Беседы с батюшкой. Клевета как ветер радости

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает протоиерей Григорий Григорьев, доктор богословия, заслуженный врач РФ, профессор, д.м.н., психотерапевт-нарколог, преподаватель Санкт-Петербургской православной духовной академии, настоятель храма Рождества святого Иоанна Предтечи в деревне Юкки.

– Мы продолжаем цикл передач «Ветер радости». Сегодняшняя тема звучит так: «Клевета как ветер радости».

– Мы ежемесячно (в последний четверг месяца) проводим нашу тематическую передачу «Ветер радости» в цикле «Беседы с батюшкой». Ветер – по-гречески «дух». Ветер радости – это Господь, Который наполняет всю землю, всю Вселенную и душу человека. И, конечно, когда мы слышим такое слово, как «клевета», естественно, возникает вопрос: как вообще клевета может помочь нам встретиться с Богом, наполнить нашу душу ветром радости? Казалось бы, это несовместимые понятия.

Нередко в житиях святых были такие описания, когда они встречаются друг с другом и спрашивают: «Как прошел день?» – «Да пустой день, неудачный, никто не оклеветал, грязью не полил, плохо молимся». В следующий раз встречаются радостные и счастливые: «Нас обильно унавозили, теперь мы расцветем пышным цветом. Господи, по Твоему примеру мы простили тех, кто нас унавозил, прости и Ты нам грехи наши и “остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим”». Они, конечно, радовались не тому, что их оклеветали, а той благодати, которую они получали от Бога, – благодати прощения грехов.

На самом деле апостол Петр в своем послании говорит: «Чего бы вы хотели? Чтобы вас били за дело, наказывали, когда вы действительно виноваты, или же чтобы безвинно страдали по примеру Христа? Когда вас наказывают за дело, какая вам будет благодать от этого?» А здесь действительно нас ждет великая благодать. И вот представим, что когда мы умрем, Господь нам скажет: «Да, конечно, все твои грехи прощены; ты знаешь, что Я принял смерть на Кресте. Но ты по Моему примеру простил тех, кто обидел тебя?» И человек скажет: «Господи, да, по Твоей благодати, по Твоему примеру я простил всех, кто обидел меня, кто оклеветал меня». И Господь скажет: «Войди в радость господина твоего».

А другой человек скажет: «Господи, я пытался простить этих людей, я старался, но не смог». И Господь ему скажет: «Я вижу, что ты искренне старался и пытался, но не смог, потому что Я испытывал тебя; без Меня не можете творить ничесоже. И ты войди в радость господина твоего». А третий человек скажет: «Господи, я всех простил, кроме нескольких человек, но они такие плохие, что я не смог их простить». И Господь скажет: «Конечно, ты не смог их простить, но ты не просил Меня о благодати прощения. Это тоже Мои дети, и Я хочу, чтобы они тоже спаслись. Почему ты не просил Меня о том, чтобы Я дал тебе благодать прощения тех, кого ты не смог простить сам? Я не могу тебе оставить твои грехи, ведь ты же не оставил их своим должникам».

Мне вспоминается наш святой царь Николай, который незадолго до своей мученической кончины сказал: «Я всех простил, кто предал меня. Не смог простить только генерала Рузского». А он охранял его семью и арестовал его; собственно говоря, он не смог простить своего друга, который предал его таким чудовищным образом. И царь очень сокрушался об этом: «Я прошу Бога, чтобы Он дал мне благодать прощения, но она пока не приходит». Мы надеемся на то, что святой царь, конечно, простил этого человека благодатью Божией.

Если исходить из этого, какую радость может доставить клевета? Мы видим, что есть два момента. Клевета может быть заслуженная и незаслуженная. Я хотел бы процитировать Василия Великого по этому поводу: «Думаю, что есть два случая, в которых позволительно говорить о ком-нибудь дурное, именно: когда необходимо кому посоветоваться с другими, испытанными в этом, как исправить согрешившего, и еще –когда бывает нужда предостеречь других, которые по неведению могут быть нередко в сообществе с худым человеком, почитая его добрым. Кто без такой необходимости говорит что-нибудь о другом с намерением очернить, тот клеветник, хотя бы говорил и правду».

То есть действительно иногда человека надо предупредить. Например, когда кто-то общается с наркоманами и не знает об этом, возможно, надо предупредить человека, что это все-таки плохие люди. Возможно, даже в этом будет некая клевета, потому что в этих людях тоже есть что-то хорошее. Но как без этого предупреждения?..

В чем я вижу лечебную, духовную, терапевтическую значимость клеветы? Конечно, люди более всего сокрушаются из-за клеветы; клевета нас очень сильно обижает, потому что, вероятно, мы все очень повреждены человекоугодием. Нам хочется угождать людям, хочется, чтобы нас хвалили (даже незаслуженно), мы это очень любим. И нам очень не нравится, когда что-то говорят против нас, даже если это справедливо. Нам кажется, что это клевета, что нас не любят, не понимают. «Да, – говорят, – у меня же есть и хорошие свойства».

Конечно, есть хорошие свойства, но когда люди приходят на лечение от зависимостей (алкоголизма, наркомании), им надо как-то очень точно, тактично, аккуратно объяснить, что все-таки они больные люди и сами не могут это преодолеть. И в таком выяснении врач, который это объясняет, может выглядеть как некий клеветник. Когда жена мужу говорит: «Иди лечись», – муж отвечает жене: «Тебе надо, лечись сама». То есть он действительно воспринимает жену как клевещущую на него, потому что себя больным не считает. В этом очень сложная задача: как-то так сказать правду, чтобы человек осознал свою немощь.

В этом отношении опять вспомним Василия Великого, который говорил, что правда без любви есть клевета. Один старец одному своему ученику, который спросил, можно ли делать людям замечания, останавливать их от каких-то злых дел, предупреждать (то, о чем я говорил, о такой ситуации, где надо бы предупредить человека), сказал: «Конечно, это надо делать, но если имеешь должную любовь». А потом добавил: «Но так как такой любви сейчас ни у кого нет, то по возможности старайся даже не делать человеку замечания; только в редких случаях, для спасения человека». Это возможно только в духе любви. Потому что когда дух любви уходит, всякая правда становится клеветой. По сути дела, все жизненные свойства человека без любви превращаются в клевету.

Так вот, клевета как ветер радости... Мы понимаем, что для того чтобы ветер радости Господь наполнил душу человека, надо снизить давление греха в душе. Давление греха бывает очень высокое. Мы знаем, что ветер не может устремиться в места более высокого давления, он устремляется в места более низкого давления. И для того чтобы снизить давление греха, надо прийти в покаянное состояние. Человек не видит свои грехи отчасти по милости Божией, отчасти по своей невнимательности, отчасти потому, что у него повреждена душа. Как при любом психическом заболевании, когда снижается критическая самооценка своего состояния.

Грех – это повреждение духа и души, и на самом деле у нас снижается критическая самооценка своего состояния, мы его не видим. То есть мы не видим своей поврежденности. И когда оказываемся в ситуации клеветы, у нас всегда первым делом возникает возмущение, потому что нам кажется, что нас абсолютно незаслуженно оклеветали. Действительно, иногда форма клеветы бывает такая несуразная, что можно сразу ее отвергнуть: «Нет, это не про меня, это просто клевета, я даже не хочу этим заниматься, в это углубляться, потому что это просто чушь и не про меня сказано».

Но если человек духовно внимательно относится к своему состоянию и хочет снизить давление греха в душе, то надо все-таки как-то постараться это все проглотить и самому себе сказать: «А может, все-таки что-то про меня? Да, наверное, форма, в которой это все преподносится, грубая, недопустимая, обидная, оскорбительная, но, возможно, я дал основания для этого… Возможно, я вел себя таким образом». Подумать об этом. Если человек увидит, что он дал такие основания, то начнет снижаться давление греха. И это покаяние должно завершиться на исповеди.

Но человек может также себе сказать: «А я сам не клеветал на других людей? Возможно, это происходило не специально, неосознанно; возможно, в какой-то беседе я что-то рассказывал о других людях, которых я просто даже не знаю, но я что-то слышал, что-то рассказал, и я это делал искренне, эмоционально, как будто бы их знал. Не являюсь ли я клеветником?» Ведь мы знаем: когда кто-то о ком-то говорит и кому-то это передает, то нередко «от козлика остаются рожки да ножки», информация весьма сильно повреждается. И на самом деле те, кто, кажется, нас оклеветал, возможно, этого и не говорили.

На этот счет в Новом Завете сказано, что если провинится перед тобой брат твой, обвини его пред тобою и им одним. Это первое, что следует делать. Если, конечно, человек действительно виноват, как нам кажется, и надо его обвинить, то это обвинение должно быть в духе братской любви: «У меня есть некое искушение, возможно, я не прав», – и как-то попытаться найти такой ключик, чтобы открылась душа этого человека. Не просто «наехать» на него: ты такой-сякой, ты очень плохой. Нет, надо подойти и сказать: «У меня такое искушение… Ты имеешь к этому какое-то отношение?» Очень тактично надо сказать, потому что человеку сыпать соль на раны крайне опасно, здесь надо иметь мудрость змеиную и простоту голубиную; надо как-то пытаться сформулировать неким образом свое обвинение.

Если этот человек услышит нас, то – «обрел ты брата своего», как говорит Господь в Евангелии. А если он это не услышит, надо обвинить его при двух или трех свидетелях, которые должны принять участие в этом обвинении или же опровергнуть его. Мы в данном случае можем говорить о некоем церковном суде, который существует, например, для священнослужителей в первую очередь, когда выдвигаются некие обвинения, когда пытаются разобраться в том, что было на самом деле. И если человек тогда послушает, то это очень хорошо.

И третье (для мирян) – обвинить уже в присутствии представителей Церкви. «А если и их не послушает, тогда да будет аки язычник и мытарь». То есть клевета всегда анонимна, всегда скрыта, всегда за глаза, всегда заочная... Но можно и так сказать человеку, что он тебе ответит: «Да пошел ты, сам такой». И есть разные формы обвинения.

Я вспоминаю одного святого старца, которого отцы решили испытать, насколько же он действительно смиренный. Стали ему говорить: «Мы знаем, ты великий грешник». Тот подумал и говорит: «Да, я действительно великий грешник». – «Но ты и блудник». Тот подумал (он, конечно, не блудник, но каждый человек может впасть в блуд) и говорит: «Да, согласен и с этим». Что ни называли, он со всем соглашался. И напоследок говорят: «Ты еретик». Он отвечает: «Нет, я никогда не был еретиком. Возможно, я в чем-то искренне заблуждаюсь, скажите в чем, но я не еретик». – «А как же ты соглашался со всеми грехами? Мы же знаем, что их у тебя нет. А еретиком быть не захотел». Он им ответил: «Понимаете, действительно греха сейчас нет, а завтра он может появиться, но я покаюсь – и мое покаяние приблизит меня к Богу. А если я еретик, то это удалит меня от Бога».

У нас вообще сейчас много говорится о разных ересях и много возникает новых ересей. Люди иногда эти ереси придумывают, сочиняют. Это вообще очень опасная дорога, потому что ересь – это соборно осужденное духовное заблуждение. Человеку, который обвиняется в ереси, дают возможность покаяться, и если он кается в этом, то, по сути дела, это с него снимается. А вот если он упорствует и проповедует ересь, которая соборно осуждена Церковью, то его называют еретиком.

А все остальное – это, возможно, богословское заблуждение, частное мнение, ошибка человека или что-то другое. Но торопиться с такими фразами и словами, как «ересь», «еретики», не стоит. Даже когда человека судят на светском суде, его никто не может обвинить, пока суд не вынес решения. Все-таки должна быть определенная этапность этого дела. И все люди, кто торопится, становятся клеветниками в этой ситуации вольно или невольно.

Святые отцы радовались, когда на них клеветали. Они в первую очередь так говорили: «Господи, мы прощаем их по Твоему примеру; “и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим”». Возможно, нас оклеветали напрасно, но у нас наверняка есть какие-то грехи, которых мы не видим. Но Ты, Господи, как бы остави нам долги наши (Ты-то их знаешь и видишь), как мы оставляем должникам нашим. То есть мы оставляем их своим должникам видимым образом, а Ты нам оставь их невидимым образом. Но если Ты считаешь необходимым, покажи нам наши грехи, чтобы мы снизили давление греха». Потому что через эту клевету наши души наполняются ветром радости, мы постоянно снижаем давление греха. Вот почему так важна исповедь и покаяние перед встречей с Богом.

Есть только здесь один очень лукавый момент. Мы никогда не сможем снизить давление греха формальной исповедью: каюсь, но не изменяюсь. Мы будем постоянно ходить на исповедь, будем каяться во всех грехах, которые существуют в мире, и не будем изменяться. Например, для многих людей сегодня исповедь становится билетом на причастие. Конечно, человек не может причащаться без благословения священника, он обязательно должен получить благословение. В некоторых храмах у нас проводится практика, когда идет углубленная исповедь до службы, на всенощном бдении. В некоторых храмах на литургии исповедуют людей (до «Херувимской песни»). Это, конечно, печальная практика, но, с другой стороны, люди так приучены, для них это очень важно.

Но многие люди приходят на исповедь не потому, что увидели грехи, а потому, что им надо пообщаться, поговорить. Это тоже ясно и понятно, человек одинок, он рассказывает о своих близких, о каких-то проблемах, но он не совсем понимает, что покаяние – это слезы души, когда вдруг человек увидел свои грехи. («Вдруг у разбойника лютого совесть Господь пробудил».) Вот тогда это действительно исповедь – и человек полностью изменяется.

Это такая исповедь, когда человек становится другим, это исповедь, которую можно назвать вторым крещением. Это то, о чем говорил Иоанн Креститель: «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное». Когда мы крестимся, все наши грехи уходят, а потом они опять наполняют нашу душу, но мы не можем креститься повторно, это таинство проводится один раз в жизни. Тогда мы приходим к покаянию, и наша душа наполняется благодатью, ветром радости. То есть всякий раз клевета, возможно, приводит нас к покаянию. И тогда ветер радости Господь наполняет нашу душу. Возможно, клевета приводит нас к прощению тех, кто нас обидел.

Если мы простим тех, кто нас обидел, и Господь наполнит нашу душу ветром радости, благодатью, то что же будет с этими людьми, которые нас оклеветали? Какое они понесут за это наказание? В Послании к Римлянам апостол Павел говорил: «Молитесь за врагов ваших, тем самым вы соберете им на голову горящие уголья». Господь говорит: «Благословляйте проклинающих вас». И когда мы читаем у апостола Павла в Послании к Римлянам о горящих угольях, то нам становится жутковато: «Как же? Ничего себе – вера любви. То есть зажарить заживо своего обидчика и врага?»

На самом деле в первых переводах с древнееврейского было так: «Тем самым вы соберете ему на голову пепел покаяния». Ветхозаветные евреи, когда совершали чин покаяния, остригали волосы на голове и посыпали голову пеплом. То есть остриженная голова, посыпанная пеплом, свидетельствовала, что человек молится перед Богом и находится в состоянии покаяния, он пытается прийти в состояние духовного равновесия, снизить давление внутреннего греха. По сути дела, так же сказано и у апостола Павла. Вы будете молиться за того, кто вас проклинает и обижает, и у него появится реальная возможность покаяться.

Это самые дорогие для нас люди, потому что они ценой своей гибели, ценой своего духовного повреждения либо указывают нам на грехи, либо просто клевещут на нас – и мы встречаемся с Богом. И, конечно, они могут погибнуть от этого. Поэтому наша задача – молиться за них непрестанно. Я думаю, желательно, чтобы у каждого православного человека (это мое частное богословское мнение) был особый список тех, кто его оклеветал. Иногда это люди, которых этот человек и не знает, но они считают его своим врагом. За них надо молиться непрестанно. До какого момента за них молиться? Пока мы не соберем им на голову пепел покаяния, пока они не придут к покаянному состоянию, дабы они тоже спаслись вместе с нами. Они же наши спасители, и они тоже дети Божии, и Господь нас любит всех в равной степени. Бог хотел бы, чтобы все люди спаслись; ни на ком не поставлено клейма, пока люди живые.

А если мы молимся за человека, но он никак не меняется? Во-первых, конечно, плохо молимся. Во-вторых, Господь, возможно, нас испытывает. В-третьих, как меняется человек – это не нашего ума дело; это знает Господь, любящий Отец, и не наше дело знать времена и сроки.

– «Что тебе до него? Ты по Мне гряди».

– Да. Даже между апостолами тоже были интересные отношения. Все ученики знали, что даже у Христа был любимейший ученик Иоанн Богослов. И, конечно, они слышали о том, что он не умрет смертью, доколе Господь не приидет, завидовали, что он бессмертный. Христос сказал: «Симоне Ионин, любишь ли ты Меня? Паси овец моих». Этими словами Он простил Петра. И еще добавил: «Когда ты был молод, ходил где хочешь, а когда состаришься, поведет тебя другой куда не хочешь». Он как бы предсказывал Петру смерть на кресте. Петр, конечно, духом это понял, и опечалилось его сердце. И, глядя на Иоанна Богослова, он говорит: «А этот что?» Он ему как бы позавидовал, как в притче о блудном сыне ветхозаветный сын позавидовал блудному сыну, своему брату, вернувшемуся к любящему отцу. И Господь говорит Петру: «Что тебе до того?» То есть действительно всем не хватало любви.

А сейчас людям катастрофически не хватает любви, но мы чувствуем, что время, в которое живем, особое по благодати. Чем темнее ночь, тем ярче светят звезды. Где преизобилует грех, там преизобилует благодать. И на самом деле мы видим, как мир наполняется злом. А это зло иногда бывает абсолютно немотивированное, беспричинное. Действительно, такая година смуты и разврата. Как сказано в эпиграфе к роману «Тихий Дон» Михаила Шолохова: «В годину смуты и разврата не осудите, братья, брата». Это очень важно, особенно в такое благодатное время, как сейчас, потому что чем темнее ночь, тем ярче светят звезды; где преизобилует грех, там преизобилует благодать. Поэтому, конечно, клевета, в общем-то, чрезвычайно полезна.

В чем еще я бы отметил целебное свойство клеветы? Действительно, древних подвижников испытывали смертью, они свидетельствовали о Христе под страхом смерти. То есть им предлагали отказаться от Христа. Они, конечно, были оклеветаны, про них рассказывали разные ужасы. Они причащались Телом и Кровью Христа, и язычники воспринимали это буквально: что они пьют кровь какого-то закланного младенца, съели его тело. Это их ввергало в ужас, они даже не понимали, что это бескровная жертва, таинство Евхаристии. То есть была клевета на первохристиан, и они с радостью шли на смерть, потому что, непрестанно причащаясь, имели такую радость, веру и надежду на Бога, что эта вера преодолевала смерть.

Конечно, такой веры у современных людей нет. Поэтому клевета – это не страх смерти, это в конечном счете страх перед мнением людей. И иногда клевету бывает выдержать труднее, чем страх смерти. Даже такой адамант терпения, смирения и праведной жизни, как Иов Многострадальный, выдержав все искушения, не выдержал обвинений близких друзей. Когда он потерял все, что имел, и был покрыт язвами, изгнан из стен города, умирал одиноко в пустыне, трое его любимых друзей приехали к нему и сказали: «Ты грешник, раз тебя так наказал Бог; покайся. Мы твои друзья; покайся, Бог тебя простит». И вот этого он не выдержал.

Он вскричал: «Доколе же, Господи, будет эта клевета?» Он не выдержал этой клеветы. И тогда Бог явился в виде воздушного столба, в виде бури – и прозвучал глас: «Ты благодарил Меня за все испытания, Я испытывал тебя. Ты говорил: слава Богу за все. Почему ты не благодарил Меня и за это? Это Мой Промысл, Мое испытание, неведомое тебе». «А вам, – говорит друзьям, которые его искусили, – не будет спасения ни в этом веке, ни в будущем». И тогда Иов упал перед Богом и просил о прощении друзей, и Бог их простил. И простил Иова, он поправился и имел вдвое больше всего, чем до того, как пошел на это испытание. Но мы видим, что даже Иов не выдержал клеветы человеческой.

Как можно сравнить испытания первохристиан и наши испытания? Их испытывали смертью, нас испытывают клеветой. Я вспоминаю свою службу на подводной лодке. Когда подводная лодка уходит от эскадры неприятеля и ее преследуют корабли, то иногда она ложится на грунт и подвергается глубинному бомбометанию. Мы видим это иногда в фильмах о войне, связанных с подлодками (где-то показаны учения, а где-то реальные бои). И вот бомбы взрываются со всех сторон... И иногда специально подводные лодки шли на ухищрения: в торпедные аппараты закладывали матрасы, специальный мусор и выстреливали, чтобы показать, что лодка как будто разбомблена и оттуда выплыло содержимое. Ведь врагу, который бомбил, надо было убедиться, что пошли пузыри. Матрасы выплыли, а еще лучше, чтобы мертвые люди выплыли, тогда они могут успокоиться...

Представим такое бомбометание клеветой. Некая подводная лодка опускается на грунт в ожидании бомбежки, все ждут взрывов, акустик внимательно слушает шум приближающихся кораблей, работают двигатели. А потом сверху идут какие-то всплески, никто ничего не понимает, взрывов нет. Проходит время, всплески прекращаются, корабли неприятеля удаляются. На некоторое время лодка всплывает на перископную глубину, подымает перископ – какая-то пленка его закрывает, ничего не видно, но вроде кораблей нет.

Акустик говорит, что кораблей нет, горизонт чист. «Давайте подыматься». Всплывают, и вся лодка залита пометом, навозом, какими-то отходами. Как если на складе перепутали глубинные бомбы с контейнерами с навозом и провели бомбометание пометными бомбами. Это клевета. И нечем дышать, все закрывают носы. Это боевое судно возвращается после славного похода на свою базу, а когда уже приближается к пирсу, играет оркестр, но по мере его приближения все начинают отворачиваться, затыкать носы, надевать повязки, потому что идет сильное зловоние вокруг всего корабля. Если, конечно, сильные морские волны не смоют это все.

Это очень серьезное испытание для человека, потому что человек, подвергшийся клевете, всегда сможет увидеть свое окружение: в какой степени поверят этой клевете, в какой степени поддадутся на это. И особенно больно, когда люди, которых считал друзьями, близкими, вдруг начинают отворачиваться от тебя, менять о тебе мнение. И тут уже появляется такая возможность молиться, прощать и благодарить Бога за все.

Поэтому я лично считаю, что клевета – это чрезвычайно полезное для нас состояние. И в первую очередь надо проанализировать, заслужил ты  ее или нет. «Да, я в этом виноват» – значит, надо мне измениться. А если не виноват, тогда надо молиться за тех, кто оклеветал: значит, какие-то другие грехи уйдут. И обязательно Бога за это благодарить. Возможно, Господь таким образом привлекает мое внимание к этим людям, которые меня оклеветали, потому что за них больше некому помолиться. Поэтому состояние, когда тебя оклеветали, – это особое духовное состояние, которое так или иначе надо проходить за Христа и действительно молиться о врагах наших, вернее о тех людях, которые считают себя нашими врагами.

– Но ведь обидно, когда клевещут. И как причащаться, когда идет поток клеветы, есть чувство обиды и вроде как нельзя подходить к Чаше? Как быть?

– Я считаю, что это состояние только через благодать может пройти. Перед Чашей надо просить, чтобы Господь дал благодать прощения, памятуя о том, что причащающийся в осуждении осужден будет. В духе осуждения пришли, в духе осуждения ушли. Не встретились со Христом. Поэтому, конечно, можно причаститься на земле, но не причаститься на небе. Это связано вот с этим духовным состоянием, когда у нас есть обида и непрощение. Прежде всего, подходя к Чаше, нужно пробовать простить всех людей. Не получается – просить Бога о благодати прощения. И обязательно причащаться, потому что без этого мы простить не сможем.

Но не подходить к Чаше с таким чувством: «Я никогда не прощу этого человека, я вообще никогда не прощу, да чтоб он там...» – и начинаются проклятия у Чаши. Вот тогда священник имеет право не причастить такого человека, который клевещет на других людей и не желает меняться. Это состояние подверглось осуждению на VI Соборе в 680 году. Прямо сказано о том, что таких людей следует отлучать от Церкви и не причащать их, накладывать на них епитимью до сорока дней, давать время для покаяния, чтобы человек осознал, что он должен хотя бы пытаться просить Бога о благодати прощения.

– Сейчас средства массовой информации такие коварные… И в Интернете чего только не найдешь. Как Вы считаете, чему  верить, а чему не верить?

– Я думаю, верить только своей духовной интуиции. Если у нас нет такой интуиции, то все равно мы запутаемся. Наша главная цель – стяжание благодати Святого Духа. А участие в осуждении других людей в любой форме – это как минимум безблагодатное подвижничество и рвение не по разуму. Сейчас мы посмотрим, что говорят об этом святые отцы..

– Мне понравилось у Феофана Затворника про грязь...

– «Оклеветали вас, хоть вы не виноваты, надо благодушно потерпеть, и пойдет это вместо епитимьи за то, в чем сами себя считаете виновными. Клевета потому для вас милость Божия, что надо непременно умиротвориться с оклеветавшими, как это ни трудно. Клевета – грязь, но грязь целебная». И вот сказать: «Да, я не хочу принимать в этом  участие, потому что я сам грешный человек; зачем я буду осуждать другого человека, тем более того, кого не знаю?» Клевета – это как  унавоживание.  Вот есть  целебные грязи, люди ездят лечиться на грязи в санатории, обмазываются полностью грязью, и она исцеляет их от кожных заболеваний (например, грязь Мертвого моря). Если угодно, клевета – это особая духовная грязь, которая может исцелить нас от многих духовных недугов.

– Следующая наша программа будет уже в Великом посту, и люди уже готовятся.

– Великий пост – это особо исцеляющее время для православного человека, когда самая главная задача – не «вкушать» других людей. Клевета в посту сразу будет принимать уродливейшие формы и очертания. Поэтому в Великом посту вообще нельзя приближаться к состоянию клеветы, надо стараться плакать и сокрушаться только о своих собственных грехах. Но у нас, как ни странно, нередко бывает так, что именно в пост идут искушения, клеветы становится больше, потому что люди не совсем понимают главные духовные задачи Великого поста. Это духовное исцеление, уменьшение напряжения греха и молитва: «Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего».

И, пожелав это на Великий пост, я хотел бы вспомнить молитву Иоанна Златоустого, который подвергался клевете как никто другой. Однажды он сказал в молитве: «Избави нас, Господи, от человек некоторых, и бесов, и от всякия иныя неподобныя вещи». И «человек некоторых» он поставил выше бесов. Избави всех нас, Господи, на время Великого поста от «человек некоторых», не от тех, которые нас оклевещут (это во славу Божию, если оклевещут), а от тех, которые нас будут привлекать к участию в клевете на других людей. Господи, избави нас от таких людей.

Я бы всем дал такой духовный совет: если кто-то из ваших знакомых как бы сподвигает вас на клевету на других людей, пусть даже заслуженную и справедливую, помните, что Великий пост – это время «зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего». Так и сказать этому человеку: «Я, конечно, хоть и клеветник по своей природе и многих людей оклеветал, но на время Великого поста хочу взять на себя такую епитимью – не клеветать на людей, не говорить ни о ком плохо, даже если эти люди такое заслужили». Потому что Великий пост – это не время осуждения других людей, а время осуждения себя, нахождения темных пятен в своей душе милостью Божией. Это время, когда слезами покаяния мы снижаем давление греха.

Поэтому когда мы говорим, что главное в посту – не «вкушать» других людей, в первую очередь имеется в виду духовная клевета на других людей. Поэтому скажите своим друзьям, которые будут вас подвигать на клевету: «Я сейчас нахожусь в автономном плавании, как подводная лодка в больших глубинах, и буду заниматься клеветой на самого себя. Я буду искать свои темные стороны, с Божией помощью. А чтобы мне не впасть в отчаяние и уныние, буду причащаться Тела и Крови Христа, насколько мне позволит благословение моего духовного отца и мое реальное время в этой жизни».

– Хочется снова Вас попросить сказать несколько слов о пользе Причастия. Хотя, конечно, в Великом посту мы будем несколько ограничены в служении литургии, но, наверное, это повод особенно задуматься о ценности Причастия.

– Я бы обратил внимание на то, что в Великом посту мы служим особо благодатную литургию Преждеосвященных Даров Григория Двоеслова. Мы все ее очень любим. И вот смотрите, как интересно. Обычные литургии Василия Великого и Иоанна Златоустого мы служим во время поста по большим праздникам и выходным дням (суббота и воскресенье). И если бы было достаточно причащаться один раз в неделю для святых отцов, то зачем они сделали еще два, а иногда и три раза в неделю дополнительно литургию Преждеосвященных Даров? Именно наличие литургии Преждеосвященных Даров говорит о том, что в посту надо причащаться чаще, чем раз в неделю. Это очень важно, именно для этого сделана эта литургия.

И я считаю: кто может – надо причащаться на каждой литургии. Потому что ограничение литургий в Великом посту – это был тот минимум, который существовал во время святых отцов Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого и Григория Двоеслова. Конечно, они являются основоположниками литургий, и они говорят: «Мало причащаться раз в неделю, вот вам еще дивная Божественная литургия Преждеосвященных Даров». Конечно, литургия и причастие всегда проводятся по благословению священника, всегда человек получает благословение для причастия. Это очень важно понимать. И дай Бог всем нам в этом Великом посту «зрети своя прегрешения и не осуждати брата своего».

Ведущий Михаил Кудрявцев, иерей

Записала Елена Кузоро