Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Ясеневе (Московское подворье Оптиной пустыни) архимандрит Мелхиседек (Артюхин).

– Мы пережили уже первую седмицу поста. Сегодня воскресенье Григория Паламы. Новички пока еще на пути к знаниям нашего богослужебного устава; что это за святой?

– Мы пережили не одну неделю, а уже две. Слово «пережили» немного с такой окраской, как будто это свалившееся вдруг несчастье, которое надо пережить. Дело в том, что всегда, когда пост заканчивается, наоборот, мы жалеем, что не будет уже такого времени особо внимательной жизни, особого напряжения, особого духовного подъема, настроя. И это десятина для Бога, которой освящается целый год. Интересно (я тоже задумался), почему проходят две недели – и всем православным вдруг дается памятование: почему именно этот святой (и именно в воскресный день)? Почему именно его память? И какая главная цель Церкви, которая дает нам эту духовную задачу?

Основное учение Григория  Паламы о чем? Он говорил, что самое главное в жизни – соединение с Богом через молитву, что Бог, непостижимый в Своей сущности, постижим через Свои нетварные энергии, с которыми мы можем соединяться и познавать Бога посредством благодати, что дается в таинствах, в молитве. То есть мы выходим на связь с Господом посредством этого. Это главное в жизни. Мы потом будем праздновать память Иоанна Лествичника – величайшего угодника Божьего, монаха. И он говорил о молитве: первый признак помрачения ума – леность к службе и к молитве. Молитва – дыхание души. Если ее нет, мы духовные дистрофики, уже пора в реанимацию. А внимание – душа молитвы. Нет внимания – нет молитвы. Святитель Феофан говорил, что молитвословие – это начало молитвы, но не сама молитва, если это совершается без внимания. И дает нам практический совет.

«Союз» и «Спас» существуют для того, чтобы мы были христианами не только в теории, но и на практике. Святитель Феофан говорил о том, чтобы разумевать читаемое (то есть понимай то, что читаешь), а сердце пусть этому сочувствует. Говоришь: «Прости, Господи», наполни эти слова покаянным содержанием. Говоришь: «Благодарю, Господи», наполни эти слова содержанием, пусть сердце откликается... Поэтому и вера, и молитва должны быть осознанными. Для этого святитель Феофан советует разобрать хотя бы утренние и вечерние молитвы. Не во время молитвы, а просто сесть в свободное время и по слогам пройтись. Ты смысл понимаешь? Что-то непонятно, возьми перевод, прочитай толкование, потому что мы всё должны делать осознанно.

– А если еще больше непонятного, спросить батюшку, не стесняться.

 Вопрос телезрителя из Москвы: «Как я могу получить от Бога ответ на мою молитву?»

– Преподобный Варсонофий Оптинский говорил, что волю Божию мы узнаем через обстоятельства жизни. И в Евангелии для нас все открыто. Также мы всё решаем и делаем с совета и через совет можем узнать волю Божию. Есть какой-то вопрос, недоумение – «Господи, вразуми». Мы начинаем читать наше ежедневное Евангелие и апостольские послания и, если в голове держим  проблему, через чтение обязательно сможем волю Божию услышать, увидеть. И, конечно же, есть совет. Святые отцы говорят: кто сам себе советчик, тот сам себе враг. Лучше называться учеником ученика, чем собирать бессмысленные плоды своеумия.

Дело в том, что есть такой алгоритм: сначала своеволие, потом своеумие, а потом безумие. И о людях, которые ни с кем не советуются, старец Амвросий говорил: «У них обычай бычий, а ум телячий». «Что реку человеку-чудаку или что возглаголю творящему свою волю?» «Своя воля и учит, и мучит: сначала помучит, потом чему-нибудь научит».

Английский язык, игру на скрипке, вождение машины осваивают самостоятельно? Конечно, нет. И ищущий волю Божию обязательно ее найдет, но она ищется через обстоятельства жизни, только это надо не пропустить.

– Можно еще добавить после пунктов, которые Вы перечисляете: не обижайся на себя.

– Совершенно верно. Мы сами творцы своей судьбы. Не лезь, куда тебя не просят…Вот с коронавирусом сегодня: если ты с температурой, так и не лезь, это обстоятельства жизни. Если простой грипп, и то дома надо сидеть. Если ты певчий или алтарник, без тебя не обойдется – в простое время это одно, но когда эпидемия, это не подвиг твоей веры, потому что ты делаешь это против любви к другим людям, подвергаешь риску других людей. Разные обстоятельства жизни бывают. Сейчас это не просто грипп, ОРВИ, не просто твое недомогание. Иногда мы через недомогание что-то делаем в обычной обстановке, но сейчас просто другая ситуация.

– На самом деле это очень важно, потому что центр церковной жизни – общественное богослужение, когда мы все собираемся в храме.

– Но надо соблюдать трезвомыслие. И Оптинские старцы говорили: края – бесовские, то есть крайности – бесовские. Вообще Оптинские старцы придерживались такого направления в жизни, которое для нас в сегодняшней ситуации тоже некий ответ и некий алгоритм: делай что должно – и будь что будет, а будет то, что Бог даст. Но если ты не делаешь того, что должно, когда тебя предупреждают Синод и медики?.. Надо прислушиваться и придерживаться этого. А уж дальше что будет.

А что должно? Это мы должны узнать каждый на своем месте. Если ты простой прихожанин, поступай как простой прихожанин. Если ты настоятель, руководитель того или иного подразделения в церкви, относись к этому как человек, который отвечает за целую группу людей, находящихся рядом с тобой. И, конечно, это забота о близких. Недомогание, температура – нужно сидеть дома.

– Это, наверное, можно применить не только к коронавирусу, а вообще всегда должно быть так.

– Абсолютно верно. Особенно в том, что касается службы. Например, у человека бронхит, он стоит на службе, бурно кашляет. Поет хор, читают Евангелие – ну стань ты в конце храма. Или человек пришел с обыкновенным насморком, но с этим насморком без конца нужен платок. Или грудной ребенок… Он голодный или мокрый, а мать стоит с ним впереди всех. Ну отойди ты в заднюю часть храма, переодень, покорми, дай воды. Нет, они впереди, богослужение идет – крик, вой стоит… Должно быть исключительное отношение к богослужению.

В консерваторию ты не пойдешь с грудным ребенком, с бронхитом, кашлем, с внешними выражениями болезни. Когда абсолютная тишина, муха не пролетит – и вдруг кто-то начинает кашлять. Люди даже хлопать не спешат, ждут мгновение, чтобы насладиться этой тишиной. А почему мы к храму относимся совершенно по-другому? Разговоры, хождение...

– Это становится проблемой?

– Это проблема больших приходов. Во-первых, нет страха Божия. Если бы был страх Божий, человек пришел бы в храм за пять минут до начала, купил свечу, приложился к иконам, встал и замер. Ни разговоров, ни хождения, ни приветствий – все это потом, после богослужения. Кстати, после богослужения, как говорил апостол Павел, не забывайте благотворения и общительности, ибо таковыми жертвами благоугождается Бог. Потом поговори, пригласи в кафе, пообщаетесь – это тоже дело христианской любви. Никто друг друга не пригласит, а вот в храме вовсю будут разговаривать: столько интересного, столько новостей... Распирает именно во время богослужения, начинают мешать самому богослужению. Мы должны быть предельно внимательными к тому, где находимся.

Тем более что литургия длится полтора часа, можно же настроиться и не мешать другим (независимо от того, есть эпидемия или нет). Мы вообще предельно внимательно, с благоговением, со страхом Божиим, с уважением должны относиться к людям, к хору, к священнику, проповеднику. Мало того, апостол Павел говорит: «Вы, сильные, должны носить немощи слабых и не себе угождать, и заграждать уста невежественных людей». Это о чем говорит? По-крупному он призывал христиан защищать свою веру, а в простом, бытовом отношении не будет зазорным все-таки остановиться, сделать замечание. Всем будет понятно, если сделать это с любовью, улыбкой.

Мы, находясь в своих храмах, должны сами за этим следить. То есть должна быть духовная самоорганизация и ответственность. Не надо дожидаться, когда алтарник сделает замечание или священник. Мы же в алтаре за иконостасом многого не видим. Поэтому давайте будем предельно внимательны друг к другу, помогая создавать эту атмосферу молитвы, любви и созерцания. О созерцании Бога Григорий Палама и учил, о том, что внимание – душа молитвы. Если тебя все отвлекает, это и есть цель дьявола.

– Вопрос телезрительницы из Курска: «Я бы хотела узнать, как правильно покаяться, чтобы не осуждать себя и в то же время сильно укорить себя?»

– В том-то все и дело, что покаяние и есть осуждение себя. Может быть, здесь в том смысле, чтобы не прийти в отчаяние, потому что покаяние покаянию рознь. Может быть такое покаяние, которое вообще прибило человека к земле – и дальше никакого движения нет. «Я последний грешник, мне нет места в церкви – и спасение невозможно» – такие могут быть мысли. Это, конечно, крайности. Как раз сейчас пост – время покаяния, особое время, чтобы вникнуть в себя. Другое благодатное время вряд ли будет.

Хотя для покаяния время никогда не будет ограничено, потому что ничего достойного покаяния и спасения мы в своей жизни не сделаем. Ведь мы спасаемся благодатью Божией, мы рабы неключимые, сделали то, что должны были сделать. А кто из нас может сказать: мы сделали то, что должны были сделать? Поэтому, конечно, надо вникать в себя, в свою жизнь.

Стержнем жизни святых отцов было трезвение. Кстати, об этом и говорил святитель Григорий Палама. Надо прежде всего хранить свои мысли в чистоте и святости, чтобы даже не было противозаконных мыслей, которые расходились бы с Евангелием, то есть ни о какой гадости думать не надо. Дьявол вкидывает одно, другое: паника, гордость, тщеславие, уныние, ложь, блудные помыслы, раздражительность… Все это начинается с мыслей. Исаак Сирин так и сказал: «Праздный ум – седалище дьявола». Если ты не покоришь свой ум Богу, обязательно покоришь его сопротивному.

Никогда не надо терять надежду и на милосердие Божие. Об этом нам так и говорит Евангелие: радость бывает на небе об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не нуждающихся в покаянии. Иоанн Златоуст говорил однажды: «Вы знаете, наши грехи – это горсть песка, брошенная в море. Песок – это наши грехи, а море – это милосердие Божие. Нет, я ошибся, и море имеет границы, а милосердию Божию предела нет». И какие бы мы ни были грешники (я не думаю, что многие из нас грехами превзошли покаявшегося разбойника или Марию Египетскую), отчаяние не должно иметь место в нашей жизни. Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив.

Но есть у врага одна хитрость. Лествичник говорит: «До совершения греха дьявол рисует в нашем уме Бога человеколюбивым и милосердным». Это серьезно, а это ничего, это не стоит делать, а это – можно. И Марк Подвижник говорит: «Дьявол малые наши грехи умаляет в нашем уме, делает их еще меньше, чтобы довести до больших. А после грехопадения он внушает мысль, что Бог жесток и неумолим». То есть крайности – они бесовские. «Бог простит». Когда человек грешит в надежде на покаяние, это хула на Святого Духа. А когда человек после согрешения говорит о том, что из-за чрезмерного погружения в покаяние впадает в отчаяние, это другая крайность.

Поэтому самое важное – не отчаиваться в надежде; нет такого греха, который не был бы покрыт милосердием Божиим. Мы должны помнить, что грех прощается человеку покаявшемуся, то есть исповедовавшемуся перед священником и оставившему свой грех. Потому что рассказать о своем грехе – это одно, а оставить его – другое.

Поэтому нет покаяния без оставления греха. А если это еще не произошло, каяться все равно надо. Например, человек пьет. Сколько он будет еще пить – неизвестно, может быть, всю жизнь. Но это вовсе не означает, что каяться в этом грехе не надо, и вовсе не означает, что после первого-второго или десятого покаяния человек взял и оставил этот грех. Все гораздо сложнее. Но и каяться надо, и на милосердие Божие надеяться и не отчаиваться. Мы же руки моем; с какой-то периодичностью моемся. Никто же не говорит: зачем мыться, все равно испачкаемся... Поэтому грешим – каемся, исправляемся и все отдаем в руки милосердия Божия. Виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя…Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит.

– Приведу еще одну цитату из Псалтири. Очень интересный вопрос прислал нам телезритель: «В одном из псалмов есть слова: Ты еси иерей во век по чину Мелхиседекову. Кто такой Мелхиседек?»

– Это отдельная тема.

– Совсем коротко, если можно.

– Мелхиседек – это я. А про ветхозаветного праведника читайте в Библии и в Послании к Евреям,  толкование на Послание к Евреям святителя Феофана Затворника. Тема большая и грандиозная, это в следующий раз. Кстати, относительно Псалтири: вообще она бездонна и безгранична. Я приехал сюда сразу после пассии, после Акафиста Страстям Господним. И меня как-то вновь поразили слова. Сегодня дьякон торжественно, проникновенно, молитвенно произнес: Взыщите Бога, и жива будет душа ваша. Это часть прокимна.

– Великого прокимна. Хотел бы отметить (это очень важно), что сейчас, Великим постом, проходят в храмах службы, которые совершаются только раз в году. И даже поются произведения, которые можно услышать только раз в году, это уникально. Такие службы нельзя пропускать.

– Поэтому я сегодня прихожанам на литургии сказал: «Оставьте все дела, чтобы не пропустить вечернее богослужение». Потому что будет просто банально – проваляться на диване и это пропустить, это бывает раз в году...

«Взыщите Бога, и жива будет душа ваша». У меня сразу возникает ассоциация с коронавирусом: переживания, опасения, боязнь… А выход какой? Взыщите Бога, и жива будет душа ваша. Вот что важнее! Душа! О теле-то сколько сразу переживаний, попечений! Это все должно быть. Но если бы столько пеклись о своей душе, мы все давным-давно уже были бы святыми.

Кстати, живость телесная вовсе не означает живости духовной. У апостола Павла есть страшные слова: если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете. Как понять: «живы»? А разве мы не живы? Нет. Если у нас плоти больше, чем духа, тогда мы не живы.

…Если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете. Дух всегда противится плоти, а плоть противится духу. Они всегда борются друг с другом: пойти в храм или на диване полежать, взять в руки молитвослов или iPhone, позвонить маме, болящему другу или подруге – без конца, каждую минуту два человека (ветхий и новый) в нас борются. Когда-то ты дух, когда-то плоть – и так до бесконечности.

Святитель Григорий Палама на этом и настаивал: дух – на первом месте. Кто-то из мудрых людей сказал: «Когда Бог на первом месте, тогда все остальное – на своем».

Старец Силуан Афонский говорил: «Любить Бога никакие дела не мешают». Нам некогда. Мы люди ХХI века: работа, природа, пятое-десятое... Сейчас у многих людей из головы не выходит коронавирус.

– Это даже невольно. Только об этом и говорится.

– Нам создали атмосферу, совершенно верно. Все новости об этом. У нас из чего угодно можно сделать новость номер один. В этом есть какой-то интерес. Есть факт, но его «оболочка», преподнесение, раздутие запредельно зашкаливается.

Например, у нас в автокатастрофах, от гипертонии, сахарного диабета ежедневно умирает больше, чем от коронавируса.

– Мы про аборты еще не сказали…

– Совершенно верно. Если бы озвучивали все случаи, связанные со смертью человека, причины этих смертей, обращая внимание на одно, другое, третье… Почему-то гипертрофированно сейчас говорится только об одном. У нас перед этим уже был свиной грипп, гусиный, птичий, атипичная пневмония. С некой периодичностью происходит раздувание каких-то проблем. За этим наверняка стоят чьи-то политические и экономические интересы. Но мы не про это. Мы – про самое главное: Взыщите Бога, и жива будет душа ваша. Потому что кто-то из мудрых людей сказал: Бог не обещал нам безбедного плавания, но всем обещал тихую пристань.

Когда корабль плывет по воде, он не тонет. Когда вода попадает в корабль, он начинает тонуть. Когда дурацкие мысли заполняют твой ум, сознание, душу, твой корабль души, тогда ты начинаешь тонуть. Святитель Григорий Палама говорил, что нужно уметь фильтровать мысли: не допускать гнилые, нечистые, бесовские мысли в свою душу, в свой корабль.

Мир лежит во зле. Никто не сказал, что мы можем быть изъяты из этого мира. Ничего подобного: мы внутри его. Зло вокруг нас, оно касается нас. Оно не должно проникать в нас и тем более исходить от нас. Надо постоянно следить (с помощью молитвы и памятования о Боге) за тем, чтобы не допускать зла, входящего в нас и исходящего от нас.

Старец Амвросий Оптинский об этом напоминал: «Отчего человек бывает плох?..  Забывает, что над ним Бог». Даже у простых светских людей есть выражение: «Мы все под Богом ходим». Если бы мы так жили, думали, говорили, поступали!

«Все под Богом ходим». Бог не только над нами – Он и внутри нас. Поэтому внутри может быть благодарная мысль, молитвенное обращение – и грех. И твоя гадкая мысль (завистливая, блудная) видима…  Если просто мысль прилетела – это одно. Когда она нам понравилась и мы за нее ухватились – это уже начало греха, который может быть вовремя остановлен, если греховная мысль пресечется.

Святитель Григорий Палама показывает, что мы можем и должны управлять своими мыслями. Иоанн Лествичник говорит о том, чтобы уклоняющуюся мысль  заключать в слова молитвы… «Если она, по младенчественности твоей, утомится и впадет в развлечение, то опять введи ее в слова молитвы… и вскоре преуспеешь». То есть надо понимать, что ты должен делать, – и будет успех.

Почему молитва дается молящемуся? И молитва будет тебя защищать. Мы обязаны и должны управлять своим сознанием, своим умом. Старец Паисий сказал: «Если человек не начнет работать над самим собой, то диавол найдет ему другую работу – выискивать недостатки у других». Вот откуда нытье: «все не так» – муж, жена, дети, политика, государство,  храм, Церковь и прочее…

Относительно мыслей: один в луже может увидеть грязь, а другой – отражение неба. От чего это зависит? От мыслей, настройки (или, как бы мы сейчас сказали, от «прошивки компьютера»). Для хороших все хорошо, для плохих все плохо. Программа должна быть правильная… Что копошиться в грехах? Ты думай о добродетелях! Приходит женщина на исповедь, говорит: «Я ничего плохого не сделала». А хорошего что ты сделала? Уклонися от зла и сотвори благо. Если стремишься к хорошему, тогда, само собой, дураку понятно, что зла делать не надо. Когда человек только «не делает (старается не делать) зла», назревает вопрос: а что ты хорошего делаешь-то? Ты люби. Тогда ненависти не будет, зависти, жадности, эгоизма. Об этом постоянно думай.

Любовь должна быть творческой и жертвенной. Важно понимать слово «любовь»: агапе и филия. Филия – это любовь с чувством (любовь-чувство), а агапе – любовь-действие. Когда говорят: Любите врагов ваших, – это как понять?

– Скорее всего это агапе.

– Любите врагов ваших – агапе. Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его. Это что такое? Это агапе. То есть соверши любовь-действие. Это вовсе не значит, что у тебя к нему еще и чувство.

К ребенку, жене, собратьям могут быть и действие, и чувство. Но когда нет чувства, это вовсе не означает, что и действие должно прекратиться (потому что оно никогда не должно прекратиться). Например, супруги вместе год, два, три… Там и агапе, и филия: и чувство, и действие. А иногда чувства куда-то постепенно уходят, периодически становятся то меньше, то больше. А любовь никогда не прекращается.

Апостол Павел говорит: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится… всему верит… Любовь никогда не перестает. Действие не должно прекращаться. Помнишь, у Амвросия Оптинского: «Если не имеешь любви, делай дела любви… Господь, видя твое усердие, даст тебе любовь». То есть уже и чувство придет. Дела-то должны делать! Мы об этом не должны забывать.

Там, где нужно действие, недостаточно одного сочувствия. Мы все готовы посочувствовать (это филия). Это прекрасно. А действие? Мы посочувствовали. А должны посодействовать. Иногда я привожу в пример слова ересиарха Л.Н. Толстого (у него есть потрясающие вещи, когда он был еще в трезвом уме и доброй памяти). Он говорил (и надо запомнить это!): «Капля добра лучше целой бочки философии». Филия – философия: порассуждать – все красиво. Но лучше капля агапе, то есть действия.

Когда-то надо по головке погладить, когда-то надо и словами… Апостол говорит: станем любить не словом или языком, но делом и истиною. Я иногда добавляю: «Если не получается “делом и истиною”, то хотя бы языком (“дорогой”, “родной”, “любимый”, “сыночек”, “женулька” и прочее)».

– Слово иногда тоже много может сделать.

– «Ангел мой!» Это подтягивает человека! А оскорбление? Оскорбил – все, нет энергии! Кстати, Григорий Палама говорил об энергии. Слово тоже имеет энергию. Жест имеет энергию. Вот так покажи (показывает кулак. – Прим.ред.). Жест? Жест. С чем? С энергией. А вот так покажи (прижимает руку к груди, кланяясь.– Прим.ред.)?.. Кстати, мы вернулись с Кавказа – там так здороваются. Благодарность архиепископу Пятигорскому Феофилакту: в четверг и пятницу было монашеское совещание, братское общение монастырей и обителей всего Северо-Кавказского округа. Потрясающее было паломничество! Многие туда едут для оздоровления тела (что, впрочем, является совершенно правильным): Ессентуки, Кисловодск, Пятигорск… Оказывается, там очень много святынь, храмов, монастырей. Мы узнали интересный факт: когда не было железной дороги, от Санкт-Петербурга до Пятигорска добирались месяц. Можешь себе представить? Месяц!

– На лошадях?

– Да. Экипажем. Когда появилась железная дорога – три дня. Кто будет на Кавказе, обязательно отправляйтесь не только одну лечебную водичку пить, но и за духовной водой в Георгиевский женский монастырь, Успенский Второафонский монастырь (гора Бештау там есть). Что интересно, владыка Феофилакт живет в монастыре среди братии. Это уникальное явление: правящий архиерей – одновременно насельник монастыря. Там есть настоятель. Но он живет в монастыре с братией, служит, поэтому знает монашескую жизнь изнутри.

Мы почувствовали гостеприимство, услышали и поняли выражение «благословенный Кавказ». На самом деле благословенный. Земля освящена стопами святителя епископа Кавказского и Ставропольского Игнатия (Брянчанинова). Он был правящим архиереем четыре года. Епархия распространялась от Черного моря до Каспийского (от моря до моря) – огромнейшая была епархия у святителя Игнатия.

Сейчас храмы, монастыри, обители возрастают, что очень и очень радует. Дай Бог всем подвижникам на Кавказе, православным христианам, хранить святое православие!  Ведется огромная миссионерская деятельность, потому что народностей очень много, верований тоже. Поэтому христиане там особенные: с деятельной любовью, гостеприимством, энергичные.

– Там даже есть песня с такими словами: «Нам каждый гость дарован Богом».

– Кстати, на Кавказе есть девиз: гость – от Бога.

– Тоже, батюшка, целая проблема: а разве на Руси так не было? Мы забываем это.

– Было. Вспоминаю бабушку, о которой мне рассказывал один человек. Через деревню проходил так называемый «шелковый путь» (паломническая тропа в один из монастырей). Когда эта бабушка принимала паломника, после его ухода говорила: «Какой хороший человек! Как много съел!» У многих из нас, наоборот, через призму эгоизма все видится. А он не отказал: хозяйка ему одно, другое, третье… Все-то он не мог съесть, но ел, чтобы уважить, не обидеть. И она осталась этим довольна. Такое настроение было у людей: угодить, встретить, приветить.

Я знаю, что на Кавказе так и сейчас. В данной паломнической и рабочей поездке мы это увидели, почувствовали. Поэтому дай Бог владыке Пятигорскому и Черкесскому Феофилакту многая лета, матушке Варваре, игумении Георгиевского монастыря, с сестрами и воспитанницами… Кстати, около двадцати девочек воспитываются в монастыре. Я был потрясен! Возят в обыкновенную школу на автобусе каждый день, потом привозят в монастырь. Приезжают преподаватели, делают вместе домашнее задание. То есть девочки находятся не только в закрытой среде – приучаются жить там, где они в конце концов и окажутся.

Мир лежит во зле. Зло вокруг нас. Оно касается нас. Оно не должно проникать в нас, исходить от нас. Наоборот, мы должны быть примером христианской жизни. То, что мы видели на Кавказе, – это пример жертвенного служения. Представляешь, монастырь взял на воспитание двадцать девочек!

– Это сироты?

– Конечно. Такой подвижнический труд сестры несут! А их самих двадцать всего!

– Иногда своего ребенка воспитывать – огромный труд. А тут – чужого!

– Да. Поэтому дай Бог им всем помощи в подвиге святой христианской и монашеской жизни. Огромная благодарность за радушный прием, который мы все ощутили на себе. Я думаю, что это для всех нас пример. И еще: будете лечиться на Кавказе – обязательно посетите храмы, монастыри (чего там хватает). Совершите паломничество. Этих святых мест реально очень много, и они для оздоровления не только тела, но и души.

– Батюшка, давайте подведем итоги.

– Самое главное, чтобы мы сейчас не зациклились только на одних проблемах (коронавирусе). Второе: чтобы не считали, что пост – это только перемена на столе. Не особо это сложно: совершить перемену на столе. Самое сложное – совершить перемену в уме, душе и сердце, наполнить их положительным содержанием. Как кто-то сказал: «Пост – что это такое? Вспахали землю. Дальше что? Дальше надо засеять. Что такое сеяние? Исполнение евангельских заповедей. Ты можешь посеять (исполнить евангельские заповеди) без воды и солнца? Солнце и вода – это молитва».

 Как говорил святитель Григорий Палама (он был архиепископом Фессалоник в Греции), почаще надо быть под солнцем духовным. Тогда все будет на своих местах. Про Солнце Правды нельзя забывать. И тогда будет плод. Господь говорит: Я вас избрал… чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал. Какой плод? Плод любви, конечно. Потому что пост, молитва и наша христианская жизнь – только ради одного: чтобы мы были похожи на Господа, как дети похожи на отца. Вот для чего! Чтобы мы стали другими.

Не молитва ради молитвы, не пост ради поста, не богослужение ради богослужения: мы должны быть другими, чтобы творчески, вдумчиво, с желанием, самопожертвованием идти за Господом и служить Богу, Церкви и людям.

– Батюшка, огромное Вам спасибо, что сегодня были с нами.

– Святитель Григорий Палама пусть молится о нас, грешных. Аминь.

Ведущий Сергей Платонов

Записали Елена Кузоро и Светлана Волкова