Беседы с батюшкой. Покаяние

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы отвечает настоятель храма во имя святой великомученицы Варвары в поселке Рахья Выборгской епархии священник Олег Патрикеев.

– Тема сегодняшней передачи серьезная – в чем вина человека и зачем нужно покаяние. Думаю, этой теме можно посвятить и две, и три, и десять передач...

– Всю жизнь.

– Даже всю жизнь, хорошо Вы сказали. Когда мы говорим о своей вине, часто плохо понимаем или вообще не понимаем, в чем же наша вина. Я вспоминаю такую католическую традицию, когда во время мессы католики бьют себя в грудь и говорят: «Mea culpa, mea culpa» ( то есть «Моя вина, моя вина»). Но мы не очень понимаем, что такое вина. Потому что, в конце концов, я не преступник, не убийца, не грабитель; живу, в общем-то, правильно: хожу в церковь, читаю Священное Писание. И вообще я хороший человек. В чем же моя вина? И если моей вины нет, в чем же мне нужно каяться?..

– Два помысла мучили святого преподобного Силуана Афонского: «ты святой» и «ты не спасешься». Эти два помысла давал ему, конечно, враг рода человеческого. Вина Силуана была не в том, что он родился на этой земле, – в этом нет нашей человеческой вины, это избрание. Разговаривая со старшеклассниками, я затрагиваю тему о появлении на свет человека. И, немножко затрагивая биологию человеческого тела, мы говорим о том, что шанс появиться человеку на земле – один из двухсот тысяч. Это как выиграть в лотерею «Спортлото», практически невозможно. Но все-таки появился именно я, моя личность. И здесь ответственность человека за свое появление на свет находится уже в другой перспективе – значит, я здесь нужен, я пребываю здесь для какой-то миссии.

Говорить ребенку (даже школьнику и даже взрослому человеку) о его вине, рассказывать, что он в чем-то виноват, – это абсолютно неправильное действие, даже психологически это неправильно. Занимаясь антропологией, изучением человека (такие занятия я провожу сейчас для взрослых), мы изучаем, что есть человек в первую очередь. Тогда мы буквально разбираем человека на части (душу, тело, дух), смотрим, где же проблемы; где благодать, святость, где находится грех в нашем сознании, в теле, в сердце и так далее. Тогда человек находится как бы в раскопках самого себя.

У митрополита Антония Сурожского есть слова, которые мне очень нравятся. Человек занимается самокопанием или доверяет это священнику, который, как опытный человек, кисточкой тихонечко смахивает только первые слои того подземного города, что находится внутри человека, чтобы раскрыть, посмотреть всю ту красоту, которая заложена нашими проблемами, какими-то житейскими ситуациями, незнанием и непониманием своего смысла жизни… Все это прячется под этими слоями. И вот когда человек постепенно это раскроет, тогда ему можно показать и способ избавиться от вины... Даже не то что избавиться от вины, а понять смысл, что такое вина человеческая. Ведь вины как таковой нет в человеке. Как говорил Христос: «В чем можно Меня обвинить?» Но если мы христиане, если являемся уже обновленными в крещении людьми, то нам надо посмотреть, в чем вина Адама. И для этого есть Библия; мы раскрываем ее, начинаем изучать, каким образом вошел грех в человека, в мир, во Вселенную. Тогда уже мы начинаем что-то понимать, но постепенно; невозможно сразу сказать: ты виновен в том-то. Это ведь не суд. Суд – это когда мы либо на скамье подсудимых, либо когда будет суд всеобщий.

– Вопрос телезрителя Евгения из Белгорода: «Дело в том, что у Бога нет коллективной ответственности и коллективного наказания, как практикуется у нас в государстве. То есть каждый человек отвечает за свои грехи, за то, что он совершил. Но мне непонятно понятие первородного греха. Почему я должен отвечать за какие-то действия Адама с Евой когда-то? И есть еще понятие в Церкви: плата за грехи – смерть. То есть я должен за грехи Адама и Евы умирать?»

– Прекрасный вопрос. И ответ на него прост. Знаете, этот вопрос очень тревожил Самого Христа: каким образом спасти Адама. Мы знаем о том, что был Троический Совет перед тем, как создать мир... И Господь заранее знал о том, что человек согрешит, но это не была Его воля. Давая свободную волю человеку (в чем мы и подобны – именно в свободе выбора), Господь знал, что человек (как один из ста шансов) все-таки сделает неправильный выбор и согрешит. Это могло произойти в любое время: сразу, через сто лет, через какое-то время. И это произошло. И вот чтобы взять грех Адама обратно, то есть простить его, вступает в эту смерть Христос, это Его свободный выбор – за Адама умереть. Не только за тот грех, который Адам совершил еще в раю, но и за все грехи мира Он берет смерть на Себя.

И если мы верим в воскресение Христово, если мы все-таки православные люди, мы должны твердо верить, что наша смерть искуплена, мы бессмертны. Я при крещении всегда людям об этом рассказываю: что сейчас они присутствуют при акте духовных родов. Не всех пускают на роды женщины, иногда только папы присутствуют на родах, я сам присутствовал на родах своих детей. А при крещении вся семья пришла в храм, чтобы увидеть роды, когда человек рождается от воды и Духа. Не это ли радость семейная? Не это ли радость всей Вселенной? Если бы мы увидели, как это таинство совершается на небе, мы молились бы на коленях. Представляете, раскрываются небеса, ангел Христов спускается с неба, несет чистую ризу младенцу, надевает ее. Представляете? Это же так и есть. Если бы мы видели это своими очами...

Поэтому, дорогой Евгений, смерти нет, человек получает бессмертие в крещении. Телесная смерть, которая есть последствие первородного греха, тление нашего тела, является уже продолжением наших грехов, которым мы себя подвергаем в жизни после крещения. Ведь есть люди, которые умерли, но не истлели; нетленные мощи тому свидетельство: что можно достигнуть святости в этой жизни простому человеку. Вот такой ответ.

– Еще один серьезный вопрос, касающийся вины человека. Нам все время говорят, что надо понять свою греховность. Но все равно ничего не получается. Часто это заменяет ту радость, которая, например, раньше у меня была: прихожу в церковь, и у меня радостное состояние, мне очень хорошо, замечательно. Но потом вдруг опять: зачем ты так поступаешь?.. И я вижу хмурых людей в храме, которые думают о своих грехах. Скоро начнется пост, и я уверен в том, что большинство приходящих в храм женщин придут в черных платках, и обязательно все будут хмурые. И обязательно будут говорить о том, что нет места радости. Даже когда мы читаем Канон Андрея Критского, это воспринимается как какой-то приговор самому себе. Неужели осознание своей греховности – это повод к угрюмому состоянию духа?

– Знаете, психология человека такова, что человек всегда ищет себе оправдание, в любой ситуации. То есть человек не будет искать вины в себе. Наше естественное состояние (если мы говорим о нашей испорченной природе) – мы всегда ищем проблемы не в себе, а в других: он виноват или обстоятельства жизни, звезды так расположились; по-разному можно трактовать…

У Силуана Афонского есть как раз слова о том, как же спастись между этими двумя помыслами: «ты святой» и «ты не спасешься». Куда деть ум, который будет либо гордиться своими победами, добродетелями, либо, наоборот, все время находиться в угрюмом состоянии, каяться и думать, что в этом есть спасение? И его ответ был очень прост: держать ум свой во аде и не отчаиваться. Я, конечно, не советую это всем, потому что это тяжело.

– Вопрос телезрительницы из Воронежской области: «Везде пишут: не превращайте исповедь в отчет о грехах, а кайтесь. Например, я предрасположена к язвительности. Я не хочу язвить, но как мне покаяться? Когда я на исповеди говорю, что я язвлю, это отчет о грехах? Надо как-то по-другому? Научите исповедоваться, пожалуйста».

– Я замечаю, что к исповеди люди относятся, конечно, очень поверхностно. Я и за собой это наблюдаю, естественно. Когда приходят ко мне исповедники и я вижу не просто перечисление грехов, а то, что человек видит в себе это и пытается исправить, то понимаю, что сейчас пришло время и моей исповеди. То есть когда человек кается, в этот же момент я каюсь вместе с ним, потому что и в себе вижу все эти же грехи.

Ведь лекарства от каждого греха уже все расписаны, мы просто не читаем святых отцов. Семь грехов, телесные, душевные грехи: откуда они берутся, как с ними бороться, какие лекарства есть к тому или иному греху – абсолютно все расписано. И все священники знают об этом, просто люди не просят подсказать им это лекарство, они просто говорят про свои грехи. Вот сейчас телезрительница спросила, как действовать, – это уже желание изменить свое человеческое естество: свой ум, свои привычки, свой характер. Священнику дана благодать, которая врачует, и он может подсказать, как с этим бороться.

– Вопрос был еще в том, что исповедь – это не отчет о грехах. Здесь как раз можно говорить о духе покаяния. Если это будет не просто отчет, а появится еще действительно дух покаяния, то, думаю, тогда грех пройдет. О духе покаяния я хотел бы поговорить.

– Каждый грех – уже последствие нашей греховной природы. Наша человеческая природа, увы, уже повреждена грехом Адама, именно в этом вся проблема. Только у одних она врачуется благодатью по их желанию быть более приближенными к святости, изменить свою жизнь.

В чем суть покаяния? Именно в желании изменить свою жизнь, когда я вижу в себе грех и желаю его изменить. Не просто вижу: «Ну, курю, пью. Ну что ж теперь делать?» Но меняться я не хочу. Мне не нравятся эти грехи, но и меняться я не хочу.

Ведь каждое проявление нашей греховной природы имеет начало. И надо размотать клубочек обратно, чтобы понять, что привело к этой язве, почему, например, я над человеком насмехаюсь. Нет ли проблемы в том, что я вижу в нем какую-то неполноту, несовершенство? Надо сначала разобраться в помыслах: откуда помысел этой язвы прилетает. То, что человек съязвил, – это уже произошло, это следствие. А нужно вернуться к причине, и для этого нужны опытные духовники монастыря, которые могут что-то подсказать. Есть и опытные батюшки, которые из своего опыта, из опыта, который передает Дух Святой, могут что-то подсказать. Важно посмотреть, откуда все начинается...

– Вопрос телезрителя из Санкт-Петербурга: «Как быть, если на протяжении жизни совершаешь греховные поступки? Умом понимаешь, что нужно в них каяться, но в сердце нет покаяния. И если ты приступаешь к Чаше, то это получается как бы неискренне. Как добиться, чтобы покаяние было сердцем?»

– Очень трудный вопрос. Это переживания каждого человека, нам всегда кажется, что мы недостаточно раскаялись в том или ином поступке. Мы должны видеть обратное действие своих поступков. Например, если мы совершили грех против человека, то мы должны загладить его. Как написано в Евангелии, прежде чем прийти к Богу с дарами, сначала нужно пойти и примириться с этим человеком. Мы часто это забываем. Мы приходим на исповедь, говорим, что обидели кого-то. А примирился ли я с этим человеком? Вознес ли я тот убыток, который принес ему? Если я его даже в мыслях осудил, то уже согрешил. А как принести покаяние в том грехе, который совершен в мыслях? Именно духом покаяния, ища этого духа через Канон Андрея Критского, через Святое Евангелие. Ведь первые проповеди Иоанна Крестителя и Самого Христа: «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное». Если мы хотим в это Царство войти, то дверь только через покаяние. «Покаяния отверзи ми двери».

– В таком случае хочу спросить о покаянии. Не могу не вспомнить самый главный пример покаяния – пример блудного сына. Совсем недавно мы слушали много проповедей по этому поводу. Тем не менее каждый раз, когда мы размышляем о блудном сыне, возникает очень много вопросов. Ведь не каждый человек ждет от своего собственного покаяния именно того, что Отец его встретит, оденет в изысканные одежды, подарит перстень как символ власти и заколет для него тельца. Потому что по моему ощущению я достоин только того, чтобы прозябать в какой-нибудь луже. Вот об этом, пожалуйста...

– Эта притча одна из самых моих любимых, потому что я сам прошел через это. Думаю, многие люди приходили к Богу именно через такое оставление Бога в поисках какой-то своей личной жизни, а потом был возврат к Богу. Результат нашего покаяния говорит о той максимальной любви Бога... Даже нельзя сказать максимальной, потому что она всегда максимальная. Насколько мы раскрыли свое покаянное сердце для изменения своей жизни, настолько туда войдет благодать Божия. Именно настолько, насколько мы готовы принять это прощение.

Однажды у одного старца было такое видение: он во время покаянного дня, когда мы все друг у друга просим прощения, подойдя к иконе Спасителя, услышал голос. Старец просил прощения около каждой иконочки, потом подошел к иконе Христа: «Прости меня, Христе». И вдруг услышал голос: «И ты Меня прости». Он посмотрел по сторонам – нет никого. Он еще раз сделал поклон: «Прости меня, Господи!» И снова слышит: «И ты Меня прости». И он вдруг понимает, что с ним разговаривает Христос. Он не может понять, в чем же он должен простить Христа. Но тут ему раскрываются все события его жизни, в которых он согрешил, и он понимает, что эти экзамены дал ему Христос. И за то, что человек не справился, Христос просит у него прощения; за то, что экзамен был, может быть, слишком трудный. Покаяние этого старца было таким сильным, что он полностью понял ситуацию: что все наши проблемы, все наши трудности не от Бога, но Бог присутствует в этих трудностях, Он дает нам силы эти трудности преодолеть. Но если мы их не преодолеваем, Он просит у нас прощения – настолько смиренен Христос... Ведь это Он сказал Богу Отцу: «Я виноват за Адама. Моя вина, что Адам согрешил». Вот такую Его любовь к человеческому роду я до сих пор понять не могу, но я ее принимаю.

– Я не способен даже приблизиться к какому-то пониманию этого. Но это очень трепетный момент...

Вопрос телезрительницы из Подмосковья: «Я хочу задать вопрос о чувстве вины, которое возникает в результате осознания своего греха. В одной из последних притч, которые показываются на телеканале «Союз», говорилось, что чувство вины, возникающее в человеке, убивает человека, а не борется с грехом. Тогда возникает вопрос: какое же чувство должен испытывать человек согрешивший и осознавший свой грех?»

– Мы говорили о духе покаяния. Его нужно возбуждать, и возбуждается он именно мыслями о своей греховной жизни. Как узнать о своей греховной жизни? Очень просто. Возьмите житие святого – например, блаженной матушки Ксении, прочитайте. И вы увидите разницу жизни святого человека и вашей жизни. И – чувство: ты понимаешь, что ты не святой и не хочешь им становиться. Или не можешь. Но больше не хочешь, а мы в принципе призваны к святости, мы должны ее стяжать, мы должны стяжать Духа Святого.

Для чего мы читаем жития святых? Ведь не просто чтобы как сериал посмотреть: «О, как здорово!» Серафим Саровский тысячу дней молился. «Да, это вообще!..» И все? На этом заканчивается наше почитание Серафима Саровского? А может быть, мы попробуем, как он, хотя бы день на коленочках провести?

– На камне.

– Да на камушке. Дома часто мы встаем на коленочки? Посмотрим, посчитаем и сравним себя с ним. Ведь он же не ангел был. Это был обычный человек... Во мне должна быть такая же святость, как в Серафиме Саровском, но у меня ее нет, я ее не стяжаю. Чувство покаяния возникает у меня или нет (если я занимаюсь своим духовным развитием)? Если я рассматриваю свою жизнь как «тили-тили, трали-вали», то, конечно же, не будет желания жить по святым законам, переходя к святости стяжанием благодати.

Блудный сын, наверное, очень похож на того разбойника, который покаялся на кресте. Он понял, что ему уже терять нечего, это был последний шанс, и он его использовал. Это как выиграть в лотерею. А каким способом? – «Прости меня, Господи. Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем». Вот и все. Ты выигрываешь именно через покаянный дух, понимая, что этим можно войти в Царствие Небесное.

– Вспоминая благородного разбойника, я все время думаю о том, как это случилось сию секунду, когда он вдруг сказал: «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем». Мне кажется, что он очень долго размышлял на эту тему...

– Вися на кресте?

– Нет, еще до этого, еще будучи разбойником. Это мое мнение. Имеется в виду, что до до акта покаяния у него эта мысль работала, иначе бы он не покаялся. У меня такое ощущение. Потому что мы приходим на исповедь не просто для того, чтобы записочку прочесть о своих грехах или дать ее священнику, а действительно покаяться в своих грехах, которые я осознаю и которые действительно мучают совесть. И я об этом размышляю не прямо сейчас: «Какие бы мне грехи сейчас священнику назвать, чтобы он понял, что я исповедуюсь?» Нет, я же уже прихожу с той болью, которая не дает мне подойти к Чаше…

– Я бы сказал, что  разбойник с блудным сыном похожи. Один от голода вдруг опомнился и понял, что поесть можно у отца. То же самое испытал разбойник от боли, вися на кресте. Как говорится, когда петушок жареный клюет, мужик начинает креститься. Вот в этот момент чувство покаяния уже рядом. И чтобы это покаянное чувство в тебе возникало, как раз для этого есть Великий пост, который скоро уже начинается, и мы все ждем его с таким трепетом именно для того, чтобы вспомнить это чувство. Не для того, чтобы себя как-то загнобить, загнать под плинтус, а именно чтобы прочувствовать прощение. В этом-то вся и суть. Ведь благоразумный разбойник – это наш образ. И это не значит, что разбойник покаялся и тут же вошел в Царствие Небесное – он будет каяться всегда, и в Царствии Небесном он будет плакать от счастья и говорить: «Господи»...

То же самое блудный сын: он приходит и говорит: «Я согрешил». Все. – «Иди ко мне». Вот это чувство прощения необходимо прочувствовать. Чувство вины должно быть заглажено именно любовью Христовой на исповеди... Ведь что такое исповедь? Это второе крещение. Один из святых сказал, что епитрахиль – это волны Иорданские, человек входит в них и как бы снова крещается, выходя из-под епитрахили уже другим человеком – умирает его грех, ему прощает Христос.

– Вопрос телезрителя: «Можно ли жить без покаяния?»

– Жить можно даже без Бога. Жить можно и без покаяния, но умирать сложно. Вот и ответ.

– Хороший ответ... Поговорим о трепете. Когда мы говорим «страх Божий», «Страшный Суд», мы употребляем слово «страх». В русском языке это слово имеет совершенно конкретное значение. Хотя если четко переводить «Страшный Суд» – это «трепетный суд». То есть это трепет, а не животный какой-то страх. Как только мы начинаем размышлять о покаянии, о Великом посте, когда мы, в принципе, готовимся ко всему этому, мы готовим себя на некую каторгу, на какое-то тяжелое время. Скажите, в чем радость покаяния? В чем радость понимания своей вины? И в чем радость преодоления себя в своих грехах?

– Я всегда говорю на занятиях о главной мысли: что потерял Адам?

– А что он потерял?

– Рай. Но мы ведь рай не теряли, мы родились уже в изгнании. И нам чувство девятисотлетнего покаяния Адама чуждо; мы не можем плакать всегда – мы не знаем о чем. Если бы мы были в раю, а потом вдруг нам сказали: теперь идите на землю, зарабатывайте рай своими трудами, потом и так далее, – тогда было бы понятно, за что мы работаем. Мы же приходим на работу не просто так во славу Божию, мы же все-таки за деньги работаем, чтобы покушать и так далее.

У Ефрема Сирина есть прекрасный труд «О рае»; он был восхищен в рай и увидел там всю его прелесть; он описывает это прекрасными словами. Если у вас есть возможность, почитайте перед постом о рае, о том, что потерял человек (что потерял Адам; мы все в Адаме). Рай общения с Богом. Это и есть рай – общение с Творцом, возможность лицезреть этот Свет Невечерний. В этом и есть желание человека изменить себя. Но мы должны понимать хотя бы на этом уровне, чего достигнем. Должна быть какая-то цель, и цель должна быть объяснена: рай – это то-то и то-то. Рай можно объяснить словами Ефрема Сирина или других святых, тех, кто побывал в этом раю и описал это. Тогда будет понятно, для чего мы трудимся, для чего постимся, для чего стяжаем благодать. Не только для того, чтобы хорошо жить здесь, на земле. Мы самые бедные люди, если хотим, чтобы Христос устроил нам хорошую жизнь только на земле. А дальше, в вечности, что мы будем делать? У нас должно быть желание попасть в рай. А в рай попадают святые. Значит, что мне нужно сделать? Мне нужно стать святым. А как им стать? Через покаяние и так далее. Почитайте «Лествицу» – и поймете, на какой ступенечке вы стоите к раю.

– Или к аду. Владыка Варсонофий однажды очень хорошо сказал: «Хочешь быть святым – будь смиренным». Мне эта мысль очень понравилась. Все очень просто. А вот что такое быть смиренным? И тут опять начинается: хочешь быть смиренным – то-то и то-то. Хочешь быть с друзьями в хороших отношениях? Хочешь, чтобы тебя любили? И так далее, и так далее. Этот путь от Бога, от святости, к которой мы призваны, к нашим простым проявлениям становится понятным.

...Иногда кажется, что все, что связано с православной службой, такой очень сложный инструментарий, который я должен знать, чтобы уметь им пользоваться. И если я этого не знаю, то, в принципе, дорога к спасению мне заказана. Я должен знать, какие обряды чему помогают: какой иконе нужно молиться от пьянства, какой иконе – о здоровье…И не дай Бог перепутать. Вопрос мой вот в чем: насколько сложное для понимания православное богослужение, да и вообще православная теория спасения?

– Если бы было все просто, мы здесь уже сидели бы с крылышками, были ангелами. Это опыт жизни, он начинается еще с зачатия человека во чреве и заканчивается последним дыханием...

– А может, еще только начинается.

– Я говорю об опыте земной жизни и о желании попасть в Царство Небесное. Первый крик, первый вздох, первые секунды нашей жизни – и часы начали отсчет в обратную сторону. Это нам кажется, что мы растем, а мы просто умаляемся, уменьшаемся в своем возрасте.

Я всегда напоминаю, что мы должны понять смысл человеческого жития здесь, на земле. Это огромная ответственность каждого человека. Это не просто я сам себя спасаю: я тут в уголочке помолюсь – и все хорошо. Понимаете, это целый организм – и каждая клеточка заботится друг о друге. Любая клеточка в любом организме не о себе заботится, а о другой клеточке. А другая – о другой. И так весь организм работает, и тогда он живой. А если каждый: «мне, мне, мне», – то это уже раковая опухоль, и тогда надо ее вырезать.

– Вопрос телезрительницы из Калужской области: «На исповеди я могу сказать только несколько слов, а потом плачу, плачу и плачу. Вот такое у меня исповедание получается. И ничего не могу с собой сделать».

– Это скорее не вопрос, а свидетельство о благодати Божией при исповеди. Исповедь – это ведь таинство. Мы не понимаем, как это человек приходит грязный, весь в язвах духовных, просто смрад, смрад... Потому что мы грешим и даже не представляем, насколько грех вошел в нашу человеческую природу. Наши мысли сопряжены с грехом, мы не успеваем даже отследить помыслы лукавого, потому что уже думаем как он. Например, смотрим мы на человека падшего: какая первая мысль у нас пролетела? Конечно, осуждение. Практически девяносто процентов людей будут осуждать. Потому что так устроено в мире. Смотрим мы новости по телевизору, например, – их надо обсудить, встать на чью-то сторону. Получается, что одного восхваляешь, а другого принижаешь. Ты уже согрешаешь и в этом, и в том, двойной грех получается.

Как успеть убрать этот помысел, заключить его в клещи, чтобы этот помысел был отделен от моей чистой мысли? Человек не грешит только в одном случае. Он грешит, даже когда спит. Хотя некоторые говорят, что во сне человек не грешит, что типа надо спать, чтобы не грешить. Нет, мои родные, давайте молиться. Когда человек молится, он начинает становиться на путь святости, общения с Богом.

Когда ты общаешься с президентом, разве будешь думать о каких-то других делах? Вряд ли. Ты будешь думать, как бы угодить ему, сказать ему о своих проблемах, чтобы он помог. А с Богом? Тут Сам Христос пред тобою (или посреди нас, как мы говорим во время службы). Какие тут могут быть другие мысли?

Самая лучшая и простая молитва, которая для всех возможна: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного». В этой молитве все Евангелие, все наше покаяние, желание покаяться и желание получить прощение. Потому что эта молитва взята из Евангелия. После этих слов и слепые прозревали, и люди, которые были в язвах, очищались. Что же нам не повторить ее?

– Про слезы. Бывает так, что человек не может сказать о своих грехах, а плачет.

– Слезы ведь разные бывают. У нас была передача о слезах… Как только слеза касается наших чувств – это самосожаление, это себялюбие. Это тоже грех, и в этом тоже надо каяться. Мы можем глубоко копнуть в этих слезах – и что же найдем? Это слезы истинного покаяния или это какие-то «технические» слезы самоублажения? Есть и такие слезы. Люди плачут от недовольства, от каких-то проблем, от болячек и так далее.

– Но покаянные могут быть слезы?

– Покаянные слезы другие. Они как раз в молчании. И, может быть, слез этой звонившей женщины будет достаточно, чтобы получить прощение. Мы приходим за прощением, поймите. Мы не приходим просто покаяться, рассказать о своих грехах – мы приходим за прощением. Это то же самое, что прийти на суд. Мы все осуждены на смерть, и мы приходим на исповедь за разрешением от смерти. Нас освобождают от заключения. Не это ли радость? Радость освобождения от смерти. Страх смерти пропадает, потому что Христос за тебя идет на смерть, Он умирает за тебя. И ты свободен по Его любви и по твоей вере. Я думаю, этого достаточно.

– Вполне... Если подвести итоги передачи, вина человека: существует ли она?

– Скажу «да» – осужу всех. Скажу «нет» – возьму на себя вину. Я думаю, что вопрос очень объемный. И вина человека не в том, что он родился на земле, а в том, что он не знает смысла своей жизни; вот в этом вина человека.

– И второй вопрос: зачем нужно покаяние?

– Покаяние нужно, чтобы получить прощение. А прощение – чтобы быть с Богом навсегда. Аминь.

Ведущий Глеб Ильинский

Записала Нина Кирсанова