Беседы с батюшкой. Эфир от 7 августа

В екатеринбургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает заведующий кафедрой теологии Миссионерского института Екатеринбургской епархии священник Иоанн Парамонов.

– Сегодня предлагаю две темы для разговора. Одна тема касается врача страстотерпца Евгения Боткина. Вторая тема о миссионерском теологическом образовании. Темы разные, но близкие и нашим телезрителям, и Вам.

Начнем с того, что не так давно в Екатеринбурге прошли Царские дни – целая череда памятных мероприятий, посвященных святой царской семье и их верным слугам, день памяти Алапаевских мучеников: Елизаветы Федоровны, инокини Варвары и их спутников. В эти дни особые торжества проходят в Екатеринбурге, но эти святые вспоминаются и по всей России, и за рубежом. И если императора, императрицу, их детей мы вспоминаем особо, то верных слуг так и принято называть: «их верные слуги». В 2016 году страстотерпец Евгений Боткин был причислен к лику святых; соответственно, это уже не просто их слуга, а святой врач, которому Православная Церковь молится, есть икона этому святому, освящаются храмы в честь этого святого (в частности, ваш приход). Как думаете, что нужно сделать для того, чтобы верные слуги стали известны, и за фразой «их верные слуги» стояли конкретные имена, фамилии, даты рождения и смерти?

– Когда мы говорим о Царских днях и вообще о царской семье, мы вспоминаем царя, императрицу, их детей. Сравнительно недавно (с 2016 года) стали говорить и о святом страстотерпце праведном Евгении, враче. Мы очень мало, к сожалению, знаем о самом времени царствования Николая II, наипаче о тех людях, которые его сопровождали в последний год его жизни, послужив Богу, Отечеству и государю. Таким является и святой страстотерпец Евгений, врач. Особая тема – это работа Комиссии по канонизации святых, в частности комиссии Екатеринбургской епархии, которую возглавлял схиархимандрит Авраам. Как бы там ни было, Евгений Боткин ныне милостью Божией причислен к лику святых, строятся новые храмы в его честь, в том числе в нашей области строятся храмы в Екатеринбурге и Первоуральске.

Вы задали правильный вопрос: что нужно сделать для того, чтобы мы о них больше узнали? Прежде всего, это храмостроительство. Ведь храм – это не просто место, где совершается богослужение (хотя это самое главное). Это еще призыв к людям. Любой храм – это памятник тому или иному событию, исторической личности либо святому. Помимо богослужения храм занимается просветительской работой. В любом приходе есть воскресная школа. Практически у каждого прихода появляется страничка в социальных сетях или собственный сайт. Это и есть та капля в море, которая постепенно нам даст возможность понять и осмыслить подвиг этих людей, которые сопровождали царскую семью.

Ведь кто такой Евгений Боткин? Это прежде всего русский мужик, который остался верен своему слову, своему долгу, своей чести. Несмотря на то, что все отвернулись от царя, он остался верен ему. Это немало стоило человеку в те времена. Это немало стоит человеку в любое время, в том числе и сегодня. Чему можно научиться у этого святого – эта тема неисчерпаемая.

Например, наш приход Евгения Боткина еще не имеет храма. Мы арендуем помещение в здании Первоуральской типографии, приспособили его под храмовые нужды и пытаемся заниматься храмостроительством. Не мне говорить, как сейчас сложно решаются вопросы, с какими проблемами приходится сталкиваться. Но в любом случае, если есть искушения, значит, по слову апостольскому, мы идем правильной дорогой.

Итак, первый путь – строительство храмов. Второй путь – деятельность самого прихода, просветительская деятельность. Например, на страничке нашего прихода (hrambotkina.ru) мы все делаем для того, чтобы как можно больше, понятнее, доступнее рассказать о подвиге святого страстотерпца Евгения, врача, и о жизни современного прихода. Я думаю, это первое, что можно на сегодняшний день сделать. А далее это, конечно же, и издание книг, и исторические конференции, которые проходят в том числе на территории Екатеринбургской епархии, посвященные памяти новомучеников и исповедников Российских.

Нет сомнения, что через некоторое время нам придется по-новому посмотреть на историю XX века, поскольку появляются новые сведения, новые святые, и это все открывает  страшную трагедию нашего народа XX века. Это тоже переосмысление, переформатирование сознания, когда мы узнаем больше, когда узнаем правду, когда открываем для себя национальных героев, героев духа. Каждый православный человек должен потрудиться в этом, призывая в помощь новомучеников и исповедников Российских, царскую семью, их верного слугу Евгения Боткина, и учиться у них верности долгу, слову, чести.

– Вопрос телезрителя из Москвы: «Зачем изучать теологию в светских институтах?»

– Это вопрос на злобу дня. По долгу своей деятельности я бываю на всевозможных конференциях (в том числе международных), посвященных теологии и присутствию теологического знания в образовательном и научном пространстве. Вопрос, который Вы задаете, – один из самых основных. Да, сейчас решен вопрос о том, что теология стала научной областью, научной специальностью, по которой присуждаются ученые степени. Следующий путь – это как раз присутствие теологии в высших учебных заведениях.

Как теология должна присутствовать в высших учебных заведениях – сказать очень сложно, поскольку теология всегда предметна и сугубо конфессиональна. На сегодняшний день в рамках нашей страны это может быть исламская теология, иудейская теология либо православная теология. Что это будут за учебники: на уровне религиозно-философского минимума либо учебники, связанные с какой-то конфессиональной включенностью? Ученое сообщество в России пытается прийти к этому единому мнению. Но все говорят о том, что теология должна присутствовать. Почему? Потому, что теология задает некий ценностный вектор осмысления проблем антропологии, социальных проблем, вообще проблем включенности человека в человеческое общежитие.

По сути, проблема нашего бытия на сегодняшний день – это проблема недопонимания важности теологии как таковой. Проблемы терроризма – это ведь проблемы не политические и не экономические; это в том числе проблемы диалога культур и отчасти проблемы теологические. То есть мы очень мало знаем и мало осмысливаем суть проблемы теологического знания и его влияния на формирование ценностной составляющей. Теология в высших учебных заведениях как раз должна создать минимум представлений выпускника о религиозной ситуации в мире; для этого она и должна присутствовать в высшем образовании, без этого никак. И опыт ряда европейских государств тому подтверждение. Теология присутствует, теология востребована, она значима и играет определенную роль. Теология задает определенный вектор осмысления многих социокультурных проблем, и незнание каких-то основных моментов приводит просто к элементарной невключенности в современные условия цивилизации. Вот так я ответил бы на этот вопрос.

– Вопрос телезрителя из Москвы: «В России много крещеных и много отвергающих веру. Многие ходят в храм, исповедуются, причащаются, но выходят из храма и снова попадают в свои страсти, прегрешения. Потом снова идут в храм, зная, что снова согрешат и снова придется каяться. После перехода в вечность как Господь к этому отнесется? Ты ходил в храм, любил Бога, верил Богу, тем не менее грешил, не смог стать святым, не поборол свои страсти, грехи».

– Этот вопрос волнует, наверное, каждого православного человека. Это вопрос осмысления, что есть человек. Нет такого человека, как говорит Священное Писание, который прожил бы всю жизнь и не согрешил. Все мы грешны. Вы задаете такой вопрос, на который я не компетентен ответить. Что будет в вечности? Мы лишь знаем, что Бог нас будет судить судом любви, и это будет не столько суд в человеческом осмыслении, сколько суд оправдания: что ты, человек, сделал для того, чтобы спастись? как ты боролся, чтобы преодолеть свои страсти, дурные наклонности?

То, что все мы грешны, это бесспорно. Каковы будут методы Суда Божия, что там произойдет – от нас это сокрыто, и очень хорошо, что сокрыто. Да, в житиях святых мы находим некие фрагменты того, что будет, но это далеко не полная картина. Задача православного человека заключается в том, чтобы жить сообразно практике церковной жизни, внимательно вчитываться и всматриваться в святоотеческое наследие и преломлять его к своей жизни. Без этого преломления не будет, наверное, того нужного всем нам духовного подвига, который обязательно должен быть у каждого человека, – подвига преодоления себя.

В Церкви есть все, чтобы человек спасал свою душу. Богослужение, таинства, посты, чтение духовной литературы – все это дисциплинирует ум, тело, наш внутренний уклад. Проблема в том, что мы не всегда желаем жить именно такой жизнью. Еще Серафим Саровский говорил, что единственное, что отличает святого человека от несвятого – это решимость порвать со своей греховной жизнью. Блаженный Августин в своей «Исповеди» пишет: «Господи, дай мне целомудрие, но только не сейчас». Видите как! То есть с одной стороны, человек желает жить чистой, хорошей, светлой жизнью, но что-то его еще утягивает; это нерешимость, неготовность порвать с той греховной жизнью, которая есть. Да, мы боремся, прикладываем какие-то усилия, но они не всегда венчаются должным результатом. «Господи, помоги и вразуми!» Задача духовной жизни как раз заключается в том, чтобы дойти до такого состояния, когда человек остается один на один с собой, со своим внутренним миром и понимает, что исцелить его может лишь только Христос. Так надо возлюбить Христа, чтобы иной жизни – без Христа – просто не мыслить. Вот в этом и будет наше спасение.

– Вопрос телезрителя из Белгорода: «У меня вопрос, можно сказать, научный. Известно, что Бог – Творец Вселенной, хотя сейчас о творении Вселенной масса всяких гипотез. Меня интересует вопрос. Если Бог – Творец Вселенной, то когда Он ее творил, Он был над творением, то есть выше Вселенной. А поскольку Христос восседает одесную Бога Отца в Царствии Небесном, тогда получается Царство Небесное тоже вне нашей Вселенной? Или как?»

– Царство Небесное внутри нас есть. Знаете, Церковь начинает свое главное богослужение, Божественную литургию, возгласом: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа». Царство Небесное начинается уже здесь, среди нас. Это не где-то там, но это то, как мы созидаем нашу жизнь. Божественная литургия – это в том числе и путешествие в Царство Небесное. Богослужение в храме – это прообраз Царства Небесного. Опять повторюсь, многое сокрыто от нашего сознания, потому что человеческий ум не готов воспринять целиком и полностью Божество. Мы воспринимаем Бога так, как Он нам открылся в Священном Писании, в Предании Церкви, а все остальное сокрыто. Но Царство Небесное начинается именно с нас самих, с нашего внутреннего мира. За богослужением священник часто в определенный момент желает: «Мир всем». То есть все, что происходит в храме, необходимо принимать с внутренним миром. А мир этот достигается духовной практикой: и молитвой, и сосредоточенностью, и умением свой ум подчинить строю богослужения и так далее. Царство Небесное – это то, что начинается с меня, как я готов его воспринять, и находится оно внутри нас.

– Вопрос телезрителя: «Я хотел узнать, какое наказание может быть, если двое венчанных людей разошлись?»

– Не совсем понятно, что Вы имеете в виду под наказанием. От кого наказание? Я не смогу сейчас прокомментировать данный вопрос, могу порекомендовать обратиться к священнику, которому Вы доверяете, и который сможет понять всю полноту Вашего чаяния, поскольку вопрос весьма деликатный. И вопрос нужно ставить не о наказании как таковом. Бог никого и никогда не наказывает. Это мы сами себя повергаем тем или иным искушениям. Господь вразумляет нас. Но то, что произошло, требует соответствующего врачевания и канонического подхода, я бы сказал. Поэтому рекомендую вам обратиться к священнику, которого Вы знаете, и получить должный ответ на вопрос.

– Когда Вы говорили о том, зачем нужно образование в светских вузах, Вы сказали про европейский опыт. Хочется узнать, как сейчас развивается теология как наука, как дисциплина у нас в России, и, может быть, сравнить с тем, как это представлено за рубежом. Что рассказывают люди, которые приезжают из других стран? Какие тенденции есть там?

– Милостью Божией и благодаря пониманию государственных структур на сегодняшний день у нас в стране проходит ряд международных конференций, симпозиумов, посвященных проблемам теологического образования не только в России, но и в ряде Европейских государств. Я постоянно бываю на этих симпозиумах (в частности в университете Дружбы народов), куда приезжают представители различных Европейских государств и делятся своим опытом: как теология присутствует в их странах, в частности именно в государственных вузах.

Если говорить о сложившейся тенденции, то она, конечно же, печальна. Печаль заключается в том, что в ряде некогда христианских государств преобладает интерес именно к исламской теологии. Это некий звоночек, предупреждение к тому, что мы должны быть начеку. Но интерес к теологии как таковой в принципе не снижается. Есть определенная группа людей, кому интересна теология, для кого теологическое образование востребовано, но это имеет свои нюансы и окраски.

В целом теологическое образование в Европе воспринимается как хорошая гуманитарная база для построения, выстраивания иных компетенций будущего профессионала. Получая теологическое образование, на базе уже только этого образования человек может приобрести иные специальности и иной опыт взаимодействия с людьми в обществе. Именно так, к сожалению, воспринимается теологическое образование.

В нашей же стране теологическое образование имеет конфессиональную окраску, пока сохраняет некое единство конфессиональное и нам важно, чтобы человек, получая фундаментальное теологическое образование, был включен в жизнь Церкви. Потому что теолог в отрыве от церковной жизни – это, получается, более философ, нежели теолог как таковой, либо религиовед. Хотя есть колоссальнейшая пропасть между теологией и религиоведением, это абсолютно разные направления исследований феномена религии. Тем не менее, у нас есть разрывы с европейским опытом. Я не скажу, что это плохо или хорошо; это объективная данность. В то же время нам есть чему поучиться у Европы. Поскольку там теологическое образование не преследовалось государством (как у нас это было несколько лет назад), там есть соответствующий опыт формирования теологии и присутствия теологии в светских вузах. Мы говорим об общеевропейском диалоге в системе теологического образования, который и позволит нам в дальнейшем выстроить свою уникальную модель присутствия религии в образовании.

Сейчас ни у кого не возникает вопросов (лишь только, может быть, у наших недоброжелателей) о том, что теологические знания должны быть включены в содержание образования. Но как они должны быть включены – вот это, действительно, проблема. Если мы берем школьное образование, то в школе на сегодняшний день есть некий компромисс. Есть курс, который называется «Основы религиозных культур и светской этики», он состоит из шести модулей: основы православной культуры, основы светской этики, основы исламской культуры, основы мировых религий и так далее. То есть учащимся 4-го класса на выбор предлагается изучить тот или иной модуль. Далее мы говорим об образовательной области «Духовно-нравственная культура народов России». Здесь также есть некое поле деятельности для того, чтобы религиозные компоненты включить в содержание образования. Но опять же возникают вопросы: каково содержание, какова готовность педагогов к реализации данного религиозного компонента, как сделать так, чтобы не нарушить принцип светскости, а придать культуросообразность преподавания основ религии? И тому подобные вопросы. И здесь как раз необходимы совместные усилия и теологов, и представителей научно-педагогической общественности для того, чтобы сгладить все возникающие вопросы. Этому и посвящены конференции, которые проходят на сегодняшний день.

Кстати, здесь очень интересна инициатива Русской Православной Церкви: образование и появление Научно-образовательной теологической ассоциации (так называемая НОТА). Ее задача как раз заключается в том, чтобы объединить неравнодушные вузы в рамках решения проблемы присутствия теологии в государственной системе высшего образования (не только теологического, а вообще гуманитарного образования).

– Вопрос телезрительницы из Калужской области: «Я живу в деревне. Иногда мне приходится отвечать на духовные вопросы, и я стараюсь отвечать не от ветра головы своея, а хоть как-то по учению святых отцов. Один вопрос мне часто задают, да и меня занимал. Россия всегда ждала и надеялась на хорошего царя, а уж на святого царя тем более. Так мне представляется, что Россия последовательно прошла все этапы, сейчас к капитализму возвращаемся. Ваше мнение, чего нам ждать? На что надеяться? То, что я сейчас скажу, – точно от ветра головы своея. Я вспомнила, что все возвращается на круги своя. Так вот, на круги своя, по моему мнению, это совсем не царская власть – и цари (даже самые хорошие) часто ошибались. А до царей было управление судьями, это, скажем так, прямое управление Господом. Может быть, прямое управление Господом – это и есть путь России?»

– Слушая Ваши рассуждения, я вспомнил Тютчева:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать –

В Россию можно только верить.

Неисповедимы пути Господни, и что нас ждет – одному Богу ведомо. Но в любом случае гадать, думаю, не нужно. Мы ждем и чаем Второго Пришествия Христова, когда будет суд над каждым из нас. Православному человеку нужно прежде всего задумываться о спасении собственной души, молиться горячо Богу о том, чтобы Он управил жизнь нашу и дал нам достойные условия для спасения, избавил от тех бед и страданий, которые терпели отцы наши. Потому что мы этого не вынесем, мы не имеем, к сожалению, такую горячую веру, чтобы оставаться верными Богу, какую имели новомученики и исповедники Российские. К сожалению, мы все слабые.

Что с Россией происходит, каково ее будущее – покажет история. Давать какие-то прогнозы весьма и весьма сложно. Наша задача – решать вопросы, которые стоят на повестке дня.  Так, если мы говорим о теологическом образовании, то перед теологическим образованием на повестке дня стоят действительно очень важные вопросы, и от решения этих вопросов зависит в том числе и будущее нашей страны.

– Да. И нам не хватает решительности. Вопросы сегодня интересные: где находится Царство Божие? что ждет Россию? как накажет Бог?..

– Вопрос телезрителя из Москвы: «Я преподаватель Московского университета юридического факультета. У меня вопрос: не собираются ли у нас повысить возрастной ценз для будущих священников? Именно священники являются примером для нас, простых граждан. Смотришь на священника, как он себя ведет, какие проповеди говорит, и понимаешь, что многие семинарии, к сожалению, не совсем воспитывают ребят. Многих сначала нужно в армию отправить, а потом уже в семинарию. И второе: я хотел бы передать низкий поклон Владу Мартынову и семье Легостаевых, которые помогали строить храм».

– Что касается духовенства, то всякие батюшки нужны. Вы правильно заметили некое кризисное положение молодого духовенства. Вообще, одна из проблем теологического образования в том, что отсутствует соответствующий и нужный конкурс. Вот я думаю, что в Московский государственный университет на юридический факультет есть соответствующий конкурс, есть из кого выбирать. А для получения теологического образования берут тех, которые идут. И это хорошо, что они идут и заинтересованы. Не всегда, может быть, уровень подготовки данного человека отвечает тем требованиям, которые предъявляет общество, но есть одно очень важное «но», которое все расставляет на свои места.

Да, батюшка может быть не очень хороший оратор, каких-то вещей не знает, недопонимает, но в религиозной жизни важна духовная составляющая. И семинария как раз дает некую школу духовной жизни, пройдя которую человек должен получить некий опыт, и этот опыт в дальнейшем транслировать. Поэтому духовная составляющая является приоритетной в парадигме теологического образования. Поэтому если батюшка не отвечает должным требованиям, будем надеяться, что он молитвенник... Всегда же есть выбор: можно найти батюшку и образованного, и доктора наук, и даже академика. То есть разные священники нужны и должны быть.

А проблема подготовки кадров, о которой Вы сказали, вызвана отсутствием должных требований для поступающих. К сожалению, нет должного конкурса. Например, в Московской духовной семинарии как было два человека на место, так и остается. Понятно, это Москва, там совершенно другие видения, а в провинции немножко другая ситуация. Поэтому что здесь печалиться? Всегда так было, есть и будет. Ведь это не только проблема подготовки кадров именно священнослужителей, это вообще суть наших человеческих отношений. Всегда в любой профессии есть профессионалы высокого уровня, а есть те, кто просто исполняет свои обязанности. Так уж устроен мир.

– Ваши размышления наталкивают на другую тему. Ведь бывает так, что принятие священнического сана для человека – это некая вынужденность что ли. Не в том плане, что его заставили, но все жизненные обстоятельства приводят к тому, что его путь – только в этом; Промысл Божий тут действует незримо, но ощутимо. А бывает ситуация, когда человек со школьной скамьи переходит на скамью семинарскую с ощущением: «Я хочу стать священнослужителем». Возникает вопрос: каким должен быть внутренний настрой человека, который готов говорить о том, что он хочет стать священником?

– Это действительно внутренний позыв, который очень сложно описать. Это когда молодой человек понимает, что иного пути  нет, он чувствует себя весьма комфортно и внутренне, и физически именно в храме Божием. Это как раз момент, связанный с призванием: «Да это мое. Да, я хочу. Господи, помоги, вразуми! Что мне необходимо сделать?»

Например, я со школьной скамьи мечтал о священстве, с 8 класса. Но еще в те времена я прекрасно понимал, что перед тем, как стать священником, надо получить образование. Поэтому сначала я закончил одно учебное заведение, потом другое. Потому что в XXI веке очень много вопрошающих, и священник в XXI веке должен дать соответствующие ответы на любые насущные вопросы.

У каждого свой путь, все очень индивидуально. Действительно, Господь ведет. А то, что священники такие – значит, мы таких и заслуживаем. Если мы сами будем высокодуховными, Господь даст и пастырей высокодуховных, и все управит. В православии всегда нужно начинать с себя. Поэтому будем заглядывать в себя, с себя спрашивать, о себе рассуждать и себе выносить суд.

– Вопрос телезрительницы из Сергиева Посада: «У меня внука убило током. Он учился в МГУ. Поехал в гости к папе, там полез в подвал что-то делать. Не надо было совершенно этого делать, он в этом не разбирался. Он все время говорил: «Мама, это мужские дела. Сейчас все быстро сделаю». Схватился там за провод – и сразу насмерть. Поехал отдыхать, а оттуда вернулся в гробике. Красивый, умный был мальчик. Окончил физико-математическую школу с отличием. Закончил три курса МГУ. Писал научную работу, его работа посмертно выйдет в научном журнале. Я бабушка, я еле-еле, но держусь. А вот мать в лежку лежит, винит себя, почему она его туда отпустила. Как ему сейчас на том свете-то?.. Мы жили втроем, привыкли его оберегать. Но не уберегли такого мальчика, родного нашего... Теперь мы остались с ней вдвоем. Она просто сходит с ума. Как мне ее успокоить?»

– Очень тяжелый вопрос. Мои соболезнования. Царство Небесное Вашему внуку. Есть такая мысль в святоотеческом учении, что молитва матери со дна ада достанет. Конечно, это некий образ, метафора, но это свидетельство того, насколько сильна молитва, в частности об упокоении наших усопших сродников. Наипаче молитва матери.

Почему так произошло? Сколько бы мы сейчас ни задавали этот вопрос, и как бы себя ни мучили, ни изводили, ответа в этой жизни мы не найдем, это все сокрыто. Но все откроется в вечности. Поэтому надо пережить это горе, надо и в подушку поплакать, и помолиться, и вместе побыть, просто друг друга за руки подержать. Нужно крепиться и помнить, что много дает молитва. Стоит открыть Псалтирь, прийти в храм Божий, поплакать, побыть наедине с самим собой, но постараться себя утешить. Сказать, что вы утешитесь – это ничего не сказать, потому что, конечно же, вы не утешитесь. Но какой-то глоток воздуха Господь вам даст за духовное прилежание.

Задача людей, потерявших своих близких, заключается в том, чтобы вымаливать их у Бога. Церковь установила особые дни поминовения усопших – родительские субботы (и вообще суббота как таковая), служение панихиды, литии, где мы испрашиваем милости Божией и Царства Небесного у Бога. Это есть великое утешение тем сродникам, которые перешли в вечность, и прежде всего нам, поскольку мы молитвой выражаем, что Господь к ним в вечности по нашим духовным трудам проявит Свою милость. Божией вам помощи. Очень тяжело. Такая трагическая ситуация. Господь утешит...

– Очень много говорят о памяти смертной. Мы должны каждый день помнить, что, в общем-то, не за горами тот день, который окажется для нас последним земным. Но мы почему-то в жизни всегда надеемся только на светлое, планируем, как подрастут наши дети, как будем на пенсии нянчить внуков...

– Так устроен мозг человека, что вопрос смерти отодвигается всегда на периферию жизни. Даже созерцая наших усопших близких, мы к себе это не применяем. Есть некие табуированные вещи в нашем сознании, в нашей психике, через которые мы не можем переступить. Хорошо это или плохо, но это объективная реальность – так устроен человек. Например, дети совершенно по-иному воспринимают феномен смерти: они видят в нем некий эстетизм. Я по своим детям помню, когда они были маленькими, присутствовали в храме на отпевании. У них абсолютно нет страха, дети по-другому воспринимают феномен смерти, как таковой, даже не задумываются. Взрослые воспринимают смерть близкого человека, но к себе применить – это очень сложно. Но это коснется всех и вся.

– Вопрос телезрителя: «Христос в свое время относился к священнослужителям с большими требованиями. А в наше время мы, миряне, относимся к священнослужителям без всяких требований, так сказать, как бы оправдываем их. Верно ли это?»

– Стребуйте с батюшки, если есть какой-то вопрос. Требовательность должна быть разумная и объяснимая. Если у вас есть какой-то вопрос, всегда подходите к священнослужителю, спрашивайте. К сожалению, сейчас почему-то любят ставить в укор священнослужителям какие-то материальные блага, квартиры, машины. Но такие вещи далеко не у всех. Например, за тем же автомобилем часто стоит помощь родителей самого священника, либо помощь родителей супруги. Очень редко когда это бывает какая-то спонсорская поддержка. Подходите, спрашивайте, любой адекватный священнослужитель вам ответит на ваши вопросы.

А если вы видите какую-то страсть или порок у священника, то думаю, стоит помочь батюшке, помолиться за него, может быть подсказать врача, если это какая-то физическая наклонность. То есть надо бороться за человека. Гораздо проще осудить, нежели помочь. Но задача прихода состоит в том, чтобы помогать друг другу. Священник в силу своих обязанностей помогает прихожанам, а прихожане должны помогать священнику и друг другу. Приход – это семья. Отец Константин на канале «Союз», в частности в этой студии, уже говорил о том, что такое современный приход, каким он должен быть, какова его структура, каковы обязанности прихожан, каковы обязанности священника. Поэтому, пожалуйста, задавайте вопросы, спрашивайте, интересуйтесь – это нормально, это правильно.

– Предлагаю коротко поговорить о Научно-образовательной теологической ассоциации, раз уж мы затронули эту тему: почему она появилась, как она действует, какие плоды приносит? И еще у Вас есть возможность пригласить тех, кто заинтересовался, на обучение в Миссионерский институт. Насколько я знаю, там до сентября месяца продлен набор.

– С удовольствием это сделаю. Научно-образовательная теологическая ассоциация (НОТА) возникла по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Возглавляет ассоциацию митрополит Иларион. Ассоциация объединяет собой ряд государственных и негосударственных вузов, которые заинтересованы в теологии, как научной специальности, научном направлении. Научно-образовательная теологическая ассоциация проводит ряд мероприятий: методические семинары, научно-образовательные конференции по вопросам присутствия теологии в современном образовательном пространстве. Например, ряд лицензионных требований, вопрос аккредитации, методического сопровождения образовательного процесса. Все это необходимо и востребовано как для государственных образовательных учреждений, где присутствуют кафедры теологии, так и для негосударственных образовательных учреждений (духовных школ либо конфессиональных вузов).

НОТА (Научно-образовательная теологическая ассоциация) объединяет нас и сплачивает. Например, в Уральском регионе четыре высших учебных заведения входят в ее состав. Что это дает? Это совместное проведение всевозможных мероприятий и решение, прежде всего, текущих методических вопросов, связанных с реализацией стандарта «Теология» (бакалавриата, магистратуры либо подготовки кадров высшей квалификации).

Миссионерский институт входит в Научно-образовательную теологическую ассоциацию; он вошел одним из первых в Уральском регионе. На сегодняшний день Миссионерский институт имеет и государственную лицензию, и государственную аккредитацию, что позволяет выдавать дипломы бакалавра теологии государственного образца. В нашем институте две формы обучения: очно-заочная (то есть вечерняя) и заочная форма обучения. В этом году институт выпустил порядка сорока человек, торжественно вручив дипломы бакалавров теологии. Ряд студентов продолжили обучение в магистратуре в Общецерковной аспирантуре и докторантуре.

Вуз на сегодняшний день стремительно развивается; развивается в нем и дополнительное профессиональное образование. Тех, кто желает систематически, глубоко и с интересом изучать теологию, ждем в нашем институте. Подчеркиваю, обучение в институте бесплатное. За студентов платит учредитель. Учредителем является Екатеринбургская епархия. Это очень важный образовательный проект. Все желающие могут получить хорошее теологическое образование. Мы всех ждем. Для тех, кто уже имеет образование, у нас подготовлены курсы профессиональной переподготовки, повышения квалификации. Вся информация представлена на сайте Миссионерского института. Приходите, задавайте вопросы. Мы будем рады всем!

Ведущий Дмитрий Бродовиков

Записала Нина Кирсанова