда-то далеко, а теперь их в каждом храме огромное количество. С одной стороны, это хорошо, с другой – не очень. Если Вы верите, что вот эта маленькая, крошечная частичка мощей Матроны Московской в вашем храме есть подлинная частичка и будете с верой молиться, Вы получите то же самое, как если бы побывали в Покровском монастыре города Москвы, потому что блаженная Матрона слышит Вас Святым Духом. У иконы Вы молитесь или у частички мощей в мощевике – по вере Вашей да будет Вам. Но в том-то и дело, что когда человек приходил на намоленное место, где происходило множество чудес, ему было легче мобилизовать свою веру и поверить, что все возможно. 

Вера человека не воспламеняется рядом с частичкой мощей Матроны Московской в своем родном храме по принципу, известному уже больше двух тысяч лет: нет пророка в своем отечестве. Когда мощи находятся где-то в другом месте и человек прилагает усилия, чтобы туда прийти, он воспламеняется, возгревается верой; ему легче молиться и верить, что он будет услышан. А когда частичка мощей находится в храме, в котором человек все знает и давно ничего святого в этом храме не видит, он сомневается, смущается. Виновата не частичка, маленькая или большая, не икона, бумажная или писаная, виноваты наши сомнения, которые поражают нас, когда мы приходим в обычный, знакомый нам храм. Потому поверьте – и Вы получите то же самое, что получили бы, побывав в Москве. Ничего особенного нет, потому что Матрона обнимает и слышит всех и готова помочь всем, кто обращается к ней. Если она могла это делать при жизни, когда человек за две тысячи верст от нее молился ей, так только подумайте, что она может сделать сейчас... 

Просто мы не верим, и это наше неверие обличает нас. С другой стороны, это неверие в святыню в собственном храме свидетельствует об очень важном духовном феномене человека. Ведь действительно, для того чтобы получить дар от Бога, надо предпринять усилия, паломничество, надо принудить себя. Как говорит Христос, Царство Небесное нудится и нуждницы восхищают его. Когда человек идет в паломничество, он принуждает себя к трудности этого пути, к долгому стоянию в очереди, он нудит себя и потому получает то, о чем просит. И здесь, в своем храме, тоже нужно принудить себя. От пятиминутной молитвы эффекта не будет. Ты постой несколько дней или месяцев, почитай канон или акафист или просто по четкам перебирай молитву блаженной Матроне; тогда здесь можно получить то же самое, что и в Москве. Когда мы идем далеко, нам легче себя понудить, мы осознаем необходимость этого принуждения, паломнического пути, а в родном храме не осознаем, что это принуждение себя к долгой просительной молитве тоже необходимо. 

– Создается некое «специальное дело». Когда ты куда-то отправляешься, ты едешь целенаправленно. 

– Паломничество и выросло из потребности человека к восхождению, подвигу. Человек должен поднять себя над суетой, над миром, а храм, который стоит в двух шагах от дома, не создает этих потребностей. Приходите и молитесь полчаса каждый день в течение месяца – и Вы получите то, о чем просите. 

– Батюшка, спасибо Вам за этот разговор. Нам не удалось сегодня придерживаться одной определенной темы. И совсем не прозвучало то, о чем мы планировали поговорить. Тем не менее, думается, такие живые истории, живые вопросы и рассуждения о нашей жизни и о том, что нам можно попробовать сделать в первую очередь для себя, будут полезны каждому. 

Записала Юлия Мережко