Беседы с батюшкой. Зависимости

В екатеринбургской студии нашего телеканала - доктор психологических наук Ю.А. Токарева и протоиерей Сергий Вогулкин, доктор медицинских наук, профессор.

– Сегодня у нас в гостях я рад приветствовать доктора медицинских наук, профессора, протоиерея Сергия Вогулкина и доктора психологических наук, профессора Уральского федерального университета Юлию Александровну Токареву.

Сегодня в нашей программе речь пойдет о нездоровом влечении – именно так мне хочется охарактеризовать зависимость, которая может возникнуть в любой сфере жизнедеятельности человека. Так ли это, Юлия Александровна?

Юлия Александровна Токарева, доктор психологических наук, профессор УрФУ:

– Да, конечно. Патологическое желание человека выполнять что-либо относится к категории расстройств личности и на сегодняшний день является очень распространенным заболеванием, которое характерно не только для взрослого населения, но и для детей.

Протоиерей Сергий Вогулкин, доктор медицинских наук, профессор:

– Я тоже склоняюсь к тому, что это ненормальное стремление. Только что тогда норма? Если, по сути, почти все люди так или иначе зависимы от разных вещей: пищи,  телевизора, Интернета. Зависимостей огромное количество. Сейчас зависимости настолько уже захватили людей, что у меня есть подозрение: Homo sapiens (человек разумный) постепенно становится Homo dependent, то есть человеком зависимым. Прямо порода такая выводится, потому что люди готовы зависеть от всего...

– Что такое зависимость? Неужели раньше ее было меньше? Человечество живет не один век уже. Вы говорите: новая порода. Значит, что-то изменяется? Разве раньше не так было?

Ю.А.: – Человек всегда был от чего-то зависимым. Сейчас просто открыто и много говорится о том, что когда человек имеет какие-то интересы, хобби – это здорово. И за этими интересами как раз и скрываются зависимости. Например, возьмем спорт. Есть категории людей, которые фанатично занимаются спортом, даже уже в ущерб своей жизни и здоровью. Это тоже будем называть зависимостью – когда человек увлечен спортом и полагает, что все делает себе во благо, но есть факты, когда это увлечение, которое вначале было именно как полезное хобби, влияет на состояние здоровья и приводит к гибели человека. Поэтому чем разнообразнее жизнь, тем больше вариантов того, от чего можно быть зависимым.

– С точки зрения психологии мы можем разделять зависимость и зависимого человека? Зависимость сама по себе как явление появляется в жизни общества или конкретного человека?

Ю.А.: – Зависимость – это некая теория, некий набор определенных параметров. А зависимая личность – это конкретный человек, обладающий теми самыми признаками зависимого поведения, которые и расстроили его личность.

 С.В.: – Я думаю, что зависимость можно рассматривать с духовной точки зрения как страсть, с которой человек борется с очень большим трудом, а может быть, и не борется. Вообще говоря, многие люди считают, что у них все в порядке, и зависимости нисколько их не тяготят. Они настолько привыкают к ним, что без этого просто жить не могут. Например, приходит человек домой и сразу обязательно включает телевизор. И телевизор работает столько, сколько человек выдерживает; даже когда он засыпает, телевизор все равно работает.

Конечно, зависимости очень сильно влияют на человека. Есть зависимости разного рода. Есть зависимости духовные. Есть зависимости телесные, когда, например, человек зависит от мяса. Мы в пост часто с этим сталкиваемся: люди не могут отказаться от мяса. Хотя, вообще говоря, человек ест мяса примерно в пять раз больше, чем полагается. В этом нет никакой необходимости, но человек привык и уже зависит от этого, поэтому отказаться от мяса во время поста ему крайне сложно. И таких зависимостей много.

Есть химические зависимости: самые страшные из них – алкоголь, наркотики. Есть зависимости биохимические, когда человек не может оторваться от какого-то вида еды. Причем масса зависимостей, которые вообще не являются жизненно необходимыми. Это, например, игровая зависимость, зависимость от телевидения, Интернета, шопоголизм, трудоголизм. Таких зависимостей у людей набирается, наверное, не один десяток. И то, что люди становятся от них зависимыми, это очень нехорошо. Это рабская зависимость. А человек должен быть свободным. Если раньше, в античные, средние века, человек был рабом по обстоятельствам, то сейчас это совершенно добровольное рабство. Вот и вся разница.

– Юлия Александровна, отец Сергий назвал некоторые виды зависимостей. А психологи как-то группируют зависимости?

Ю.А.: – Обязательно. Психология подходит к теме зависимости чуть глубже и видит, что проблема не в самой зависимости, а в том глубинном заболевании, которое есть у человека. Либо, если это не заболевание, то какой-то набор черт, который и приводит к тому виду зависимости, что далее развивается или возникает. То есть если мы говорим, например, о человеке, у которого низкая самооценка, то его зависимое поведение может быть в пищевой зависимости (психология такие связи находит). Почему? Потому, что он свою низкую самооценку, свою недостаточную адекватность или закомплексованность пытается компенсировать через сладости; может быть, даже через лишний вес. Чаще всего констатируется факт, что люди с излишним весом – это люди с низкой самооценкой, и эта зависимость формируется именно для компенсаторной функции.

Если говорить, например, об алкогольной зависимости, то она, наоборот, часто связана с эгоцентризмом личности, когда человек неадекватно завышенно воспринимает все, что он может. Может быть, в семье, когда такой ребенок рос, создавались условия, при которых он не видел своих недостатков, его мало анализировали, критиковали. И вообще когда достаточно свободное, попустительское отношение к ребенку, тогда данная зависимость может быть: когда хочется снова вернуться к этой свободе и под влиянием алкоголя не чувствовать какого-то анализа, критики; тогда все хорошо в жизни, в том числе и я хорош. То есть психология подходит к пониманию какого-то типа или вида зависимости в связи с более глубокими особенностями человека, которые лежат в основе этой зависимости.

С.В.: – Знаете, я как-то наоборот это рассматриваю. Мне кажется, что на первом месте все-таки зависимость. Потому что в зависимость попадают совсем здоровые люди с абсолютно здоровой психикой, и, попав в эту зависимость, они во многом становятся больными. Наверное, и то, и другое верно: и предрасположенность какая-то есть; но в то же время любой человек, совершенно здоровый, может попасть в зависимость, если он увлечен чем-то, ему что-то доставляет ему удовольствие.

Ведь механизм развития зависимости известен очень хорошо: человек выполняет какое-то действие, от которого получает удовольствие. Что значит получить удовольствие с точки зрения физиологии? С точки зрения физиологии это выделение дофамина и различных опиатных соединений, которые есть у человека; они проникают в центр удовольствия и доставляют человеку удовольствие. Когда кончается действие дофамина, опиатов, человек снова хочет получить удовольствие и снова возвращается к этой привычке. И так раз за разом. Механизм развития страсти, собственно, вот такой. Потом человек без этого уже просто не может жить. Если лишить его этого, он впадает в депрессию, ему становится плохо чисто физически, у него плохое настроение, нет аппетита. Это настоящая абстиненция; то, что мы видим после отмены наркотика, например. Поэтому у совершенно нормального человека может развиться такая зависимость.

Ю.А.: – На самом деле ведь мы не говорим о том, что зависимость – это заболевание, которое обязательно связано с каким-то очень явно выраженным, очень заметным поведением человека. Но зависимость не всегда приводит к поведению ярко выраженному.

Если мы говорим о природе возникновения зависимости, то с точки зрения науки внутри каждого из нас есть склонность к чему-либо. Когда мы сталкиваемся со сложностями, кризисами в жизни, какими-то проблемными ситуациями и не находим правильного решения сами или с помощью средств специалистов, то на помощь нам приходит та слабость, которая (как кажется нашему мозгу) поможет выйти из этого напряжения и в этом кризисном состоянии хоть как-то ослабить стресс, напряженный момент. Каждый находит (исходя из внутреннего задела) выход, через что это напряжение снимать. И здесь мы уже можем видеть первый шаг к тому, чтобы либо закрепить эту зависимость, сформировать ее, либо отследить, что эта сложная ситуация начала разрешаться не адекватным путем анализа своих ресурсов, своих ошибок, а уходом в ту аддикцию, в ту зависимость, которая сейчас, как нам кажется, помогает.

Например, очень распространенным явлением является принятие алкоголя, когда человек после стресса, после какого-то рабочего проблемного момента не прибегает к анализу и пониманию ситуации, а садится за стол и начинает выпивать. Ему кажется, что стало легче, но на самом деле проблема не решена, и завтра, придя на работу, он столкнется с ней снова. Но у него есть способ выхода: он придет вечером домой, снова выпьет, и ему будет казаться, что проблема решена. Но вот когда уже вроде бы и проблемы нет, а он тянется к тому, чтобы выпить, тогда мы уже говорим, что зависимость начала формироваться (или уже сформировалась). Любая привычка формируется крайне быстро: двадцать один день – и вы уже привыкли.

С.В.: – Мне хотелось бы сказать насчет молодежи. Представим себе, молодой человек играет в какую-то игру. Там он победитель, герой, он убил две сотни своих врагов. Он выходит из игры – а в школе проблемы, дома проблемы, с общением проблемы. Что ему делать? Он снова туда уходит, потому что там хорошо – там он опять герой. И постепенно создается вот такая привычка – уходить от проблем туда, в игру.

Последствия этих зависимостей очень отрицательно сказываются на поведении человека, на его душевных, духовных качествах. Например, возьмем фанатизм. Фанатизм – это крайняя степень зависимости. К чему это приводит? К агрессии, к неприятию ничего другого. Вот есть только наша команда, а все остальные – это вообще наши враги, их надо бить после матча, их надо ненавидеть, с ними надо бороться. Вот последствие – изменение поведения человека. Человек теряет свои основные человеческие качества.

Знаете, с чем я столкнулся? Я преподаю предмет реабилитации, рассказываю о стариках, о больных пожилого возраста. И чувствую, что у молодых людей нет милосердного отклика, они потеряли элемент милосердия, доброты. Потому что в компьютерных играх, в которые они играют, они уже поубивали сотни, тысячи; они видели, как умирают «люди», как они падают откуда-то сверху, разбиваются, калечатся и так далее, поэтому они уже к живым людям не имеют чувства милосердия, какое должно быть у человека вообще. Вот такие последствия игромании меня очень расстраивают.

– Отец Сергий назвал фанатизм, игроманию. Это современные виды зависимости?

Ю.А.: – Да, это современные виды зависимости, раньше не было такого многообразия зависимых форм поведения. Но я хотела бы обратить внимание на формулировку «зависимое поведение». Мы говорим о том, что человек регулярно выполняет определенный набор каких-то реакций, которые закрепляют определенный, разрушающий личность поведенческий ряд. Самое важное, что в этом поведении отсутствует анализ, глубина.

Почему зависимое поведение так устойчиво и очень сложно его излечить? Потому, что в нем нет глубины и нет анализа. Если бы человек чуть глубже заглянул внутрь себя и понял, что вообще лежит в основе этого поведения, то это вряд ли ему понравилось бы. Потому что там действительно его открытые слабости, открытые недостатки, минусы. Любая зависимая личность – это личность, которая имеет ярко выраженные слабости: инфантильность, низкую стрессоустойчивость, тревожность, низкую или неадекватную самооценку. Любой зависимый человек должен восприниматься окружающими прежде всего как личность, которая, так скажем, в доминанту поставила свои отрицательные черты и отрицательные стороны.

С.В.: – Кстати сказать, зависимый человек может быть вполне успешным. Возьмите того же учащегося. Ему задают какое-то задание на дом: например, прочитать сто страниц какого-то текста к завтрашнему дню и подготовить сочинение. Что он делает? Он открывает в Интернете готовое домашнее задание, где есть краткое содержание этих ста страниц плюс сочинение. Вот и все. Теперь содержание он знает и приходит в школу с готовым сочинением.

Особенность нынешнего своеобразного успеха – за счет так называемого клипового мышления. Это мышление очень поверхностное, когда идет собирание отдельных пакетов информации без глубокого анализа. И это самое страшное. Вот на этом уровне учащийся совершенно успешен, потому что он может быстро решить какую-то проблему. Интернет всегда при нем, и если возникнет какая-то проблема, он ее быстро решит с помощью Интернета.

Но в данном случае он не понимает глубины этого, у него нет разумного рассуждения, разума, все поверхностное. До какой-то степени эти люди могут быть успешны, они неплохие исполнители, но они никогда не будут руководителями, учеными, потому что у них нет глубокого понимания того, что происходит вокруг них. И это очень страшно.

Единственный выход здесь – читать книги. Потому что у таких людей понятийный аппарат плохо развит, они плохо говорят. Сейчас 35 процентов россиян вообще не читают книг! Совершенно понятно, откуда они берут информацию. Ведь потребность человека в информации была испокон веков. Сейчас информацию хватают по верхам и считают себя вполне состоятельными людьми, по сути не имея понятийного аппарата для настоящего мышления, глубокого анализа. Такие люди не могут анализировать свое состояние, не понимают, что происходит вокруг них. А если человек не понимает, что происходит вокруг, его очень легко поймать в любые сети. Только позови – и он туда пойдет. Поэтому это очень опасная вещь.

Ю.А.: – Прежде всего это происходит от незнания самого себя. Эти люди попадаются в любого рода зависимости по причине того, что у них вообще отсутствует понимание своих черт характера. Человек действует на основе каких-то наблюдаемых вещей: он смотрит Интернет и повторяет то, что там делают. Вопроса, надо ли ему это, полезно ли, не возникает.

– Потому что это делают все. Если ты этого не делаешь, не показываешь, не выставляешь, значит – тебя нет.

Ю.А.: – То есть это уже не норма какая-то. Индивидуальность – это не норма. Делай как все.

 С.В.: – Знаете, уже несколько лет, как появилось понятие «синяя болезнь» – татуировки. Сейчас по телевизору трудно увидеть какого-нибудь мачо или героя без татуировки. Все люди вокруг сейчас татуированные. Я задумался, почему это так, и пришел к следующему. Раньше раскрашивали себя дикари. По какой причине? У них был маленький словарный запас, не было возможности рассказать о том, кто они, что собой представляют, рассказать о своей жизни, – и они на себе рисовали. Вождь племени был весь разрисованный: жена вождя племени тоже вся разрисованная. Так вот, у меня сложилось такое мнение, что недостаток слов, который сейчас есть у нашей молодежи, как бы замещается вот этими рисунками, татуировками. Человек хочет показать, какой он есть на самом деле, ничего не объясняя. Слов-то у него нет для того, чтобы показать, что он интересный, что он знает и то, и другое. Он ничего не знает, но зато он весь разрисован.

Ю.А.: – Это справедливо сказано. Иногда клиенты, перед тем как сделать татуировки, приходят ко мне советоваться и говорят: «Знаете, я чувствую, что я человек неуверенный, но мне сказали: если сделаешь татуировку в этом месте вот с таким символом, уверенность придет сама по себе». То есть ничего делать не надо, вот этот символ помогает приобрести уверенность. Или, например, в любви не везет, не могут встретить мужчину: сделаешь татуировку с определенным символом – и любовь придет, и в семейных отношениях все наладится.  Многие люди видят в татуировке решение психологических, социальных проблем: ничего не делай, сделай вот этот рисунок – и жизнь наладится. Как будто рисунок сделает внутреннюю работу за тебя.

С.В.: – Сделай один, потом второй. Статистика показывает, что из десяти человек, сделавших татуировку, четверо возвращаются делать вторую татуировку. Во-первых, это адреналин – это же больно! Своеобразный мазохизм: сделать себе больно. На самом деле это агрессия против себя. Во-вторых, это решение какой-то проблемы. И так раз за разом люди делают татуировки. В Книгу рекордов Гиннесса занесена женщина (она не так давно умерла), у которой 95 процентов тела было покрыто татуировками. Сейчас в Голландии живет какой-то мужчина, у которого на теле тысяча рисунков. Я уже не говорю о пирсинге: ведь это же тоже больно. У одной женщины на теле 945 пирсингов! Представляете, живого места вообще нет! Это просто настоящая болезнь.

– В какой плоскости лежит эта проблема: в психологии, духовности? Может быть, в физиологии?

Ю.А.: – Я отвечаю с точки зрения психологии. Человек видит в себе какую-то слабость или черту, которая не нравится ни ему, ни окружающим, и находит решение этой проблемы в избегании от решения. Например, возьмем боль, которую испытывает человек, делая пирсинг. Человеку кажется, что потерпеть во время этой процедуры гораздо легче, чем прийти к психологу и рассказать, почему он к себе так относится и почему  не может чувствовать себя счастливым, удовлетворенным жизнью. Некоторые клиенты, которые выбирают татуировку, так и говорят: «Я лучше полежу и сделаю татуировку, чем буду говорить перед психологом, какие у меня проблемы».

Действительно, говорить о себе, о своих недостатках и слабостях – это неприятно, больно, это вызывает определенные эмоции, но это ведет к решению. Не каждый человек готов пройти этот путь для того, чтобы стать лучше. Они выбирают такой выход из этой ситуации: если ты не нравишься сам себе, тогда используй какой-то предмет замещения. Например, шопоголизм: ходи по магазинам, закупай одежду, наряжайся каждый день во все новое – и будет ощущение, что ты новый, ты другой; что это не одежда поменялась, а ты вдруг преобразовался.

Поэтому я вижу в этом очень глубокую психологию; это своими корнями отчасти может быть связано с теми чертами характера, которые сформировались даже не в процессе воспитания. Ведь мы понимаем, что какой-то определенный набор задатков дан ребенку уже от рождения. Может быть, мама, которая переживала за свою беременность, за здоровье ребенка в ранние этапы жизни, тревожилась за него и передала эту тревожность. И вот такой тревожный человек не может чувствовать себя комфортно нигде, даже наедине с собой. Тогда он начинает искать то решение и то удовольствие, которое компенсировало бы эту тревожность, и выбирает, как мы понимаем, не те способы, не те средства, которые решают эту проблему. Кто-то уходит в игру, начинает жить в виртуальном мире, а кто-то выбирает другие виды зависимости, которые, как ему кажется, делают его лучше.

С.В.: – А я, конечно, вижу в этом прежде всего духовную проблему. Раньше (да и сейчас) среди верующих людей никому и в голову не пришло бы разрисовывать себя. Печать на теле – это уже готовность стать рабом, то есть это рабская зависимость. А человек должен быть свободным. То, что вера сейчас, к сожалению, ослабла, и является причиной такого рассадника, расцвета зависимостей, этого рабства. Духовно богатому человеку не до этого – он думает о своей душе, о духовных проблемах, о том, как сделать свою душу лучше, а не о том, как сделать тело более красивым. Он думает о красоте своей души прежде всего.

Что мы сейчас наблюдаем? Если сравнить молодежь, которая живет на Западе (мы видим по телевидению), и нашу молодежь, то отличия практически нет. Мы теряем нацию. И это не случайно, потому что потеря веры всегда приводила к потере нации. Мы теряем свою национальную идентичность, теряем себя как русский народ. Мы все стали одинаково зависимыми, мы зависим буквально от всего.

Наверное, есть зависимости и неплохие. Вот у меня, честно говоря, есть зависимость – я жду десяти часов вечера, чтобы сесть работать: что-нибудь читать, писать, получать информацию. Я с трепетом жду этого времени, потому что знаю, что это спокойное время, когда тебя никто не беспокоит, можно подумать, что-то проанализировать. Но я занимаюсь  анализом, я стараюсь углубиться в тему, я не по верхам хватаю. У меня нет клипового мышления, я не могу решать какие-то проблемы на лету; я должен  все проанализировать, посмотреть на проблему.

К великому сожалению, духовный вакуум людей заполняется такими зависимостями. Потому что там, где нет свободы, есть рабство. Середины не дано: либо человек свободен, либо он раб. Такая проблема очень печалит, она очень опасна для общества. И, честно говоря, я не нахожу того, кто боролся бы с этой проблемой, – всех это устраивает. Это очень печально.

Ю.А.: – Отец Сергий говорит о том, что он человек, зависимый от чтения, работы. Это как раз является тем развивающим фактором, тем стержнем, который не позволяет отцу Сергию стать действительно зависимым, потому что когда человек развивается, читает, занимается самообразованием, то появляется внутреннее понимание себя, правильное понимание себя, которое не уведет в какую-либо зависимость. Поэтому это очень правильный путь профилактики зависимости – самопознание, понимание себя.

– Вы упомянули, что есть какие-то хорошие зависимости. Вообще можно ли говорить, что зависимость – это хорошо? Или когда мы говорим слово «зависимость», то имеем в виду только отрицательное?

Ю.А.: – Мы все зависимы от чего-то. Мы не можем говорить о том, что любая зависимость человека портит. В данном случае наша передача как раз про те виды зависимостей, которые портят человека, делают его беспомощным, более нуждающимся в ком-то. Ведь зависимость – это всегда процесс, когда необходим кто-то еще. То есть тебя самого тебе мало, недостаточно, поэтому нужна группа, нужны какие-то компаньоны, которые тебя поддерживают. Мы говорим о той зависимости, которая делает человека абсолютно несамостоятельным.

С.В.: – Самостоятельным он бывает в виртуальном мире, например. Там он находит друзей, единомышленников. А когда встречается с реальными людьми, не знает, как с ними общаться, он не умеет общаться. Зависимости (особенно интернет-зависимость) приводят человека к одиночеству. У него друзья где-то там, нарисованные на картинках. По сути, это глубоко одинокие люди. Проблема этих зависимостей очень серьезна, и надо что-то делать.

– Что делать? Разбираться в причинах? Заниматься психотерапией? Отправляться в храм к батюшке?

С.В.: – Первый момент: если человек не хочет, сделать ничего нельзя; то есть насильно избавить от зависимости невозможно. Нельзя отнять что-то, потому что это приведет к депрессии, может даже к суициду привести. Действовать таким образом – это неправильно.

Конечно, есть и психотерапия, но это если человек осознал, что он от этого действительно страдает. Потому что страдают финансы семьи, масса денег уходит. Кстати, ведь есть определенная симптоматика зависимости, которая говорит, что если человек тратит больше одной трети своего свободного времени на это увлечение, это уже свидетельство зависимости. Если он в случае отсутствия этого увлечения испытывает депрессию, агрессию, если он очень агрессивно реагирует на то, что его как-то пытаются достать из этой зависимости, – это опять же свидетельство зависимости.

Бывают зависимости очень дорогие, и если большая часть семейного бюджета уходит на эту зависимость, то понятно, что человек уже глубоко в ней застрял. Есть, конечно, и другие (психологические) симптомы зависимости, но результат один. Во-первых, человек страдает телесно от длительного нахождения в одном каком-то положении, меняются телесные свойства, и человек просто заболевает. Душевное состояние, конечно, меняется. О духовном состоянии здесь вообще речи нет, его просто не существует у такого человека. Дай Бог, чтобы зависимость была на уровне телесности и душевности, так скажем.

– Юлия Александровна, задаются ли клиенты, которые к Вам приходят, вопросом: «Скажите, пожалуйста, уважаемый психолог, имею я зависимость или нет?»

– Конечно.

– И как Вы это определяете?

Ю.А.: – Отец Сергий назвал признаки, которыми руководствуюсь и я. Если человек даже представить не может, что он окажется без чего-то и это вызывает у него напряжение и страх потери, то это уже признак зависимости. Например, на консультацию приходит мама с ребенком и говорит, что у ребенка зависимость от компьютерных игр, телефона, Интернета и так далее. Я прошу ребенка: «Дай, пожалуйста, свой телефон». И первое, что говорит о его зависимости, это вопрос: «Зачем?» Я говорю: «Я просто на время нашего общения положу его рядом». Он говорит: «Нет, он полежит со мной рядом». То есть он понимает, что если телефон с ним, он всегда может им воспользоваться. Или если его рука во время разговора все время лежит на телефоне, ребенок не отпускает телефон, это говорит о том, что у него уже есть этот вид зависимости.

Взрослые люди приходят и говорят, что у них есть, например, алкогольная зависимость. Они уже сами понимают, что это именно зависимость, потому что принятие алкоголя происходит ежедневно для достижения определенного эмоционального состояния. Это состояние начинает переходить уже в какое-то разрушающее поведение, начинает влиять на всех окружающих, по времени длится достаточно продолжительно и беспокоит всех. Это как раз сигнал зависимости: человек чувствует, что он не может без этого и без подобной реакции со стороны.

Бывает, человек приходит и говорит: «Я давно играю в разные интернет-игры, зарабатываю таким образом деньги, но больше их теряю. Мне надоело терять деньги. Я понимаю, что это зависимость, потому что не могу прожить день, не думая о том, чтобы не поиграть в какую-то игру. Помогите».

С.В.: – Я таких зависимых видел на лекциях: они все время в своем телефоне, в ушах наушники. Им все равно, что ты говоришь, они ведут какую-то свою работу в телефоне. Самое сложное – решить вопрос: что все-таки делать?

– Как лечить? Как бороться?

 С.В.: – Как бороться с этой зависимостью? Конечно, самое важное – это профилактика. Человека с детства надо приучать читать, приучать думать над своим поведением, над тем, что его окружает. И без родителей здесь ничего не сделаешь. К великому сожалению, родителям сейчас очень удобно: сунул планшет – и ребенок сидит с ним. А ты – свободный человек, занимайся чем хочешь. Время от времени только надо ребенка покормить, да и то сначала его надо вытащить оттуда, убедить, что надо поесть. Он поест – и снова к планшету. А ты опять свободен. Сейчас такая общая тенденция.

Но есть родители, которые все-таки правильно к этому относятся и учат человека и читать, и мыслить, и рассуждать. Вот с этого и начинается профилактика. Мы все воспитаны на книгах, поэтому для нас интересно именно глубокое понимание того, что происходит, а не какое-то поверхностное знание. Поэтому если правильно построить воспитание, это получится.

Другое дело – что делать, когда уже сформирована зависимость. Мы уже говорили, что грубо вмешиваться в это уже нельзя. Надо каким-то образом менять ситуацию, стараться заинтересовать человека чем-то другим. Например, если он сидит в компьютере, планшете, подберите ему интересные фильмы: умные, исторические, обучающие. Заинтересуйте его, чтобы он оторвался от своей игры и посмотрел этот фильм. После фильма скажите: «А вот еще интересная книга есть». Вот так, постепенно. Это очень сложная работа на чисто психологическом уровне. Дальше идет духовный уровень, но это в том случае, если человек согласен, что он находится в зависимости и согласен что-то с этим делать. Но, думаю, о психологическом уровне терапии Юлия Александровна лучше расскажет.

Ю.А.: – Я абсолютно согласна со всем, что говорит отец Сергий. Если человек учится понимать себя, окружающий мир, то ему незачем ограничивать себя чем-то определенным. Мир настолько интересен и разнообразен, что помещать себя только в какую-то определенную игровую категорию – это точно выстраивать какие-то границы, которые тебя не развивают, а портят.

Родители должны обращать внимание на особенности, интересы ребенка, его способности: «Посмотри, как ты это замечательно делаешь! У тебя глазки горят от того, как ты играешь на скрипке (или на ином музыкальном инструменте). Как ты красиво рисуешь, лепишь». И так далее. Когда идет процесс совмещения окружающего мира с самим собой, понимание своих способностей, желание их раскрыть дальше (это не погружение в рамки виртуального пространства, а есть представление  о себе гораздо шире и интереснее), тогда ребенок никогда не замкнется. Потому что он уже ощутил удовольствие и эмоциональное восхищение от того, что видит рядом с собой. Прекрасно, если родители обращают внимание ребенка на то, что не только он интересен, но рядом с ним интересные люди, звери, природа и так далее, и все это каждый раз разное. Ведь в компьютерной игре очень много регламента, каких-то правил, и дети зацикливаются именно на определенной игре. А окружающий мир настолько разнообразен, настолько динамичен, что как раз туда надо направлять свое внимание, и тогда ты не будешь ни от чего зависим, а будешь восхищаться этому преображению каждый день, каждый час.

Если это уже произошло и человек действительно понял, что он от чего-либо зависим (неважно – от чего), здесь нужно договориться с самим собой. Для начала надо понять, какие в тебе есть сильные стороны. Например, ты усидчивый, терпеливый. Тогда сиди терпи. Не зря же многие излечивают зависимости через ограничение себя и погружение в другую категорию жизни, деятельности. Надо поменять образ жизни, уйти с этого порочного пути, где кругом провокация к тому, что тебе вредно.

И обязательно человек должен себя поощрять в новом образе жизни и пути, который он выбирает. Это должно доставлять похожее удовлетворение и удовольствие. Может быть, это будет похвала самому себе: «Я молодец. Сегодня день прошел, и я не взял телефон (или не пошел в какую-то компанию)». Еще один день прошел – я снова молодец. То есть в голове необходимо создать замещающую программу. Потому что мозг, как абсолютно верно заметил отец Сергий, требует подпитки нейромедиаторов, чтобы работа была через удовлетворение.

Поэтому самый первый вопрос, который нужно себе задать: а что еще мне доставляет такое же удовольствие (или доставляло до возникновения этой зависимости)? Например, мне нравилось заниматься спортом. Вернуться к этому, хвалить себя за это. Вернуть себя к тем состояниям, к тем ощущениям, которые были тогда, когда этой зависимости не было. Наш мозг вспоминает эти вещи очень быстро. Достаточно вспомнить прекрасный эмоциональный момент, который наполнял человека энергией, удовольствием, силой, но был через какое-то положительное действо. Когда мозг вернулся к этому воспоминанию, он вполне способен, оглянувшись назад, выбрать: по ощущениям очень похоже; давай вот это, новое. Если у человека возникает эта связь, он спасен, он практически сам себя из этой зависимости вытащил. Если не получается – нужно идти к специалисту.

 С.В.: – Для настоящего исцеления (не излечения, а исцеления, то есть создания целого человека) необходима духовная работа. Потому что если мы пытаемся решать проблемы на том же уровне, как правило, они не решаются. Нужно подняться над этим уровнем. Если это зависимость душевная, то совершенно понятно, что подняться над ней нужно в духовную сферу, проанализировать все и понять, что это не твое. Это очень непростое дело. И очень большую роль здесь играют окружающие люди.

Иисус Христос говорил о страстных бесах, от которых не могли исцелить человека даже Его ученики. Он говорил, что эти бесы изгоняются только молитвой и постом. Вот на это надо обратить внимание. Окружающие люди этого зависимого человека должны встать на молитву и пост. Что это значит? Значит, они для примера сами должны отказаться от своих зависимостей. Когда они сделают эту работу над собой, тогда им легче будет говорить с этим человеком: «Посмотри, я же смог, я отказался от своей зависимости. Значит, и ты можешь. Давай мы тебе поможем, окажем тебе помощь».

С помощью молитвы и поста побеждаются самые страшные бесы. А зависимость, страсть, фанатизм – это страшный бес. Если подойти вот так, с духовной точки зрения, и добавить к этому духовное, высокое слово священника, помощь священника, помощь прихода, это сыграет окончательно победную роль.

– Отец Сергий, Юлия Александровна, благодарю вас за эту программу. Спасибо вам большое за то, что вы рассказали нашим уважаемым зрителям. Надеюсь, мы еще много раз будем встречаться в этой студии и говорить о таких интересных и непростых проблемах.

Ведущий Тимофей Обухов

Записала Нина Кирсанова