Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель строящегося храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин.

– Первый вопрос: «Можно ли, выходя со службы, говорить, что ты стал святым, побывав на службе? И можно ли вообще христианину как-то делать акцент на собственном "я" или все-таки это все хвастовство?»

– Можно ли называть себя святым? Можно и нужно, только еще надо этому соответствовать. В воскресенье каждый христианин должен причащаться Святых Христовых Таин. В предвкушении этого соединения со Христом мы слышим слова священника: «Святая святым». То есть вот те самые Святые Дары – Тело и Кровь Христовы, которые мы благодатью Святого Духа получили из хлеба и вина, – даются кому? Святым. Что это за святые? Это как раз мы. Не потому, что мы этого заслуживаем и такие молодцы, а потому, что Господь нас освятил. Мы стали святыми через принадлежность к Святой Церкви, в которой действует Дух Святой.

Уже совсем скоро будет праздник Троицы, Пятидесятницы. И мы будем вспоминать, что были апостолы, такие же грешные и слабые люди, как и мы, но Дух Святой на них снизошел – и они стали святы. Господь делает для нашей святости все; посылает нам Духа Святого, говорит: «Будьте святыми», – а мы упираемся и грешим, отталкиваем от себя благодать Божию. Поэтому нам тяжело эту святость сохранить. А какое главное препятствие? То же самое, которое было у лучезарного ангела Денницы в начале времен, – гордость. Потому что как раз вот это: «Я! Я! Я!» Мы, наоборот, говорим: «Я недостоин, но Ты, Господи, делаешь меня святым». Вот это здорово. Если же я как христианин свою святость соотношу не с заслугой Божией, а думаю, какой я молодец, то, конечно, ее теряю. Ничего не приобрел; наоборот, по гордости потерял то, что дает Господь.

Каждый из нас может наследовать Царствие Небесное, должен это сделать. Но для этого, конечно, надо постараться.

– Вопрос телезрителя Игоря Викторовича из Москвы: «Почему люди не рождаются сразу верующими в Бога?»

– На самом деле люди рождаются сразу верующими в Бога, потому что детская душа абсолютно чужда всякого греха. Человек рождается христианином. Даже если какие-то тяготы первородного греха (вспомним слова псалмопевца Давида: «Во гресех роди меня мати моя») отделяют нас от Христа. Человек, когда крестится, точно становится верующим – даже маленький ребеночек, который на рациональном уровне ничего не понимает. Но потом грех в нашей природе начинает торжествовать, и уже порой нужно какое-то волевое решение: либо выбор наших родителей и крестных подтвердить, либо тем людям, которым не так повезло, самим искать Бога, находить Его.

Возможно, вопрос немножко в другом: почему Господь для нашего же блага не сделает так, чтобы мы от этой младенческой веры автоматически переходили в веру уже сознательного возраста? Но мы – образ и подобие Божие. И для Бога одно из основных свойств (помимо любви), конечно, свобода. Если бы мы не имели возможности отказаться от веры, от общения с Богом – мы были бы несвободны. И Господь Сам бы нарушил Свое творение.  Господь, любя нас и желая нам только самого лучшего, тем не менее оставляет нам возможность свободного выбора: хотим мы быть с Ним или нет. Поэтому мы, зная о Господе своей чистой душой, должны уже с возрастом веру души подкрепить своим разумом. Или, наоборот, увы, ее потерять – и потом снова найти как многоценное сокровище. Человеку кажется, что он веры никогда не знал. Нет – знал, душа ее обязательно чувствовала, Господь дал все необходимое для спасения;  надо это только найти.

– Вопрос телезрителя: «Иоанн прибежал к гробнице и вошел в нее (хотя Петр первый вошел). И написано: "увидел и уверовал". Что такого он там увидел? Потому что он не уверовал, когда стоял возле Креста. И не уверовал, когда Христос три года объяснял, что будет убит и на третий день воскреснет. Что он увидел?»

– Спасибо за вопрос, мне на него ответить легче. Потому что вчера на всенощном бдении мы слышали замечательное воскресное чтение про уважение апостола-евангелиста Иоанна Богослова к своему старшему собрату апостолу Петру… Как Вы верно вспомнили – стоял у Креста Господня, внимал Его страданиям, три года сопровождал Спасителя, слушал каждое Его слово. И вот он бежал и действительно думал: «То, на что я надеялся, сбылось или нет? Мои надежды реализовались?» Но как молодой человек, вежливый, почитающий старших, он видит, что за ним с трудом поспевает апостол Петр. Можно сказать, евангелист Иоанн Богослов годился в дети апостолу Петру. То есть из  двенадцати учеников Петр – самый старший. Апостол Иоанн Богослов, наоборот, – «юноша безбородый», самый молодой, и он из почтения пропускает апостола Петра вперед. Апостол Петр быстрее прибежать был бы и рад, потому что им движет раскаяние, укоры совести из-за того, что он отрекся от Спасителя. И евангелист Иоанн Богослов понимает это.

Но все-таки (спасибо наблюдательным телезрителям телеканала «Союз») про апостола Петра не сказано: «увидел и уверовал». Потому что он увидел то же самое, что и Иоанн Богослов, и мироносицы. Увидел, что лежат одежды; возможно, увидел ангела, сияющего как свет. Для нас это не так важно – важно, что картина одна и та же. Но эта картина укрепляет веру Иоанна Богослова и не дает укрепления в вере апостолу Петру. Почему? Ровно потому же, что один человек причастился Святых Христовых Таин – и у него радость в душе такая появилась, что хоть прыгай. А другой причастился – и что такого? Это зависит от того, в каком состоянии мы приходим к встрече с Воскресшим Христом. Если приходим с чистой совестью, в примирении, не отступив от Спасителя грехами, то нам достаточно просто этих одежд Спасителя. Даже можно самого Спасителя не увидеть, чтобы уверовать, что Христос воскрес.

Если же мы отягощены нераскаянным грехом  (у апостола Петра это покаяние будет впереди), то тогда нам этого недостаточно. Но для надежды апостола Петра и надежды всех тех, кто причастился, но (может, из-за каких-то житейских забот) не настолько получил радость, – это ничего страшного. Ведь потом Господь-то увидит старания апостола Петра. И Он войдет сквозь стены в Сионскую горницу и скажет: «Петр, ты ко Мне стремился – вот Я». Встретив его на берегу моря, Он скажет: «Любишь ли ты Меня?» И даст ему возможность покаяться. Евангелист Иоанн Богослов единственный не отрекся от Христа. Хоть и убежал при событиях в Гефсиманском саду, но потом сразу вернулся и, несмотря на угрозу смерти, уже не отступал от своего Учителя до Его последнего смертного часа и погребения. И благодаря этому он даже вот из таких маленьких косвенных вещей почувствовал, как в нем строится вера.

Поэтому, дорогие мои, если даже мы что-то не понимаем на рациональном уровне в нашей вере, важно, что чистой душой к Христу стремимся… Пролетевшая птичка, лучик закатного солнца, свежий летний ветерок в нашей душе веру возгреют. И нам станет так тепло и хорошо! Мы из каких-то вещей, даже вроде не связанных с иконой Спасителя или храмом, поймем, что Христос действительно воскрес и победил смерть.

– Вопрос: «Скажите, пожалуйста, нормально ли постоянно сомневаться в правильности своих слов, поступков и мыслей?»

– Нормально. Лучше семь раз отмерить и один раз отрезать. И к словам надо относиться вдвойне трепетно. Мы на Пасху слышали Евангелие: «В начале было Слово». Мы должны подражать Богу. Бог, Его природа – в слове. И мы должны каждое свое слово соизмерять с тем, чтобы оно было достойным Бога Слова, было достойным Христа. Причем это не в смысле, что мы должны только какие-то такие слова говорить: «Аминь! Богу нашему слава!» Нет. Даже какие-то наши повседневные дела, наше беззаботное (не какое-то высокое богословское, высококультурное) общение с друзьями должны прославлять Творца.  

Кажется, наши мысли никто не видит. Но поскольку мысли видит Господь наш Иисус Христос и от наших скверных мыслей, конечно, расстраивается, мы должны и каждую свою мысль проверять: все ли в ней хорошо? Вот есть на производстве контроль качества. Собирают автомобиль, и вроде марка надежная, но где-то неправильно деталь ввинтили. И всё – авария, погибли люди, завод закрывают, вводят штрафные санкции, люди (работники завода) теряют работу. И все так бесславно из-за того, что среди ста идеальных машин одна плохая. Точно так же и с какими-то пищевыми продуктами – добавили немного консервантов, пищевые добавки, а где-то переборщили. Человек купил колбаску, отравился и погиб. И хотя это вроде исключения из правил, а все равно они приводят к таким последствиям. Поэтому это правильно – мы в себе должны сомневаться.

Единственное, когда мы можем не сомневаться и чуть-чуть расслабиться (кажется, как же все время в таком напряжении быть?), это когда опираемся на слово Божие, евангельское. Или обращаемся к Господу в молитве. Тут мы можем быть абсолютно спокойны, свободны, а во всех остальных случаях лучше быть настороже. «Предупрежден – значит  вооружен». И Господь, видя нашу заботу, наше желание не задеть других людей своими словами и делами, наше желание Ему угодить даже своими мыслями, обязательно нам поможет. И для нас это перестанет быть каким-то трудом и станет нормой.

– Вопрос телезрительницы Любови из Москвы: «Я внимательно прочитала диалог Ездры с ангелом о том, что нас ждет. Там дословно такие слова: "пусть погибнет множество, которое напрасно родилось, и сохранится ягода Моя и насаждение Мое, которое Я вырастил с большим трудом". То есть большинство погибнет. Бог создал как бы два мира, но во второй мир мало кто войдет. Я осознаю, что мы все грешные и вся наша жизнь – это борьба с нашими грехами. И не факт, что перед тем, как уйти из этой жизни, мы сможем сказать, что справились с этой задачей. Но это было до Христа. А после прихода на землю Христа есть ли надежда, что мы будем помилованы?  Как понимать те слова о нашей посмертной участи и после прихода Христа? Есть ли здесь какая-то разница?»

–  Спасибо, очень интересный вопрос. Мы действительно знаем, что каждое слово Священного Писания  Духом Святым трепетно сохраняется в неповрежденности. Однако книга Ездры не является канонической. Да, она почитается, но при этом мы должны к ней относиться уже более критично. Кроме того, Вы верно заметили, это книга ветхозаветная. А ветхозаветное учение мы рассматриваем только в пророческом ключе: как оно сбудется в Новом Завете. Смотрим Ветхий Завет – да, время жестокое. Например, говорится: «Завоюйте землю обетованную, истребите всех язычников». Для нас образец чего? Что мы не должны никого из людей истреблять. Но мы должны в Новом Завете точно так же бескомпромиссно строить свою христианскую жизнь: все гнилое, греховное из нее убрать. Не думать так: тут вот немножко пусть грех лежит...

 Господь и говорит, что ради чего-то многоценного можно жертвовать всем остальным; главное, сохранить чистым самое важное. Так должен жить христианин. Но это не в том отношении, что надо людей уничтожать. Просто у нас есть вера христианская, и ради этого не страшно то, если все вокруг погибнет, а только она сохранится. Вспомним новомучеников, которые теряли имущество, в лагерях теряли здоровье, жизнь. Но все равно сохранили самое важное – веру во Христа. То есть все вокруг рушилось, но если на них человек неверующий со стороны посмотрит, он будет удивлен.

Не нужно думать, что речь идет о том, что у каких-то людей спасения точно не будет и все они погибнут. У Господа в раю хватит места на всех, кто хочет туда попасть. Если мы этого хотим и делаем реальные шаги, не сдаемся, идем в Царство Небесное – мы обязательно его наследуем. Мы ни с кем за место в Царстве Небесном не конкурируем. У Господа – безграничные возможности, и Он всех может взять к Себе, лишь бы только человек этого захотел.

Раз мы вспоминаем ветхозаветные книги, то должны помнить: для израильтян было очень важно, что весь народ сохраняется невредимым. Однако если посмотрим на логику первосвященников, которые решили распять Христа, – они говорили наоборот: пусть один человек погибнет, чтобы все жили и весь наш народ существовал. Как они книгу Ездры вообще читали? Там сказано с точностью до наоборот...

Иосиф, Никодим, которые были вхожи в иудейскую знать, в структуру управления ветхозаветной церковью, почему все-таки не стали распинателями Христа?  Возможно, потому, что они точно так же, как и Вы, внимательно читали ветхозаветные книги и запомнили эти слова. И как только первосвященник говорит, что лучше одному погибнуть за народ – у них сразу же: «Так, а в книге Ездры сказано ровно противоположное». Возможно, они промолчали, но для себя сделали вывод: нет, так не может быть... И, конечно, они переживали, что Христос погиб, но когда узнали, что Он воскрес, – подумали, что слова Ездры сбылись. (Как мы видим, римляне пришли, разрушили Иерусалимский храм и рассеяли иудеев по всему миру, а Христос воскрес и сохранился невредимым.) Если мы будем как Христос, то точно так же все наносное, вплоть до нашей жизни в этой тленной плоти, потеряем, но себя со Христом мы сохранить в силах.

– Вопрос от нашей юной телезрительницы: «Зачем нужно образование, развитие техники и науки? Ведь цель человека – вернуться к Богу, а не упростить жизнь».

– Конечно, если человек святой жизни, ему хватает сил и навыков, чтобы, вспахивая какой-нибудь деревянной или каменной мотыгой почву, которая не дает урожая, позаботиться о себе и своих детях, о своих близких и находить время для молитвы.   Пожалуйста, можно так попробовать. Однако, учитывая, что гораздо больше времени на молитву и какие-то добрые дела у нас появляется, когда мы можем просто купить в магазине продукты, полученные с помощью современной сельскохозяйственной техники, которая работает на двигателе внутреннего сгорания, использует нефть, добытую высокотехнологичным способом не из каких-то верхних слоев почвы, а из глубоких, откуда ее сложно добыть, то мы все-таки понимаем, что все, что ни делает человек, – он делает для того, чтобы прославлять Творца.

Человек создан по образу и подобию Божию, Бог – Творец. Человек обязательно должен на Него походить. Более того, апостол Павел подчеркивает, что мы, люди, – венец творения. Что ангелы – служебные духи, они просто выполняют инструкцию. Зато как выполняют? Либо как бесы бестолковые – и погибают. Либо как ангелы совершенные. Нам до такого послушания не дорасти. Ни один самый смиренный святой, самый строгий подвижник и аскет не был таким послушным Богу, как даже самый простой и неизвестный нам по имени ангел. Но зато мы – существа творческие. Как Бог, мы можем творить. И улучшаем мир вокруг себя.

Господь берет и из ничего творит этот прекрасный мир. У нас нет возможности (поскольку мы всего лишь Богу подобны) сделать прекрасный мир из ничего. Но из не очень красивого сделать прекрасное – с помощью науки, искусства, техники, образования – мы можем. И очень хорошо, что мы прилагаем усилия. Если человек не прилагает усилий (неважно – не прилагает он усилий, когда не вскапывает деревянной мотыгой каменистую почву, чтобы туда зернышко положить, или  отказывается от того, чтобы учиться, получать какие-то знания XXI века), в любом случае он ленится и Творца недостоин. Неважно, жил человек десять тысяч лет назад или живет сейчас, в XXI веке, – если он трудится, совершенствует мир и служит своей любовью ближним, то он прославляет Творца и выполняет Его замысел.

– Тоже очень интересный вопрос: «Почему вера в Бога требует идти на жертвы и противостоять своему естеству?» Такой личный на самом деле вопрос…

– Раз вторая часть вопроса – «противостоять естеству», то, возможно, естество в данном случае находится в порабощении у каких-то сил, которые не являются для нас союзными. Потому что наше естество создано для вечной жизни с Богом. Раз что-то не ведет нас к вечной жизни с Богом, значит, там есть некоторые инородные явления. Те, кто пользуется сетью Интернет, пусть найдут фотографии, ролики, как в муравьях прорастают грибы-паразиты и заставляют этих муравьев, вместо того чтобы выполнять свою работу, ползти куда-то во влажное место, где этим грибам легче прорасти. Или как у гусеницы личинки-паразиты тоже в телах других насекомых прорастают. Они не только поедают их изнутри, но и заставляют их выйти на верхние листики, где птицы их с легкостью съедят, потому что паразиту важнее, чтобы птица его съела и разнесла его частички через свой организм уже по реалу обитания.

Точно так же наше человеческое естество, предназначенное для вечной жизни, для стремления к Богу, порабощено страстями. Бес поселяется в нашей душе и говорит: «Это для тебя полезно, это для тебя нужно». Но надо подумать: «Если я муравьишка и ползу на верхний листик, где меня птичка съест, нужно ли мне это?» Хочешь не хочешь, но единственная возможность выжить для этих насекомых – это все-таки остановиться. Остановиться и не идти на поводу у этого внутреннего паразита. Поэтому когда мы противостоим своему естеству, захваченному грехом, мы действуем в своих собственных интересах. Да, конечно, очень приятно, что заодно при этом мы еще выполняем Божию волю, потому что Господь хочет для нас лучшего. Если мы действуем в своих интересах, волю Божию выполняем, то, по-моему, вполне можно пожертвовать без всякого сожаления (пусть и с некоторыми усилиями, для этого приложенными) интересами этих лукавых паразитов нашей души и обратить свое естество туда, где ему будет хорошо. Если наше естество случайно попадет в ад, отнюдь нам там не понравится.

– Вопрос: «Как правильно человеку относиться к лютеранину? Можно ли  совершать с ним общее причастие, вкушать одну трапезу и вступать с ним в брак?»

– К лютеранину мы должны относиться так, как и к любому ближнему (притча о милосердном самарянине нам об этом говорит). И сегодняшнее воскресное чтение о том, как Господь реально общался с самарянкой.  Апостолы говорили: «Ой, самарянка. Ты пил с ней из одного кувшина…» Поэтому о лютеранине можно и заботиться, и заботу от него принимать, и вместе с ним пищу есть. Христос с самарянкой из одного кувшина пил (там скорее всего чашечек никаких не было; она шла воды набрать в кувшин и вряд ли думала: «Возьму-ка я чашечки с собой, там какой-то иудей придет»). Поэтому мы тоже спокойно можем к лютеранину пойти в гости или к себе в гости его пригласить, а заодно убедиться: если мы православные христиане, то это нас не освобождает от того, чтобы хорошо разбираться в Библии. Потому что очень полезно православному очутиться рядом с ревностным лютеранином, чтобы понять, как он, увы, проигрывает протестанту в знании Священного Писания. И срочно (ничуть не колеблясь, что наша вера православная) брать Евангелие, думая: «Надо мне чаще Евангелие открывать, а  то порой меня даже протестанты в тупик ставят элементарными вопросами».

 Что касается причастия (у лютеран оно, конечно, есть), они на самом деле не верят в него. Это мы считаем, что у лютеран нет причастия. Они сами это говорят. Они взяли из Евангелия фразу Христа: «Творите сие в Мое воспоминание». Поэтому они преломляют хлеб, пьют вино, но не считают, что это Тело и Кровь Христовы. Понятно, что «творить в память» немножко более сложная конструкция, но все равно для них самое главное – «творите в Мое воспоминание». Мы же все-таки берем Евангелие во всей полноте. Если Господь сказал: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, сия есть Кровь Моя», то мы считаем, что в нашем православном богослужении во время православной Божественной литургии Духом Святым мы получаем истинные Тело и Кровь. Поэтому даже если мы технически что-то на лютеранской службе в себя примем, нельзя сказать, что мы причастимся. Другое дело, что делать этого не стоит.

– Это будет грех.

– Конечно, это будет грех. Потому что христианин не разменивается, христианин выбирает самое лучшее. Если православному человеку даны истинные Тело и Кровь Христовы, зачем ему брать какую-то подделку, какую-то копию того, что нам Церковь и так предлагает? Если у тебя есть нормальная еда, зачем тебе вырезать с плаката придорожного кафе кусок линолеума и жевать его? Это как-то  абсурдно. Если ты это съешь, немножко с животом будут проблемы, а то и заворот кишок может случиться. И здесь точно так же – ни в коем случае не нужно участвовать в лютеранском богослужении, потому что если у тебя есть истинный Христос, истинные Тело и Кровь Христовы, то, наоборот, надо своего друга лютеранина убедить, что он теряет. Сказать: «Может, мне не хватает знаний; может, я Евангелие хуже знаю, но я буду стараться изучать свою веру так, чтобы не сейчас, мой дорогой друг лютеранин, а через неделю, через год, через два все-таки тебе объяснить, насколько она прекрасна. Чтобы ты принял в миропомазании православную веру и со мной вместе причастился в православном храме».

– Вопрос телезрительницы: «Страдания полезны для души, они облагораживают душу, но почему тогда в молитвах, акафистах мы просим избавить нас от всяких бед?»

– Потому что мы хотим безболезненного и легкого пути в Царствие Небесное. Кроме того, мы признаем и говорим: «Господи, запас сил у нас ограничен. Ты, может, для нашей пользы дашь нам какое-то искушение, а мы на нем сломаемся. Давай, Господи, не будем рисковать; пожалей». Мы хотим на самом деле очень ловко поступить, чтобы были и волки сыты, и овцы целы. И чтобы искушений не было, и чтобы мы Царствие Небесное наследовали. Это на самом деле завышенные требования. Но Господь милосерден, и Он нам сказал: «Просите – и дастся вам, стучите – и обрящете». Если мы будем искренне молиться, то Господь даже те искушения, что посчитает полезными для нашего спасения, уберет. Человек уже в своей молитве чуть-чуть немножко духовного роста приобрел, вместо того чтобы методом проб и ошибок, набитых шишек получать это в каком-то искушении…

Поэтому всегда тот, кто молится, находится в выигрыше. Ты помолился, пообщался с Богом, Бога через молитву узнал, и Господу нет необходимости как-то тебя взбадривать. И наоборот: если молитву оставил, повернулся к каким-то праздным и суетным делам, о Господе забыл (вот дача, можно и в храм летом не ходить, совсем про Него забыть, максимум на Троицу выбраться, а потом на Преображение)  – значит, всё, ты в зоне риска. Если так пытаешься лето  провести, тогда можно ждать, что будет какое-то искушение, и снова побежим к Господу: «Господи, лучше без этого. Буду молиться, буду причащаться, от Тебя не отступлю».

– Вопрос: «Как научиться любить людей, в том числе и врагов, или хотя бы не желать им зла?»

– Сначала хотя бы не желать им зла, а потом уже любить. Любить врагов очень сложно, причем искренне любить, вплоть до самопожертвования, как Христос. Христа  ненавидели, строили козни, пытали, убивали, а Он этих людей любил и умирал ради них. Хотя мог спокойно сойти с Креста, позвать легион ангелов, которые бы этих врагов в капусту порубили или даже целиком в геенну огненную загнали. Но Господь нам показывает образец. Главный для нас стимул – хотим ли мы быть как Христос. В эту сторону нам нужно стремиться. Это нужно именно нам, потому что если мы не будет как Христос, как Сын Божий, то не сможем стать наследниками Божиими. А только наследник Божий наследует Царствие Божие, вечную жизнь.

Поэтому надо действовать как Христос. На этом пути мы идем от простого  к сложному. Например, нормально любить тех, кто нас любит и о нас заботится, потому что порой нам и этого не хватает. Мы воспринимаем любовь и заботу близких и дорогих нам людей как нечто должное и иногда им чуть-чуть отвечаем. Но надо с запасом. Потом – тех людей, которые, в принципе, нам вреда не причиняют, но и никакого особого добра не совершают. Вроде наша жизнь с ними параллельно течет, так надо здесь попробовать к ним проявить любовь, заботу, не чая себе никакого воздаяния, просто ради них.

Эту ступенечку мы приняли и наконец-то дошли до наших врагов. Враги бывают разные. Есть такие, которые специально что-то против нас замышляют, а есть те, кто под влиянием ситуации что-то нам не так сделал. Во-первых, нужно простить их и отпустить, не думать об этом. Если мы молимся за врага, мы не потакаем ему в его скверных делах, а, наоборот, говорим: «Господи, исправь этого человека, сделай так, чтобы он вместо дурного дела стал делать дело доброе; и мне от этого жить легче будет, потому что если он будет доброе дело делать, он не будет мне вредить». И когда эти ступенечки освоите, позвоните – и постараемся вместе с Вами дальше продвинуться в сторону любви к врагам.

 Возможно, даже я проконсультируюсь, потому что этого уровня, о котором я говорю, очень трудно мне достичь. До любви к врагам расти и расти, но будем расти вместе, сдаваться не будем.

– Вопрос: «Как правильно читать кафизму дома? Как начинать, какова должна быть основная часть и нужно ли поминать имена о здравии и упокоении в конце? Как это правильно делать?»

– Мы в своей домашней молитве не ограничены в отличие от молитвы церковной, при которой мы не должны мешать прежде всего друг другу, а  должны объединяться в молитве; у нас есть церковный устав. Когда мы молимся дома, даже если  что-то сделаем не так, в этом не будет абсолютно ничего страшного. Чтение Псалтири – очень благочестивая молитвенная традиция: мы и молимся, и это текст Священного Писания. Тут самое главное (может быть, не все обратят внимание при ответе на этот вопрос) – стараться понимать, что ты читаешь. Если вы ничего не понимаете в кафизме, может, толк все равно будет, но маленький. Все-таки ради Господа потрудились, и Господь никогда это не забудет. Но то, что вы не постарались  разобраться в непонятных церковнославянских словах, не открыли в Интернете русский текст, не открыли церковнославянский и русский словарь, чтобы сравнить непонятные слова, разобраться в них, то, конечно, это печально. Значит, мы не очень уважительно относимся к Псалтири.

Поэтому самое главное – молиться так, чтобы нам было понятно, о чем мы просим, как Христа славим... «Благословен Бог наш» – начинает священник, а мирянин вместо этого (как в молитвослове перед утренними и вечерними молитвами написано) – «Во имя Отца и Сына и Святого Духа». То есть молитву Пресвятой Троице мы посвящаем. Потом у нас так называемое начало (обычное) – «Царю Небесный», Трисвятое и «Отче наш». Сейчас у нас пасхальный период, и вместо «Царю Небесный» мы читаем «Христос воскресе». И есть обычное окончание. Мы славим Пресвятую Богородицу – «Достойно есть», вспоминаем Пресвятую Троицу – «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу» и «Молитвами святых отец наших…» – просим Господа завершить нашу молитву и ее принять.

Но сейчас, в пасхальный период, вместо «Достойно есть» читается: «Святися, святися…» А посерединке – можно помолиться за своих близких. Но просто имена перечислять   потихонечку надоедает, можно сделать разбивочку – прославили Господа псалмами, потом помянули. Обычно все-таки мы поминаем о здравии. Помолились, первую «Славу» кафизмы прочли – помянули о здравии людей. Вторую – помянули об упокоении; закончили – еще кого-то помянули. Можно после одной «Славы» на кафизме помянуть путешествующих, после другой – болящих. Вариантов великое множество. Главное, чтобы это было разумно и осмысленно. Поэтому те, кто давно читает Псалтирь, – большие молодцы! Обязательно и меня, грешного и недостойного, помяните в своих молитвах, мне это очень и очень пригодится. Но все-таки еще постарайтесь разобраться в непонятных словах, чтобы закрытый ум не мешал открытой душе.

– Вопрос телезрителя: «В чем разница между земным поклоном и глубоким поясным поклоном?»

– И у современных старообрядцев, и на современных единоверческих приходах (то есть это приходы, которые находятся в лоне нашей Единой Поместной Христовой Православной Церкви, но используют старые богослужебные книги) даже три типа поклонов. Есть земной поклон. То есть человек становится на колени и в поклоне прикасается лбом пола. Есть действительно глубокий поясной поклон (вторая ступенька), когда человек так глубоко наклоняется, что рукой касается пола (уже не лбом, а рукой). Но это тоже глубина поклона. Есть по старому обряду третий тип поклона – человек чуть-чуть, слегка наклоняется; нет задачи максимально согнуться в поясе.

Но разве Господу принципиально важно, под каким углом кто поклонится? Человек помоложе или человек пожилой, но с хорошей растяжкой, следящий за спортивной фигурой, поглубже поклон положил. Человек постарше возрастом (тяжело спина гнется, или болезни какие-то одолевают, или просто не очень спортивный человек) наклонился не под таким углом – Господь на это не обидится. Здесь главное для нас не некоторая физическая нагрузка, а глубина нашего почтения к какому-то моменту молитвы.

Сейчас идут пасхальные светлые дни, сорок дней, потом еще десять дней празднование Вознесения, и мы так чтим эту радость, что говорим: «Господи, знаем, радость настолько велика, что не до земных поклонов».

А Великим постом делали земные поклоны, чтобы подчеркнуть глубину своего раскаяния, преклонения перед Господом, Который спасает нас, несмотря на наши грехи…

– Я знаю, что Вы как-то связаны с футбольными и околофутбольными движениями, посещаете активно стадионы, даже активно играете. Как Вам удается совмещать священническую деятельность и непосредственно участвовать в таких движениях, общаться с фанатами и так далее? Кстати, на стадионах атмосфера не всегда благочестивая. Как Вы здесь находите компромисс, как-то влияете на эту ситуацию?

– Каждый действительно влияет на мир вокруг себя, хоть немножко. Порой есть такие люди рядом, что действуют отрицательно, и рядом с ними хочется начать ругаться. А бывает человек, рядом с которым даже неудобно ругаться. Надеюсь, что я во вторую категорию перемещаюсь...

Сегодня, когда мой рабочий многочасовой, напряженный день подошел к концу, я с чистой совестью мог какое-то время посвятить досугу. Этот досуг сегодня совпал с окончанием чемпионата мира по футболу, и я отправился на стадион, взял с собой своего старшего сына (впервые). Он был очень доволен. Это его очень вдохновило, он хочет с осени пойти сам заниматься, тренироваться… И он посмотрел, что профессионалы, настоящие футболисты,  не то что каждый себе мяч старается схватить, а отдают его, делятся друг с другом. Он уже понимает, что надо уступать...

Поэтому каждый человек (конечно, не только священник, а любой) прежде всего должен грамотно выполнять свою работу, до последней капли сил, чтобы максимально принести пользу. А уже свободное время провести так, чтобы взбодриться, чтобы получить силы, потому что если закиснешь, то работу свою хорошо не сделаешь. Неважно, кто ты: врач или священник, шахтер или на заводе делаешь очень важные детали, без которых техника не будет работать.

Человек нуждается в отдыхе, в получении чего-то хорошего, каких-то эмоций.  Да, мир несовершенен вокруг нас, и эти эмоции могут быть негативные, но сегодня тоже было, можно сказать, маленькое пасхальное чудо. Диктор под конец матча говорит: «Спасибо, сегодня провели матч без матерной лексики».

– То есть во время матча не матерились.

– Может, кто-то и матерился, но это не было слышно в общем каком-то поле,  настолько все терялось в общем радостном настрое. Поэтому я надеюсь на позитивные изменения. Если православные люди будут в каких-то общественных, спортивных мероприятиях принимать участие, то можно сделать так, чтобы люди, далекие от Церкви, на православных ориентировались, а не наоборот. Надо менять мир вокруг себя, а не под него подстраиваться.

– Такие выводы можно сделать в сегодняшней программе. Все-таки за Вами последнее слово, я прошу Вас обратиться к нашим телезрителям.

– Дорогие телезрители, сегодняшний день посвящен самарянке, женщине грешной. Она провела ужасную, развратную жизнь. И у нее росли сыновья, о которых она толком и не думала. Но она просто помогла человеку-чужестранцу, еретику, по ее мнению (так относились самаряне к иудеям). Она Его послушалась, поняла, что перед ней Христос, и Он ей дал дух жизни вечной.

Так и мы должны искать Христа. Авось мы сможем кому-то помочь, и Христос нам откроется. Мы поменяемся. Мы сможем и себя поменять, и своих сыновей воспитать, потому что помним, что Фотиния-самарянка стала мученицей. И ее дети тоже приняли мученический венец.

Как свою жизнь от греха повернуть ко Христу? Возможно, нам не понадобится мученический венец... Господь каждому даст по силам. Но в любом случае мы должны искать этого бессмертного источника, он уже дан нам. Это Кровь Христова, которую Он пролил за нас на кресте. Но мы должны быть ее достойны, потому что на этот источник из самарийского города ходили десятки, сотни, может быть, тысячи людей. Но встретила Его всего лишь одна, та самая самарянка.

Так и сегодня в храме многие причастились Святых Христовых Таин, но надо думать: а сколько самарян не встретили Спасителя на этом источнике... Не я ли нахожусь  в этой группе риска – и Христа, увы, возможно, не встретил по своему недостоинству. Поэтому открываем свое сердце для ближних, странников, нуждающихся – и Господь нас обязательно встретит, и тогда для нас причастие Тела и Крови действительно будет путем в жизнь вечную.

Ведущий Сергей Платонов

Записали Татьяна Муравьева и Светлана Тодосейчук