Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает публицист и миссионер, настоятель храма Иваново-Вознесенских святых города Иваново иеромонах Макарий (Маркиш).

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Сегодня мы отвечаем на вопросы телезрителей с форума. Первый вопрос: «Недавно окрестили младенца. Через неделю сходили с ним причаститься. Скажите, как часто нужно приносить ребенка в церковь? Может, лучше подождать, когда подрастет?»

– Отличный вопрос, существенно глубже и интереснее, чем это техническое соображение – как часто приносить. И ответ будет именно такой: не надо ребенка приносить в церковь. Если вы смотрите на свою религиозную жизнь и на религиозную жизнь вашего ребенка как на принесение его в церковь, будто вы приносите его на прививку или на медосмотр, – значит, вы очень сильно сбились с цели, дорогие друзья. Ваше дело требует вмешательства – естественно, не внешнего, а вашего собственного, внутреннего.

Начнем с возражений, которые нередко приходится слышать либо от верующих людей других конфессий (евангелических, протестантских), либо от людей, антицерковно настроенных: «Почему вы крестите маленьких детей? Они ведь не понимают, не имеют веры, а церковные таинства без веры, по вашему собственному убеждению, если откроете учебник догматического богословия, не совершаются. Как же так?» И очень многие православные христиане тут начинают давать задний ход и впадать в разного рода ошибки и заблуждения.

А ответ очень простой на самом деле: ребенок принимает святое таинство, поскольку он – неотъемлемая часть своей православной семьи. Маленький ребенок, новорожденный – это продолжение общего тела, если можно так выразиться, матери, отца, братьев и сестер. Может ли христианская семья быть в общении с Христом в святых таинствах Церкви, а вновь рожденному братику или сестре сказать: а ты в сторонке подожди? Мы будем в общении с Христом, будем причащаться Святых Даров, а ты будешь стоять и смотреть. Нет, очевидно, что нет. Очевидно, что если мать и отец, братья и сестры приобщаются Христу в Его святых таинствах, они не могут позволить, чтобы их новорожденный ребенок остался не приобщенным Христу. Вот поэтому-то он принимает крещение, поэтому принимает святое таинство Евхаристии. Вот очень простая и понятная логика.

Отсюда простейший ответ: если родители сами по себе не приобщены Христу, если они не суть православная семья, если они не православные, сказать попросту, то есть не участвуют в Христовых таинствах, тогда весь акт крещения ребенка и его христианское возрастание под большим вопросом, причем очень обоснованно.

То, что я излагаю вам сейчас, дорогие друзья, не я выдумал. Это зафиксировано в сравнительно недавно принятом Архиерейским собором Русской Православной Церкви документе, который называется «Об участии верных в Евхаристии». Он, естественно, опубликован и адресован всем вам. Не нам, священникам, мы и так в курсе событий. Он адресован вам, дорогие друзья, чтобы вы знали, что такое крещение ребенка и что такое христианское возрастание, воспитание, христианская жизнь семьи. Написано черным по белому, что дети должны принимать святые таинства вместе с родителями по возможности. Понятно, не каждый день, не каждый раз (может быть, кто-то из родителей занят или болен), но правилом должно быть Святое Причастие, принимаемое родителями и детьми одновременно. Вот так.

– Я слышал такую точку зрения: родители, волнуясь о здоровье младенца, не очень одобряют принятие Святых Даров, потому что в них входит вино, оно будто бы даже в малых дозах вредно для здоровья.

– Понимаете, ни один врач с этим не согласится. Количество алкоголя, которое принимает ребенок, мизерное (я говорю как священник; я причащаю детей, можно сказать, каждый день, каждую службу), оно совершенно ничтожно мало, малые доли миллилитра. Поэтому никакого разговора здесь об этом нет и быть не может – о том, что под видом вина может быть причинен какой-то вред здоровью ребенка, его пищеварению или чему-то еще. А я слышал разные возражения от людей неверующих, людей антицерковных, различные попытки дискредитировать святое таинство Евхаристии. Однако такого соображения, что от этого микроскопического количества алкоголя ребенку может быть вред, я не слыхал.

Но кое-что аналогичное, сходное, даже психологическое, связано с тяжелыми алкоголиками – взрослыми людьми, которые прошли через тяжкую борьбу с пристрастием к алкоголю и воздерживаются от него. Священник может знать, что этот человек прошел через такую борьбу, и может дать ему микроскопическое количество Святых Даров. Но я думаю, что здесь уже играет роль психология, потому что запах и сам факт, что в потире находится алкоголь, может на таких воздействовать.

В подобном редком случае (я такого не встречал, но могу вполне представить) можно таких людей причастить запасными Дарами, разведенными водой. Запасные Дары представляют собой вид сухарика. Под видом хлеба и вина, то есть засушенного кусочка хлеба, смоченного Святой Кровию, принимает человек святое таинство. А дальше, чтобы ему легче было его принять, оно просто разводится обычной теплой водой. Так мы иногда причащаем больных запасными Дарами, когда приходим домой к больному человеку. Берем запасные Дары в маленьком переносном потире, смачиваем их теплой водой, и человек принимает Святые Дары вообще без всякого, даже символического, присутствия алкоголя.

– Вопрос: «Почему говорят, что Бог боязливых не любит, а в Библии написано: суда Твоего боюся?»

– Правильно, очень хорошо. Начало премудрости – страх Господень, с одной стороны. Эта фраза присутствует в Книге Притчей, Книге псалмов. А с другой стороны, в Откровении Иоанна Богослова, Апокалипсисе – последней книге Священного Писания Нового Завета, есть достаточно страшная фраза, что боязливых участь в огненном озере вместе с прелюбодеями и всякими другими нехорошими людьми. Понятно почему. Потому что боязливость – это свойство воспринимать страх от разных причин, разных источников, страх сам по себе. А мы как о добром начале говорим о страхе перед Богом.

Видите, в чем дело: в церковнославянском языке сплошь и рядом существительные родительного падежа заменяются прилагательными. Например: страх иудейский. Что это такое? Или: Жених Церковный. Речь идет о страхе перед евреями, перед иудеями. Или Жених Церкви – атрибут Спасителя. Так же и страх Господень – это страх перед Господом. Мое чувство смирения перед Ним, благоговения, мое желание исполнять Его волю может быть охарактеризовано этим словом – страх. Но направлено оно только на Господа – с тем, чтобы уже в земной жизни, тем более среди всякого рода явлений, которые можно охарактеризовать как явления суеверные, предрассудочные, этого страха не иметь. А мне как священнику приходится постоянно сталкиваться с проявлениями такого рода страхов, самых разных. Если я начну о них говорить, мы до конца передачи не перечислим. Вы сами понимаете, их очень много, разных источников страха.

Итог подведу очень простой. Есть два качества, связанные со страхом, – трусость и осторожность. Вот трусость – это порок, а осторожность –  достоинство, добродетель. А в чем разница? Подумайте. Трусость, или боязливость, – это страх перед чем-то неопределенным, неизвестным, неразумным, нерациональным. Осторожность – вполне конкретные опасения от тех угроз, которые нам могут причинить вред, и надо от них держаться подальше.

– А где грань между ними?

– Здравый смысл, опыт, рассуждение. Тот самый дар рассуждения, о котором говорят святые отцы. Преподобный Антоний Великий рассматривал рассуждение как мать всех добродетелей. Ну, например, мужская часть наших зрителей легко поймет: солдат не может быть трусом. Если солдат трус, дело кончится очень плохо для этого солдата. Либо он погибнет от вражеской пули, либо… сами понимаете, что произойдет. Но в то же время солдат, не имеющий осторожности, тоже долго не протянет и толку от него не будет.

– Почему же боязливость является таким тяжелым грехом? Ведь человек ничего плохого не делает, казалось бы.

– Достаточно понятно, что боязливость – это форма идолопоклонничества, замены памяти о Господе, почитания одного-единственного Бога какими-то другими невидимыми или воображаемыми силами, перед которыми человек склоняется.

– Вопрос: «Как построить свою личную целостность в православной вере после многолетнего употребления наркотических средств? С чего начать, что посоветуете?»

– Начать надо с детоксикации. Я немножко смеюсь, но тут совершенно не до смеха. Это серьезная болезнь. Я скажу сейчас, но вы не пугайтесь (мы говорили уже о страхе): наркомания неизлечима. Но человек, который правильно себя ведет, будучи наркоманом, оказывается свободен от всех ее последствий. То же самое относится к алкоголизму, только что о нем говорили. Алкоголизм неизлечим. Алкоголик (не просто пьяница, который злоупотреблял водочкой, а потом перестал, это еще не так страшно), когда у него пристрастие  до стадии алкоголизма, не должен принимать алкоголь. Наркоман (да и вообще никто) не должен употреблять наркотики. Если он их употребляет, значит, это его грех, который провоцируется его болезнью. Но если он не употребляет наркотики, если знает, что такая опасность существует (что эта сатанинская сила, которая его раньше терзала, по-прежнему стоит наготове и притягивает к себе, а он ей сопротивляется и говорит: да, я чувствую это притяжение, но я не поддамся ему, потому что я подчиняюсь только Христу), тогда он абсолютно свободен от всех негативных воздействий. Он по своему поведению, своему образу жизни здоров.

Можно привести простую аналогию. Вы увидите разницу, она тоже полезна. Есть болезнь диабет. Человек с диабетом – больной человек. Он должен принимать инсулин, ограничен в разной активности, физически слабоват или что-то еще. Непростое дело быть диабетиком. Но человек с диагнозом диабет знает, что нельзя употреблять сахар. Если он это делает, он кандидат в гроб просто-напросто. Но если он не употребляет сахар и следует указаниям врача в части поддержки инсулином и всем прочим, тогда он, в общем-то, живет жизнью здорового человека. То же самое с алкоголем, наркотиками, за исключением того, что не нужно никакой специальной поддержки, не нужен инсулин, врачебные осмотры. Просто нужно сопротивляться этому тяготению.

Я вспомнил один довольно удивительный эпизод (может быть, я о нем раньше рассказывал, но полезно будет вспомнить). Приходит на исповедь пожилой человек, старше меня. Испитой, что называется. Приносит покаяние в злоупотреблении алкоголем и явное, крайней силы желание прекратить прием алкоголя, встать на ноги. Я говорю ему: «Да, Господь Вам поможет в этом деле, а что же Вам мешает, что Вы сомневаетесь?» Он отвечает: «Я боюсь». Чего может бояться человек, который решил бросить пить? Он: «Я боюсь, вдруг мне опять захочется». Да-да, это смех сквозь слезы или слезы сквозь смех. Я говорю ему: «Знаете, Вам наверняка захочется! Не надо бояться, это наверняка произойдет. Но Вы должны быть уверены, что этому желанию поставите противодействие. Вам этого хочется, потому что наша воля греховная, слабая, подвержена чужеродным воздействиям. А Господня воля, которой мы следуем, противодействует этому». Значит, всего-то нам нужно следовать не своей воле, а воле Спасителя. И тогда мы побеждаем все те безобразия, которые нам угрожают. Вот, пожалуй, ответ любому человеку, подверженному такого рода зависимостям.

– То есть у такого человека, видимо, должна быть более насыщенная, более строгая духовная жизнь?

– Она такая и бывает, понимаете? Духовная жизнь, то есть память о Боге, участие в таинствах Церкви, внимание к обстановке, противодействие рассеянности, расслабленности – это неизбежно возникает. Аналогия очень простая: например, война начинается (не дай Бог), какая-то опасность, стихийное бедствие, ураган надвигается или что-то еще – люди ведут себя по-другому. Они внимательны, они смотрят за тем, что происходит, тщательно контролируют свои действия. Здесь примерно то же самое.

– Вопрос: «Все батюшки рассказывают и пишут о том, как полюбить людей. Но у меня ситуация такова, что я люблю своих близких, а они меня любят только тогда, когда им что-то от меня нужно. Потом я им не нужна. А сейчас, когда я болею уже пятый год, мне даже сказали, что я им не подхожу, что они меня не понимают и вообще не любят. Как быть? У меня больше никого нет. Я молюсь за них, но они не меняются, так как у них все в роду такие, у них это вообще норма.

Беда в том, что после этого заявления у меня к ним уменьшилась любовь, и я теперь отношусь к ним в душе почти как к посторонним людям, иллюзий на их счет не питаю. Мне люди говорили раньше, что любовь слепа, но я не обращала внимания. Я страдаю от этого, мой мир как бы рухнул, я потерялась, мне очень горько. Что мне делать?»

– Достаточно характерное и очень печальное письмо. Самое печальное в нем и требующее внимания – заключительные строки. «Я страдаю, мой мир рухнул, я испытала большой удар от ухудшения отношений с близкими». Вот где собака зарыта, вот где проблема. Как ни странно, проблема в том, что если наши друзья, близкие, родственники (в худшем из всех худших случаев это бывает развод между супругами) перестали к нам хорошо относиться, нас, грубо говоря, не любят, – это, в общем-то, проблема тех, кто на нас оказывает такое негативное воздействие, тех, кто нас не любит, кто нам делает зло. Это им плохо. Нам это не очень плохо. Слава Богу, мы живем в таких условиях, что нам не надо ходить по помойкам, собирать корки или просить подаяние у людей, которые нас презирают и не любят. Нет – значит, нет.

А вот когда женщина, к тому же больная, признается, что она испытала внутреннюю катастрофу, что она сама разрушена, что это расхолаживание с ее окружением привело ее к внутреннему конфликту, это очень плохо. Это надо лечить через христианскую жизнь, через таинства Церкви, через покаяние, внимательную исповедь и восстановление своего достоинства. У нас есть очень важный церковный документ – «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека». Права в данном случае ни при чем, а вот достоинство личности, достоинство христианина и христианки, христианской души – высшее достоинство по сравнению со всем остальным творением. И свобода человека – это свобода воли, свобода действий, свобода воспринятия даров, которые Господь нам дает. Они-то, эти факторы, и должны привести к тому, чтобы автор письма посмотрел по-другому на свои отношения с этими близкими (или некогда близкими) людьми.

 

Пару слов скажем о том, что такое любовь. Автор письма говорит: я чувствую, что меньше люблю, они меня чувствуют так… Друзья мои, любовь – это не чувство, как ни странно. Хотя русский язык (и вообще любой язык) слово «любовь» обращает в эмоциональную сферу, но это неточно. И прямо скажем, неправильно. В русском языке существует хорошее слово «влюбленность», которое описывает отношения между мужчиной и женщиной накануне брака (желательны они и в браке, мужчина и женщина должны эту влюбленность сохранить друг для друга). А любовь… Если мы христиане и хотим быть христианами, то мы должны вспомнить, что Бог Сам уравнивается с этим словом любовь. Апостол Иоанн два раза в Первом послании пишет: Бог есть любовь. Понятное дело, в контексте этого высказывания любовь не относится к эмоциональной сфере. Она относится к сфере воли, сфере действия, а именно – самоотдачи. Отдать себя ближнему, тому, кого ты любишь.

Бог отдает Себя человеку, становится Человеком, живет среди нас, принимает за нас смерть, воскресает ради нас. Вот это любовь – отдать себя. Муж и жена отдают себя друг другу в браке. Они влюблены друг в друга больше или меньше, это чувство может подниматься, опускаться, варьировать. Конечно, хорошо, если оно существует и поддерживается, оно должно поддерживаться. Но брак не держится на чувстве, на влюбленности. Брак держится на любви, на самоотдаче мужа и жены друг другу. Родители же рожают детей и любят своих детей.

Приведу вам практический пример, и вы поймете, в чем дело. Молодая мама, первый ребенок. Зубки режутся, животик болит, не спит, кричит, плачет. Маме тяжело, бессонные ночи, трудные дни. И вот ребенок наконец угомонился, мама с радостью сомкнула глаза, заснула, а он закричал снова. И мама что-то такое произнесла в адрес этого ребеночка, совсем неуместное, в ужасе бежит на исповедь и говорит: «Ай, что мне делать? Я не люблю своего ребенка, я такую вещь про него сказала!..» Начинаешь ей объяснять: «Ну, сказала и сказала, такие чувства можно объяснить, откуда после трех бессонных ночей такое эмоциональное направление берется. Но Вы любите ребенка, Вы отдаете себя ему полностью, свою жизнь отдаете и будете еще отдавать, помоги Вам Господь в этом деле». Понимаете, что такое любовь?

Когда солдат идет воевать за Родину, – это его любовь. Когда пожилым больным родителям молодые люди отдают свое время, свои силы, энергию, материальные ресурсы, – это любовь. А вовсе не эмоциональный подъем, эмоциональные чувства. И если Ваши близкие не испытывают к Вам какого-то доброго чувства, у Вас оно, естественно, тоже гаснет. Единственное, о чем надо позаботиться, – чтобы Вы не платили злом за зло, чтобы совесть не обличала Вас, что Вы им какую-то гадость делаете. Если они не хотят с Вами дружить, Вам помогать, что сделать… Вы их заставить не можете. Находите среду общения, свой способ существования, независимый от них. А независимость и есть свобода. Освобождайтесь от этих связей, которые отсохли. Может статься, в дальней перспективе это Вам пойдет на пользу.

Закончу эту довольно острую проповедь: чтобы следы внутренней катастрофы, развала, разлада в Вас, из-за того что к Вам кто-то плохо относится, полностью устранить и объяснить самой себе, нужно добиться того, чтобы быть полностью свободной от этих огорчительных, горестных последствий чужих грехов.

– Наша телезрительница пишет: после того как ее родственники заявили, что ее не любят, у нее уменьшилась к ним любовь.

– Чувство уменьшилось. Естественно, а что тут удивительного, если у мамы, которая родила ребенка, души в нем не чает, после трех бессонных ночей уменьшилось к нему доброе чувство и возникло огорчение? Ну, оставьте этих родственников в покое. Понимаете, друзья, чувствами, нашим эмоциональным фоном мы не управляем. Если мне хочется спать, я могу прогулять работу, институт или школу, а могу тем не менее протереть глаза, вымыться холодной водой и пойти на работу, в школу, институт, независимо от того, хочется мне спать или нет. Вот независимость от чувств. И таких примеров вы каждый день найдете десятки, сотни. Если у вас есть чувство неприязни к кому-то из близких людей, что делать? Это неприятное чувство, нехорошее. Либо оно само исчезнет в конце концов, либо вы с ним, может быть, будете жить некоторое время. Ничего в этом такого нет. Важно, чтобы это чувство неприязни не приводило вас к таким поступкам, из-за которых вы потом будете раскаиваться, о которых будете сожалеть. Вот в чем главная задача.

– Вопрос: «Моей бабушке 85 лет. Примерно три месяца назад она стала слышать голос своего давно умершего сына. Она с ним разговаривала, просила его приехать к ней, пела с ним песни. Потом она стала видеть и слышать какого-то мужчину, который угрожает, что убьет ее. Мама говорит, что ночами не спит из-за бабушки, потому что она бегает по дому, просит, чтобы мама ее спрятала в подвал, просит принести ей топор, чтобы порубить тех, кого видит только она. Семья у нас верующая, бабушка и мама читают молитвы, пьют святую воду, жгут свечи, но ничего не помогает. Что делать?»

– Ну, молитвы-то они читают, свечи-то жгут, а к невропатологу они обращались? Или, прямо скажем, к психиатру. Если человеку 85 лет, это совершенно естественные процессы, дорогие друзья, давайте будем трезво смотреть на мир. Такие вещи бывают и с молодыми людьми. Это психическое расстройство. Я не знаю, я не психиатр, но это говорит мне о каком-то естественном процессе старения, утрате ясности мысли и восприятии каких-то фантомов сознания. Нужно обязательно пригласить толкового невролога (или геронтолога, есть сейчас такая медицинская специальность, специалисты по старческому возрасту) и тщательно следовать его указаниям. Прежде всего это медикаментозное воздействие; возможно, инъекции. Будет бабушка пить какие-то таблетки или нет, не знаю, а регулярные инъекции необходимых препаратов сразу же поставят дело на правильные рельсы. Вот и все. Молитва – дело необходимое, но помните, что молитва – это не медицина, а медицина – это не молитва.

– Следующий вопрос короткий: «Почему мы называем батюшку отцом?»

– Вопрос короткий, но на самом деле требует некоторого внимания, потому что Спаситель в Евангелии через евангелиста говорит: не называйте никого отцом, Отец у вас один – Небесный. Обычно говорят: что же, папу родного тоже отцом не называть? Отсюда следует простейший вывод, что одним и тем же словом в разных контекстах, разных ситуациях мы можем обозначать совершенно разные явления, разные функции. Одно и то же слово в зависимости от контекста несет разную смысловую нагрузку.

Я приведу простейший пример, и сразу вопрос об отце снимется. Почему мы называем друг друга господами? «Господин Иванов, пожалуйста, заплатите штраф в тысячу рублей». Он мне господин, этот Иванов? Нет, это вежливая форма обращения. Так вот, вежливая форма обращения (а вежливость – это форма, формальность) к священнику или дьякону – «отец». К архиерею – «владыко». Это тоже нас может немножко напрячь, если мы не понимаем, в чем дело. Но как мы говорим нашим ближним, называя их господами и госпожами, в точности так же и называем духовных лиц отцами и владыками. Вот и все.

А другая фраза Спасителя, которую надо помнить в этой связи: «Кто из вас хочет быть первым, да будет всем слуга». И недаром мы, священники, называемся священнослужителями. Мы служим. Кому мы служим? Богу мы служим? Богу вряд ли нужна наша служба, несопоставимо. Мы вам служим, дорогие друзья, служим людям, чтобы вам было лучше.

– Вопрос: «На исповеди человек через батюшку говорит: „Господи, Боже наш, Спаситель Иисус Христос, прости мои прегрешения, ибо не ведал, что творю, но прости меня по милости Твоей“. И обещает Господу не повторять грехов, но через некоторое время приходит к батюшке на исповедь и снова рассказывает ему соделанные грехи, тем самым повторяя те, которые уже исповедовал, но согрешил в них снова. Получается, что человек не исполнил обещание, данное Господу, тем самым лукавя, лицемеря и обманывая Бога? Как это будет восприниматься – как несдержанные обещания?»

– Надо смотреть, дорогие друзья, конкретно, что происходит. Порой исповедь совершается формально (а такое бывает, когда человек приходит, просто какие-то слова скажет). Священник не в силах все ухватить. Когда у меня пять человек исповедуются, я могу понять, спросить, какой смысл он в это вкладывает, и так далее. А если сто пятьдесят человек исповедуются?.. Что сделать, сказал и сказал; я надеюсь, что человек искренне покаялся. И читаю разрешительную молитву. А через неделю он снова приходит (ко мне, или к другому священнику, или к третьему) и снова ту же самую пулеметную очередь выдаст. Священник, качаясь от усталости, накроет его епитрахилью, прочитает разрешительную молитву, вздохнет и отправит его дальше.

Да, к сожалению, такие случаи есть. Не в обиду никому будет сказано, для некоторых людей, особенно пожилых, такая формальная исповедь становится привычкой. Иногда с пожилым возрастом бывает сопряжено очень сильное упрямство, и сбить с этой привычки невозможно… Вот 85 лет, только что мы слышали… Слава Богу, что она не бегает по квартире с топором. Но она произносит эти слова. Помоги ей Бог, что сделаешь? Тоже лицемерием не назовешь, но это, конечно, не лучший вариант.

Но другая ситуация, противоположная, – ситуация осознанной, очень непростой, тяжелой борьбы с грехом. Когда человек хочет исправиться, но не получается. Упасть – дело человеческое, лежать в грязи – дело дьявольское. Он не лежит в грязи, он снова идет на исповедь. Ему стыдно, оттого что он снова и снова исповедует те же самые ошибки, грехи, которые совершил. Самая типичная ситуация – внутрисемейные конфликты. Грубость, несдержанность, невнимание, недостаток любви, то есть самоотдачи, эгоизм, который прорастает между членами семьи, между детьми и родителями, между супругами. И человек, который желает избавиться от этих грехов, ведет эту борьбу.

Дорогие мои, вспомните аналогию с любой войной. Помните Отечественную войну, когда наши войска отступили аж до Волги? Фашист гнал нас тысячи километров. Ну и что? Мы не рвали на себе волосы, сражались как могли и в конце концов победили. Вот приблизительно так надо смотреть на борьбу с грехом. Постарайтесь найти такого священника или такое время, когда вы можете прийти на исповедь, чтобы не просто сказать: да, я опять нагрубил жене, опять разозлился на ребенка. Рассказать, что произошло, как это было, при каких обстоятельствах, попросить пастырского совета, какого-то внимательного рассуждения, которое поможет вам избежать этого греха. Как себя вести по-другому, как построить свою жизнь, свои отношения с близкими. И так день за днем, а иногда год за годом человек ведет эту борьбу, держит оборону, потом идет в наступление и побеждает.

– Как быть, если грех так глубоко въелся, что постоянно сопровождает человека? Например, осуждение на каждом шагу.

– Осуждение – это все-таки нечто очень расплывчатое. Если вы откроете Священное Писание Нового Завета, то увидите постоянное осуждение различных грехов. Апостол Павел говорит в Послании к Тимофею: «Александр медник много сделал мне зла; да воздаст Господь ему соответствующим образом» (ср.: 2 Тим. 4, 14). Что это, как не осуждение? Правильно, зло требует осуждения. И дальше апостол пишет: «Меня оставили, да не вменит им Господь греха» (ср.: 2 Тим. 4,16). Где можно и нужно, там следует осудить грех, где можно и нужно – проявить доброту, милосердие, какое-то снисхождение к человеческим слабостям. Если пытаться все многообразие нашей общественной, личной, семейной, какой угодно жизни свести к каким-то простым правилам… Вот осуждать нельзя. Но тогда либо вы превратитесь вообще неизвестно в кого, в какое-то растение, либо пойдете в сумасшедший дом. Вот полицейский меня остановил совсем недавно. Я нарушил правило, он меня осудил, совершенно правильно сделал. Но потом простил. Но он был совершенно прав, что меня осудил.

Так вот, дорогие друзья, вы говорите: грех въелся. Мы говорили об алкоголизме, о наркомании. Вот это въевшиеся грехи, которые требуют очень серьезной борьбы, помощи окружающих, помощи со стороны Церкви, медицины и избавления от этого греха, победы над грехом. Бывают такие грехи, которые в самом деле присутствуют в нашей жизни. Я не назову осуждение, назову такие грехи, как гордость, невнимание, нетерпение. Но никто ведь не может сказать: знаете, я раньше был гордым, а потом исправился, теперь я совершенно негордый. Это звучит как дурная карикатура. Значит, борьба с гордостью, эгоизмом,  самомнением, невниманием и так далее действительно продолжается всю жизнь. Но в ней нужно добиваться успехов. Вытеснять этого врага шаг за шагом, пядь за пядью с той территории, которую он занимает. Признавая, что во мне остаются какие-то достаточно серьезные грехи, повод для покаяния, избавления, борьбы с этими грехами.

Я вижу здесь три различные градации, ситуации борьбы с грехом. Одна очень простая: я принес покаяние в грехе, и я уже от него освободился. Такое бывает. Скажем, вот гороскопы, которые печатают в газетах. Время от времени приходится слышать такое покаяние: я верила в гороскопы (чаще женщины). Спрашиваю: а сейчас верите? «Сейчас уже не верю». Не верите – значит, вы свободны. Если больше не верите и понимаете, что все эти гороскопы – бред сивой кобылы. Значит, вы свободны от греха, ваше покаяние – уже освобождение от греха.

Другие грехи (пьянство, курение, сквернословие) требуют борьбы. Человек может бороться с этим грехом и победить, сказать, что раньше был пьяницей, но больше не пьет; курил, но больше не курит; матом выражался – больше не выражается и так далее. Можно бороться и победить, подвести черту.

А третий вид – когда мы бороться боремся, но черту общую не подводим. Как Вы сказали про осуждение или гордость.

– Вопрос: «Похоронила мужа без нательного белья. Купила белье. Говорят, можно положить в гроб другого покойника. Но правильно ли это? Видела его во сне несколько раз раздетым. Батюшки говорят по-разному. Помогите, пожалуйста».

– Вопрос, с одной стороны, несколько интимный, с другой – явно тянущий на суеверие. Со снами и всем остальным. Похоронили – Царствие Небесное. Молитесь, совершайте поминовение на литургии, на панихидах и избавляйтесь от суеверий, от доверия сновидениям. Купите брошюру, где об этом сказано, и покайтесь в Вашем доверии сновидениям. Вот что необходимо. А все остальное, дорогие друзья, будем говорить, совершенно лишние рассуждения.

– Вопрос: «Зачем Богу слава? Мы славим Бога в молитвах, ангелы поют Ему славу на небесах. Если человек любит славу, то это греховное чувство. А как же в ситуации с Богом?»

– Мы только что говорили, что одно и то же слово русского языка (и любого другого) может иметь очень широкий спектр значений в зависимости от контекста. А когда заходит речь о нематериальном мире, мало того, заходит речь о Божестве, то это слова нашего мира (не такие слова, как стул и стол; стол может быть конторский, письменный и т. д.). Мы говорим о славе применительно к Господу Богу. Надо внимательно и очень серьезно рассудить, что именно, какая реальность прячется за этим словом. И мы прежде всего поймем: поскольку Бог Сам по Себе, в Своей истинной сущности нам не открыт, мы не способны Его познать. Значит, и слава, о которой говорит Священное Писание, есть некий отблеск, некая попытка человека высказать, изобразить что-то, что нашему миру не присуще.

Как писал преподобный Макарий Александрийский, земные вещи принимай как самый слабый отблеск вещей небесных. Слабый, то есть неточный, приблизительный, точнее – отдаленный. Значит, под термином «слава» понимается некое отношение, некое смотрение, взгляд, если можно так выразиться, небесных сил, существ невидимого мира на Господа, некая попытка людей высказать свое отношение к Творцу. Не Богу нужна слава, а людям надо воспринять Бога так, чтобы эта слава была Ему присуща в нашем сознании. Понимаете, в чем особенность? Я думаю, надо просто-напросто сначала осознать. Вот стакан воды, все понятно. Если мы начнем воспринимать термины, относящиеся к Божеству, так же формально и примитивно, как термины, относящиеся к материальной жизни, мы никуда не уйдем. А если и уйдем, то в магию. Поклонение предметам, один из этапов магизации религии – формализация, упрощение той самой славы, о которой идет речь, если человек говорит: да, надо Богу дать славу, пойду зажгу лампаду или свечу, вот будет слава. Зажег, сжег – порядок, слава есть. Понятное дело, это уже прямая дорога в магию.

– Вопрос: «Чувствую вину из-за того, что полгода назад вывезла свою пятилетнюю кошку в другой город и подбросила ее во двор кошатникам, они держат много кошек. Я надеялась, что она там приживется, но она пропала. Теперь меня мучает совесть. Что мне делать, как молиться?»

– Дорогие мои, ясно, что этот поступок был нехороший, греховный по отношению к беззащитному животному и к людям, которым его подкинули. Увы, увы, человек совершает грехи. Что делать, если человек совершает грех? Православному человеку, думаю, не надо объяснять: надо исповедовать этот грех перед Богом в таинстве Исповеди, понять, осознать, в чем была ошибка, не повторять этих грехов и по возможности исправить его последствия. В истории с кошкой последствия вряд ли можно исправить, но свою жизнь, свое отношение к животным, конечно, надо исправить. И после того как грех исповедан перед Господом и человек его больше не повторяет, меры принял (какие мог принимать), уже больше не повторять его на исповеди, не говорить о нем. Хотя, может быть, воспоминания будут как-то дергать человека. Нужно понять, что перед лицом Господа твоя совесть уже чиста, насколько это возможно. «Что я мог сделать, Господи, я сделал, прости меня. Выше прыгнуть я уже не могу. Тебе принадлежит власть над прошлым, настоящим и будущим. А мне она не принадлежит, я могу только покаяться перед Тобой и попросить прощения за свои ошибки».

– Вопрос: «Если весь день и ночь болела голова и после этого я не могу пойти в храм, а ребенок это видит, правильно ли это? Обезболивающие не принимаю, они вредные, после них возникала эрозия желудка».

– Думаю, надо с самого конца потянуть ниточку, обратиться к терапевту или неврологу и попросить прописать другое обезболивающее средство, от которого не будет эрозии желудка. По-моему, ответ очевидный. Теперь, если человек болен и не идет в храм… Смотря какой возраст у ребенка. Если ребенок сознательный, можем объяснить: я заболел, у меня бронхит, аппендицит, мигрень; значит, я не иду в храм. Если я сломал ногу, тем более не иду в храм. Вообще-то говоря, надо заботиться о своем здоровье, принимать такие медикаменты, которые не вредят, побочных эффектов не имеют.

– Вопрос: «Считается ли грехом работа на вредном производстве? Ведь она вредная для здоровья. Мы это знаем, но работаем».

– Зацепка за этот вопрос – слово «считается». Грех не считается, никто ничего не считает. Каждый зритель и слушатель, подумайте внимательно: никто ничего не считает. Если вы пытаетесь свои грехи считать или рассматривать их как какой-то счет, значит, вы глубоко заблуждаетесь. Грех – это вред, зло. Подумайте, бывают разные вредные виды работы. Бывают совершенно необходимые, а бывает, человек зарабатывает себе на жизнь работой на вредном производстве и другого не имеет. На вредном производстве в наше время в нашей стране достаточно жесткие правила охраны труда и техники безопасности, которые минимизируют или уничтожают опасность для здоровья. А если человек нарушает эти правила, – вот он, грех. Если человек работает на вредном производстве и не следует правилам техники безопасности и охраны труда, – вот вам вред, вот грех. Так что смотрите, голова дана не для того, чтобы платок носить, а для того, чтобы устраивать свою жизнь на христианских основах.

Ведущий Денис Береснев

Записала Маргарита Попова