Беседы с батюшкой. Милосердие как образ жизни

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы отвечает настоятель двух храмов при психоневрологическом интернате №10 города Санкт-Петербурга - церкви Иверской иконы Божией Матери и храма в честь иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость" - протоиерей Геннадий Никитин.

– Сегодня тема обсуждения: «Милосердие как образ жизни». Что такое милосердие и благотворительность? Связаны эти понятия каким-то образом между собой или, может быть, это абсолютно разные вещи?

Знаете, что мне вспоминается прежде всего, как это ни парадоксально? Все, наверно, знают фильм «Место встречи изменить нельзя». (Кстати, он в оригинале называется «Эра милосердия».) И там есть диалог. Персонаж Гердта говорит о том, что наступит эра милосердия, а персонаж Высоцкого говорит, что «милосердие – поповское слово».

Мне кажется (может быть, я ошибаюсь), когда-то эра милосердия была. Уверен, что она наступит. Но сейчас, на Ваш взгляд, она существует?

–  Вы знаете, мы же живем еще в 2019 году от Рождества Христова. Помните, как эта эра у нас называется? Новая. А новая – значит, какая? Христова. Не другая же какая-то. Как Господь начал летоисчисление нашей эры? Благовествовал нищим, исцелял, навещал всех болящих и страждущих и помогал отверженным, прощал мытарей и грешников. А христианство у нас уже разве отменено? Разве постхристианство наступило?

– То есть мы в эру милосердия и живем?

– Конечно! Эре милосердия 2020 лет. Считаем от Рождества Христова, когда Господь воплотился. Праздник уже на носу. Это великий день, когда не только здесь, но во всем мире (даже в Китае, наверно) будут праздновать Рождество. Или уже празднуют (на Востоке, в Америке). В Японии, мы знаем, есть милосердный Николай Японский.

Эра милосердия уже наступила, но только иногда мы забываем об этом. Кто из этих персонажей, о которых мы говорим, победил? Победил все-таки Господь, Христос. Помните, в конце этого фильма победило милосердие? Когда они взяли дитя на воспитание. Это была любовь от Бога, а не просто так. Господь спас его и ее – и сразу дал им младенца. Какое чудо! Как Рождество!

– Да, совершенно верно. Я как-то не задумывался об этом. Благодарю, что Вы так логически закончили мое размышление об эре милосердия.

Мы сейчас живем в ожидании Рождества, везде видим надписи: «С Новым годом и Рождеством Христовым!» Про Новый год мы уже забыли, осталось только Рождество Христово. Но Рождественский пост продолжается, и дела милосердия, благотворительность сейчас выходят на первый план. Я специально сказал: дела милосердия и благотворительность. Потому что дарить подарки и к Новому году, и к Рождеству очень важно. В людях просыпается желание делать добро.  Но почему это происходит так редко?

– В нашей стране люди особенно любят делать подарки и добрые дела, когда они счастливы. Когда переполняет счастье, что-то хочется кому-то подарить.

Мне всегда вспоминается один случай. К нам приходил бродяга Антоний. В советское время нельзя было быть монахом, а он был. Навещал нас, ходил мимо домов (мы жили в детстве в деревне) и просил подаяние. При этом молился за нас. Я маленький, выбегаю к нему, он благословляет меня – и я даю ему пасхальное яичко. И вот пасхальную радость праздника я особо не помню (сто километров до ближайшего храма), но была Пасха в душе от его посещения. Как будто я (как потом уже вспоминал) давал подарок Христу.

Но в наше время, как  известно, на Новый год все становятся добрыми. Все. Всеобщая доброта и поздравления на каждом шагу. Даже незнакомые между собой люди чуть ли не братаются на улицах. А это же эхо того самого Рождества, которое всегда у нас было. В 1935 году по указу Сталина учредили Новый год с Дедом Морозом и Снегурочкой. И в 1937-м была первая елка в Доме Союзов. Мы, наверно, не помним, что до 1935 года за елку сажали. И если бы кто-то увидел, что человек ждет Рождество, хочет его праздновать, то мало бы не показалось. Могли посадить.

Сейчас мы, конечно, живем в другие времена, и нам кажется, что все прекрасно, замечательно. Люди просто забывают о том, что Новый год – это то же Рождество, только немножко отодвинутое. По идее, мы живем в этом Рождественском празднике. Не случайно у некоторых из нас Рождество начинается 25 декабря. Сегодня предпразднство Рождества и день Иоанна Кронштадтского, показавшего пример милосердия. Причина этого чуда (что люди так добры), я думаю, – именно в нашем православном воспитании. Оно у людей в крови. Только, к сожалению, некоторые заменяют его, как Вы правильно сказали, благотворительностью, а не милым сердцем. Все-таки нам надо говорить о том, что милое сердце – от Господа Бога. Не просто  ты сделал какие-то добрые дела, навестил болящих (хотя без этого, конечно, нельзя). Главное другое: как ты отнесся к тем людям, которые тебя не знают или у которых горе, нет радости? А мы их часто не видим, не замечаем. Мы хотим делать добро, но между прочим, походя.

– У меня еще будет вопрос насчет дежурной благотворительности…

Вопрос телезрителя: «Паисий Святогорец говорит, что даже добрый помысел (мы кому-то что-то доброе пожелали или просто об этом подумали) считается милосердием. Батюшка, на молебне Вы употребляете такие слова: от враг видимых и невидимых. Невидимые враги – это понятно: наши грехи, страсти. А видимые? Я бы не хотел, если с кем-то спорю (даже если по делу), считать его видимым врагом».

– Очень хороший вопрос о том, о чем мы как раз забываем. Милосердие бывает без каких-либо «наружных» дел. Послушайте, пожалуйста, что нам говорит схиигумен Савва (Остапенко): «Врагов надо любить: ведь их диавол учит и подстрекает враждовать, чтобы тебя испытать, любишь ли ты ближнего по Евангелию. Обращай на себя внимание в то время, когда люди обижают тебя, ругают, смеются над тобою. Если ты в это время спокоен, не исполняешься духом вражды, ненависти, нетерпения, если продолжаешь любить этих людей так же, как и прежде, то ты любишь ближнего по Евангелию, а если раздражаешься, то не любишь… Ничто так не уподобляет нас Богу, как то, когда мы прощаем людей злых, которые обижают нас».

А как это сделать? Вот вопрос. Нас обижают – а мы можем только терпеть. Мы же не будем отвечать злобой на зло, правильно? Там уже вообще о любви нет речи, там другие заповеди, ветхозаветные: зуб за зуб. Очень просто. Как говорят святые, молитва – это же милостыня! Помолись за людей, которые тебе враждебны, – и это будет твоей милостыней. Молитва за врагов – молитва за людей, которые недоброжелательны к нам. Это сразу же приводит к прощению наших грехов. Мы же не забываем, что тоже кого-то обижали и вообще могли сделать много нехорошего против Бога. Тайная молитва за врагов: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, спаси, сохрани моего недоброжелателя. Дай мне прощение моих грехов», – как говорят святые, даже лучше, чем милостыня…

Возвратимся к тому, что Вы, Глеб Борисович, сказали по поводу дежурного милосердия, благотворительности. Это совсем другое. Скорее всего на нас оказывается западное влияние. Мы знаем День благодарения в Америке. Там начинаются закупки, «черная пятница»... Сейчас очень модно об этом говорить. Закупают много всяких ненужных вещей, подарков, дарят друг другу.

Недавно по радио один из американцев рассказывал интересные вещи: он живет там уже 20 лет и видит, как люди просто заваливают друг друга подарками. Но для чего? Для того, чтобы проявить свою доброту и быть порядочным, хорошим человеком? А если ты этого не сделал,  становишься «тем, у кого нет денег», «малоимущим», «бедным», «несчастным». У нас такое влияние есть.

… Недавно, перед Новым годом, одна наша прихожанка, которая недалеко живет, принесла много изделий для детей (она сама делает хорошие тапочки для маленьких). И говорит: «Раздайте детям, которые нуждаются, но моего имени не называйте». И очень много людей, которые хотят от сердца что-то подарить. Поэтому нам приходится иметь дело с людьми добрыми, которые с чистым сердцем приносят что-то – и подают.

Мы распространяем эту благотворительность дальше. Чем занимается наше сестричество милосердия? Мы окормляем детей под опекой. У нас на приходе уже около 12 детей, сейчас будем принимать новых. Семьи уже готовятся принять под опеку детей, родители которых лишены родительских прав, помочь им выйти в нормальную жизнь из детского дома. Это лучшее милосердие. Но это требует огромных затрат сил: и сердечных, и умственных, – чтобы помочь ребенку реабилитироваться. Потому что он травмирован этими стрессами, взрослыми грехами. Ребенок часто всего боится и не доверяет взрослым. И вот тут надо быть очень милосердным человеком, чтобы терпеть таких детей. Надо их любить безусловно. Не потому, что они благодарны нам за то, что мы сделали, а потому, что они нуждаются в сердечном отношении.

То, о чем Вы говорите, может действительно иметь место. Но, слава Богу, у нас среди обычных людей много доброты. Она проявляется в Новый год. Это прекрасно. Пусть проявляется. Мы же не против того, чтобы люди любили друг друга. А в пост ведь главное – милосердие. Пост без милости не нужен Богу. Это уже голодовка или диета.

Хотел бы задать Вам вопрос, Глеб Борисович. Посещали ли Вас в жизни такие божьи минуты, когда Вы должны были сердечно встряхнуться – и не по уму, а по сердцу сделать добро, о котором бы никто не узнал?

– Да, конечно! Более того, после таких посещений было ощущение, что Господь, как любящий Отец, просто сказал: «Хорошо». Было удивительное ощущение счастья.

– Словно по голове гладит тебя, как маленького.

– Да, именно как маленького ребенка. Конечно, это невероятно. То счастье, которое за это получаешь, ни с чем не сравнить.

Знаете, в нашем секулярном мире сейчас распространен так называемый «зачет». Я сделал хорошее дело – и ставлю галочку:  это я сделал. И это я сделал. И это. И Господь мне уже чего-то должен. Я же живу по Евангелию, творю добро. Я же хороший. И возникает ощущение «юридических» отношений с Господом.

– Мне это напоминает детскую игру. Но по большому счету я столкнулся с этим уже давно, когда у нас в городе начали создавать скаутские организации. Добровольцев тогда еще не было. Сейчас же добровольцев у нас – море! И слава Богу, что они есть. А вот тогда волонтеров не было. И наши дети в начале 2000-х организовывали скаутские группы, священники занимались этим. У них была  маленькая тетрадочка – и они записывали туда добрые дела: сколько за день ты сделал добрых  дел («плюсиков»). Ну и сколько «минусов». И смотришь, как ты живешь: хорошо или плохо, научился делать добро или нет. Как известный Тимур и его команда.

Это иногда продолжается и у взрослых, но тут какая  разница? Когда дети делают добро, они не тщеславятся, не гордятся собой («Какой я хороший!»). Как говорил Господь: если тебе воздастся здесь, то там ничего не воздастся. Вспомним наших святых. Конечно, примеры милосердия мы черпаем из их житий. Сам Господь рассказывал нам притчу о милосердном самарянине и говорил: будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд. И святые показывали нам пример конкретный, жизненный.

– Мы живем с ощущением того, что должен прийти кто-то, кто нам поможет. Мы можем жить в ожидании помощи конкретного человека. Вот сейчас придет миллионер дядя Вася, увидит, что я такой хороший, замечательный православный человек, и скажет: «Молодец, на тебе миллион…» Либо нам все-таки уповать на помощь Божию? Но в этом случае я не буду ждать конкретного милосердного дядю Васю. В чем разница? Ответьте, пожалуйста, после телефонного звонка...

Вопрос телезрителя: «С наступающим праздником! Когда книжник спросил у Христа, кто его ближний, Он рассказал ему притчу о добром самарянине. И книжник сам ответил, что ближний – тот, кто оказал милость тому человеку. Получается,  двое первых проходящих не были избитому ближними. Так же и в жизни: если, допустим, сосед, хоть он и православный, целенаправленно гадит другому соседу, то какой же он тогда ближний? Значит, не каждый может им быть?»

– Могу рассказать вам конкретный случай о другом ближнем. Здесь, недалеко от лавры, ходят бездомные, люди без определенного места жительства. И вот один из них рассказал мне радостную историю, которая случилась прямо под боком, у метро «Площадь Александра Невского». Говорит: «Иду в метро, но у меня нет жетончика, чтобы проехать в центр. Ехал собирать милостыню». Спрашивает – никто особо не подает. И вдруг подходит один мужчина, покупает жетончики. «Тебе деньги нужны?» – «Нужны». Просто вынимает из кармана купюру, кладет в руку – и пошел дальше... «Я поглядел: пятитысячная купюра! Я был сражен…»

Еще интересная история, как какой-то восточный человек, который работает на маршрутке (наш гость, не гражданин России, зарабатывает какие-то гроши – отсылает семье в Таджикистан), сказал: «Вот тебе денежка, возьми, пожалуйста. Она тебе понадобится для болящего. Довезу тебя до больницы, а потом, если надо, еще дам».

– Прямо самарянин!

– Да, самарянин. А те пять тысяч – это просто сигнал, что у человека много денег.

– То есть для него это не жертва?

– Главное в другом: нам нужно обязательно помнить, что ближним Господь назвал не того, кому мы помогаем. А мы должны быть ближними. Не они ближние нам, а мы ближние всем нуждающимся, труждающимся и обремененным. Очень трудно быть таковыми, потому что мы все время озабочены своими делами и забываем, что рядом много людей – те же соседи, про которых говорит телезритель. Помните, в 60–70-х годах был прекрасный фильм «Наши соседи»? Показывается коммуналка. Какие у соседей были добрые отношения между собой! Они всегда помогали друг другу. Сейчас мы не знаем своих соседей. Мы не знаем, как их зовут, кто они  и чем занимаются. И даже, может быть, не хотим иногда с ними встречаться. «Вот опять сосед вышел на площадку. Подожду, пусть уедет».

К сожалению, теряется наша православная ментальность, которая всегда была в России. Это уже в крови должно быть, а не в уме. Мы же не умом должны делать добрые дела, правильно? А делать по сердцу, потому что вера-то наша сердечная, православная, а не умственная, не идеологическая. Поэтому мы не боимся, если с нами произойдут какие-то неприятности. Отвечаю на Ваш вопрос, Глеб Борисович. Если с нами что-то случится, всегда найдется добрый человек, который будет нам помогать. Я в это верю. Бог милостив к нам.

– Вопрос телезрителя: «Наверно, не во всякой ситуации нужно наполняться любовью. Как солдату бежать в атаку с любовью к противнику?»

– Трудно любить своих врагов, тем более как можно возлюбить врагов Отечества? Филарет Московский говорил: «Гнушайтесь убо врагами Божиими, поражайте врагов Отечества, любите враги ваша». Не могу ответить на этот вопрос: мне не приходилось ходить в атаку и убивать противников.

Но я знаю один случай. Мне его рассказывал фронтовик Петр, который в молодости был хорошим разведчиком. Он перешел линию фронта – и получилось так, что встретил немцев. У него был русский автомат. Он решил, прежде чем брать языка, их всех убить. Он стрелял – одного убил, второго… Хотя стреляли друг в друга. В конце концов у него кончились патроны. И на третьем он остановился. А тот развернулся – и дал по нему очередь. Так, что попал ему в ногу. Петр потом чуть не умер. Его братья, друзья-разведчики его через фронт перетащили. Так вот, когда ему исполнилось где-то 70 лет, он, помню, плакал, со слезами говорил: «Зачем я был таким жестоким к этим немцам? Зачем я стремился их убить? У меня была ненависть к врагу. И эта ненависть помешала мне». А потом он уже растаял сердцем и понял, что это была скорее всего идеологическая ненависть, ненормальная. Нужно было хоть кого-то пожалеть.

Реальные люди мне рассказывали, как немцы жалели некоторых наших гражданских и говорили: «Прячься, девушка, прячься». Или: «Матхен, уйди отсюда в подвал, пока тебя не убили». То есть спасали мирных жителей. Были такие случаи с обеих сторон. Конечно, врагов Отечества мы никогда не будем жаловать, если они пришли со своим оружием на нашу землю. Но в Великую Отечественную войну наши солдаты старались никогда не убивать пленных. И никогда не отвечали жестокостью на жестокость. Ведь в войне победили, по сути, отцы (это же Отечественная война) – а они по большей части были верующие. И они победили скорее всего своим духом, силой любви к Отечеству и людям…

С другой стороны, если случилась встреча с врагом лицом к лицу, ты должен понимать, что здесь заповеди не играют роли. Потому что здесь – другое. Это твоя вынужденная мера: ты должен победить не личных врагов, а остановить эту машину. Если ты идешь против танка, как ты его остановишь? Ценой своей жизни, правильно? А кто там, в танке, сидит, ты же не знаешь. Ты не успеешь спросить: «Эй, Ганс, ты там как? Как ты относишься к людям: хорошо или нет?» Здесь уже – военная машина. И когда ты в нее попал, от тебя зависит только одно: не озлобляться.

Я помню рассказ архимандрита Иннокентия (Вениаминова) – был такой известный батюшка, Царствие ему Небесное. Он рассказывал, как на войне преобразился сердцем. Он был ожесточен против коммунистов, не любил их, потому что его в детстве посадили в карцер и гнобили там, расстреляли родителей. Но он попал на войну. И вот один раз забегает в воронку – а там лежит раненый комиссар, который за ним следил. А будущий архимандрит молился, был верующим человеком, но все-таки хотел ему, может быть, отомстить. И тут этот комиссар говорит: «Подойди ко мне, Вениаминов». Он подошел. Комиссар уже умирал. «Ты, я вижу, верующий человек. Возьми у меня документы». Тот достает у него партбилет – а там иконочка Казанской Божией Матери. «Ты верующий – помолись за меня. Меня мать этой иконочкой благословила». «И вот тут, – говорит, – у меня сердце перевернулось,  я понял, что я не тот, кто хотел убивать. Я человек милосердный». И он всю жизнь об этом вспоминал. Не знал, кто рядом, – а он друг. «А я думал, что враг». Вот так бывает в нашей жизни.

– Это к разговору о милосердии. «Поповское слово» и «эра милосердия»…

– Эра милосердия была всегда. И в войну это проявлялось во всех обстоятельствах жизни. И нам всегда надо об этом помнить.

– Судя по этой истории, можно сказать, что сила милосердия – удивительная вещь. Милосердие обладает такой силой, которая может победить любые обстоятельства жизни.

– И любое зло. Мы говорим о примерах святых. Возьмите пример святителя Иоасафа Белгородского. Он уже был святителем, епископом – и зимой, под Рождество, ходил по бедным избам и сам колол и разносил дрова, чтобы никто не знал, что это делает он. Об этом узнали только после его смерти. Келейник рассказал. Чтобы кому-то помочь лично, своими руками, а не распоряжениями: «сделайте доброе дело», «раздайте бедным хлеб»... Так же делали добро Иоанн Милостивый, Филарет Милостивый. И Николай Чудотворец; он же скрывался, бросает золото – и убегает.

«Побеждайте зло добром» – в этом вера и заключается. Мы это делаем не своими силами, а благодатью Божией. Апостол Павел говорил: «Не я, а благодать Божия потрудилась во мне». И мы должны всегда это помнить. Если же присвоим эти дела себе, тогда будем те же фарисеи. Можем даже возгордиться, что мы такие добрые, что милосердны.

– Тут, конечно, вспоминается, как раньше раздавали милостыню. Был колокольчик, чтобы собрать тех людей, которые нуждаются…

Вопрос телезрителя из Москвы: «В народе говорят: от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Как Вы считаете, это предупреждение об осторожности – или все-таки милосердие?»

– Хороший вопрос. Мы все немощные люди. Сегодня мы здоровы – а завтра будем больны.

– Сегодня мы богаты...

–... завтра будем бедны. Если мы верующие, мы понимаем: все в руках Божиих, в том числе наша жизнь.  Поэтому мы не боимся за будущее. Что Бог даст – то и хорошо. Это трудно принять, но надо. Вы говорите: от тюрьмы и от сумы… А есть еще хуже, чем тюрьма и сума.

Вчера я ходил в нашу Александровскую больницу навещать и причащать болящих, которые оказались там на Новый год. Захожу в палату отделения травматологии – и там лежит еще молодая женщина, 30 лет (муж стоит рядом). Она была сбита, сама не нарушала правила дорожного движения. На Новый год, как мы знаем, всегда преподносятся, как ни странно, такие «подарки». И у нее – перелом позвоночника, представляете? Молодая, лицо в кровоподтеках… И она лежит без движения. Я уже понимаю, что милость Божия будет над ней: мы ее вымаливаем. У нее хороший муж, верующий, Алексей. Раба Божия Иулиания. Помолитесь за нее, болящую. Дай Бог, чтобы они все-таки это претерпели.

Мы поговорили. Удивительно, что мама ее не очень плачет, говорит: «Ну, что делать, случилось – теперь надо принять, с Божией помощью». Верующие люди. Мы же в тюрьме своего тела заключены всю жизнь, хочешь или не хочешь. Помните нашего известного героя, который без рук, без ног? И радуется жизни! А мы при хорошем здоровье печалимся и тоскуем.

В тюрьме трудно жить, я вам скажу. Я, конечно, в тюрьме не сидел, но приходилось навещать заключенных и общаться с ними. Там есть хорошие, неплохие люди. Они страдают в тюрьме, естественно, – но есть страдания страшнее. Там они понимают, что страдают за дело. Ну, погрешили – пострадали.

Сума тоже... Сейчас многие разоряются сами: закладывают квартиры, берут кредиты – а потом их выселяют. У нас такие случаи бывали, и неоднократно. Тоже виноваты. Бывают, конечно, случаи...

– …мошенничества.

– Да. И даже хуже, когда у людей силой отнимают имущество. В интернате, где я служу в храме «Всех скорбящих Радость», есть проживающие, которых лишили жилья, причем родственники, – и спихнули их нам. Квартиру отобрали – и туда как болящих. И они там будут до конца своих дней. И это не святое место. Там есть обитель милосердия, понятно. Но это – как маленькая тюрьма, где есть ограничения. Оттуда не выйдешь. Всю жизнь будешь жить и никуда не денешься. До старости.

Поэтому зарекаться нельзя вообще ни от чего, но, с другой стороны, в нашей жизни надо всегда быть ко всему готовым. Мы сами можем попасть под машину... Одна женщина рассказывала: три раза Господь предупреждал ее во сне, чтобы она не ходила на красный свет. Около метро «Проспект Большевиков» идет – и ее сбивает машина. Она летит под колеса, лежит. «Колесо, – говорит, – рядом». И благодарит Бога: «Cлава Богу, что все кончилось хорошо, я жива». Когда ее повезли в больницу, она скорбела о другом: нос  набок свернуло от удара. Ее – на каталку, молодой хирург как раз оказался на месте в этот момент, все как надо, пришел. Она плачется: «Вы уж постарайтесь теперь... У меня будет некрасивое лицо». Она еще молода. Тот говорит: «Не волнуйся, сейчас заштопаем, все будет хорошо. У тебя счастье впереди. Будь спокойна». Это милосердие врача:  «заштопаем, все будет хорошо». И действительно: она потом пришла к нам в храм благодарить Бога – и рассказала эту историю. Ей Господь говорил: не ходи на красный свет! А все-таки она испытала это на себе: милость Божию.

– Удивительно. Такая у нас жизнь: с одной стороны, все очень просто. И мы говорим: жить – как дышать. Ты дышишь – и счастье в том, что дышишь. Это действительно радость. И надо благодарить Господа за все.

Когда мы говорим о любви к ближнему, есть фразы, которые нам всегда очень легко произносить: «возлюби ближнего своего», «возлюби врага своего», «будь милосерден», «будь радостен» и прочее. Но в этих простых словах все настолько явно, что нам даже иногда сложно это понять…

Вопрос телезрительницы из Воронежской области: «Ходишь в церковь, даешь нищим 10, 20 рублей – сердце абсолютно не екает: они такие же, как и я, пенсионерка. А сердце екает тогда, когда я сижу у компьютера, а надо сделать что-то мужу, сыну… И потратить свое время. Здесь я себя заставляю что-то делать. Помогать ближним, лишая себя каких-то удовольствий, – значит, учиться милосердию?»

– Если бы мы с Вами попали в какую-то более сложную ситуацию, тогда было бы легче говорить. Сидеть у компьютера – так мы всегда делаем. Это нетрудно. Делать добрые дела там можно, конечно же. Между прочим, есть такие сайты, на которых лично помогают детям, деньги отчисляют... Добровольцы собирают деньги – и делаются операции. Очень много добрых дел делается.

Конечно, это нужно, но нам надо понимать: когда заходишь в храм, приходишь не просто к какому-то священнику. Я всегда напоминаю об этом. Мы забываем, что приходим к Самому Христу, Богу нашему, в гости. Это же Его дом. Ты что Богу хочешь принести? Ну, свечку поставить, помолиться, что еще? Чем мы можем Его отблагодарить? Богу не нужны деньги, это понятно. Зачем Ему наши рубли? Господу нужно наше сердце. Сыне, даждь Ми сердце твое – помните, как Он говорил в Евангелии? Поэтому нужно, чтобы сердце екало не от того, что ты что-то жертвуешь в храме (это я воспринимаю как иронию с Вашей стороны). Скорее всего это жертва на храм, на содержание священнослужителей. Здесь нет особо и милосердия по большому счету. Хотя Господь говорил: милости хочу, а не жертвы. А вот милость в храме можно очень хорошо проявить, когда начнешь молиться о неверующих, заблудших, озлобленных против нас людях.

–  Литургия оглашенных – это же удивительный момент! Давайте помолимся, чтобы Господь открыл другим Евангелие правды. И так далее…

– Милость снисходит даже на неверующих, которые еще только готовятся стать христианами.

–  Да, совершенно верно.

– Может быть, им нужна наша молитва и любовь больше, чем нашим родным и близким. Мы же по естеству их любим. Мы их любим всегда, как самих себя: и греем, и питаем. Мы же не можем этого не делать.

Хотел бы напомнить слова апостола Павла о любви: Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. … Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует… не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает… И даже смерть побеждает.

Мы много говорим о любви, но любовь Божия ведь изливается на всех. И мы с кем-то должны хоть немножко ею делиться. Не потому, что хотим что-то получить. Я согласен, это прекрасно: когда  делаешь доброе дело, тебе становится легко на сердце. Но все-таки хорошо бы и пострадать за кого-то. Сердцем пострадать. И сделать то, что не очень приятно, не очень хочется (убирать за кем-то, мыть, менять памперсы), но это лучше, чем жертвовать на храм. Значительно выше. Это высшая жертва. И дай нам Бог, чтобы мы всегда заходили в храм с благодарением, с любовью не только к Богу, но и к тем, кто находится в храме. Мы же можем помолиться и за священника, и за тех, кто стоит в храме.

А литургия продолжается и на улицах города. Ты идешь с крестиком – это как крестный ход. Иди и всех вымаливай. И этого, и этого… Только так: «Господи, спаси этого пьющего, этого ругальщика. А этот – курильщик. Дай Бог, чтобы он бросил курить». И так надо по городу ходить. С крестом, где бы мы ни находились.

–  Вот это милосердие.

– Да, это будет настоящее милосердие. Невидимое глазу. Нам не хватает такого, к сожалению, в жизни. Дай Бог, чтобы мы всегда были милы по сердцу, а то умом добрые дела плохо творить. Как говорится, хотели как лучше, а получилось как всегда.

–  Подводя итоги сегодняшней передачи, хотел бы напомнить Ваш ответ об эре милосердия. Да, эра милосердия есть. И ей уже исполнилось 2020 лет. С этой эрой милосердия мы и можем поздравить всех наших дорогих телезрителей. Мы можем так жить. И примеров таких людей много и сейчас. Как и ранее были Иоасаф Белгородский, Иоанн Милостивый, Спиридон Тримифунтский, Николай Чудотворец…

– И современный батюшка Иоанн Миронов тоже помогает людям.

–  Самое главное, что мы сами способны на ежедневные дела милосердия. Мы можем проснуться утром и, как Вы сказали, с крестом совершить этот крестный ход от Рождества до Рождества, от Пасхи до Пасхи. И дай Бог, чтобы нам хватило времени для того, чтобы как можно больше сделать этих дел милосердия.

– Дай Бог помощи всем. Желаю, чтобы мы встретили Рождество с радостью – и поделились ею с людьми. Благослови Господи!

Записала Светлана Волкова