Беседы с батюшкой. Логика и вера

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает председатель Отдела по молодежной, миссионерской и катехизаторской работе Гатчинской епархии священник Николай Святченко.

– Тема сегодняшней передачи – «Логика и вера». Присутствует ли логика в вере и связаны ли они – об этом мы и будем сегодня говорить.

Отец Николай, Вы занимаетесь много лет не только молодежной и миссионерской работой. Вы преподаете миссиологию в Русской христианской государственной академии сектоведения, на курсах религиозного образования и катехизации имени Иоанна Кронштадтского у нас в епархии. Уже много лет участвуете в миссионерском движении «Ставрос» и очень много общаетесь не только с людьми, которые занимаются миссионерской работой во всей полноте нашей Церкви в разных городах и странах, но еще общаетесь с атеистами. Наверное, на них прежде всего и направлена миссионерская работа.

Именно поэтому я к Вам и обращаюсь с вопросами, которые нам задают атеисты (они, кстати, тоже смотрят наш канал, как это ни удивительно). Тема логики и веры предложена именно ими. Потому что в логике верующим людям отказывают. Более того, в качестве аргумента в этом смысле предлагается фраза: «Верую, Господи, помоги моему неверию». Я помню, как Вы преподавали и нравственное, и основное богословие, и сектоведение, и миссиологию, то есть мы говорим о теологии, о богословии, о науке. И в этом случае слово «логика» иногда нам кажется не очень правильным по отношению к православной вере. Так ли это?

– Конечно, говорить о логике и вере, не учитывая двух моментов, нельзя. Во-первых, когда мы говорим о логике с точки зрения христианства, мы должны сказать, что само понятие логики относится непосредственно к понятию «логос», которое, в свою очередь, имеет происхождение в античной философии (мы знаем и помним Гераклита и стоиков, которые уже видели в этом мире логику и целенаправленность мироустройства, свидетельствующие о разумном замысле того, что происходит в мире, в космосе). И затем, когда пришел Бог в мир в лице Иисуса Христа, Иоанн Богослов (и вообще христианство) указывает на то, что эти самые смутные представления о логосе как о первоначале всякой разумности и происхождение любого понятия или феномена имеют отношение к Абсолюту.

Христиане со всей очевидностью заявляют и проповедуют о таком Абсолюте, Который явился в мир и одновременно стал абсолютным Человеком, чтобы разделить с Ним жизнь, вечность, даже самые банальные вещи. Потому что этот Абсолют не является каким-то безличным рациональным первоначалом, согласно которому все существует. Это Личность, Которая ценит и нашу личность (любит нас) и только ради нее покидает Свое комфортное бытие, приходит и разделяет все наши печали и заботы, включая страдания и даже смерть.

Поэтому здесь понятие логики относится напрямую к пониманию Логоса как воплощенного Сына Божьего, Который является абсолютной премудростью, абсолютным совершенством. И в таком разрезе существовала вся та философия (как бы мы сейчас сказали, средневековая) и теология, откуда происходят и берут свое начало науки как таковые (естественные науки), когда христианство начинает демифологизировать мир вокруг, то есть какие-то языческие концепции. И видение за каждым явлением природы, за каждым камнем, кустом какого-то духа, божества здесь христианством полностью уничтожается. Проповедуется Бог, Который вне времени и пространства, Который создал этот мир согласно Божественному Логосу. То есть вместе с Логосом, через Сына все сотворено в Духе Святом, говорит Иоанн Богослов.

И тогда очевидно для теологии, для философии, для начальной и естественной науки (которая появляется, уже отмежевываясь от языческих, каких-то оккультных, магических примесей в VII–IX веке, когда начинают появляться первые вузы, институты) становление европейского образования. Знаменитые университеты свидетельствуют и сейчас, что самыми древними факультетами в том же Кембридже, Гарварде, в Парижском университете и в итальянских университетах являются факультеты по теологии и философии. То есть из теологии, из видения мира, из той логики, согласно которой христиане смотрели на мир (из того, что естественный материальный мир является природой, которая создана согласно определенным, заложенным в нее очень стройным детерминированным процессам), строится новая наука. И мы видим целую плеяду ученых, которые были одновременно великими учеными и очень воцерковленными людьми. Иногда они комментировали Священное Писание. Это и Альберт Великий, и Ньютон, и Паскаль, даже деятели совсем уже близкие к нам, создавшие новую науку –Декарт, Лейбниц, представители немецкой классической философии: Иммануил Кант, Фихте. Это величайшие умы всех времен и народов.

И первые труды по логике написаны теологами и философами – христианами. Какие-то разговоры уже материалистического плана, что мир появляется в результате случая и не имеет создателя, начинаются, по сути дела, с конца XVIII века; в XIX веке они присутствуют в среде интеллигенции. Но такой позитивистский (как он в философии называется), однобокий взгляд на мир с точки зрения материалиста уже исчезает в середине XX века. И после Уильяма Джеймса и Нильса Бора невозможно говорить о том, что мы можем смотреть на предметы и явления в этом мире (в том числе физические) с одной точки зрения.

Есть одна древняя мудрость в отношении этого процесса: что с одной точки мы не можем описать какой-то предмет в его совокупности. Например, если мы смотрим на слона с одного бока, то не видим другого... Так бывает и тогда, когда любой человек заявляет о том, что существует только одна точка зрения. Я просто взял в пример слона, а есть такие фундаментальные вещи, как, например, жизнь или человек, о чем Нильс Бор и говорил. Он явился создателем так называемой концепции дополнительности. Она возникла в 1927 году, после чего уже было невозможно говорить об одной-единственной точке зрения на какие-то вещи, предметы и явления в этом мире.

– Вопрос телезрителя из Москвы: «Я так думаю, что логикой Бога не постичь и логикой в рай не попадешь, но все-таки какую роль играет логика в приобретении и укреплении веры?»

– С самого начала мы стали говорить о том, что логика, имеющая отношение к понятию Логоса (то есть Сына Божьего), к Богу, не только не противоречива, но и абсолютно солидарна и даже проистекает из Самого Бога. Но при этом человек, конечно же, понимая свой ограниченный разум, свое ограниченное сознание, память и вообще все силы, которые ему даны, делает абсолютно правомерное заключение, что логически Бога он не способен ни вместить, ни понять, потому что это вещи абсолютно разных порядков. И, конечно, человек познает Бога с помощью интуиции, каких-то чувственных, духовных переживаний и в том числе с помощью логики, разума, когда для отцов Церкви было очень важно определить какие-то вещи, как бы нанести такие пунктиры на карте, чтобы человек мог двигаться правильно. Иначе бы не было Вселенских Соборов, не было бы тех, кого Церковь называет еретиками, то есть все просто верили бы так, как им на душу придет.

Такая ересь была в самом начале, во II–III веках, и на одном из Поместных Соборов она была предана анафеме. Эта ересь называется гносеомахия, то есть когда какая-то часть христиан отрицала собственно логичное, рассудочное понимание и отношение к Богу, утверждая, что к Нему надо относиться максимально чувственно, с открытым сердцем исполнять все добрые дела и творить любовь. Это такое очень романтическое отношение, открыто чувственное. Оно должно присутствовать в познании любого человека, но, во-первых, у разных людей есть разные способности, а во-вторых, этим мы будем грешить против разума и дисциплины нашего ума.

Дьявол этим также может пользоваться. И он использует человека, вводя его вначале в какое-то болото различных рассуждений, каких-то ересей. А это болото интеллектуальных ошибок всегда приводит к ошибкам в духовной жизни, в отношениях с ближними. То есть наше интеллектуальное познание, наши логические рассуждения сами по себе не дают нам познания о Боге. Но они указывают путь, показывают нам флажки, куда лучше не заходить, чтобы не встать на опасный путь, но двигаться в том направлении, которое уже проложено нашими духовными отцами, нашими предками,  что стяжали Святой Дух и прошли по этим опасным минам. То есть кто-то, к сожалению, погиб, а кто-то, вразумившись, показывает нам путь. Поэтому каждому христианину необходимо изучение Катехизиса как минимум, догматических аспектов Церкви и ежедневное чтение Священного Писания в том числе.

Иначе Евангелие апостолами спустя 50–60 лет не было бы предложено и написано для Церкви. Если бы Бога можно было воспринимать и познавать просто на уровне сердца, каких-то эмоций. Было важно сказать почему-то, что Христос родился в Вифлееме, что Он пришел из Назарета в Вифлеем. Потому что были такие-то обстоятельства: при римском императоре возникла перепись, потом со Святым семейством произошли те или иные события, перед этим был рассказ о Марии, о том, что Она во время посещения Архангелом Гавриилом зачала от Святого Духа и восприняла Господа в Свое чрево. Это, казалось бы, мелкие детали, но ими испещрено все Евангелие. Испещрено не только собственно этическими воззваниями Христа, которые не так уж и просты, если не прикладывать какой-то интеллектуальный труд к этому. «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное», «блаженны плачущие, ибо они утешатся» – что это, о чем это? Христос такие вещи начинает говорить с нравственной или этической стороны.

Или заповедь о любви. Тоже без размышления об этом и понимания с христианской точки зрения можно любовь интерпретировать в самом разном смысле. Сейчас в обществе скептиков и атеистов (или кто угодно другой) скажут: мы любим друг друга. Или какие-нибудь извращенцы скажут: между нами есть любовь. Хотя апостол настаивает на том, что Бог есть Любовь. Соответственно тот, который усваивает любовь, имеющую параллельное качество с Божественной любовью, сам становится подобен Богу. О какой любви здесь идет речь? То есть уже необходимы определенные размышления, определенный труд, чтобы разбираться в таких вещах. Не говоря уже о более основательных: о Боге как таковом, о Его проявлениях в мире.

– Часто нас еще обвиняют такой фразой: нужно быть очень своеобразным человеком, чтобы верить в то, что мир создан за шесть дней. Или, например, часто мы слышим: какая логика существует в православной вере, если мы верим в единство трех Лиц?

Вопрос телезрителя из Белгорода: «Логика, я знаю, – это наука о способах доказательств. И еще есть такое хорошее высказывание: правда – это устраивающая человека версия. С правдой, которая у каждого своя, логика работает. А как работает логика с истиной? Когда Пилат спросил у Христа, что такое истина, он даже не стал слушать ответ, потому что знал, что никаких доказательств нет».

– Здесь это показательный момент, когда он демонстрирует пример, от какой точки человек исходит. Если мы оцениваем какую-то ситуацию или явление (или феномен, как говорят) только с одной точки зрения, то это будет неполноценно, ошибочно. То есть для Пилата Человек, стоящий напротив него, – это какой-то семитский Проповедник, Который брошен всеми Его учениками и Которого лучшие, духовные, люди от иудеев предают на смерть. С одной стороны, логика Пилата чисто внешняя, человеческая. С другой стороны, иные факторы (такие, как свидетельство его жены, какие-то его внутренние чувствования) говорят ему о том, что перед ним нечто большее: Человек иного порядка, Который не просто брошен людьми и проигравший все, что можно.

Но в случае Пилата здесь проявляется его человеческая воля, его выбор. Он отстраняется от всех процессов, которые происходят. «Кровь Его на нас и на детях наших», – говорят иудеи. Хорошо; раз так, Пилат отдает им Иисуса. То есть здесь важно то, как человек с помощью своей воли выбирает одну из возможных точек зрения. С одной стороны, это брошенный всеми Человек, проигравший во всех Своих внешне успешных делах. Он полностью проваливает в этом смысле Свою миссию: не становится Мессией, Царем Иудейским, не въезжает в Иерусалим на красивом белом коне, не уничтожает этих ненавистных римлян и не становится во главе государства.

Но если бы была полная картина у Пилата Понтийского, сейчас или позже, он бы видел, что через это событие Бог человеку показывает: Он выше всякой национальной доктрины, Он не хочет быть местным царьком, местным героем; не хочет здесь и сейчас совершать суд над теми, кого иудеи считали грешниками и недостойными войти в Царствие Божие. И так далее. То есть все то, что Бог открыл о Себе через это поведение и явление Иисуса Христа, Его смерть и Воскресение…  Это было бы полноценной картиной.

Но как только человек становится на одну точку зрения (особенно сейчас некоторые мало-мальски образованные люди этим грешат), он становится похожим на обычного сектантского проповедника. То есть видится один-единственный угол и транслируется с однозначной убежденностью, когда не принимается во внимание то, что мир намного сложнее. Поэтому здесь каждый раз, когда вам кто-то пытается усвоить только одну точку зрения и указать только на нее, можно сказать: не надо становиться пропагандистом и сектантским проповедником, а вот давай поразмыслим об этом в более полноценной концепции и посмотрим на это с разных точек зрения. По крайней мере, так это делается сейчас в современном академическом образовании.

– Кстати, Вы преподаете в Российской христианской государственной академии, и я знаю, что там учатся люди самые разные. Также туда приходят не только для того, чтобы получить образование церковное, но желающие получить много знания, и разного знания… О чем Вы с ними тогда разговариваете?

– В Российской христианской гуманитарной академии я преподаю сектоведение и нравственное богословие. К счастью, большинство студентов верующие люди. И я же преподаю на кафедре теологии. Поэтому все внешне говорят и транслируют то, что они верующие. Степень воцерковленности каждого из них я не знаю, но в этом смысле каких-то конфликтов не возникает. И они понимают, что знание, которое им преподается, имеет строго научный характер, оно применимо для жизни, каждое в своих разных концепциях, поскольку современность требует от нас знания религий, подхода к ним. Что такое та же нетрадиционная религиозная организация, в чем отличие секты от Церкви, какие критерии есть этой нетрадиционный религиозности,  что такое тоталитарная секта, если говорить о таком термине…

– Вопрос телезрительницы: «Наше мироздание, наша природа созданы Богом. Все хорошо. Но потом духовно-нравственный упадок человечества привел к тому, что был потоп, Содом и Гоморра… Потом Бог послал Сына Своего Христа, и через Него мы можем обновить свою падшую природу и спастись. Но мне непонятно: да, нам дана свобода выбора между добром и злом, но в то же время существует Книга жизни, и спастись мы можем через Христа в том случае, если видим свои грехи. Но видение своих грехов – это дар Божий. И если человек не получил дара Божьего видеть свои грехи, как он может спастись? Не все спасутся, где-то одна треть человечества. То есть получается, что при рождении у человека уже определен дух: божественный или мирской (сатанинский, как угодно). Объясните это».

– Вопрос интересный и актуальный сегодня, поскольку многих волнует; по крайней мере, тех людей, которые мне задают вопросы на форуме, при личном общении.

Правда, христианство настаивает на том, что мы должны в первую очередь приближаться и познавать Бога через Иисуса Христа. Когда Бога становится больше в жизни человека, когда он наполняется Его присутствием, служением Ему – это ориентир в жизни христианина. То есть служение Богу, присутствие Бога в жизни через молитву, участие в церковных таинствах (в таинстве Причастия прежде всего), какая-то конкретная помощь, какое-то доброе дело в Его славу. Это просто Его присутствие на бытовом уровне: молитва перед едой, искренняя молитва перед сном, после сна и так далее. То, когда для Бога человеком высвобождается время и место в жизни. Тогда Господь, по мере Его присутствия в жизни, показывает те грехи человеку, с которыми он должен справиться сейчас или должен начать в них каяться, исправляться.

Но один из важных аскетических приемов в христианстве – не зацикливаться на борьбе с грехом. Грех нас сильнее, и мы просто в неравной схватке, бороться против этого невозможно самому. Но когда мы в свою жизнь впускаем Христа, становимся христианами, освящаемся через это, тогда Господь нас усыновляет Себе. Делает нас сынами, дочерьми. Даже если Он использует какие-то методы, как бы мы сказали, наказания, сын или дочь уже не могут перестать быть сыном или дочерью. Он будет человека вести до конца, чтобы его спасти. Он ему покажет все необходимое, его грехи, средства борьбы с этим или, может быть, какие-то вещи оставит. Это тоже определенное таинство.

Апостол Павел Бога просил: «Господи, убери эту язву, данную мне в плоть», молился Богу усердно, как написано. Это была каждый раз какая-то особая, горячая, многочасовая, может, многодневная молитва. И Господь говорит: «Достаточно с тебя Моей силы». Чтобы помнил человек, что какие-то вещи Господь оставляет, чтобы они присутствовали в его жизни параллельно. Собственно, грехи и борьба с ними в нашей духовной жизни второстепенное. Это как следствие от присутствия Божия в нашей жизни. Но как только это становится самоцелью, человек может попасть в ловушку. Он будет бороться с грехами, а они как прыщи: в одном месте его уничтожил, а он появляется в другом, потому что это как зараза, которая разносится по всему организму. То есть здесь необходимо цельное исцеление. Полностью организм должен очищаться присутствием Бога в нашей жизни.

– Знаете, в вопросе телезрительницы я еще один аспект услышал. Она сказала о том, что только треть спасется. Говорится о некоем предопределении. И мы часто слышим о том, что лишь избранные спасутся.

– К великому счастью, Христос сказал: «Не судите – не судимы будете». Выносить какой-либо суд даже о самом худшем человеке, самом последнем подонке или преступнике мы не имеем права. Именно в отношении того, что касается его посмертной участи. Мы можем сказать, что этот человек должен быть вне закона, находиться в определенных местах заключения и прочее. Но в том, что касается участи в вечности, к счастью, у нас нет никаких ориентиров. Бог нам их не открыл и, к счастью, не открывает. И весь суд, как Христос сказал, Отец отдал Сыну, то есть у Сына имеется полная власть на это.

Поэтому когда я читаю в брошюрках или слышу от людей о том, что такой-то процент спасется, – все это с точки зрения догматического учения Церкви мы должны пропускать мимо, потому что это несерьезный разговор. А вообще христианину полезнее было бы рассуждать так, когда он общается, например, в каком-то кругу на эту тему: «Вы, дорогие друзья, братья и сестры, спасетесь все, а вот я, мне кажется, не спасаюсь. Мне еще надо многое сделать. Вот сейчас я не спасаюсь и не спасусь». Смиренное отношение к себе полезно с педагогической точки зрения, но посылать других в ад, конечно, выше наших полномочий.

Мы должны иметь правильные этические ориентиры. Грех отдаляет человека от Бога. Но эти судьбы конечные, и, может, человек (мы не знаем все минуты нашей жизни)  на смертном одре покается. Эти вещи для нас остаются абсолютно закрытыми, непознанными. Здесь мы можем согрешить любыми  заявлениями, поэтому лучше их не делать.

Да, мы должны говорить, что православное христианство в наибольшей степени дает возможность познать Бога. Оно нам открывает все возможности для этого. Но кто спасется из православных христиан или из других людей, находящихся вне нашего собрания, к счастью, знает только Бог. Мы можем только свидетельствовать об истине, призывать людей к реальной любви и жизни с Богом здесь.

– Вопрос телезрительницы Надежды из Воронежской области: «Я думаю, логика и вера – понятия несовместимые. Если в математике нужна точка опоры, аксиома какая-то, то какой аксиомой можно доказать, что Бог есть? Верующему логика не нужна. Именно у нас все основывается на вере. Может, я в чем-то не права?»

– Точка опоры логики в христианстве, конечно, Сам Христос. С одной стороны, это переживание на уровне духа, на уровне интуиции; но, с другой стороны, Сам Христос – это физическое, историческое, богословское измерение, которое мы имеем и знаем. Поэтому для христианина прежде всего точкой опоры является Христос. Но я бы не стал делать абсолютной пропасти между логикой и верой. Это опасно в том смысле (я повторюсь), что можно отречься от разума, от того дара, который Бог нам дал, чтобы рационально и логически познавать этот мир. Христианин  логическим образом признает, что Бог, Который существует в вечности, вне бытия времени и вообще этого пространства, непознаваем по Своей сути. Это утверждение Иоанна Дамаскина, Фомы Аквинского и других великих теологов-рационалистов, это очевидно и для каждого современного образованного философа. Поэтому здесь нелогичного нет ничего.

С другой стороны, если спуститься к совсем простому человеку, который спрашивает, с какой стати он должен быть христианином, то большая грусть для меня, когда в человеке нет этих религиозных переживаний и он ими не может поделиться. Это уже отдельный вопрос, почему так происходит с теми или иными людьми. Но даже в современном мире, казалось бы, в мире XXI века, в так называемую эпоху постмодернизма, когда у каждого своя правда, а некая правда как абсолютная отрицается вообще, когда каждый является носителем собственной личной правды, все-таки есть некоторые вещи, которые позволяют нам даже на рассудочном, интеллектуальном уровне нащупать этот момент собственной религиозности и нерелигиозности.

Любому человеку, который спрашивает о нелогичности христианства, вы могли бы задать простой вопрос: «Объясни мне, почему ты считаешь, что в отношении тебя люди должны быть справедливы? Почему люди должны тебя любить или принимать тебя таким, какой ты есть? Расскажи мне о логике, почему тебя не должны обобрать до нитки и потом убить, как убивают в любом животном мире?»

Если мы сделаем ранку, например, на нашей руке и посмотрим на нее через микроскоп, что мы увидим? Одни микроклетки борются с другими клетками, то есть происходит война. Мы назовем это таким процессом, что одни убивают других. Но это – с точки зрения науки – борьба одних клеток с другими за выживание. Если мы смотрим на животный мир, когда лев пожирает антилопу, мы называем это с ценностной точки зрения убийством, не этическим событием. Но мы скажем, что это обыкновенное явление природы. Так мы можем переходить от животных к животным, к насекомым, бактериям – ко всему. Но с какой стати мы, будучи материалистами и атеистами, которые убеждают себя, что они логичные люди, говорим: а вот человека нельзя убивать, его надо любить, человек должен жить в справедливом государстве, ему должны то и это? Никто никому не должен, если мир материалистичен, если Бога нет и если нет того, что мы называем ценностями.

– Если Бога нет, тогда все позволено.

– Тогда просто нет никаких ценностей вообще, и те, кто убивает, насилует, а также коррупционеры и все остальные негодяи с точки зрения эволюции, биологии самые актуальные и правильные животные.

– Логично.

– Логичные животные, альфа-самцы, которые уничтожают слабых и пользуются теми, кто слаб.

– Убивают для выживания.

– Да, вам животный мир просто диктует правила. Почему человек должен выделяться здесь? Каждый атеист (такой логичный) – скептик. В этом случае он пребывает подчас в некой шизофрении. Его религиозная натура говорит ему о том, что ему что-то должны; он должен быть счастливым, стяжать любовь и так далее. Какие-то духовные вещи, взятые исключительно из религии и христианства. Но материализм диктует полностью другое. И эту нелогичность вы, дорогие братья и сестры, можете вскрывать при разговоре.

– Вы очень много времени провели как миссионер в очень далекой стране – на Филиппинах. И там Вы тоже проповедовали христианство среди тех людей, которых мы называем абсолютными (как нам кажется) язычниками, были в общении с этими людьми. Вы говорили о том, что в разговоре с ними очень сложно было объяснить им какие-то вещи, потому что их представление о жизни совершенно другое, нежели в нашем европейском мире. Немного об этом.

– Хотел бы немного коррекцию внести: филиппинцы около пятисот лет назад были просвещены христианством.

– Но все равно там другой менталитет.

– Да, там другой менталитет, свои особенности. Но, к счастью, это не язычники. Поэтому в большей степени эти атеистические и христианские темы не всплывали. Больше шла речь о том, чтобы показать красоту православия, о том, чем православие превосходит другие конфессии, концепции... Но в основном, процентов на девяносто девять, люди там верующие. Они по умолчанию считают, что Бог есть, и принимают это.

Ведущий Глеб Ильинский

Записала Елена Кузоро