Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает преподаватель Московской духовной академии, настоятель храма в честь Положения Ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне протоиерей Андрей Рахновский.

 – Уже середина Великого поста, Крестопоклонная неделя, в храмах для поклонения выставлен Животворящий Крест Господень. Мы говорим, что в конце Великого поста нас ждет Страстная седмица, что страдания Христа – это очень важно для человека. Какое конкретное значение в жизни христианина играют страдания Христа, как они применимы?

– Очень важно, что Вы связали сейчас поклонение Кресту с крестным путем Спасителя. Тем более что в это воскресенье читалось: Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Как мне кажется, в современном сознании многих христиан укоренилось такое: надо нести свой крест. Если мы поговорим с людьми и попытаемся выяснить, что они имеют в виду, то окажется, что речь идет о тех или иных жизненных испытаниях, будь то бедность, болезни, какие-то жизненные неприятности и так далее. И человек считает: «Раз это все на меня навалилось и я это на себе несу, то несу и тот самый Крест Христов».

Такое понимание несения креста (и соотношение своей жизни с подвигом Христа), с одной стороны, закономерно, но с другой – немного узкое. Оно не учитывает именно специфики подвига Христова. А в чем был Его подвиг? Это был подвиг любви. То есть Он отдал Себя за всех нас, пошел на мучения за всех нас. Когда Христос говорит: «Возьми крест свой и следуй за Мной», – что это за крест? Это крест любви и крест страданий. Даже не столько за свои какие-то жизненные ситуации, а часто страдания за других людей.

Речь не идет о прямых страданиях, тем более что другие люди не нуждаются в нашем искуплении (это Христос всех искупил); речь идет о том, как мы в быту можем «терпеть друг друга» или «впрягаться друг за друга» (так это можно назвать). Часто нам хочется какие-то проблемы других людей либо сбросить с себя, либо отгородиться от них. (И, самое интересное, иногда даже в пост люди говорят: «Ой, не трогайте меня, не хочу знать ваших проблем, хочу нормально поститься, говеть, покаяться, причаститься».) Сейчас, мне кажется, в связи с ситуаций, которую мы переживаем, очень важно об этом задуматься.

Я думаю, сейчас несение креста может выразиться в очень простых вещах. Каждый из нас приблизительно знает, есть ли в нашем подъезде пожилые люди. Подойдите лично к квартире каждого или опустите в почтовый ящик информацию: номер своей квартиры, как вас зовут. Напишите краткую записку: «Вы можете ко мне обратиться, просто опустив записку с просьбой в мой почтовый ящик. Я смогу сходить для Вас за лекарством или за какой-то едой. Вы пожилой человек, не выходите из своей квартиры». Как мы знаем, с недавнего времени московские власти обратились к пожилым людям, чтобы они минимизировали свои контакты с окружающим миром, не выходили на работу, в магазин. У христианина сейчас есть реальная возможность действительно понести крест любви, то есть нагрузить себя проблемами других людей.

– Вы говорите про несение креста. Скажите, пожалуйста, что может человек, читая Священное Писание, почерпнуть из того несения креста, как нес его Христос? Может быть, какие-то конкретные добродетели, навыки?

– Здесь есть очень интересный момент. Ведь Христос не просто нес крест, есть ряд событий, которые все это сопровождают. Во-первых, это в большей или меньшей степени предательство учеников, со стороны Иуды Искариота и Петра. А про других людей можно сказать, что это было некое молчаливое согласие. Они как бы активно не отрекались от Христа, но отошли в сторону, разбежались. Это первый момент. Соответственно, если мы переносим это на свою жизнь, та боль, которая может в нашей душе возникнуть, когда наши близкие нам не оказывают достаточной поддержки, – это повод не обидеться, а подумать: «А может быть, я могу поступить совсем по-другому в такой ситуации? Может, когда-то я поступил так же в отношении своих друзей?» То есть это скорбь, которая приходит от близких. Конечно, эти посланцы саддукеев и фарисеев, явившаяся стража, выполняют роль врагов, условно говоря. Тут все понятно: здесь черное, здесь белое. А здесь вроде как свои.

Второй момент – это несправедливый суд. Я не думаю, что многие из наших телезрителей когда-нибудь переживали несправедливый суд, какое-то судебное разбирательство. Но несправедливые суждения о себе со стороны других людей (осуждения, какие-то подозрения в наш адрес, не имеющие никаких оснований) мы всегда переживаем очень и очень тяжело. Нам больно, у нас портится настроение, мы можем впасть в отчаяние. И опять Христос – пример Того, Который переносит это.

Поэтому, пока мы еще даже не дошли до самой Голгофы, мы видим узловые моменты всей этой истории, над которыми уже можно задуматься. А самое главное – это постоянно в нашей жизни присутствует, только надо более внимательно присмотреться.

– Вопрос телезрительницы: «Я живу в селе, мне 72 года, воцерковленная. На исповеди я батюшке сказала, что во время поста не смотрю никаких развлекательных программ, а смотрю исключительно "Спас" и "Союз", в том числе "Беседы с батюшкой". Для нас это очень полезно. А он ответил, что не надо смотреть, и сказал это не мне одной. Как быть? Я в недоумении».

– Первое, что можно сказать: я советую всем нашим слушателям не так уж серьезно относиться к подобным словам. Священники тоже люди. Батюшка мог быть загружен какой-то своей внутренней проблемой, у него могло быть плохое настроение; может, владыка какое-то замечание ему сделал. Вы его спросили, а он вот так подумал (условно говоря): «Ну что они смотрят передачи? Лучше б пришли в храм, помогли». Поэтому не надо так серьезно к этому относиться и близко принимать к сердцу. Когда священник говорит что-то касающееся заповедей Божиих, убеждает нас кого-то простить, с кем-то поделиться, терпеть или еще что-то, мы понимаем, что здесь священник занимает сторону Евангелия. А тем, что можно назвать частным мнением священнослужителей по вопросам, не касающимся сути веры, можно пренебречь, абсолютно не теряя уважения к тому священнику, с которым мы общаемся, просто понимая, что он человек.

А может, он что-то другое хотел сказать? Может быть, он хотел сказать: вы все смотрите передачи, слушаете батюшек, получаете массу полезной информации, а где КПД? Где результат, какое-то качественное изменение жизни? Применили ли вы все эти хорошие советы в своей жизни? Или посмотреть передачу со священником – это для кого-то как посмотреть  ток-шоу или какую-то познавательную передачу? Например, любит человек смотреть  про какие-то исторические события, но при этом он не историк, ему просто интересно. Поэтому мне очень хочется, чтобы наши передачи не были таким православным развлечением, а чтобы мы всё, что слышим здесь, переводили в практику.

– Если человек хочет посмотреть какую-то программу во время поста, чем бы Вы посоветовали руководствоваться, на что ориентироваться?

– Вы имеете в виду светские передачи?

– Я имею в виду телевидение в целом.

– Здесь совесть человека может подсказать правильный ориентир. Сразу скажу, что нет готовых рецептов. Почему? Человека очень часто именно в пост постигает уныние. Бывает такое, что человеку удается с ним справиться духовными способами: помолиться, почитать Евангелие, сделать какое-то доброе дело. Бывает, что человек не очень способен на это, ему тяжело, потому что в унынии иногда не хочется все это делать и любое доброе дело может вызвать отвращение. Тогда человек может заняться какими-то нейтральными делами. Против уныния помогает наведение порядка у себя в квартире, разбор вещей. Мы не можем назвать это каким-то духовным деланием, но это помогает сбить нехорошее состояние лени, апатии, чего-то другого.

Иногда и развлечение помогает человеку переключиться, сбить состояние уныния. Но чем это опасно? Тем, что можно во все это втянуться и уже от телевизора или Интернета не оторваться. А можно, почувствовав момент ослабления негативного состояния, воспользоваться этим как своей временной слабостью и приступить к нормальным делам.

– Вопрос телезрителя из Белгорода: «Допустим, человек умер и предстал перед Господом после смерти – и Он у него спросил: "Когда ты крестился, давал Мне обещание верности и отрекался от сатаны". А тот скажет: "Прости, Господи, но когда меня крестили, я был младенцем и никаких обещаний не давал, ничего не соображал, меня крестили". И кто будет отвечать за такое крещение: тот, кто крестил, или крещеный? Потому что в Евангелии сказано: сначала веруй, потом крестись, но не наоборот».

– Да, совершенно верно. Конечно, здесь Вы подняли проблему детского крещения. Практика Древней Церкви (самая распространенная) – это все-таки крещение во взрослом возрасте. Даже святитель Григорий Богослов крестился, когда ему было уже далеко за двадцать лет, и обещание креститься он дал, когда попал в бурю, то есть была смертельная опасность (он плыл с учебы из Афин).

Но что интересно? Несмотря на то, что в Древней Церкви крестились во взрослом возрасте, воспитание целиком давалось христианское. То есть тысячи древних христиан, не проходя крещение, были людьми глубоко воцерковленными в плане своего мировоззрения. Единственное, что их отличало от крещеных: они еще не приступали к Святой Чаше.

Поэтому если кто-то решит своего ребенка не крестить, чтобы тот сознательно принял веру, должен именно воспитать его христианином. Но часто бывает по-другому, это пускается на самотек, человека не крестят, говорят: «Вырастет, сам разберется». А в чем разбираться, если он ничего не знает? То есть он не может этого сделать, он не имеет никакого представления о христианской вере и не может ее ни с чем сравнивать. Поэтому я предлагаю сейчас нам не очень умничать, а придерживаться существующей практики крещения в детском возрасте, но при этом все-таки давать детям христианское воспитание. Проблема не в том, что крестили человека в детстве, а в том, что ему не дают христианского воспитания (это происходит в 90% случаев).

И последнее, что здесь можно сказать. Мы никогда перед Богом не оправдаемся своими детскими травмами. «Знаете, со мной в детстве обращались жестоко, меня обижали одноклассники, поэтому, когда я вырос, стал это компенсировать, стал всех обижать». Или: «Меня крестили, но по-христиански не воспитали, поэтому что с меня спрашивать…» Но все-таки, став взрослым, человек многое мог переосмыслить, понять заново, и Господь неоднократно приводит человека к покаянию, вразумлению. Поэтому постоянно все сваливать на какой-то неудачный опыт детства, в том числе и в плане крещения и посещения храма, не совсем правильно и не совсем по-взрослому.

– Вы сказали, что древние христиане могли долгое время не принимать крещения; соответственно, они долгое время и не причащались. Как же они жили без Евхаристии? Как это сейчас можно привязать к тому, что по указу мэра Москвы некоторые жители Москвы старше 75 лет, а также больные хроническими заболеваниями не смогут покидать свои дома? Соответственно, они долгое время не будут участвовать в Евхаристии?

– Конечно же, Евхаристия – это сердце нашей церковной жизни, возможность наиболее тесно соединиться со Христом; насколько это возможно, с одной стороны. С другой стороны, мы должны понимать, что все-таки Евхаристия – это не самоцель. Иногда Господь дает нам возможность немножечко остановиться и задуматься над своей жизнью: «Я часто причащаюсь, а ценю ли я Причастие? А действительно ли мое сердце откликается на тот дар благодати, что Господь дает мне в Святом Причастии?» И ничто не мешает пригласить во время этого карантина священника к себе домой, чтобы он пришел и причастил человека. Не надо думать, что автоматически человек лишается Причастия.

Еще один очень важный момент. Когда человек, оказавшись дома, наедине с собой, не может прийти в храм причаститься и переживает из-за этого, я вижу в такой реакции свидетельство достаточно поверхностной воцерковленности. Настоящий христианин будет скорбеть не о том, что он лишен Причастия, а о том, что не может помолиться вместе со своими братьями и сестрами по вере, не может с ними разделить радость у Святой Чаши.

А тут получается такая картина: я имел доступ к неким благим вещам, к неким духовным услугам, а сейчас меня этого доступа лишили. Здесь очень тонкая грань между христианином-потребителем и настоящим христианином. Оболочка может быть абсолютно христианская, но суть в отношении к жизни, таинствам – потребительская, и тогда человек будет скорбеть, почему он лишен возможности причаститься. Еще ни разу ко мне никто не подошел и не сказал: «Батюшка, как же так? Я буду сидеть на карантине, не увижу Вас, Ивана Ивановича, Марфу Петровну, а мне так важно молиться вместе с вами». Ведь из этого вытекает Евхаристия – из нашей взаимной любви.

Более того, Евхаристия заставляет нас повернуться лицом друг к другу, в ней мы соединяемся со Христом и друг с другом. Мне кажется, эти меры для нас являются очень важным испытанием, они вскрывают наши болевые точки, изъяны нашего воцерковления, когда у нас сделаны какие-то неправильные акценты в духовной жизни, но мы их не замечаем. А ситуация с эпидемией все это вскрывает.

– И это, наверное, тоже лишний повод обратить внимание на ближнего.

– Конечно, особенно когда люди начинают уже в православном сегменте Интернета друг друга осуждать. Одних, кто готов какие-то санитарные меры предпринимать, в том числе и в храмовой жизни, осуждают другие, кто считает, что это проявление маловерия, малодушия, некий шаг навстречу духу мира сего, и происходит взаимное осуждение друг друга. Тоже вскрываются наши болячки. Господь нам их показывает, и нам надо их лечить.

– Мы много говорим сегодня о Животворящем Кресте и о Сыне Божием, Который на нем пострадал.

У нас есть вопрос от телезрителя: «В чем важность обращения к Святому Духу, Третьей Ипостаси Святой Троицы?»

– А мы не можем отделить одно от другого. То есть, вне всякого сомнения, как нас учит наша вера, Отец, Сын и Дух Святой – это три Божественные Личности, Божественные Ипостаси. Это не три маски некоего Единого, не три проявления одного и того же, это реально три Божественные Личности. Мы должны это понимать. Но при этом мы не можем их отделять в духовной практике. То есть когда мы молимся, обращаемся к Отцу, мы обращаемся и к Сыну, и к Святому Духу. Когда мы обращаемся к Сыну, мы входим в общение и с Духом Святым, и с Отцом. Когда мы входим в общение с Духом Святым, мы постигаем Христа и во Христе созерцаем Отца. Невозможно отделить одно от другого.

Конечно, мы так говорим для удобства, мы привыкли мыслить дискретно. Мы это делаем постоянно, пытаясь этот баланс сохранить между различием Ипостасей и Единым Божеством. Как говорит Григорий Богослов: я не могу помыслить об Отце, тут же не помыслив о Сыне и Духе. Поэтому здесь важно то, что мы в любом случае входим в общение со всеми Лицами Святой Троицы. Но в нашем человеческом, земном сознании мы, увы, несвободны от уз классификации, членения терминов, нам важно все расписать, расставить по полочкам, чтобы что-то понимать.

– Вопрос телезрителя из Москвы: «От чего бывает душевная усталость и может ли душа быть пустой?»

– Душевная усталость действительно бывает. Она происходит от разных причин, и в зависимости от причины разное лечение. Бывает душевное измождение от какой-то болезни или от того, что человек что-то дает, а в ответ ничего не получает. Это касается наших отношений с близкими, друзьями и так далее. А бывает душевная усталость от того, что мы берем на себя какой-то духовный подвиг, духовное упражнение, которое превышает наши реальные душевные и физические силы. Соответственно, в зависимости от того, какова причина этой внутренней изможденности, усталости, назначается соответствующее лечение.

– У каждого христианина на шее есть крест. Скажите, зачем это?

– Крест на нашей груди является своего рода исповеданием веры во Христа, знаком нашей веры. В некоторых христианских конфессиях принято, например, крест не просто носить, а делать татуировку креста. Это делается не ради моды (это не символ принадлежности к какой-то криминальной субкультуре), а именно для того, чтобы изображение креста невозможно было с себя снять. Поэтому это исповедание Христа, это как бы икона, которая всегда с нами, это постоянное напоминание о несении креста.

– Телезритель спрашивает, как пережить развод. Прошло четыре месяца, боль от развода не утихает. Что бы Вы посоветовали в данном случае?

– У меня такого опыта нет, но я отчасти могу это понять, потому что даже с супругой какие-то бывают недомолвки или спорные вопросы. И даже женатый человек чувствует, что это разрезы по живому. Любое расхождение в семье с супругой всегда лишает части самого себя. Вопрос здесь в том, надо ли это переживать, чтобы боль от развода утихала? Она же естественна. Если, например, ампутируют ногу, человек продолжает чувствовать фантомную боль, боль от несуществующей части тела.

– Посоветуете, какими мерами можно уменьшить эту боль?

– Это только время. Духовная жизнь лечит, но нужно учитывать, что духовная жизнь лечит это тогда, когда человек осознает эту проблему. Недаром же Бог сказал: что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Разрыв между мужем и женой абсолютно противоестествен, поэтому эта боль будет, и надо научиться с этой болью жить. Самое главное, жить так, понимая, что жизнь продолжается и что мои обязанности в отношении детей, близких, Церкви, самого себя продолжаются. Может быть, очень важно в такой ситуации себе напомнить, что я для Бога важен просто сам по себе, не потому, что у меня счастливая семейная жизнь или она у меня разрушена. Человек иногда думает, что раз семейная жизнь распалась, то он какой-то ущербный, что Бог отвернулся от него… Здесь уместно себе напомнить о милости Божией, о том, что я ценен независимо от того, удачен в своей жизни или нет; найти  в этой зыбкой ситуации для себя какую-то точку опоры и, отталкиваясь от нее, заново начинать выстраивать свою жизнь.

Я честно скажу. Когда ко мне приходил человек после развода и я видел, что на него это влияет крайне разрушительно (то есть он не просто находится в состоянии горя, а начинает рушиться жизнь: он ничего не может делать, опускаются руки, летит работа, он закрывается от детей), я шел на такой рискованный шаг: говорил, что он должен начать ценить самого себя. То, что тебя бросила жена (или муж), не значит, что жизнь закончилась. Вам сделали больно, плохо, но вы не должны позволить, чтобы вам дальше продолжали вредить, поэтому займитесь собой, тем, что вам интересно. Я понимаю, что в какой-то степени я упирал на какой-то эгоистический момент (то есть полюби себя). Но иногда, когда понимаешь, что человек готов чуть ли не руки на себя наложить, определенного рода эгоизм здесь является тем, что не даст человеку развалиться совершенно. Но когда человек все-таки пришел в более-менее нормальное состояние, важно, чтобы дальше у него это не развивалось, чтобы дальше он вышел на что-то христианское, правильное, позитивное, более альтруистическое. Но приходится в каких-то крайних стадиях человеческого горя сделать акцент на том, на чем мы стараемся его обычно не делать.

– Да, особенно в пост мы призваны бороться с духовным эгоизмом. Батюшка, скажите еще по поводу темы креста и крестного знамения. Мы во время молитвы в храме или дома накладываем на себя крестное знамение. Что это значит, насколько это важно во время молитвы?

– Здесь очень интересный момент, потому что нанесение крестного знамения не только на себя, а в том числе на какие-то предметы (например, и осенение пищи крестом) – древнейшая христианская традиция, о которой святитель Василий Великий говорит именно как о факте церковного Предания. И для нас, что очень важно, это не просто какой-то символический жест. Например, мы с кем-то встретились и здороваемся – пожали друг другу руки. Этот внешний жест показывает нашу расположенность друг к другу или то, что мы соблюдаем в отношении друг друга какие-то нормы приличия. Но нанесение на себя крестного знамения – это не просто символический жест, который что-то демонстрирует.

Все-таки отцы учат нас, что этому действию сопутствует действие Божественной благодати. Поэтому когда мы на себя наносим крестное знамение с верой, оно способно производить внутри нас определенное действие. Например, если одолевают какие-то искушения, греховные мысли, греховное состояние души и человек нанесет на себя крестное знамение с верой, упованием на Бога, будьте уверены – он почувствует в себе ослабление  греховного натиска. Это не лишит его борьбы – ему все равно придется бороться, все равно будет трудно, но крестное знамение – это в том числе некое действие, которое мы называем мистическим; оно, как нечто непостижимое, дает нам благодать Христову.

– Время Великого поста – это время подготовки к таинству Крещения; так было в древности, иногда это может соблюдаться и сейчас. У нас вопрос от телезрителя: человек не пришел в храм после крещения на следующий день. Насколько это может быть критично, ведь человеку рекомендуется регулярно после этого приходить в храм?

– Не так. Человек должен приходить в храм до крещения. Он сначала приучает себя ходить в храм, посещать богослужения, для него храм, богослужения становятся чем-то очень важным, приятным, любимым. И как некий промежуточный очень важный итог этого пути – человек принимает таинство Крещения. Дальше продолжает ходить в храм, но для него открываются какие-то дополнительные возможности – можно приступить к таинству Святой Евхаристии. А не так: давай ты покрестишься и начнешь ходить в храм. Как правило, в 99% случаев это не происходит, к сожалению. Это если речь идет о взрослых людях.

– После таинства Крещения человек становится воцерковленным?

– Воцерковление – очень долгий и непростой процесс.

– Вопрос от телезрителя: расскажите, что значит «воцерковленный человек»?

– С одной стороны, можно так сказать: человек, крестившись, каждое воскресенье ходит в храм, регулярно исповедуется, причащается, соблюдает церковные посты, читает святых отцов, Священное Писание – по нашим меркам, этот человек воцерковлен. Но это все-таки не то, чего мы хотим достичь, это не та мера воцерковленности, по которой можно сказать, что это воцерковленный человек. Что такое Церковь?

– Собрание.

– Совершенно верно. Это собрание людей во Христе. Поэтому настоящее церковное сознание – это когда человек не мыслит себя без остальных христиан, братьев и сестер по вере. Когда он понимает: я не могу спастись и быть близко ко Христу, если не буду близок к тем, кто со мной стоит в храме. Если человек маловоцерковленный, это выражается в чем? Бог – в душе, в храм ходить необязательно, то есть он не понимает важности того, что должен разделить эту веру во Христа с другим человеком. Это христианская максима: ты не приблизишься к Богу, если  не приблизился к другим людям.

– Служить Богу, служа своему ближнему…

– Совершенно верно. Но человек, годами ходящий в храм, может не иметь такого осознания. Он будет причащаться, исповедоваться, получать таинства для себя и не подумает, что должен открыться другим. Тем, кто рядом стоит в храме. Я прихожу к ним, и я с ними во Христе, и я с ними разделяю это таинство. Как Христос говорит: да будут все едины; где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них. Но часто люди (как воцерковленные, так и невоцерковленные) воспринимают храм как некое сакральное место, куда можно прийти и получить от духовного мира, от Бога нечто большее, чем в другом месте.

Мы забываем, почему храм – святое место, место особого присутствия Божия. В храме собирается народ Божий, и он собрался вокруг Креста, именно поэтому храм свят, а не сам по себе. Когда мы перестанем мыслить индивидуалистически, тогда не будем отделять себя от других, тогда с большой долей осторожности вообще будем друг другу давать оценки. Тем более что нас, христиан, очень и очень мало. Вообще православных христиан во всем мире, по самым оптимистическим и грубым подсчетам, не более трех процентов.

– Вопрос от телезрителя: «Иисус разговаривал с первосвященниками и книжниками, со старейшинами. Они у Него спросили, какой властью Он совершает Свои дела. Он же сказал им: крещение Иоанново с небес было, или от человеков? Мне бы хотелось, чтобы Вы это пояснили».

– А дальше сказано, что они молчали в ответ. Потому что Христос как бы логическую вилку им показал. Если сказать, что крещение Иоанна было от людей (не от Бога), народ плохо отреагирует, потому что все прекрасно знали, что Иоанн был святой жизни человек, был пророк. Если сказать, что крещение было с небес, нас Христос спросит, почему мы не поверили Ему? Почему всячески подчеркивали свою дистанцию от Иоанна Крестителя, скептически к нему относились.

Что интересно, с одной стороны, Христос бьет фарисеев их же оружием. Они любили всякие толкования, толкования на толкование, интересные притчи. И подходят ко Христу с таким вопросом: докажи, что чудеса Ты совершаешь силою Божией.  Иудеи понимали, что не всякое чудо от Бога, – и это показатель зрелого религиозного сознания. Духовный мир сложен, и дьявол может своими чудесами прельщать людей. В этом смысле они были правы. С другой стороны, они не верили Христу по другим причинам. Мировоззрение, которое Он предлагал, кардинально отличалось – они привыкли с Богом торговаться. «Господи, мы Тебе – исполнение заповедей (как можно более доскональное и четкое), а Ты нам – Царство Небесное». А Христос что-то противоположное им говорит: что надо в Него веровать, в милость Божию, брать крест и идти за Ним… Это все очень сложно, проще находиться в торговых отношениях с Богом. И Христос их просто поставил в тупик. Они Его хотели поддеть: докажи нам, что Ты от Бога имеешь власть исцелять, проповедовать и так далее, а Он их просто словесно переиграл.

– Вопрос телезрителя: «Подскажите, пожалуйста, как справиться со страхом болезни, особенно если болеют дети».

– Я не считаю, что нужно справляться с этим страхом. В том смысле, что невозможно, чтобы человек не испытывал страха перед какой-то своей немощью, своими болезнями и уж тем более за своих детей. Как только вы потеряете этот страх, вы перестанете быть нормальным человеком.

– Но ведь страх зачастую сковывает...

– В том-то и дело, что надо научиться тому, чтобы наперекор страху продолжать жить, заботиться о своих детях, вести духовную жизнь, то есть чтобы страх не парализовывал и не вводил жизнь в состояние анабиоза, когда человек не может ни к чему приступить, потому что постоянно всего боится. Вы же понимаете, что на войне трус и герой испытывают одно и то же, только герой идет наперекор страху, а трус ему поддается.  

– У святых отцов много написано о том, в каком положении надо молиться. Как стоять, воздевать руки, смотреть ли на восток… У нас такой вопрос: «В каком положении можно читать Священное Писание?  Нужно ли читать его только стоя или в случае болезни можно читать сидя и даже лежа?»

– Мое личное мнение – важно, как ты относишься к строкам Священного Писания. Например, возьмем средний вариант: Писание нужно читать сидя. Отец Иоанн Кронштадтский читал Писание сидя. Если человек болеет, почему бы не почитать лежа? Конечно, если вы развалились на диване, взяли в руки Писание как обычную книжку – это не очень хорошо. Но если с благоговением, то сидя читать Писание вполне возможно, стоять при этом необязательно.

– Время Великого поста побуждает к усиленным молитвам за себя и своих близких. Вопрос о чтении Псалтири: «Можно ли читать Псалтирь за живых и, соответственно, как тогда молиться за них?»

 То есть такой  практический вопрос: в какие моменты чтения кафизмы какие молитвы Вы порекомендовали бы читать?  

– Надо понимать, что в нашем богослужении нет строгого разграничения на молитвы только за живых или за усопших. Возьмем, допустим, Божественную литургию, вечерню, утреню, службы поверечия и так далее – на одной и той же службе мы поминаем и живых, и усопших. Даже во время панихиды (это служба об упокоении), как это ни странно, есть несколько прошений о живых, просто мы их не замечаем.  

– Наверное, о близких и родственниках усопших?

– Да, совершенно верно, эти прошения находятся в ектении: о плачущих и болезнующих, чающих... Когда мы читаем Псалтирь, молимся между псалмами.  На «славе» можно читать молитву – сначала об усопших, потом о живых, любую. Либо наоборот – сначала о живых, потом об усопших, здесь нет никакой разницы. Не надо думать, что если за одно молитвенное действие помянул вместе живых и усопших, то от этого живым будет очень плохо, что они умрут или еще что-нибудь плохое с ними произойдет. Есть у людей такой суеверный страх.   

– Мы находимся в середине Великого поста, и закончится он Страстной седмицей, как раз теми самыми крестными страданиями, о которых мы вспоминаем на этой неделе. Скажите, к этим святым дням, может, нужно подготовиться как-то по-особенному? Нужно вспоминать какие-то евангельские события более глубоко, более тщательно; может быть, больше молиться за себя, за родных?

– Со мной произошел однажды смешной и позорный случай. Не так давно я встретил одну женщину, которая раньше ходила в наш храм. Спустя много лет мы случайно встретились, и она говорит: «Батюшка, Вы знаете, я так на Вас обижалась!»  Спрашиваю: «За что? Что я Вам сделал?» – «Вы на проповеди как-то сказали, что Великий пост закончился, начинается  Страстная неделя. Я пришла домой, поела мяса, то есть завершила пост, а потом мне говорят:  “Что ж ты делаешь? Пост еще не закончился!” Батюшка,  как Вы могли так неаккуратно сказать?»

Хотя я имел в виду определенный смысловой период Великого поста, который заканчивается накануне Лазаревой субботы. А потом начинается особый период, который в старых изданиях богослужебных книг отделялся, и Страстная неделя уже относилась к Цветной Триоди, к пасхальному периоду. Это Пасха страданий,  Пасха Воскресения Господня.

– Тоже Пасха.

– Да, тоже Пасха. То есть Страстная неделя (начиная с Лазаревой субботы) – это уже пасхальный период. Я имел в виду наступление нового смыслового периода, а не то, что уже можно есть мясо. У нас есть традиция, и во многих храмах она соблюдается, когда за весь пост Евангелие прочитывается целиком. Наш великий богослов Владимир Николаевич Лосский имел обыкновение за пост прочитывать всю Библию полностью.     

Конечно, лучше не пропускать чтение Евангелия на  протяжении всего Великого поста, и не только читать (многие этого не знают), но и размышлять. Если вы прочитали Евангелие утром, то в течение дня надо о нем размышлять; если прочитали Евангелие вечером – то на следующий день. И особенно надо постараться на протяжении Страстной недели читать Евангелие ежедневно, но в соответствии с теми событиями, которые мы вспоминаем. Хорошо, если у вас под рукой есть Евангельский синопсис – четыре Евангелия, которые расположены хронологически по отрывкам, дополняя друг друга. Очень удобно читать про одно событие сразу у нескольких евангелистов. Берем, например, воскрешение Лазаря и читаем до конца Евангелия каждый день на протяжении Страстной недели. Но кому сложно найти в Интернете синопсис либо самому выстроить последовательность чтений, можно сделать по-другому: взять Евангелие от Иоанна и читать его с 11-й главы до конца (начиная с Лазаревой субботы).

– Хотел бы попросить Вас подвести очень кратко итог нашей беседе и, может, пожелать что-то нашим телезрителям.

– Мне очень хочется, чтобы к концу поста мы подошли не с мыслью: «Ах, какие подвиги я совершил! Господи, вот теперь  достоин встретить Пасху Христову», а со смирением: «Господи, исцели меня через Твои страдания и просвети меня светом Твоего Воскресения».

Ведущий Александр Черепенин

Записала Елена Кузоро