Беседы с батюшкой. Современные проблемы Церкви: терроризм

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает благочинный Андреевского округа города Москвы, настоятель храма Живоначальной Троицы в Старых Черемушках протоиерей Николай Карасев.

– Совсем недавно на заседании Высшего Церковного Совета Патриарх Кирилл сказал, что нам предстоит богословски осмыслить такое явление, как терроризм. Попробуем сегодня обсудить эту тему. Что такое терроризм и было ли в библейской истории такое понятие?

– Современный терроризм – явление, не имеющее пока единого определения. Есть разные аспекты. Но несомненно одно: это вызов современному человечеству – как политический, так и социальный и духовный. Поэтому, конечно, эту проблему необходимо решать. Что касается определения – терроризм нельзя определить не только в современном понимании, но и в исторической перспективе. Отдельные формы терроризма мы можем наблюдать даже в Библии.

Например, в Книге Судей описан такой случай. Самсон, плененный филистимлянами, работал на них в тяжких условиях. Когда у филистимлян был праздник божества Дагона, Самсона призвали, чтобы он утешал зрителей. После окончания Самсон попросил отрока, сопровождавшего его, подвести его к столбам, которые удерживали храм Дагона. Подойдя к ним, Самсон возвысил свой голос, обратясь к Богу, и сдвинул столбы. Храм разрушился, и погибло множество людей. Здесь нужно обратить внимание на два момента. Самсон сказал: умри, душа моя, с филистимлянами! (Суд. 16–30). Если мы будем рассматривать этот эпизод как теракт – такими же словами может говорить и шахид, совершающий самоподрыв. Другой момент: в тот момент в храме погибло больше людей, чем Самсон уничтожил за всю свою жизнь. В то же время оценивать эти действия как теракт нельзя. Весь Ветхий Завет наполнен жестокостями, в каждой из которых можно найти террористический аспект. Естественно, Церковь не поощряет этот поступок Самсона, но он является героем в иудейской среде.

Второй эпизод связан с зилотами, которые наводили ужас на жителей Иерусалима во время разрушения этого города римлянами. Здесь тоже можно наблюдать отдельные террористические аспекты.

Но многие специалисты говорят, что «классический» терроризм начинается со Средних веков. Связан он с одной из мусульманских сект, возглавляемых Хасаном. На берегу Каспийского моря на территории Ирана была воздвигнута крепость Аламут, где, если говорить современным языком, была организована база террористов. Ассасины (или хашшашины) употребляли гашиш, и во время этого опьянения их зомбировали и превращали в профессиональных наемных убийц. Методами Горного старца, как называли Хасана, потом пользовались многие европейские правители. Чему нас может научить этот факт? В терроризме просматриваются четыре звена: жертва, на которую направлен удар террориста; исполнитель теракта; организаторы, база, разные специалисты в этой области; заказчики. Эти же звенья просматриваются в современном терроризме. Каждое имеет свои определенные аспекты.

Жертвы – безвинно пострадавшие люди, среди них сейчас немало христиан, есть и мусульмане – в общем-то нет различий по национальному или религиозному признаку. Мы видим, что это жертва. Исполнитель – со временем становится узнаваем. Организаторы?.. Когда совершается теракт, говорят: такая-то организация взяла на себя ответственность. Это необязательно значит, что она совершила акт или причастна к нему. Это такой своеобразный пиар, обман человека. Наконец, заказчик. Его мы не видим, но без него ничего не совершается. Конечно, прежде чем совершить теракт, заказчик должен изучить это явление – значит есть какие-то институты, исследовательские центры, изучающие, зачем, с какой целью совершаются теракты и как они отражаются на сознании человека.

Что касается истории, современный, или международный, терроризм начался где-то с 60-70-х годов. Конечно, связать древние формы терроризма с современными можно только на духовной основе.

– Понятно, что способы и методы борьбы отличаются. Синонимы слова «терроризм» – страх, запугивание, устрашение. Если говорить о заказчике, возникает вопрос: зачем это все происходит?

– Да, террористический акт совершается с целью устрашения. Современный, или международный, терроризм возник как рычаг влияния на геополитические процессы в мире. Какую цель преследует заказчик? Как правило, заказчики – люди или организации, обладающие огромными средствами и властью. В первую очередь цель их – сохранить политическое влияние, власть и деньги. Естественно, когда происходят теракты, проводятся исследования, как они влияют, на какую точку надо нажимать. Сейчас имеет место такое понимание, как «великая игра». Будто бы весь мир – это шахматная доска, на этой доске невидимый человек передвигает фигуры, и в игру как раз вмешиваются процессы, связанные с терроризмом.

– Получается, и мы в эту игру играем?

– Получается, нас хотят сделать в ней пешками.

– Терроризм в истории нашей страны занимает особенное место. Еще в XIX веке много людей погибло от рук террористов. Понятно, что тогда это было направлено на ослабление самодержавия. Император Александр II был убит террористами. Но ведь была и духовная составляющая у того терроризма?

– Если переходить в духовную плоскость, конечно, терроризм – признак духовного упадка общества. Мы, как христиане, должны это особо учитывать. В Евангелии Господь говорит, что дьявол является человекоубийцей. Поэтому, естественно, за всеми признаками вырождения человеческого общества, в том числе и за терроризмом, стоит враг нашего рода дьявол. Как говорил преподобный Макарий Египетский, духовность наша начинается с сердца, сердцем мы терпим или поражение, или победу, ибо сердце человеческое – зрелище (то есть поле битвы), где лукавые демоны ведут борьбу с душою, а Бог и ангелы взирают на подвиг. В духовной жизни особое место занимает подвиг. Это средство, направленное на борьбу с дьяволом, в том числе проявляющим себя в терроризме. Когда угасает подвиг, угасает и сила христианская. Преподобный Макарий пишет: невозможно без труда, без подвига, без пота достигнуть Царствия Небесного. В христианской истории мы видим, что святые отцы, подвижники, уходя в пустыню, вели там в первую очередь борьбу с дьяволом, и борьба эта была более ожесточенной, чем борьба с нынешним терроризмом. Можно здесь отметить, что святые отцы, подвижники брали на себя основной удар дьявольской силы и как бы отвлекали ее.

– Вымаливали мир.

– Вымаливали. Но если умалялся подвиг, умалялась и борьба в миру. Здесь была духовная связь: духовная брань между подвижником и дьяволом имела огромное значение; когда же духовный подвиг в пустыне иссяк, у дьявола стало больше свободы. Естественно, то, что творится сейчас в мире, – признак оскудения этого подвига. Оскудел он и у нас, православных христиан, потому что каждый из нас хочет получить спасение не напрягаясь. Меньше поститься, меньше молиться, меньше бить поклоны; слезы – так это вообще архаика какая-то. А ведь все это – средства, с помощью которых мы приобретаем духовную силу и становимся способны побеждать любое явление, в том числе терроризм. Поэтому я считаю духовной основой возникновения терроризма угасание духовного христианского подвига. Сейчас в принципе происходит вырождение христианского образа жизни: мы видим, что заказчики терактов – это в основном те люди, которые раньше были христианами. Они преодолели христианство в себе, стали не просто язычниками, но явными борцами против христианства. Они попирают христианские принципы, ведут войну с христианством. Это уже наша трагедия, проблема современного христианства – христиане без Христа. Они могут признать религию, но не хотят признать Христа. Это очень опасное явление современного мира, вызов христианству.

– Это некая замена понятий.

– Да. Эта тема – опасный фактор для христианства. Возьмем для примера ислам. Мы видим, что исполнители терактов, как правило, мусульмане. Но какие это мусульмане? Радикальные исламисты, ваххабиты. Это уже слабость исламской религии. Причина здесь не сам ислам, а радикализм, противоположный принципу ислама как мирной религии. Мне кажется, здесь мы должны найти какую-то общую платформу для диалога между христианами и мусульманами, чтобы укреплять наши позиции и противостоять вызовам исламских радикалов и дехристианского общества.

– По поводу отношений ислама и христианства… Вот пример: Сирия. Есть приблизительная статистика: в 2012 году в Сирии погибло 100 тысяч христиан – как раз от рук радикалов. В 2013 году – около 75 тысяч. Количество погибших на данный момент вообще, наверное, не поддается подсчету. Льется кровь. Не кажется ли Вам, что словом «терроризм» заменили гонения на христиан? Теракты последних дней в Западной Европе среди христианского населения (не говорим сейчас об их духовном состоянии) – может быть, это прикрытое гонение на христиан? Исламистов все больше, нас убивают, а мы об этом не можем заявить, принимаем смерть послушно, как овечки. Как к этому относиться?

– Я считаю, что это действительно гонения на христиан. Если посмотрим на то, что было раньше с Сирией, Ираком, даже с царской Россией и Советским Союзом, – на всех территориях, где проживали как христиане, так и мусульмане, такого уничтожения не было. Поэтому вполне можно предположить, что идет не просто уничтожение, а запланированное уничтожение христиан, осуществляемое в том числе с помощью терактов. Мне кажется, игрок, управляющий этим процессом, не просто играет в «великую игру», передвигая фигуры на шахматной доске, но испытывает некое сатанинское удовольствие, ибо просто смотреть, как проливается человеческая кровь, как страдают безвинные жертвы, без одержимости злыми силами невозможно.

– Сейчас в новостях можно услышать фразу, что получается какая-то «ярмарка сочувствия, где мертвые души котируются по-разному, а некоторые не котируются вовсе». Действительно, если умирают люди в регионе, о котором выгодно говорить, мы их оплакиваем, а если умирают в каких-то других регионах – молчим. Не кажется ли Вам, что в современном мире цена человеческой жизни практически ничтожна? Является ли это проблемой нашего общества?

– Да, это проблема, потому что люди, обладающие властью и деньгами, считают людьми только себя, остальных не считают. Мы говорим: нужно соблюдать права человека. А кто такой человек? Чьи права мы должны соблюдать? Не всегда можно сказать, что если я человек, значит у меня есть права. Это свидетельствует как раз о духовном расслоении, духовной деградации современного человеческого сознания. Эти явления возникают, когда вырождаются христианские принципы жизни, угасает духовность. Они начинаются с отношений между людьми, с таких проявлений, как терроризм, и наконец ведут к самоуничтожению. Что такое терроризм? Это уничтожение одной группы людей другими. Разве это не самоуничтожение? Можно сказать, оно ведет к концу мира. Если этот процесс не остановить, мы не знаем, к чему он приведет.

– То есть мы, так сказать, предупреждаем антихриста своими действиями?

– Представьте: одно государство будет использовать террористические акты по отношению к другому в своих корыстных целях. То государство потерпит немного и начнет совершать теракты в третьем государстве. Если этот процесс станет неуправляемым, неизвестно, к чему это приведет. Действительно, это самоуничтожение рода человеческого.

– То, что льется безвинная кровь, – попустительство Божие? Тревожный звонок?

– Если Бог взирает на подвиг человека, а подвига нет, тогда Бог как бы отдает человеку свободу творить то, что тот хочет. Но, как написано в Священном Писании (такие процессы описаны в Апокалипсисе, предсказаниях святых отцов), говорит Господь: «ради избранных прекратятся дни», то есть наступит момент, когда люди начнут творить такие дела, что невозможно будет спастись ни одному человеку. Что будет происходить, непонятно, но Господь прекратит дни, чтобы спаслась хотя бы та часть человечества, что еще может это сделать, – не подверженная губительному влиянию. Поэтому можно констатировать факт: террористический акт есть акт самоуничтожения рода человеческого. Но Бог не попускает до конца погибнуть человеку, он дает ему силы, насколько возможно тому принять эти силы. Господь каждому из нас дает полную способность спастись, но если человек не может принять эту благодать, здесь уже не Бог виноват. Остается только прекратить дни, чтобы человек не погиб.

– Но Бог дает и какую-то надежду?

– Сейчас есть надежда. Мы еще можем приложить усилия и приостановить этот процесс, а по возможности и свести на нет. Если мы не будем прилагать к этому усилия, весь мир приготовится к погибели.

– Современный мир так устроен – это мир без Бога. Итог его, конечно, будет плачевный. Но мы не можем возлагать ответственность на государство, политических или духовных лидеров. Что конкретно нужно сделать христианину, чтобы внести лепту в дело мира на земле?

– Каждый христианин – это прежде всего усилие и личный подвиг. Особенно сейчас, во время поста. Для чего дается Великий пост? Чтобы мы усилили наш подвиг покаяния, милосердия, в особенности молитвы (сейчас среди других духовных ценностей она особенно оскудевает). Если мы каждый раз будем перетруждать себя, тогда Бог даст нам силы, мы будем более исполняться подвига. Когда же мы, наоборот, уступаем, силы уменьшаются. Например: «сегодня богослужение, пойду хотя бы послушаю Великое повечерие, потом займусь делами»; или, напротив: «не пойду вообще, я сегодня устал». Второй идет на поводу у своей слабости, и постепенно эта слабость сводит на нет действие сил на человека. Если же мы прилагаем хотя бы каплю усилия, на каждое наше воззвание Бог отдает нам сторицею, исполняет еще большей силы. Человек, исполненный большей силы, может совершать еще больший подвиг, и Бог, видя его, дает еще больше сил. Каждый из нас должен работать в этом направлении.

– Сейчас многие говорят, что идет война. Что это за война?

– Как говорит преподобный Макарий Египетский, в сердце идет война между душой и дьяволом. Если мы будем подвизаться, Бог всегда нам поможет. Он всегда помогает подвизающемуся, а не расслабленному.

– Кажется, Достоевский сказал, что сердце человека – это борьба…

– Может быть, он немного неправильно перефразировал Макария Египетского. Достоевский писал: Бог борется с дьяволом, и поле битвы – сердце человека. А преподобный Макарий сказал: сердце человека – поле битвы, на котором лукавые духи борются с душой человека, а Бог и ангелы взирают на их подвиг. Хочу обратить на это особое внимание, потому что нам сейчас не хватает христианского подвига во всех сферах нашей жизни. Если мы будем подвизаться, переступать через свои слабости, мы достигнем результата.

– Вопрос: «Можно ли считать мучениками людей, погибших от рук исламистов?» Пусть даже не исламистов – от людей вне христианского мира.

– Я не могу сказать о частном случае каждого человека, но в общем это жертва. Жертва, которую «игроки», или заказчики, приносят дьяволу, – в действительности жертва ради спасения рода человеческого. Невинные жертвы, может быть, духовно и психологически влияют на нас, заставляют встрепенуться, задуматься. Ведь даже сейчас мы собрались и говорим о терактах. Это негативное явление, наводящее страх. Мы что-то должны с ним делать. Невинно пострадавшие жертвы, может быть, заставляют нас встрепенуться и не заснуть духовно.

– Это некий звонок о том, что пора задуматься.

– Да.

– Вопрос: «Могут ли войны быть созидательными?»

– Лучше брань, чем мир, отвлекающий от Бога, говорил святитель Григорий Богослов. Но война есть война. С христианской точки зрения война есть зло.

– Все равно христиане воюют.

– Они воюют, когда защищают свою Родину, свои национальные интересы.

– Вот сейчас наши солдаты воюют в Сирии.

– Если это война против зла, за справедливость – она всегда имела благие цели. Хотя даже в правилах записано: воин, подвизавшийся на войне, отлучается от Причастия на некоторое время, то есть с глобальной точки зрения война все-таки зло. Но, как говорят святые отцы, из двух зол нужно выбирать меньшее. Конечно, приостановить зло, надвигающееся на страну, – это подвиг наших бойцов и в Сирии, и в Чечне, и в других горячих точках. Там они защищают не чьи-то частные интересы, а важные точки. Если эти точки займет враг, мы полностью будем окружены и рискуем потерять свой суверенитет. А вместе с ним мы потеряем и тот удерживающий фактор, который еще спасает христианство от разрушения.

– Сейчас много нападок на Церковь. Вопрос: «К сожалению, Церковь приходит к тому, что необходимо идти в политику, потому что в противном случае мы не сможем постоять за себя. Это так?» Может быть, про политику грубовато, но если Церковь будет вести себя пассивно, какой будет результат? Правильно ли вообще, что мы говорим о мировых проблемах? Ведь Церковь вне политики.

– Что значит Церковь вне политики? Каждый христианин является гражданином государства, он не может жить вне политики. У Церкви разные задачи. В первую очередь – спасение человека. Но Церковь может иметь структурные подразделения, благоприятно влияющие на политический процесс. Я считаю, сейчас настало то время, когда Церкви нужно оказать это влияние.

– Может быть, влияние на людей, составляющих Церковь?

– На людей и на сами процессы. Можно направить эти процессы так, чтобы они приносили мир. Допустим, Церковь сейчас подключится к урегулированию Сирийского конфликта… Там же есть христианские интересы, почему Церковь не может возвысить голос и сказать: христиан убивают! Давайте сядем за стол и будем договариваться о том, как спасти христиан, сохранить те монастыри и святыни, что еще не разрушены. Конечно, мы можем подключиться к этому процессу.

– Мы постоянно находимся под угрозой насильственной смерти. Можно спуститься в метро и не выйти оттуда. Как христианам относиться к этому?

– Угроза смерти реальна не только в наше время, она и в древности была не меньше. Сейчас больше страха. Надо преодолеть этот страх и помнить: что бы мы ни делали, какие бы усилия ни прилагали, все совершает воля Божия. Если мы понадеемся только на свои силы, то ничего не достигнем. Христиане должны помнить, что все совершает Бог. Какие бы ни включались политические процессы, помните: главная действующая сила не наша, а Божья.

– Вопрос от телезрительницы из Выборга: «Сталин – террорист? Он ведь убил множество ни в чем не повинных людей, священнослужителей. Что ему сделал мой дедушка? Просто служил в церкви. Его арестовали и через месяц расстреляли по 58-й статье».

– Когда в 410 году гунны подошли к Риму, они разрушили все на своем пути. Их разрушения и жестокость были намного сильнее жестокости Сталина. Папа Римский вышел навстречу им и сказал: «Здравствуй, Аттила, бич Божий!» Этим он спас Рим от разорения гуннами. Такой же бич Божий был и Сталин. Расценивать его действия односторонне нельзя.

– Может, что-то можно пожелать нашей зрительнице, утешить ее, ведь она потеряла близкого…

– Когда христиане шли на мучения, они не жалели об этом. Когда их родственники умирали, они радовались. Безвинно пострадавший является мучеником, спасителем нашей страны. Святые отцы говорят: на крови мучеников создавалась Святая Церковь. Может быть, той кровью, что пролили новомученики, сохранилась наша земля и сохраняется до сих пор. Нас окружает вражья сила, и только чудо Божие может уберечь нашу страну от порабощения.

– Какие блага дает Бог невинно пострадавшим людям? Как к этому относиться? Ведь если человек несправедливо осужден, он обижается. Как себя вести в этой ситуации?

– Здесь можно провести аналогию с невинно убиенными по приказу Ирода младенцами. Мы празднуем их память как святых.

– То есть Господь не оставит?

– Конечно, невинная кровь вопиет к Богу. Когда Каин убил Авеля, Бог сказал: кровь твоего брата вопиет ко Мне. Она вопиет о том, чтобы укротить ту вражью силу, что старается уничтожить нашу землю. С другой стороны, эта кровь, как говорят, жертвенная – ради спасения, сохранения и продолжения жизни на земле. Кто знает, может быть, если бы не было невинных жертв, давно прекратилась бы жизнь на земле.

– Вопрос: «Если люди невинно погибают для назидания других, как к этому относиться? Стоит ли менять волю Божию, если Богу угодны эти жертвы?»

– Воля Божия в том, чтобы все вместе спаслись и в разум истины пришли. Бог никогда не желает зла человеку. Все зависит от нашего духовного состояния. Мы всегда должны стремиться к спасению всеми средствами и путями, данными нам Церковью.

– Что могут делать христиане, чтобы любовь к ближнему покрыла все наши раздоры?

– Во-первых, каждый должен усилить личный подвиг. Во-вторых, в масштабах Церкви приложить усилия для диалога между христианами (православными и неправославными). Наконец, создать платформу для общения с мусульманами и выработать общие принципы противостояния этой угрозе. Усилия должны быть приложены во всех направлениях. Но в первую очередь начать нужно с личного духовного подвига.

– Межконфессиональный диалог – очень сложная проблема. Как избежать межрелигиозных конфликтов? Как христиане могут победить радикальный ислам?

– Мы не можем бороться с радикальным исламом, с радикальностью должен бороться сам ислам. Мы должны помочь ему какими-то средствами (какими – нужно обсуждать). Мы говорим: исполнителями терактов в основном являются радикальные исламисты. Кажется: какая сила, какая армия у ислама… А на самом деле это его слабость. Мы должны помочь исламу преодолеть радикализм. Не думаю, что сами мусульмане рады ему. Исламские лидеры называют радикалистов шайтанами, для них радикализм тоже неприемлем, его называют раковой опухолью ислама. Мы со своей стороны должны всячески способствовать тому, чтобы искоренить радикализм, а также приостановить дехристианизацию российского и мирового общества.

– Как мы можем помочь тем же европейцам? Мы уверенно заявляем, что Европа загнивает, религия там на низком уровне. Неужели нам нужно идти проповедовать?

– Насколько Европа захочет нас слушать, настолько мы и должны с ней общаться. Если не захочет, мы ничего с ней не сделаем.

– Мы сейчас сидим, рассуждаем, а где-то гибнут люди…

– Когда я посещаю Европу (частным образом), вижу, как мне кажется, что они хотят обсуждать эти проблемы, в том числе духовные. Другое дело – политика, направленная на разъединение народов Западной Европы и России. А между общественным сознанием Запада и нашим есть общие интересы. Думаю, со временем мы сможем преодолеть политическое давление и выйдем к согласию. Сейчас диалог есть на некоторых уровнях (научном, религиозном), но не на всех.

– Вы говорите: разъединение. По сути, люди озлобляются. Как преодолеть этот раздор? Ведь такие явления, как национализм, идут еще со времен строительства Вавилонской башни. Почему так происходит? Достаточно ли будет молиться о мире в наших церквях?

– Молитва является главным средством преодоления любого разногласия, но мы не можем молиться с чужими конфессиями. Хотя в Библии есть такой род молитвы: когда пророк Иона убежал от Господа, чтобы не проповедовать в Ниневии, он сел на корабль, зашел в трюм и там «спаше и храпляше». Случилась буря, корабельщик поднял всех и сказал: молитесь каждый своему богу, потому что погибаем. Когда же он сошел в трюм и увидел спящего Иону, то сказал ему: что ты храпишь, вставай, молись своему богу! Тогда Иона открыл свой грех, что бежал от Бога и не может Ему молиться, и Иону выбросили за борт. Видите, Библия не отвергает всеобщую молитву. Если все будут молиться каждый своему богу так, как полагается в их религии, может быть, уменьшится сегодняшнее напряжение и противостояние. Не думаю, что радикалы молятся Аллаху так, как подобает мусульманам. Наверное, они никому не молятся.

– Дайте наставление нашим телезрителям.

– В первую очередь нужно сохранить нашу православную веру, духовный образ жизни, духовный подвиг. Нужно помнить: каждый должен делать все, что должен, как учит преподобный Иоанн Лествичник, но помнить и о том, что все совершает благодать Божия. Этой надеждой на Бога и будем жить.

 

Ведущий Сергей Платонов
Расшифровка: Маргарита Попова