Беседы с батюшкой. Как говорить детям о Боге

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма во имя святого Спиридона Тримифунтского на территории предприятия ООО «НеваРеактив» иеромонах Корнилий (Морозов).

– Тема сегодняшней передачи – «Как говорить детям о Боге».

Воскресные школы и умение разговаривать с детьми о Боге – это особые знания, особые умения, особый талант, и без помощи Божией здесь, конечно, невозможно обойтись. У меня целый ряд вопросов по этой теме – как говорить с детьми о Боге. И не только с детьми, но и вообще со всеми людьми: и старыми, и молодыми – любого возраста.

Первый вопрос такой: в чем состоит главная задача воскресных школ как инструмента, с помощью которого мы говорим с людьми о Боге, когда они еще, может быть, не обладают никакими знаниями?

– Мне кажется,  в первую очередь основная задача воскресной школы – это создание действительно христианской общины на приходе. Потому что это всегда тайна – как внешние знания становятся внутренним опытом человека. Как происходит этот процесс – всегда тайна.

Но по существу своему самое основное, мне кажется, скрыто в размышлении отца Александра Шмемана. Он пишет, что ранние христиане говорили: «Так как среди нас Христос, Он находится на престоле». А современные христиане, пишет отец Александр Шмеман, говорят: «Так как Христос на престоле, Он находится среди нас». Кажется, что это похожие фразы, но они абсолютно отличаются друг от друга. В первой фразе говорится: так как Христос находится среди нас (то есть мы собою, своей жизнью, своим отношением к ближнему ощущаем присутствие Христа внутри себя и в нашей среде), Он и находится на престоле. А вторая фраза абсолютно не требует от христианского собрания никаких усилий. Эта фраза говорит о том, что мы пришли освятиться; Христос нас освящает: на престоле находится Тот, Кто нас освятит, а то, какими мы являемся, уже от нас не зависит. Этот момент, пишет отец Александр, разнит нас с первыми христианами.

Подтверждение этому я нашел у архимандрита Ианнуария (Ивлиева). Всем нам известна фраза: «Царство Небесное внутри нас». Отец Ианнуарий пишет, что это не совсем верный перевод с греческого языка и что на самом деле правильно было бы перевести: «Царство Небесное среди нас». То есть среди нас, христианской общины, и есть это Царствие Небесное; и есть все, исполненное во Христе.

Я думаю, что именно этому надо научать. В принципе, это задача воскресной школы: научить и детей, и взрослых осмыслению того, что именно среди нас находится Христос.

– Это очень ценная мысль. Кроме того, что Вы являетесь настоятелем храма Спиридона Тримифунтского, Вы еще и директор воскресной школы на архиерейском подворье. Сейчас у вас только идет процесс становления воскресной школы...

– В этом году будет открытие воскресной школы. Как раз сейчас мы набираем детей (и взрослым предлагаем), которые хотят получить основы христианского мировоззрения.

– В воскресную школу приходят дети (и взрослые) из храма? То есть, придя в храм, они узнали о том, что формируется воскресная школа, и пошли в нее. Или она и для тех людей, которые еще не пришли в храм? Воскресная школа – для всех или только для уже воцерковленных детей и родителей?

– У нас не такой большой приход (жилого массива не так много вокруг храма), поэтому мы принимаем и ждем всех желающих, кто хотел бы поучиться на архиерейском подворье. Тем более что митрополит Варсонофий будет лично подписывать свидетельства об окончании воскресной школы и, думаю, принимать то или иное участие (по возможности) в обучении тех, кто будет учиться на архиерейском подворье.

– Вопрос телезрителя: «Когда я захожу в церковь, вижу много пожилых людей, молодежи и детей, а подростков очень мало. С чем это связано?»

– Я бы сказал, что у подростков есть момент отрицания. В период их взросления это вполне нормально, подросток начинает заявлять о себе. Если до этого, когда мы зовем его в храм, он идет, то в подростковый период подросток начинает говорить, что он – личность, что у него есть свои какие-то убеждения, суждения, которые для нас, взрослых, кажутся вымышленными.

Вот идешь в музей, стоят подростки возле картин какого-нибудь художника (Репина или Шишкина) и говорят: «Да я так же могу!» У подростков критика всего, что они видят. С другой стороны, есть неумение удержать подростков в храмах. Вообще это большая проблема. Здесь мы, кстати, сталкиваемся еще с одной проблемой, и до революции уже писали об этом: законоучительные предметы нельзя преподавать как науку. Я тоже в этом убежден.

Почему происходит так, что подросток уходит из храма? С одной стороны, преподаватель должен обладать определенным даром, чтобы передавать свою веру… У нас, особенно в 90-е годы, было такое суждение (по Некрасову): «Сейте разумное, доброе, вечное». И мы все думали, что по притче о сеятеле надо сеять семена. Но притча говорит: одно семя не проросло, потому что почва была слишком каменистая, второе семя было задавлено тернием, третье унесено птицами. А почему иное семя проросло и принесло плод сторицею? Потому, что была земля хорошая (добрая). Но никто не задает вопрос о том, какими должны быть свойства этой земли, чтобы семя в ней проросло. То есть что должно быть, чтобы из этого семени произошел добрый плод. И вот то, что мы (перефразирую) и катехизировали, и миссионерствовали в 90-е годы как умели, привело к тому, что сейчас у нас нет, может быть, этих подростков в том количестве, в каком они должны бы быть.

С другой стороны, я вспоминаю свой опыт, связанный не с законоучительством, а с литературой. Нам какое-то время в школе преподавали литературу, и мы ее не любили всем классом, потому что приходилось заучивать какие-то тексты, читать какие-то  непонятные произведения. В конечном итоге учитель сменился, и мы всем классом полюбили литературу, потому что учитель умела заразить нас произведением, чтением, своей личностью, своей харизмой. И еще большее удивление у меня было тогда, когда я узнал, что учителя (до нашего любимого учителя по литературе) всё делали по ее методичкам, по тем методикам, которые она писала, так как она была кандидатом филологических наук, работала в академии постдипломного педагогического образования. То есть как она учила, так они всё и исполняли. Но нас абсолютно это не зажигало до появления непосредственно ее самой в нашей школе, когда она пришла и начала работать. На самом деле личность педагога, его талант, его внутренний духовный дар, который он может (или не может) передать подросткам, играют колоссальную роль.

– Какие предметы преподаются в воскресной школе?

– У нас есть основной блок (я его разрабатывал), куда входит отчасти история Церкви, Ветхий Завет, Новый Завет, церковнославянский язык. Конечно же, есть предметы по выбору; церковное пение, например, если кто-то хочет этому поучиться...

– Литургика.

– Литургика относится к основному блоку. И, конечно же, основа – это нравственность, разговоры о нравственности, о нравственном поведении. Дополнительно будет киноклуб, потому что выходит довольно много интересных фильмов, которые стоит обсудить, на которые стоит обратить внимание. Это интересно как взрослым, так и детям, это момент сближения, общения: мы  вместе просматриваем фильм и далее обсуждаем его, думаем, размышляем.

– Если бы киноклуб работал в детской воскресной школе, то, наверное, вы показывали бы детям другие фильмы, нежели взрослым? Или, в принципе, все равно? И чем различается преподавание для детей и преподавание для взрослых?

– Безусловно, преподавание (передача тех или иных знаний) должно быть приспособлено под возраст. С одной стороны, мы понимаем: мы преподаем детям те или иные богословские истины, но они все равно преломляются в свете педагогики. Не случайно за рубежом (да и у нас) те или иные разработки уроков (или хорошо продуманная катехизация) печатаются не в богословских журналах, а в православной педагогике (или в журналах, связанных с педагогикой). Это не случайно, потому что мы и в школе не изучаем науку как таковую: наукой мы начинаем заниматься в институте и аспирантуре. А в школе нам потихонечку открывается не вся область целиком, а какие-то конкретные ее части, преломленные в свете того, как это может усвоить человек того или иного возраста, которому она адресована.

Точно так же и в воскресной школе: с детьми мы говорим на одном уровне, со взрослыми – на другом.

– Вопрос телезрителя из Воронежа: «В Священном Писании сказано: будьте как дети. Сказано, что дети блаженны и “никто не войдет в Царствие Божие, если не будет как дитя”. Еще сказано: “не будьте дети умом”, а во всем будьте как дети».

– Мы отчасти уже говорили об этом в одной из передач. По сути, Христос немножко переворачивает сознание людей древности, потому что люди в древности не воспринимали ребенка так, как воспринимаем его мы сейчас. Ребенок воспитывался женщинами до определенного возраста, и только с подросткового периода он уже попадал под воспитание мужчин и дальше учился Священному Писанию в школах. Поэтому «будьте как дети» – это некий парадокс Нового Завета. Христос говорит, что как ребенок легко воспринимает веру, так и вы должны быть податливы, открыты подобно ребенку.

– Есть очень интересный, тонкий нюанс, он касается преподавания детям. Например, ребенок шести лет отличается от ребенка восьми лет. Казалось бы, не очень большая разница в возрасте, но у них огромная разница и в знаниях, и в умении слушать, и в умении получать знания. Учитываете ли вы это в работе с детьми?

– Конечно. Для подростков разработана одна программа, для детей – совсем другая, но они между собой в чем-то пересекаются. Младшие школьники, в последующем становясь подростками, заново проходят какие-то темы, но уже под другим углом, под другим видением.

С другой стороны, скажу, что я не сторонник того, чтобы дети читали детскую Библию – я в этом вижу некую проблему в том отношении, что ребенок начинает воспринимать Священное Писание как определенный миф, сказку, наравне с мифами Древней Греции или Древнего Рима. Изначально, в древности, дети всегда читали оригинальный текст Священного Писания, вне зависимости от того, какого они возраста. Главное – подбирать те или иные отрывки, над которыми ребенок уже действительно может поразмышлять в том или ином возрасте.

Действительно, возрастная разница восприятия есть, и конечно, это должно быть учтено в программе воскресной школы. На мой взгляд, большая проблема состоит именно в том, что мы, например, в подростковом возрасте говорим о чем угодно – об истории Церкви, о Священном Писании, но не говорим непосредственно о подростках. Есть такие темы уроков, как, например: «Мой характер: что мне с этим делать?» Мы размышляем о характере, изменяется характер человека или не изменяется, какие моменты в своем характере ты хотел бы изменить. Урок на эту тему – отдельный для подростков, он предусмотрен мною для того, чтобы мы шли не от Священного Писания, а непосредственно от человека: как мы себя узнаем в Священном Писании. Также мы говорим о дружбе – это тоже отдельный урок, на котором мы рассматриваем, что такое дружба, как дружба проявляется в Священном Писании, что мы можем прощать, можем ли мы вообще всё простить или неспособны. И так далее.

Почему подобные уроки очень важны именно в подростковом возрасте? Потому что человек учится впервые видеть себя, смотреть на себя, ощущать себя. Такие уроки в воскресной школе необходимы. Например, урок, касающийся любви. О любви мы с детьми очень редко говорим, а на самом деле это очень важная тема для ребенка, особенно в подростковый период. Что есть любовь, каковы виды любви? Одно дело – любовь к родителям, другое – любовь к девочке (или девушке); к другу совсем другая любовь. Что такое неразделенная любовь, нужна ли она человеку? Эти темы должны быть в воскресной школе, они должны быть рассмотрены. Потому что где, если не в храме, человек должен узнавать о тех вещах, которые составляют его жизнь, с правильной точки зрения?

– То есть разговор с человеком о Боге – это не просто рассказ о некоем мифологическом существе, а разговор о конкретной жизни, которой мы можем научиться жить.

– Я думаю, что это вообще основа христианства. У меня вчера был разговор с моим хорошим другом, и я говорил о том, что мы в отличие, допустим, от мусульман не воспринимаем Священное Писание как посланное с небес, как текст, который нам дан непосредственно Богом. Мы все-таки говорим, что он написан людьми в том числе. И по сути, выстраивание христианином отношений со Христом – это всегда написание нового Евангелия, мне кажется.

Был же момент, когда Евангелия вообще не было, но при этом существовала Церковь, существовала христианская община и были отношения христиан со Христом. А Евангелия не было. И каждая встреча ученика со Христом была уникальным Евангелием. По сути, Евангелие – это радостная весть, которая прозвучала, что Христос есть Бог и что Он спас нас от грехов; этого, в принципе, было достаточно первым христианам.

В этом смысле каждый из нас переживает отношения с Богом по-разному и видит Бога по-разному. Этим уникален опыт каждого человека. Нам надо только посмотреть, насколько он вмещается в опыт Церкви, чтобы он не уходил куда-то в сторону. Ведь бывают и другие крайности, когда человек впадает в те или иные прелестные состояния и так далее, когда человек чересчур обращает внимание на свой опыт. Тут тоже не должно быть перекосов, должен быть ровный взгляд на опыт Церкви и свой личный опыт.

– Иногда сталкиваешься с такой проблемой: воспитание детей в семье, то знание о Боге, которое преподается в семье, весьма отличается от того, что преподается в воскресной школе. Не по той причине, что в воскресной школе говорят какие-то незнакомые вещи, но просто вера, в которой воспитывается ребенок дома, – это вера папы и мамы, а у них тоже может быть своеобразный взгляд на Бога. Когда ребенок приходит в воскресную школу, бывает ли так, что он сталкивается с новым знанием о Боге? Не с тем, который ему преподавали папа и мама.

– На мой взгляд, вообще задача воскресной школы – побудить человека к вопросу: а есть ли у меня отношения с Богом? Если есть, какие они? То есть в чем заключаются мои отношения с Богом?

Владыка Антоний Сурожский говорил, что когда к нему приходил ребенок с написанными на бумажечке грехами, он смотрел на эту бумажку и думал: «Ведь это же не он написал». И спрашивал ребенка: «А ты четко знаешь, что ты в этом согрешил?» Ребенок говорил: «Нет, это мне папа с мамой сказали». Тогда Антоний Сурожский говорил: «Знаешь, брось это, не о том речь идет. А вот если бы Христос был мальчиком в твоем классе, готов бы ты был вступиться за Него, если бы даже весь класс был против Него?» И в этом моменте проверяется ощущение ребенком веры: что вера – это отношения с Богом; такие же, как отношения с папой, мамой, друзьями. Это некая иная форма отношений.

Поэтому, конечно же, с одной стороны, воскресная школа должна работать и с родителями. Для этого есть родительские мероприятия, связанные непосредственно с родителями: встречи, совместные паломнические поездки, подготовка с детьми и родителями рождественских (или пасхальных) ярмарок, фестивалей, когда и родители, и дети идут в одном направлении, находятся в одном и том же ритме, как видит это воскресная школа.

И, конечно же, никто не отменял духовничество. Поэтому священник, который является духовником воскресной школы, должен этот момент брать на вооружение: чтобы и воскресная школа, и родители все-таки говорили об одном и том же.

– Вы сказали о духовнике школы. Если воскресная школа при храме, то все ли дети, ее посещающие, ходят в храм? Ведь бывает, что человек как бы еще не вошел в ограду церковную, но хочет получить знания. И в этом случае такие приходят на исповедь к Вам или к любому священнику?

– Во-первых, я сторонник того, чтобы человек сам избирал того, кому исповедоваться, к кому у него душа лежит. Но если он выбрал, значит – выбрал. То есть не может быть так, что сегодня  пошел к отцу Петру, завтра к отцу Корнилию, а послезавтра к отцу Фоме. У нас так сложилось: что ни поп, то батька. Если ты сделал выбор, то ответственен и перед этим священником в том числе. Есть некие формы ответственности: как священника перед человеком, так и человека перед священником.

Иногда люди приводят детей в воскресную школу, чтобы их ребенок стал лучше. Например, у человека есть те или иные проблемы в воспитании ребенка, и он думает, что батюшка (или преподаватель воскресной школы) позанимается с ним часик в неделю – и тот станет лучше. Но при этом выявляется, что Христос как бы и не нужен, а нужно некое воспитание, чтобы ребенок стал лучше себя вести. Такое отношение к воскресным школам иногда встречается: что это место, где скажут, как правильно себя вести, расскажут нормы поведения, нравственные нормы – и человек (тем более ребенок) станет лучше. Но это, конечно, не то, к чему должна вести воскресная школа. Воскресная школа должна в дальнейшем побудить человека (когда он станет уже взрослым) ставить перед собой вопрос о своих отношениях с Христом.

– Вопрос телезрительницы из Абхазии: «Поздравляю всех с наступающим праздником Владимирской иконы Божией Матери. У меня вопрос: как рассказать ребенку о Боге, в каком возрасте это лучше делать? И как сохранить интерес к вере на всю жизнь?»

– Иногда начинают и с детского сада рассказывать какие-то отдельные истории, совместно молиться, и это очень важный момент, когда есть какая-то систематика научения. Хотя самое основное – чтобы мама причащалась, особенно во время беременности, это является очень важным моментом для духовного становления ребенка. Потому что это не просто мы ребенку что-то рассказываем, это он видит наши живые отношения со Христом.

Один прихожанин нашего храма как-то мне сказал: «Я ложился спать и просыпался под молитвы матери. Для меня это было очень значимо, потому что я видел, что мать молится обо мне, значит – в моей жизни все будет хорошо». Вот опыт восприятия родительских отношений с Богом, которые тоже очень ценны.

Когда ребенок только начинает говорить, мы можем с ним что-то заучивать. У меня был такой опыт с крестниками. Мы сначала заучивали с ребенком «Отче наш», он утром и вечером молился одной молитвой. Потом прибавляли молитву «Богородице Дево, радуйся». Потом он заучивал Символ веры, и эти три молитвы были его утренним и вечерним правилом. Потом, когда он стал старше, к семи годам, начали с ним планомерно изучать «Закон Божий».

Чтобы оставался интерес, нужно открытое общение с ребенком на вопросы, касающиеся Бога, Церкви и его самого по отношению к ним. Совместные паломничества довольно многое дают, когда человек видит опыт веры других людей, которых он встречает в паломнических поездках. Проведение совместных праздников многое дает. Здесь не может быть какой-то общей рекомендации. Опыт веры у каждого свой – и отношения с Христом каждый выстраивает свои. Поэтому чтобы у ребенка до конца дней оставалась вера, он должен видеть ваши живые отношения с Богом.

– С чего начинаются занятия в воскресной школе?

– Все начинается с основ. Но первый урок всегда посвящен (по нашей программе, которую я разрабатывал) имени и святому, чье имя человек носит: «Мое имя и мой святой». Потому что человек всегда все пропускает через себя, и ребенок начинает заинтересовываться в первую очередь тем, почему его так назвали, кто его святой, где он жил, пропуская веру этого святого, в честь которого он назван, через себя. Иногда он начинает в чем-то подражать ему: в его вере, доверии Богу. То, что святой был бесконечно предан Богу, для ребенка очень важно. А в последующем мы говорим о сотворении Богом мира и человека, о Боге и человеке.

– Моя дочь мне задала вопрос. Она сказала: «Я знаю, что нас создал Господь, что наши прародители – Адам и Ева. Но нам в школе говорят, что мы произошли от обезьяны». Конечно, она была в недоумении, потому что это говорил тот же преподаватель, который преподавал «Основы православной культуры». Сталкиваетесь ли Вы в своей практике с тем, что дети привносят в воскресную школу знания, почерпнутые в школе, во дворе, среди нецерковных подростков?

– Да. И даже был разработан определенный курс, который как бы дублировал тот период истории, что преподавали в школе. Допустим, если в школе в 5-м классе проходят Древний мир, то в воскресной школе в это время мы проходим Ветхий Завет, историю Авраама, Исаака, Иакова, историю Египта и пребывание там израильского народа и так далее. Если в школе проходят Средние века (6–7-е классы), естественно, и в воскресной школе мы проходим Средние века: как люди тогда верили, посещаем те или иные места, связанные с этим периодом, говорим о святых, которые жили тогда (например, о Сергии Радонежском), и так далее. Есть опыт того, как школьная программа дублируется в воскресной школе.

Если говорить о креационизме, то это не противоречит Священному Писанию. Как говорил Серафим Саровский, Господь не в глиняную фигурку вдунул Свое дыхание жизни. Мы действительно видим эти закономерности в мире и, говоря о теории эволюции, можем сказать, что все-таки есть Разумный Творец. Простите, но теорию большого взрыва разработал и высказал католический священник, который являлся в том числе астрономом. Поэтому, думаю, мировоззренческие основы должны быть разъяснены, в том числе теория эволюции.

Ведь Священное Писание не ставит вопрос о том, как это сделано; на вопрос «как» отвечает наука. А Священное Писание говорит «почему» и «для чего»; почему мы созданы, для чего мы созданы – это самые основные вопросы Священного Писания. В этом моменте мы не противоречим науке.

– Готовясь к передаче, я вычитал у одного исследователя по проблемам воскресной школы утверждение о том, что знание «Закона Божьего» может быть неполезным для нецерковного человека, потому что Господь не любит, когда в знания о Нем вмешиваются люди с холодным сердцем. Я хотел бы, чтобы Вы прокомментировали это.

– Для нас термин «знание» означает, что если я о чем-то имею то или иное суждение или  что-то прочел, значит – я знаю. На самом деле Священное Писание говорит о знании как о моменте соприкосновения с тем, что я изучил. Когда Адам и Ева съедают запретный плод, они познают и добро, и зло, они входят в соприкосновение с этим. Так и когда мы говорим о знании о Боге. По сути, знания о Боге – это отношения с Богом. Они не строятся при изучении учебника, они выстраиваются в отношениях с Богом.

В учебнике может быть написана Священная история, может быть написана история Церкви или что-то о литургике, но это к Богу в прямом смысле не имеет никакого отношения, потому что знание Бога – это отношения с Богом (в молитве), это когда я пребываю вместе со Христом, когда я знаю Христа, я знаю, что Он существует, Он является Промыслителем в моей жизни, Тем, Кто заботится обо мне и участвует в моей жизни.

Все остальное: архитектура, музыка, живопись и все, что происходит в храме, – может быть очень любимым для человека, но это не значит, что это приближает его к Богу. Мы знаем Сталина и Гитлера: когда-то они хотели быть священниками, но при этом стали теми, кем стали. Сталин как-то спросил митрополита Сергия на тайной встрече: «Где же ваши священники?» Митрополит ответил: «Мы их воспитывали, да они маршалами стали». До революции многие семинаристы, воспитывающиеся в духовных семинариях, стали революционерами. При этом они знали молитвы, Священное Писание, в какой-то мере – литургику. Но это ничто по отношению к тому, что они делали, и с Богом у них не было никаких отношений.

– Вы оканчивали семинарию и академию и наверняка знаете этот принцип, когда семинаристу говорят: «Не хочешь учиться – уходи». Нужно ли этот принцип иметь и для воскресной школы?

– Очень многие учителя, в том числе Ушинский, говорили: плохо, когда ребенок находится в школе без дела. Я по профессии педагог, получал педагогическое образование. Многие из моих коллег, с которыми я учился, стали директорами школ. И я всегда спорил и со своими учителями, и с коллегами по следующему вопросу. Раньше было такое: ребенок опоздал на урок – иди в коридоре погуляй. Или не принес сегодня нужных тетрадей – сиди и просто слушай. Но я считаю, ребенок должен быть занят, и задача взрослого – его занять. То есть нужно дать ребенку бумагу, карандаш или ручку, чтобы он писал; ни в коем случае ребенок не должен находиться без дела в школе. Потому что самое основное, ради чего дети приходят и в обычную школу, и в воскресную, – они должны чем-то заниматься, и конкретно в каждой ситуации они занимаются для чего-то. Поэтому, безусловно, мы должны говорить о том, что мы ребенка должны заинтересовать и занять.

– В этом случае принуждать нужно?

– Все зависит от ситуации. Помните: «И понудил Христос учеников войти в лодку»? Блаженный Августин пишет: люди делятся на тех, кто добровольно входит в лодку (в корабль Церкви), и на тех, кого надо понуждать туда войти. По нашей лености иногда в каких-то ситуациях надо и понудить человека. Но, с другой стороны, если абсолютно не лежит к чему-то душа у человека, как можно заставить его что-то полюбить, тем более Бога?

– Подведем итоги нашей передачи. Если сказать буквально одной фразой, то разговор с человеком о Боге – это...

– …это всегда момент жертвенности, я бы сказал.

– Это действительно жертва. И любовь. Если в нас нет любви, любое знание будет, наверное, бессмысленным. Благословите наших телезрителей.

– Храни вас Господь! Пусть Божия милость будет с вами! Приглашаю в нашу воскресную школу по адресу: Октябрьская, 18.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Светлана Тодосейчук и Нина Кирсанова