Беседы с батюшкой. Внимание к себе

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик храма святого великомученика Димитрия Солунского в Коломягах протоиерей Александр Рябков.

– Тема сегодняшнего обсуждения, казалось бы, простая, но так ли это? Тема – «Внимание к себе».

Внимание к себе в нашей православной среде всегда вызывает вопросы, потому что разве можно слушать себя, внимать себе и вообще уделять себе какое-то внимание? Ведь самая главная задача – выработать в себе как можно больше смирения, я бы даже сказал – какого-то самоотрицания (и далее по списку, что называется). Внимание к себе – это путь к спасению или путь к погибели?

– В нашей жизни любая тема, любой вопрос требуют некоторой корректировки. Внимание к себе – это не значит абсолютное, безоговорочное доверие себе, своим ощущениям, желаниям, мыслям. Внимание к себе – это как раз некий анализ и своих чувств, и своих мыслей, и своих желаний: насколько они правильны и законны. Внимание к себе  не означает прислушиваться к каким-то своим умозаключениям; например, если мне что-то хочется – значит, это правильно; если я чего-то желаю – то против природы не надо идти. Конечно, не об этом речь.

Внимание к себе – это внимание, которое мы на себя направляем через призму Евангелия, сверяя свои желания, свой настрой и ход мыслей с Евангелием, с заповедями Божиими, с опытом отцов, с тем, что оставила церковная литература, предание и, может, даже современная церковная публицистика, которая трансформирует сложный язык прошлого для сегодняшнего обихода. Поэтому когда мы говорим о внимании к себе, это не значит оправдывание своих поступков.

Например, человек признается себе, что у него есть какие-то желания, которые он удовлетворяет, и эти желания подпадают под названия грехов. Например, человек увлекается чрезмерным вкушением пищи или алкоголизмом и говорит: «Такая моя  природа». Бывают такие случаи, когда человек доказывает священнику, что ему необходимы, например, беспорядочные половые связи, иначе он впадает в депрессию. Или человеку говорят, что он разрушает свою душу и свою личность чрезмерным употреблением алкоголя, а он говорит: «Если я его не употребляю, то у меня депрессия. Я привык по вечерам после трудного дня выпивать рюмку или две. Если я этого не делаю, то не могу уснуть». Или говорит, что без алкоголя у него пищеварение плохое. То есть человек начинает себя оправдывать. А при правильном внимании к себе он подумал бы: «Может быть, мне обратиться к врачу из-за бессонницы?» Или: «Может, мне обратиться к врачу из-за того, что у меня пища не переваривается? Или, может, мне не нужно кушать такую пищу, которая требует алкоголя?»

Любовь к себе, как и внимание к себе, – это не значит любовь к своим страстям, грехам, прегрешениям. Любовь к себе – это уважение, которое мы оказываем образу и подобию Божию в нас. Конечно же, необходимо помнить об этом образе и подобии, уважать его в себе, развивать, ни в коем случае не искажать и не говорить себе: «Что естественно, то не безобразно». Иначе потом мы уже доходим до того, что противоестественно, думая: «Если я этого хочу, значит, я должен себе это дать, иначе у меня будет депрессия».

Что касается вещей, которые нас захватывают... Как мы знаем, в осенне-зимний период бывают всякие эпидемии (например, гриппа). Но есть и психические эпидемии, когда через какие-то массовые коммуникации транслируются примеры, для нас неприемлемые, но возводимые в ранг неких ценностей. И это захватывает людей. Есть какие-то невинные примеры психической эпидемии; например, когда люди начинают носить порванные (например, на месте коленей) джинсы. Ехал я сегодня в метро и видел, что даже женщина в возрасте тоже была в таких джинсовых брючках. То есть психическая эпидемия захватывает даже людей старшего поколения.

Или мы видим, что люди начинают делать на себе уродующие их татуировки, причем не только на теле, но даже и на лице. Это тоже психические эпидемии. Понятно, как и эпидемия гриппа захватывает не всех, а организмы истощенные, может быть, непривитые, ослабленные, так и психические эпидемии захватывают ослабленные души. Поэтому надо внимательно к себе относиться и понимать: может быть, и меня захватила какая-то эпидемия? Может быть, уже не я собой руковожу, а мною руководит некое поветрие?

– Вопрос телезрителя из Москвы: «Не будем лукавить, любому нравится, когда его хвалят. Как не дать этому вниманию к себе превратиться в тщеславие?»

– Да, надо поговорить и о тщеславии, и о многом другом. С одной стороны, лесть или похвала приятна, но, с другой стороны, для нормального человека она создает, мне кажется, некий дискомфорт. Потому что любая похвала накладывает много обязательств, то есть ты уже как бы должен соответствовать этой похвале и ни в коем случае не должен разочаровывать того, кто тебя похвалил. Поэтому надо иметь в виду: если когда-то кто-то нас похвалил, то надо теперь помнить, что это не только приятный подарок, не только приятный десерт, но еще и тяжелый крест. Похвалили – другим ты уже быть не можешь, если добился этой похвалы. Это как с рекордом: если я прыгнул выше всех или дальше всех кинул диск или ядро, то уже прыгнуть ниже или бросить на меньшее расстояние не могу. С похвалой то же самое. Поэтому сильно радоваться похвале не надо, а надо помнить, что это не только приятная конфетка,  она может обернуться горькой пилюлей.

– Я думаю, есть еще один аспект – ободрение, когда мы чувствуем, что человеку необходимо немножко помочь, потому что он находится в унынии, например.

Еще я хотел спросить вот о чем по поводу внимания к себе. Совсем недавно я услышал, что есть саможаление. Ведь в современной жизни мы часто говорим себе: «Какой же я бедный и несчастный человек: мало получаю денег (или: меня ругает начальник и так далее, у каждого свое)». Это саможаление. Как отличить саможаление от реального анализа своей жизни?

– С одной стороны, надо увидеть реальные проблемы, реальные препятствия, которые стоят на жизненном пути. Жизненный путь может заключаться, например, в том, что человек овладевает какой-то наукой или какими-то знаниями; может быть, овладевает навыками какого-то спорта, или строит какую-то карьеру, или ведет  финансовые дела. И на этом пути встречаются какие-то препятствия, даже недоброжелатели. Во-первых, человек может и должен себе сказать, что на этом пути и должны быть препятствия и недоброжелатели; именно эти препятствия и негативные с кем-то встречи дают опыт.

Никто нам не гарантирует, что на беговой дорожке у нас не будет соперников. Хорошо было бы, чтобы на футбольном поле у каждого был свой мяч, но этого не будет. Так и в нашей жизни, на работе или где-то еще всегда будет соревнующийся с нами, конкурент (если речь идет о бизнесе). И такой конкурент нужен, чтобы мой товар, мой продукт был лучше и улучшался. Чтобы мои спортивные качества были еще лучше, нужен соперник. А если сидеть и говорить: «Вот у меня соперник, конкурент», то не будет ни товара, ни денег; это надо учитывать. Это что касается саможаления.

Но есть другой аспект, более негативный, когда саможаление может выливаться в ненависть к сопернику. То есть я уже не хочу с ним соревноваться, я хочу его уничтожить, и это уже негатив, который не только меня разрушает, но начинает разрушать и другого человека.

– Очень интересно. Никогда не думал о том, что саможаление может быть настолько опасным, что превратится в гордыню.

– В мстительность. Гордыня – это вообще корень всего, а это уже производные.

– Вопрос телезрителя: «Как побороть ложное стеснение, закомплексованность? Еще присутствует ложное превозношение плюс низкая самооценка. Еще вопрос: буквально вчера меня хотел ударить священник, когда я в духе святости пытался его обличить. Не потому, что я святой, а потому, что Сам Господь в нас почивает. Как говорил апостол: уже не я живу, а живет во мне Христос. Если я не согрешил перед священником, а он согрешил передо мной, как правильно мне его обличить? И могли бы Вы в прямом эфире обличить такого священника, который ведет себя ужасно, по-хамски? Я могу назвать храм, если угодно...»

– Не надо называть храм, это не ключевой вопрос. Дело в том, что в своем вопросе о ложной скромности Вы обмолвились, что у Вас есть еще и ложное превозношение. Вы сами об этом сказали и почти ответили на свой вопрос. То есть, как это ни покажется странным и парадоксальным, закомплексованность, которая иногда выражается в какой-то настойчивости, обидчивости, иногда бывает связана с внутренним превозношением.

Иногда мы бываем молчунами, нелюдимыми именно потому, что боимся, что кто-то над нами посмеется, кто-то нас покритикует, кто-то нашу значимость поставит под вопрос. А в этом нет ничего страшного. Вот как раз похвала, как я сегодня говорил, может оказаться тяжелой ношей. Поэтому не надо бояться, если кто-то вас похулит или поставит под вопрос какие-то ваши качества, – наоборот, вас освободят от тяжелой роли праведника, от тяжелой роли примера.

Раньше, например, фото людей вешали на доску почета на заводе, фабрике. Человек видит себя на доске почета, и уже этому надо соответствовать: он не может себе позволить чего-то, потому что он для других – пример, на него равняются. Очень сложно быть примером, на который надо равняться.

А если кто-то сказал тебе, что ты – не пример, надо говорить: «И слава Богу, что я не пример, я тогда тихонько могу своими делами заниматься». Поэтому вот так себя настраивайте, тогда не будет ни ложной скромности, ни ложного стыда – наоборот, вы даже спасибо скажете тому, кто вас в чем-то обличил. Почему? Потому, что смирение вырабатывается. А смирение – это очень необходимая вещь. Кроме того, что смирение – это мир с Богом, ближним и  самим собой, это еще и мера; это всегда очень хорошее противоядие или скорее прививка от того, чтобы не сесть не в свои сани. Когда кто-то сел не в свои сани, всегда у него много проблем.

Евангелие же не просто говорит нам о каких-то вещах, которые сложно выполнять. Евангелие говорит нам такие вещи, которые нам нужно выполнять, чтобы не было больно и горько. Господь нас предупреждает: приходишь куда-то – сядь в конце стола. Тебе будет приятнее, когда подойдет к тебе хозяин или хозяйка и скажет: «Дорогой, пересядь поближе». Не садись никогда на высокое место, потому что к тебе могут подойти и сказать: «Дорогой, извини, но тут есть постарше. Давай мы тебя подвинем». Будет тебе приятно такое? Приятнее же, если ты сел подальше, а тебя подвинули поближе. Поэтому смирение – вещь очень приятная. А когда нет смирения, это порождает очень много неприятных моментов в жизни.

У нас был вопрос о тщеславии. Мы все больны тщеславием. Как и любой грех, тщеславие – очень трудная ноша, это гиря на ногах; это чемодан без ручки, который тащишь и тащишь с собой, а его давно пора выбросить и не таскаться с ним, потому что от него только одни проблемы. Тщеславие порождает проблемы и для меня, и для другого; появляется мстительность, коварство, лицемерие, злоба. И в это мы втягиваем не только себя и того, кого не любим, но еще и ищем каких-то союзников, начинаем собирать уже какое-то войско. Например, кто-то мне не нравится, и мне необходимы соратники, союзники, те, кто согласен со мной, что данный человек плохой (я более-менее подбираю приемлемые слова, потому что когда люди кого-то не любят, они на эпитеты не скупятся). То есть когда мы начинаем из-за своего тщеславия кого-то ненавидеть, мы втягиваем во всю эту болотину много других людей. Еще бывает, что мы просто надумываем себе виноватых перед нами.

Тщеславие иногда связано еще и с завистью, когда мы считаем, что цель жизни – кого-то переплюнуть, обогнать, догнать, перегнать, кому-то что-то доказать. И вот всю жизнь мы кому-то что-то доказываем: что у меня лучше машина, что у меня лучше диплом, у меня лучше работа. И на это тратится жизнь. И уже не остается времени и помолиться спокойно, и с кем-то поговорить по душам, и оказать кому-то необходимый знак внимания, не остается времени на воспитание детей. Мы так и воспитываем:  всю свою жизнь, дорогое мое чадо, ты так же, как и я, должен положить на доказывание всем остальным, что ты не хуже их. А когда же жить-то? Не остается времени на жизнь. Мы всю жизнь кому-то доказываем, что мы умнее, лучше, сильнее, образованнее, главнее. Подходим к итогу жизни, так никому ничего и не доказав, потому что всегда возникают какие-то люди, которым мы еще что-то не доказали (новые люди рождаются, новые люди приходят на работу и так далее). И другие люди тебе тоже будут доказывать, что они выше тебя.

– Наверное, по этой причине человек так любит власть?

– Человек может любить власть, она его как-то согревает. Мы с этим сталкиваемся, и любого из нас, наверное, это может захватить. Но ведь власть – это не только управление кем-то, это еще колоссальная ответственность. Не важно, какая власть у меня: я директор  предприятия или, может быть, классный руководитель. А может быть, я вахтер на входе в школу, и у меня тоже есть ответственность: я не просто должен кого-то не впускать, но  ответствен за то, что пустил кого не надо; или, наоборот, не пустил того, кого надо, превысив свои полномочия.

То есть люди хотят власти, но боятся ответственности, что странно. Если бы мы понимали, что ответственность очень тяжелая ноша, то, может быть, многие и не хотели бы этой власти. Когда во главе угла не стоит понимание ответственности, а только желание власти, то когда человек этой власти уже достиг, к нему приходит понимание: а ведь с меня могут еще и спросить, что я на этом месте делаю! И тогда начинается круговерть всяких подсиживаний, клеветы, обмана, подтасовки, чтобы эту власть сохранить, но уже не для того, чтобы кому-то приносить пользу, а чтобы не намылили шею за то, что я во власти ничего не делаю. Тоже страшная и странная вещь.

Власть дается человеку для того, чтобы он вносил порядок и самое ключевое – служил (этому предприятию, этому коллективу, этой школе, этому храму, этому приходу)…

– Есть еще вопрос по поводу того, как мы с радостью осуждаем. На эту тему мы поговорим после телефонного звонка.

Вопрос телезрительницы из Старого Оскола: «В моем окружении практически нет людей воцерковленных, с этими людьми мне очень тяжело общаться, и я сознательно избегаю общения с ними. Скажите, пожалуйста, не совершаю ли я при этом грех, сознательно избегая общения? Просто мне очень тяжело слушать сплетни. Я теряю покой в сердце, в душе».

– С одной стороны, Вы поступаете по словам апостола Павла, который говорит: «Не искушайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы». С другой стороны, апостол Павел нам говорит: «Побеждай зло добром». И все Евангелие нам говорит, что мы должны стараться нести лучик света, который, преломляясь в нас от Бога, от Евангелия, все-таки может попадать в это темное царство.

То есть если мы – христиане, мы не должны замыкаться в своем христианстве как в неком уютном месте (хотя и это тоже правильно). Если мы сумели внутри себя и вокруг себя понять ценность мира, тишины и покоя, то должны стараться находить какие-то способы доносить до страждущего (именно страждущего – подчеркиваю это!) окружения весть о Христовом мире, тишине и покое. Я не говорю, что надо ломиться в сообщество ваших сотрудниц или вашей родни и сразу их поучать. Нет, ни в коем случае не так! Надо все делать очень вдумчиво. Например, где-то в разговоре, когда начинается осуждение, вместо осуждения предложить другую тему. Да, это трудно, но это ваше служение.

Может быть, не нужно говорить им о книгах, если они их не читали, а поговорить о каком-то фильме. Бывает так, что люди смотрят только какие-то сериалы. Если вы знаете, что они смотрят какой-то фильм или сериал, попытайтесь его чуть-чуть посмотреть, чтобы знать, о чем они говорят, и на этих банальных житейских примерах, зафиксированных в киноленте, попытайтесь рассказать немножко о Евангелии. Например, сказать: «Вот эти герои в чем-то поступают согласно Евангелию, а вот этот герой поступил против законов Евангелия». Это все очень мудро.

Здесь вспоминаются евангельские слова: Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби. Не все так просто, но нельзя отказываться от своего служения. Нужно быть для людей простым, открытым, радушным, но при этом еще и мудрым. Как подобрать ключик к этому страдающему грехом сердцу? Как попытаться этому сердцу открыть свет? Как вывести его на свет Божий? Ни в коем случае не на чистую воду вывести, как мы обычно пытаемся, а на свет Божий и на Божий воздух, на пажити Христовы, где злаки и чистая вода. То есть не обличить его, а подвести к чистой воде Евангелия своим примером, своею радостью, которую получаете от Евангелия. Это трудный путь, трудная работа, но надо ее делать.

– Этот вопрос телезрительницы предварил мой вопрос по поводу того, что мы очень часто в современном мире видим поведение людей, настолько идущее вразрез с нашими представлениями о том, как нужно жить, что невольно возникает осуждение. Например, идут молодые люди с девушками, и просто невозможно слышать, насколько матерщина вошла в их лексикон! Я всегда думал: как же с этими людьми говорить о Евангелии?

– Сложно. У меня был опыт, когда мне приходилось в телестудии на светском телевидении доказывать учителям недопустимость нецензурной брани. Даже педагоги доказывали мне, что есть литературные произведения с ней, даже ссылались на авторов. Но на самом деле у этих авторов не было нецензурной брани... Мы живем в очень сложное время, когда даже люди, которым вручены души молодого поколения, пытаются подстроиться и найти ключик (но это скорее не ключик, а отмычка) к их сердцам вот такими ложными способами. Поэтому о сегодняшнем времени говорить очень сложно, потому что у молодежи другие примеры. Им говорят, что это можно, что это современно и без этого невозможно построить речь.

Просто на улице вряд ли возможно о чем-то с такими людьми поговорить. Но если с человеком, который так себя ведет, мы вдруг на какой-то период времени оказались в одном месте, в одном помещении, в одном сообществе, в одной компании, мы можем задать какие-то вопросы: «Почему ты так делаешь? Не думаешь ли ты о том, что оскорбляешь слух присутствующих рядом дам?» То есть по-светски можно обратиться к этому человеку, сказав ему, что раньше это было не принято, что это оскорбляет присутствующих здесь девушек. Это значит, ты их не уважаешь, считаешь их людьми...

– ...низшего сорта.

– Скажем так, определенной социальной группы, раз с ними можно себя так вести. Надо предлагать людям задумываться, что за этим стоит. Потом уже (не сразу) можно переходить к тому, что инфернальная брань – это, по сути, обращение к преисподней. Инфернальная брань – это клевета на Творца, потому что мы клевещем на творение. Инфернальная брань (и об этом можно говорить сразу) – это духовный блуд и духовное насилие. Но опять же необходимо подбирать нужные слова, а не оперировать фразеологизмами прямо в лоб.

Как избежать осуждения, когда мы встречаем людей, которые поступают неправильно? Во-первых, бывает так, что какие-то поступки могут напомнить мне о самом себе, о моем прошлом. Может быть, и я таким был год назад или, может, полчаса назад? Поэтому осуждения можно избежать, если мы сможем увидеть себя или поступки, которые во мне не проявились, но зародыши были.

– А если еще вспомнить о том, какими мы были в 15-20 лет...

Вопрос телезрителя из Белгорода: «Я слышал такое высказывание (кажется, еще фараон Рамзес говорил): человек, рвущийся к власти, очень хорошо ей пользуется и очень плохо ей служит. Еще есть высказывание: если хочешь проверить человека, дай ему власть или деньги, и он покажет себя. Как пройти эти испытания? И какие критерии здесь должны быть?»

– Страшно давать человеку власть, если он стремится к ней ради власти: не хочется на себе пробовать его властолюбие. Поэтому если мы видим, что человек неконструктивно стремится к власти, оперируя какими-то мифологемами, какими-то поддельными философскими картами играет в достижение власти, то, конечно, лучше его к власти не допускать.

Что касается денег, то много денег и не надо, чтобы проверить себя, болен ли я сребролюбием. И здесь можно говорить даже не о деньгах. Если мне жалко уделить сегодня пять минут самому близкому человеку, чтобы его утешить, успокоить, выразить соболезнование, значит, мне будет жалко и пяти рублей. Даже скорее мне будет проще дать какому-то человеку, который собирает деньги на выпивку и не скрывает этого. Например, подходит ко мне человек на улице и говорит: «Я хочу опохмелиться». Для меня это самый легкий способ заглушить голос своей совести, который говорит: «Ведь ты не милосердный человек». Поэтому я вот тут проявлю милосердие.

Вот такое ложное, дьявольское милосердие мы часто проявляем. А вдумчивого разговора с ближним, которому плохо, больно, который страдает (это может быть мой ребенок или супруг), мы не хотим, избегаем. Бывает так, что к нам приходит наш родственник, у которого сложное материальное положение, просит у нас помощи (причем это материальное положение не связано с его алкоголизмом или его ленью), а мы отказываем ему в помощи. Конечно, если у человека проблемы связаны с алкоголизмом или ленью, то деньгами ему не поможешь, и это тоже надо понимать. Здесь нужно сделать все что угодно, чтобы человек прекратил свой пагубный путь.

Ведь порой человек оправдывает свое употребление наркотиков или алкоголя, оправдывает свою лень, оправдывает нежелание работать, например, тем, что плохие сослуживцы, плохой начальник. Человек говорит: «Вот когда будут идеальные условия (хорошие сослуживцы, хороший начальник, хорошие условия труда), тогда на этой работе я буду работать. А пока я не нашел такую работу, дайте мне взаймы». Разумеется, не будет акта милосердия в передаче денег такому человеку. Вот такая проверка.

То есть, в принципе, видно, когда человек мне неинтересен, а мне интересен сериал по телевизору, бутылка пива, компьютерная игра. Бывает, у взрослого человека параллельно с его увлечениями компьютерными игрушками растет ребенок, который не получает от своего отца никакого наставления, никакого нравоучения, никакой заботы, нравственной в том числе, а отец превращается в какой-то автомат по выдаче купюр: «На тебе купюру, купи себе чего-нибудь, а меня не трогай!» И потом не надо ужасаться тому, что из этого ребенка выросло. Мы от него откупались долгий период жизни, потому получаем такой же автомат, только уже по приему денег. Вот такая проблема тоже может возникнуть.

Что касается власти... Если мне хочется чем-то или кем-то руководить, надо спросить себя: а хочу ли я за это отвечать? Хочу ли я полностью быть за это ответственным? Потому что очень многие люди власти хотят, но не хотят ответственности. Вот такая простая проверка. Поэтому даже можно еще во власть не входить, себе никакой власти не давать, а просто себя спросить для проверки: готов ли я к ответственности? Если я к ней не готов, лучше во власть не соваться.

– Вы мне напомнили один момент. Часто мы думаем, что мы настолько верующие люди, что достойны прозревать и творить если не явные чудеса, то, во всяком случае, приблизиться к тому, чтобы стать, грубо говоря, чудотворцами. И как только мы себя так ощущаем, тут же начинаются проблемы  и с нашим исповеданием, и с участием в литургии, и так далее. Есть ли какие-то знаки, когда со мной и в моей духовной жизни происходят какие-то вещи, которые срочно требуют исправления?

– Здесь, конечно, очень важна честность, дефицит которой у нас огромен. Потому что если я себе выдумал врага, то вместо того, чтобы развенчать себя в этом и увидеть, что он не враг, а просто случайно наступил мне на ногу (я, конечно, условно говорю), я себя начинаю накручивать: «Он не просто так наступил мне на ногу, а специально». Или кто-то, будучи чем-то озабочен, невнимательно со мной поступил на работе или в семье, а я размышляю: «Он не просто так это сделал, он это сделал специально!» – и начинаю  себя накручивать.

Иногда спрашиваешь человека: «За что же вы так его ненавидите?» И человек не может ответить. Спрашиваешь: «Потому что он плохой? Что он конкретно сделал?» – «Да он ничего не делает! Все только я...» – «Точно ничего не делает? Точно вы всё делаете?» – «Нет, делает, конечно, но...» Получается,  нужен кто-то со стороны, чтобы увидеть ситуацию. Посмотреть на себя со стороны чрезвычайно тяжело – не хватает честности. Поэтому, как говорится, одна голова – хорошо, но если эта голова больна, нужна еще другая какая-то голова.

Есть другая проблема – когда наши близкие начинают нас бояться, а мне нужен не их анализ, а потакание моему тщеславию, моей ненависти, моей суетности. Если они не потакают моей суетности, не крутятся (как я) как сумасшедшие, не переставляют мебель, значит, они враги мне. Если они со мной вместе не осуждают кого-то, кого я ненавижу, то они тоже мне враги. Но  они не хотят быть мне врагами, поэтому боятся мне перечить и тоже говорят: «Да-да, он плохой, он тебя не ценит». И тем самым они мне, конечно, не помогают. Они боятся произвести хирургическую операцию над большим чирьем на моей душе, поэтому загоняют болезнь вглубь.

Значит, надо найти человека постороннего и спросить: «А как ты смотришь на эту ситуацию?» Редко кто так делает, но это делать надо. Лучше всего это делает священник. Нужно прийти к священнику на исповедь и сказать: «У меня есть объект ненависти, неприязни. Прав ли я здесь?» И надо священника послушать. Он даже здесь уже не как священник выступает, а как независимый эксперт по вопросу: оправданна ли моя ненависть? (Хотя ненависть вообще всегда неоправданная.) Есть ли какие-то конкретные причины мне так обижаться на человека? Священник со стороны скажет: «Нет, вы это себе во многом надумали. И вместо того чтобы жить свободно и радостно, вы тратите дни своей жизни на ненависть (или на суету)».

Если говорить про суету, то надо посмотреть: каков КПД моей деятельности? Может быть, это действительно просто какое-то верчение и результата моей суеты нет, а только пыль столбом стоит от того, что я делаю, а мне кажется, это что-то очень ценное? Есть ли какой-то продукт, результат или его ценность минимальна по сравнению с  психологическими, моральными, нравственными затратами (моими и моего окружения)? Ведь суетность – тоже большая проблема, и требуется увидеть, что у меня нет времени на углубленное внимание к самому себе. Чтобы себя не анализировать, чтобы в себе какие-то неприятные качества не находить, я начинаю суетиться, бежать куда-то сломя голову, переставлять мебель, переклеивать обои. А если мне говорят: «Зачем? Ты же их недавно переклеил?», то я сразу: «Да вы что! Какие вы лентяи! Вы ничего не делаете!»

Со стороны себя надо увидеть, но это не получается, не хватает честности. Близкие боятся мне говорить, что я немножко увлекся, если не болен. Поэтому надо пойти к священнику. Если люди светские – сходите к психологу, чтобы он со стороны, как независимый эксперт, сказал: «Вы зря ненавидите человека и зря суетитесь. Дайте себе возможность пожить спокойно, в радости. Дайте себе подышать свежим воздухом, увидеть солнечный свет. Дайте осесть той пыли и тому смраду, который вознесся до небес от вашей ненависти и суеты». Мы действительно не видим жизни, не видим Божьего света, потому что или копоть ненависти стоит столбом, или пыль столбом от нашей суеты. И я не вижу ни света, ни неба, ни солнца, ни близких людей – я не различаю их в этой пыли и в этом смраде.

– Очень интересно! Вы очень хорошо сказали по поводу честного отношения к себе – честности нам не хватает. Нам не хватает и смелости взглянуть на себя так, как должно. С помощью молитвы мы пытаемся разобраться в себе или, наоборот, в молитве мы должны полностью оставить себя и просто славословить Бога?

– Прекрасный вопрос, особенно когда мы пришли к этому вопросу от нехватки честности. Если я понимаю, что сбиваюсь с пути довольно регулярно, то молитва должна быть как просьба к Богу взять меня в Его объятия, в Его руки, ибо я себя сам в руках держать не могу. Сколько я ни пытался себя держать в руках (у людей разные привычки: кто-то курит, кто-то выпивает, у кого-то привычка к нецеломудрию), не получается. Поэтому человек признается себе в этом и говорит: «Боже, я сам себя держать в руках не могу. Ты держи меня крепко в руках, а если я буду брыкаться, дай мне, может быть, и хорошую оплеуху, чтобы я понял и почувствовал, что не надо из Твоих объятий выскакивать».

И если вдруг полчаса я сумел воздержаться от какого-то греха, то надо не себе это приписывать, а благодарить Бога за то, что Он меня крепко держит в Своих объятиях по моей просьбе. А когда я себе припишу, что полчаса не курю: «Это я воздерживаюсь!» – сразу все и прекратилось. Если я просил Бога, значит, должен признать, что не я себя держу, а Он меня держит, а моя задача – только не брыкаться и не высвобождаться из Его объятий. Вот и все.

– Мы должны пустить Христа в сердце свое. Эта фраза нам, в принципе, понятна, но только как фраза. Каким образом сделать так, чтобы отдать себя в руки Христовы? Как это сделать не только умом, но и сердцем?

– Даже и не умом; это именно мое прямое окончательное решение. «Я знаю, что или будет стоять пыль столбом от моей суеты, или гарь от моей ненависти и моего нецеломудрия. Я уже не хочу дышать этой пылью и нюхать этот дым и смрад греха. Господи, держи меня в руках и не отпускай!»

Что касается сердца... Как мы должны впускать Бога?  Мы не должны указывать: «Вот этот уголок я Тебе оставляю». Не получится! Господь не согласится на уголок, на место в прихожей – заводите Его в главную комнату; по-другому не будет. Бога заводим в главную залу нашего сердца, а не оставляем Его в притворе, в прихожей у двери, иначе Он ничего не исправит. Заводим Его в главное помещение своего сердца и все лишнее оттуда выкидываем, понимая, что мы делаем это не для какой-то галочки, а для того, чтобы нам стало светлее, теплее.

– Если очень коротко подвести итоги, получается, что внимание к себе требует честности, смелости (чтобы признать свои грехи), смирения, настоящего понимания, что такое мера. И это внимание к себе необходимо нам в жизни ежесекундно.

– Всегда.

Ведущий Глеб Ильинский

Записала Нина Кирсанова