Беседы с батюшкой. Эфир от 4 декабря

В екатеринбургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает руководитель Отдела по утверждению трезвости и профилактике зависимостей Екатеринбургской митрополии протоиерей Игорь Бачинин.

– Сегодня Введение во храм Пресвятой Богородицы – двунадесятый праздник, важный и любимый многими в Церкви. Предлагаю начать наш разговор с того, чему он посвящен, каково его духовное значение и какой у него смысл.

– Я думаю, история этого праздника всем известна, когда Богоотроковица была введена в храм. Это событие имеет широкий богословский спектр, касающийся того, как воспитывать своих детей, говорящий об отношении человека к храму, исполнении обета праведными Иоакимом и Анной, о том, как происходит процесс взращивания в человеке добродетели. То есть это праздник, событие из тех, которые очень многое решают и определяют в нашей современной Церкви и вообще в церковной истории.

Если говорить о взращивании человека и взращивании в нем добродетелей, мы видим: чем раньше ребенок начинает приобщаться к религиозной духовной жизни, тем более значимые духовные плоды приносит этот процесс. В стратегии воспитания человека, в том практическом опыте, который накоплен в Церкви, есть такое постановление: прежде чем человеку воспитать ум, ему нужно воспитать сердце. Что это означает? Это означает то, что человек должен приобрести практический опыт проживания добра, прежде чем начнет получать знания.

И вот в этом примере, историческом событии мы как раз видим исполнение этой традиции воспитания, взращивания христианской души. Почему так происходит? Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит о том, что зло всегда и без труда обманывает человека. Всегда и без труда.

И человеку, чтобы распознать эти дьявольские козни, недостаточно знаний, тем более что ум человеческий несовершенен. Органом знания для человека является сердце. И воспитать сердце, приучить его к этому чувству жизни в добре – одна из главных задач воспитания. Чем раньше родители это осознают и будут реализовывать на практике, тем раньше мы получим необходимые плоды, тем меньше соблазнов будет испытывать наш воспитанник.

– Можно порассуждать еще о воспитании в том ключе, что в современном мире зачастую у детей и взрослых совершенно разные интересы и разное времяпрепровождение. Дети большую часть времени проводят в школе и на различных занятиях. Родители большую часть времени проводят на работе. И остается совсем немного времени, чтобы было это семейное взаимодействие. Как с нашей суетностью и загруженностью, разобщенностью посвящать должное время воспитанию?

– Очень важным элементом является то, чтобы учитывать время, в которое мы живем. Мир постоянно меняется. Даже мы на своем веку пожили в советское и постсоветское время, сейчас живем в  Российской Федерации, и за это время мы видим, что изменилось несколько общественных формаций.

Если говорить о какой-то традиционности и истории, то в нашей культуре существовали такие институционные формы, которые обеспечивали преемственность ценностей. Это прежде всего семья, потому что любая ценность, какой бы она ни была, осваивается личностью тогда, когда человек ее проживает. И именно в семье, как ни в какой другой общественной форме, человек имеет возможность прожить ценности. И чем раньше он начнет эти ценности осваивать, проживать, тем раньше начнет формироваться его характер, мировоззрение, мировосприятие.

Особую роль в этих традициях передачи ценностей, безусловно, занимает религия, Церковь. Потому что любая религиозная организация и Церковь как таковая дают объяснение этих нравственных ценностей. Почему эти, а не другие? Почему нельзя убивать? Почему нужно слушать родителей? Почему нехорошо лгать? Как взращивать в себе добродетели? Что такое смирение, послушание? То есть эти нравственные нормы, этические, моральные, которые существуют в обществе, должны иметь свое обоснование.

Как бы мы это ни оценивали, для нашей истории Церковь является тем общественным институтом, который определяет эти нравственные нормы. Кстати, об этом говорится в одном из документов, ныне действующих, – это Федеральные государственные образовательные стандарты. И есть такой документ – «Концепция духовно-нравственного развития и воспитания личности гражданина России».

И там как раз используется такое понятие, как национально-образовательный идеал, и говорится конкретно, что этот образовательный идеал для нас, нашей культуры, истории находится в библейском образе Иисуса Христа. Когда я это прочитал,  был восхищен и изумлен.

Этот документ вышел под редакцией академика Данилюка. Когда я это прочитал, думаю: интересно; наверно, это религиозный и верующий человек написал. Попытался найти какую-то информацию о нем и увидел, что он не живет никакой религиозной жизнью; по крайней мере, на тот момент не жил. Он просто как ученый, исследователь пришел к таким выводам, что для нашей культуры, нашей России приемлемо то, о чем говорил один из наших классиков Федор Михайлович Достоевский: русский человек и православный – это слова-синонимы. Так и есть.

Почему человек православный? Что собой представляет православие, определяющее внутреннюю жизнь человека? Ответы на эти вопросы мы, конечно, получаем в Церкви. Еще одним таким институтом, конечно же, является система образования, школа. К сожалению, мы видим такую ситуацию, что все эти общественные институты, обеспечивающие преемственность ценностей от одного поколения к другому, в настоящее время находятся, мягко скажем, в процессе трансформации.

При этом внешняя, изменяющаяся среда накладывается на это: происходят различные социальные, политические, экономические процессы. И, конечно же, те традиции воспитания, которые существовали ранее, в настоящее время изменились. Изменились ценности, форма получения знаний человеком, форма проживания этих знаний. Появилась еще одна институция, которая во многом определяет мотивацию поступков человека: система Интернет.

Ребенок очень часто общается с этим виртуальным миром и гораздо быстрее постигает с помощью гаджетов ценности, которые не соответствуют историко-культурным традициям и традициям, существующим в семье. В таком изменяющемся мире процесс воспитания определяет свои какие-то новые формы и сложности.

Это не означает, что не получится никого воспитать. Но мы должны искать эти формы, находить те, как принято говорить, изюминки, которые определяют конечный результат. Здесь нужна научно-исследовательская работа; исследование как некий инструментарий для изучения этой деятельности, практики современной жизни и истории. И конечно, эта практика должна быть где-то описана,  она определяет конечный результат. Как в свое время об этом говорил Феофан Затворник: воспитание из всех святых дел является самым святым.

– Отец Игорь, Вы затронули тему Интернета и те возможности, которые он дает: как положительные, так и отрицательные. По поводу контроля за детьми, того, чем они занимаются в Интернете, среди родителей бывают разные мнения. Кто-то считает, что требуются ограничения, контроль: какие сайты ребенок посещал, какие запросы он делал, что смотрел на YouTube и так далее. Кто-то считает, что это некое личное пространство, которое нужно ребенку оставлять – как личный дневник, который родителям читать противопоказано. Какой точки зрения придерживаетесь Вы? Перед программой мы как раз вспомнили о группе «Синий кит», которая обсуждалась два-три года назад. Это группа, по сути подталкивающая детей к суициду. Была предпринята попытка блокировки всех таких групп, и нет физической возможности попасть в эту группу. Но она же может видоизмениться и стать немножко другой?

– Если говорить о каких-то ограничениях, то, безусловно, любая культура состоит из системы табу. Она говорит о том, что нельзя делать человеку. Появляются новые средства коммуникации,  и мы, взрослые люди, в полной мере еще не можем определить и сказать, какие последствия от всего этого будут. Мы видим также, что развиваются технологии искусственного интеллекта.

И эти технологии развиваются независимо от нашего с вами отношения к ним. Но дело не в технологиях и не в инструменте как таковом. Нас святые отцы научают, что грех происходит от произволения человека. Научить ребенка делать правильный выбор – вот в чем заключается главная задача воспитания. Мы не сможем оградить ребенка от того мира, в котором он живет, но научить его пользоваться теми средствами, которые есть в этом мире, сформировать к ним правильное отношение – это наша педагогическая задача.

Если мне не изменяет память, об этом хорошо сказал блаженный Августин: мы должны брать те формы, которые существуют в этом мире, и преобразовывать их в средства спасения. И в этом смысле  Интернет может принести определенную пользу. Как говорил апостол Павел, мы должны руководствоваться пользой: «Все можно, но не все полезно». Увидеть эту пользу, а также понять, в чем здесь может быть вред, – это уже задача взрослых. И наверно, здесь в большей степени результат использования интернет-пространства и пребывания ребенка в нем определяется в первую очередь качеством тех отношений, которые есть у родителей с ребенком.

Когда ребенок входит в этот мир, одно из дарований, что дает Бог каждому из нас: у ребенка есть абсолютное доверие к своим родителям. Как сохранить это доверие, чтобы оно не изменилось, не поменялось на противоположное? Это зависит не от информационных технологий, а от тех отношений, традиций, которые складываются в семье. Безусловно, семья является не то чтобы ячейкой общества, как это принято говорить в светском лексиконе; она является малой церковью, местом, где происходит духовное рождение человека.

За период существования христианства мы видим, что были разные формации и разные соблазны (как их сейчас называют – вызовы современности), но Церковь, про которую Господь сказал, что врата ада не одолеют ее, умела находить при содействии благодати Божией способы решения тех или иных воспитательных задач. Есть замечательная работа Василия Зеньковского о христианской педагогике и антропологии, включающая такое понятие, как «воздыхание неизреченное».

Нередко в жизни родителей, учителей, воспитателей, которые отвечают за становление человеческой личности, бывают такие ситуации, когда нет ответа, как вести себя в тех или иных обстоятельствах жизни, как выстроить контакт, наладить отношения, сохранить ту бережность, которая есть между членами семьи. Это не означает,  что нет способа и средства это сделать. Если даже и совершил человек какую-то ошибку, то милость Божия, действие благодати Божией, молитвенное обращение к Богу и святоотеческий опыт дают средства для решения этих задач.

И можно совершенно уверенно, определенно сказать, что для православного христианина не бывает безвыходных ситуаций. Если я не вижу выхода – это не означает, что его не существует. И невозможное для человека возможно Богу.  Поэтому в сотрудничестве с Богом, опираясь на тот религиозный духовно-образовательный опыт, который существует в Церкви, и даже на светское образование, нужно сказать, что очень много положительного опыта, которым мы могли бы воспользоваться в настоящее время, существует в истории. Нужно просто изучать его, вернуть. Даже традиции Русской классической школы, которая сейчас пытается возрождаться – это просто-напросто один из примеров, который заслуживает всяческого внимания и исследования.

 Интернет одно, но эти отношения доверия и любви гораздо важнее. Если мы сумеем это сохранить, то, безусловно, найдем выход в тех сложных и простых ситуациях, в которых оказались.  Я убежден, что это не единственные вызовы, с которыми сталкивается современное человечество в каждую эпоху. В каждое время их есть достаточное количество, и они  появляются не сами по себе, а по Промыслу Божию. Видеть в вызове действие Божественной любви, понимать, ради чего Господь это всё попускает, обращаться к Нему за помощью – вот средства,   которые помогут нам найти выход из любой ситуации. 

– Вопрос телезрительницы: «Человек повесился, что с его душой?»

– Большое спасибо за вопрос. Мы не можем определенно сказать, что станет с душой человека. Конечно, с одной стороны, если человек сознательно лишает себя жизни и таким образом прерывает  взаимоотношения с Богом – это является грехом. Церковь не может молиться за самоубийц. Но, скажем, я в своей практике  неоднократно встречался с такими ситуациями, когда человек страдает от какой-то формы зависимого поведения. Я вижу, что он хочет с ней справиться, борется,  обращается к Богу, ищет способы, как преодолеть этот недуг, но страсть становится выше его, и я не могу определенно сказать, что душа человека, который боролся и оказался побежденным, погибла.

Если человек сознательно отрекается от Бога, не живет религиозной жизнью, не борется со своими страстями, от уныния или отчаяния совершает такой поступок, то здесь мы не можем утвердительно говорить, что душа его может быть спасена.  Мы очень часто говорим о том, что этот человек губит свою душу.

Для того чтобы дать однозначный ответ на этот вопрос, близким родственникам нужно подойти к священнику, рассказать все те обстоятельства, которые были связаны с этим поступком: человек был психически здоров или нездоров, как он жил… И тогда, может быть, священники, которые имеют духовный опыт, смогут дать ответ. Если  такового нет, то у нас есть полнота церковной власти, ею обладает епископ, и он может разрешить все вопросы, касающиеся этого поступка. Я думаю, нельзя здесь оценивать однозначно. Гораздо проще было бы  сказать, что самоубийцы гибнут, и всё.

Мой священнический опыт не дает мне так утвердительно говорить на эту тему. Мы знаем, что первым вошел в рай благоразумный разбойник, а тот апостол, который был Иудой, не сумел туда войти. Как это все происходит, не мы решаем, а решает праведный суд Божий.

– Вопрос телезрителя: «Почему в Церкви много молитв о личных нуждах»?

– Потому, что в Церковь приходят с этими нуждами, и Церковь не отказывает человеку. Действительно, она может помолиться и о путешествующих, и о недужных. Один священник сказал: «Больше всего люди обращаются о помощи в добром деле». И то, что человеку нужна Божественная помощь, я думаю,  и есть тот показатель, что много различных треб. Потому что так разнообразна наша жизнь, что человек хочет освятить все сферы жизни.

– Думаю, если вбить в каком-нибудь браузере «молитва о чем-либо», то там будет список молитв в определенной, конкретной ситуации. Хотя каждый из нас помнит, что каждый волос на нашей голове сочтен; и никто не запрещает нам своими словами помолиться Богу о том, на что мы просим Его благословения.

– Конечно, но чтобы молиться своими словами, нужно знать, что просить. Об этом говорят святые отцы. У Бога надо просить достойное Бога. Можно что-то попросить у Бога и тем самым оскорбить Его просьбой. Что просить, как просить и в каких обстоятельствах – вот это, безусловно, тот церковный опыт, который существует, его необходимо изучать и исследовать.

– Батюшка, с одним из священников, который был у нас в студии, мы говорили о воспитании детей. Эта тема прошла немножко вскользь, и она касалась не воспитания детей, а тех людей, которые начинают свою церковную жизнь. У нас при храмах действуют воскресные школы, и детей пытаются просвещать. Но очень часто в жизни не хватает простого человеческого примера, рассказов о том, как ты пришел к Богу, в церковь, с какими трудностями столкнулся, как это прочувствовал, понял, принял и так далее.

То есть это не некая теоретическая часть, которую ты должен знать, а переживание Бога. И такой личный пример дает понимание, что человек может быть разный, грешить по-разному, вести до этого совсем другую жизнь, у него могут быть разные интересы, он может быть кем угодно по специальности, но при этом остаться в храме. И он остается современным, как говорят: в тренде. Почему так много внимания у нас уделяется образовательному процессу в первую очередь и попытке научить, а не поделиться живым опытом?

– Наверно, все-таки живой опыт – это некое сокровенное чувство, и не каждый готов этим чувством поделиться. И действительно, совершенно определенно: имеют отличие знание о Боге и знание Бога. И вот этот опыт знания Бога, жизни в Боге человеку нужно приобрести. Конечно, мы живем в непростое время, и думаю, что нам как-то нужно это оценить и задуматься.

Мы  традиционно привыкли считать, что 80 % россиян идентифицируют себя с православием. Действительно, до 2016 года, по крайней мере, Российская академия наук давала нам такую информацию. Но всех нас должно заставить задуматься такое исследование, которое Всероссийский центр исследования общественного мнения провел в этом году: уже 63 %.

В настоящее время не только внешняя ситуация, но и церковная начинает меняться. Вы вот упомянули о воскресной школе, а я хотел бы отметить, что с 2012 года у нас реализуется модуль «Основы религиозной культуры и светской этики». То же самое исследование дает нам еще интересную информацию для размышления. В возрастной категории от 18 до 24 лет существенно увеличилось количество атеистов – до 37 %. Конечно, эти данные исследования можно по-разному интерпретировать, можно по-разному к ним относиться…

– По-разному можно спросить…

– По-разному можно спросить, исследовать, разными исследовательскими методами воспользоваться. Но тем не менее то, что внешняя ситуация начинает меняться, – это неопровержимый факт. Чтобы дать более конкретный ответ, мы должны провести какие-то более глубокие исследования. Но действительно, мы живем в непростое время, и то, как мы организуем нашу церковную жизнь, во многом будет определять судьбу и нашу, и нашей Церкви в том мире, в котором мы с вами живем.

Но какие бы обстоятельства ни были, если мы обернемся назад и посмотрим церковную историю, то для нас чем хуже, тем лучше. Потому что когда человеку хорошо, он про Бога не вспоминает, ему Бог не нужен. Зачем Он ему, у него и так все хорошо. Про Бога наши современники вспоминают тогда, когда их одолевает какая-то скорбь. И можно даже сказать, что у большинства наших соотечественников вера такая: бедовая. То есть когда у человека встречается какая-то беда, человек приходит с этой бедой в церковь. А дальше, придя в церковь, с чем он там сталкивается, что  находит?

У нас на кафедре мы проводили такое исследование: нам было интересно, какая религиозная образованность у наших современных прихожан. Мы исследовали несколько приходов в Екатеринбурге и увидели, что это оставляет желать лучшего. И откуда этому взяться? Дети в воскресных школах учатся, а большинство людей в лучшем случае прошли одну-две беседы перед крещением, а больше никаких религиозных знаний и представлений не имели.

У нас в одном из вузов города проводили такое исследование. Нам было интересно, как относятся к православию молодые люди. Мы получили отрицательный ответ. Отношение отрицательное. Стали разбираться, откуда такое отношение. Казалось бы, город Екатеринбург, телеканал «Союз», круглосуточное радиовещание, есть свой информационный холдинг, выпускается газета, есть свой сайт, группы в соцсетях. Мы занимаемся своим информационным имиджем, однако отношение отрицательное. И когда стали в этом разбираться,  увидели, что отношение отрицательное именно потому, что молодые люди о нас узнают не от нас. Мы, православные христиане, в этом отношении недостаточно активны.

– Немножко закрыты?

– На этот вопрос я не дал бы какого-то определенного ответа. Но вот мы выявили такой факт, что они не у православных людей узнают о православии. Безусловно, у них возникают религиозные искания, вопросы, когда человек пытается понять, в чем смысл жизни, дать определения добра и зла. Хочется и любить. Что такое любовь, как научиться любви? И когда у человека возникают эти вопросы, ответы они, к сожалению, не у нас находят.

И мы должны понять и оценить, что необходимо сделать, чтобы сохранить преемственность ценностей, чтобы мы до современной молодежи сумели донести эти ценности. Мы должны владеть и современными коммуникативными средствами донесения информации.

– Почему-то когда встречаются некоторые комментарии людей, которые недовольны, очень часто говорится, что Церковь лезет в государственные дела, что ввели свой модуль «Основы православной культуры», который может в школах преподаваться. Та статистика, которую Вы привели, конечно, пугает и расстраивает. Потому что все делается для того, чтобы рассказать об этом. Но настроение у людей такое: почему это насильственно? почему никто не спрашивает, а вы приходите? И другая ситуация, которую Вы описали: люди приходят в церковь по беде. Есть ситуация, которую не можешь разрешить: с твоей болезнью или близких людей. Вот ты пришел, и возникает дилемма. С одной стороны, вроде как «не лезьте, не ваше дело», а с другой стороны, придут только тогда, когда гром грянет…

– Но это вопрос о том, как мы, православные христиане, живем в настоящее время. Очень многие христиане приходят в церковь с тем, с чем блудный сын пришел к отцу. Он сказал: «Дай мне мое. Дай мне то, что мне необходимо. Надо ради этого поставить свечку, я поставлю. Надо ради этого сходить на вечерню, вычитать три канона и последование, я это сделаю». Но если мы посмотрим первосвященническую молитву, когда Господь обращается к Отцу Небесному, увидим, что Он говорит о совершенно иной норме нравственно-этического отношения. Не «дай мне мое». Он говорит: «Все Мое Твое, и Мое Твое».

И как страшно задуматься: ты подходишь к Евхаристической Чаше, имея возможность принять в себя Самого Христа, – Христос Себя тебе дает. А готов ли ты отдать себя Христу? Готов ли послужить тому служению, на которое Он тебя призывает? Предполагаю, что вопросы, почему мы так живем и почему мы такие в настоящее время, – мы должны обратить в первую очередь к себе.

Никто не может принести вреда нашей религиозной традиции больше, чем мы сами. Этого в принципе никто сделать не можем. И то, как мы живем, как верим, любим, молимся, как обращаемся к Богу, определяет последствия нашей с вами жизни.

Знаете, когда мы на кафедре принимали выпускные квалификационные работы, по направлению «Ислам» защищался один из имамов. У него мечеть находится в нашей области, в одном из городов. Население там порядка 40 тысяч человек. Я у него спрашиваю: «Уважаемый, сколько к вам приходит людей на пятничный намаз?» Он говорит: «Семьсот человек».

В городе, где население 40 тысяч, 700 человек приходит на пятничный намаз. Они обращаются к Богу, ищут Всевышнего, как они сами говорят. А ищем ли мы так Христа? Стараемся ли мы так взыскать Бога? Находим ли время для того, чтобы обращаться к Богу и хотя бы соблюдать ту традицию, которая существует? Думаю, ответ на вопрос, почему так складывается наша жизнь, находится вот в этой сфере – в том, как мы выстраиваем свои личные отношения с Христом.

– А что касается исследований среди прихожан, про которые Вы упомянули, это были исследования среди тех людей, которые систематически ходят в храм с какими-то вопросами о Боге и вероучении? Или это просто люди, которые заходят в храм?

– Мы спрашивали: как часто Вы ходите в храм? сколько раз причащаетесь? на каком языке молитесь? знаете ли церковнославянский язык? как часто исповедуетесь? есть ли у вас духовный руководитель? Такого рода вопросы. Были случаи совсем курьезные. Троичный догмат: что из себя представляет Святая Троица? И когда мы читали ответы, которые давались, то…

– …святитель Николай, Богородица и Христос?

– Да. Мы не можем ни осуждать этих людей, ни укорять как-то. Я думаю, что они  ищут Христа, ищут ответы. И, видимо, в той практике религиозной жизни, которая у нас существует, люди не находят ответов на эти вопросы. И вот мы, по крайней мере, проанализировав эту ситуацию, поняли, что одна из главных задач, которая в настоящее время перед нами стоит: мы должны повышать религиозную образованность тех людей, которые пришли в церковь.  Чтобы они знали, куда они пришли, понимали ту ответственность, которую на себя приняли. Чтобы у каждого христианина было свое служение в церкви. И чтобы традиции религиозной жизни возродились, мы должны создать для этого условия, должны людей этому научить.

Но при этом, анализируя современный опыт строительства приходской жизни, я могу сделать предположение, что те приходы, которые изначально решают этот вопрос, становятся растущими. У них есть перспектива развития. Есть такие приходы и в нашей епархии, в нашем городе, когда прихожане на свои собственные средства построили деревянный храм, школу. Они не занимаются религиозной образованностью, а в настоящее время  приняли решение, что будут строить каменный собор. У них нет никаких спонсоров, и они строят свой приход, свою приходскую жизнь, опираясь на те копеечки, средства, которые есть у них. И именно благодаря их любви, усердию, личному отношению с  Христом созидается и держится наша с вами Церковь.

Я полагаю, что этот вопрос имеет для нас большое значение. И не только религиозная образованность, а то, как строить приходскую жизнь, как обрести в Церкви Христа, как Его не потерять. Это одна из главных задач, которую нужно осознать и искать способы и пути ее решения.

– Нам позвонил телезритель, но звонок сорвался. Как мне передали, вопрос касался организации приходской жизни и того, как в Церкви найти Христа. Да, тема важная, и, наверно, стоит как-то об этом отдельно поговорить. О том, как человек переступает порог храма: вот открылись двери, его там приняли, пытались научить, что-то объяснить и поделиться опытом, а не просто отнеслись как к очередному захожанину, который купит свечу, закажет молебен о здравии своих близких, перекрестится и пойдет дальше.

– И сдачу положит в церковную кружку.

Записала Наталья Культяева