Беседы с батюшкой. Отношение к болезни

В петербургской студии нашего телеканала - беседа об отношении к болезни с главным врачом епархиальной больницы святой блаженной Ксении Петербургской, настоятелем храма святителя Алексия, митрополита Московского, в Лахте священником Алексием Лебедевым.

– Сегодня темой нашей встречи станет отношение к болезни.

Отец Алексий, я знаю, что помимо всех этих непростых послушаний, связанных с окормлением людей, которые столкнулись с болезнью, Вы еще долгое время являлись врачом в первом хосписе в Лахте, и поэтому, конечно, Вы знаете, что такое тяжелобольные, Вы их видели, общались с ними. Хотелось бы поговорить сегодня вот о чем: как человеку принять болезнь, когда он о ней узнаёт? Он обращается в больницу с какой-то жалобой и узнаёт о болезни, которая, может быть, даже и неизлечима. Как здесь быть? Как человеку жить с таким диагнозом?

– На самом деле вопрос не такой простой, как кажется на первый взгляд. Действительно, когда человек узнает о серьезном заболевании, порой даже неизлечимом и смертельном, то принять, осознать и, самое главное, понять смысл происходящих событий сразу бывает очень тяжело. В первую очередь для человека, может быть, даже не церковного.

Работая в хосписе, я действительно встречался со многими случаями, когда принятие своего диагноза пациенты переживали очень тяжело. Я думаю, многие из телезрителей, если они врачи, слышали о том, что есть несколько стадий принятия диагноза, особенно неизлечимого, например онкологического. Одни из них – это агрессия, отрицание, и только потом уже, переступив через все эти ступени, человек приходит к принятию самого заболевания. Поэтому, конечно, первой реакцией очень часто бывает просто отказ от принятия этой данности, а уже потом, через какой-то определенный период времени, человек начинает осознавать, что с ним происходит.

У человека, который не видит перед собой смысла в дальнейшей жизни, тем более не видит смысла смерти, действительно рушится смысл жизни: все, что его окружает, становится бессмысленным в свете того, что он скоро это потеряет. Для верующего человека этот момент, шаг в вечность, является только началом бесконечности, и от того, насколько человек воцерковлен, насколько он духовный, зависит восприятие болезни.

Очень часто люди раздражаются, негативно относятся и к окружающим. Будучи врачом хосписа, я встречал таких пациентов, которые просто не пускали к себе. На элементарный вопрос: «Как Вы себя чувствуете? Что вас беспокоит?» – слышал ответ: «Подождите немного, еще чуть-чуть, и я умру, потерпите…» И приходилось порой даже заставлять себя заходить в палату и находить какой-то подход к этому пациенту. Такой случай действительно был в моей практике, это была женщина, и мы с ней очень долго находили общий язык, я просто отрешенно разговаривал с ней о жизни, ее прошлом, семье, о ее профессии… Мы находили какие-то точки соприкосновения и в итоге стали друзьями. Она, к сожалению, умерла у нас в хосписе, но уже умиротворенная, хотя и не обрела в сердце глубокой веры.

Я встречал людей, которые уходили в жутких муках. Уже будучи пастырем, я исповедовал, причащал людей, и бывало, что такие пациенты, которые живут в злобе, в осуждении, не имея в сердце никакого покаяния, умирают ужасно. Как говорят, «смерть грешника люта», я был свидетелем одной такой смерти. Человек просто бился в конвульсиях, хотя мы располагали большим спектром препаратов, могли купировать любой симптом, но здесь было что-то непонятное: женщина билась в конвульсиях, кричала, требовала, чтобы ее отпустили и не подходили к ней, хотя вокруг никого не было, кроме меня и медсестры. На это было страшно смотреть. Я просто знаю как пастырь, что ее сердце было преисполнено злостью и осуждением окружающих людей, у нее была неприязнь к родителям, знакомым, и смерть ее была очень страшна.

Был и другой момент: к нам поступил пациент, монах, и он очень откровенно спросил меня, сколько ему осталось жить. По опыту я уже могу приблизительно определять, на какой стадии идет прогрессия заболевания, я сказал, что, к сожалению, процессы прогрессируют, надо готовиться. Он в этот же вечер вызвал своих дочерей (он ушел из мира уже в зрелом возрасте, у него были взрослые дочери), простился с ними, я его вечером исповедовал и причастил, и он мирно отошел ко Господу ночью. Вот что значит христианское принятие болезни.

Конечно, тут еще надо думать не столько о том, как сам пациент принимает диагноз, а как принимают и относятся к диагнозу родственники. Действительно, это испытание и крестоношение не только для самого больного, но и для всех его родных, близких. Это тоже особая тема для разговора. Родственники обязаны помогать страждущему больному принять этот диагноз, обязаны помочь ему нести крест болезни, и когда больные в минуты отчаяния и уныния спрашивают: «За что мне это?», я всегда говорю, что надо думать не «за что», а «для чего» Господь подает это. А для того, что Господь печется о спасении каждого человека, и порой через эти печальные события в жизни, какие-то горести, невзгоды, нестроения, даже неизлечимые болезни, Господь приводит нас к вере, покаянию. А через болезнь человека к вере и покаянию приходят и его родственники.

– Действительно, хотелось бы поднять эту тему. Когда человек слышит свой диагноз, то у неверующего происходят какие-то свои реакции, но если у него, например, верующие родственники и они говорят, что сейчас ему нужно бы обратиться к Господу, молиться, часто бывает так, что происходит как принятие, так и непринятие Бога. Вот если происходит отторжение Бога, обвинение Его во всем том, что произошло, как быть верующим родственникам, как им вести себя в данной ситуации?

– Здесь, честно говоря, бесполезно что-то делать. Особенно когда человек сам духовно неопытный и пытается говорить о вере. Человек больной, у него что-то болит, подушка лежит под ним неудобно, а к нему пытаются подойти со словом проповеди Евангелия. Конечно, будет непонимание. По меньшей мере, будут обиды и даже могут грубым словом обозвать. Поэтому в первую очередь, если мы печемся о помощи этому человеку, а уж тем более о спасении его души, необходимо проявить сочувствие. В христианском понимании сочувствие означает соучастие. Я бы все-таки посоветовал всем родным и близким в первую очередь проявить это соучастие: поменьше слов, побольше дела, окружить вниманием и любовью, терпением. Святитель Антоний Сурожский говорил, что вообще полезно взять за руку больного и просто помолчать вместе. Порой это бывает лучше и действенней, чем много сказанных, но ненужных слов.

– Если человек узнал о своем диагнозе, что он носит окончательный характер и что нужно готовиться к неминуемому скорому концу, часто бывает так, что люди просто не принимают лечение и говорят: «А зачем мне тратить деньги на лекарства, если я все равно умру?» Нет ли здесь сознательного греха отказа от жизни?

– Сознательного греха нет, здесь, конечно же, люди переоценивают свои силы. У меня тоже был такой случай, когда человек духовно неопытный изначально отказывался от лечения: «Я не хочу лечиться, у меня рак, всё – надо думать о монашестве, мне не надо лечиться, буду по-христиански терпеть все эти страдания и унаследую венец». На самом деле, когда мы так думаем, очень часто переоцениваем свои силы. Господь говорит: «Без Меня не можете творить ничесоже». И те мучения, которые Господь посылает на жизненном пути этих страдальцев, больных, бывают не просто так: Господь их подает, но и помогает их нести, если мы эту помощь принимаем, а отказываясь от лечения, мы отказываемся от помощи Божией.

Преподобный Серафим Саровский, когда у него просили совета о том, обращаться к врачам или нет, всегда благословлял обращаться к врачам и говорил, что надо выбирать царский путь, средний и друга своего (то есть тело) беречь, чтобы потом он мог понести подвиги. Поэтому я бы ко всем обратился, кто имеет какое-то заболевание и думает, что откажется от лечения, – это переоценка своих сил, надо уповать не на свои силы, а на помощь Божию, которая проявляется через помощь окружающих людей: врачей, родных, близких, тех людей, которые способны нам так или иначе помочь.

– Как наладить свою жизнь человеку, который узнал о диагнозе? Что ему нужно сделать в первую очередь в этом случае? Каким образом устроить свои дни, как относиться ко времени?

– Время необходимо ценить каждому из нас, не важно, болеем мы или здоровы духом и телом, время – это такой бесценный дар, которым необходимо дорожить каждому из нас. Конечно, когда человек тяжело заболевает, к нему не подойдешь и не скажешь: «Цени каждую минуту». Это надо сказать, но потом, потому что в первые моменты он вас не услышит, не поймет и, самое главное, не оценит.

Оценка того, что та красота и благолепие, которые тебя окружают, не вечны, приходит со временем, поэтому и общение тоже необходимо выстраивать определенным образом. Не надо сначала лезть к такому человеку со словами утешения. В этот момент надо постараться помолчать и просто механически помочь: поправить подушку, дать попить водички, сходить в магазин за продуктами и лекарствами. Порой потребуется не один день и даже не одна неделя, чтобы протоптать маленькую тропинку к сердцу этого человека, а потом уже он, может быть, сам обратится с каким-то вопросом, с какой-то просьбой духовного характера.

И тогда действительно надо говорить о том, насколько красив окружающий нас мир, какая это милость Божия, что мы все это видим, и как надо Бога благодарить за каждый день, в который Господь дает радоваться этой окружающей красоте. Лично я эту идею всегда держу в сердце: как красиво и как радостно все это созерцать и как быстро все это может закончиться. Размышлять об этом полезно каждому, не только больному человеку. Наша жизнь так мимолетна, я всегда сравниваю ее с облаком: оно такое красивое на небе, но подул ветер – и его нет. Точно так же жизнь любого человека, больного или здорового, как это облако: сейчас мы радуемся жизни, а что будет завтра – неизвестно. Поэтому те же самые слова можно говорить больному человеку, что необходимо ценить и радоваться каждому дню, который Господь нам посылает.

– А если больной решил исповедоваться, но не знает, как это делать? Бывает, говорят священники, что человек подходит на исповедь и говорит, что пришел, но понятия не имеет, в чем исповедоваться. Как здесь быть? Как его подвести к осознанию своих грехов, покаянию?

– Тоже вопрос очень непростой, потому что, конечно, Таинство покаяния подразумевает, что человек подходит к нему осознанно, исповедуя свои грехи, понимая, о чем он говорит, и имеет горячее желание впредь их не совершать, оплакивает свои грехи, – тогда Таинство покаяния совершается и Господь принимает покаяние.

Когда человек подходит и говорит, что не знает, в чем каяться, то если бы такой человек был здоровый, мы бы сказали: «Вам надо подготовиться, испытать свою совесть. Можно почитать книжки, есть прекрасная духовная литература, которая готовит нас к этому таинству. Необходимо какое-то время, чтобы Вы осознали свою греховность и испытали свою совесть». Другое дело, когда мы беседуем с больным человеком, особенно страдающим неизлечимым смертельным заболеванием. Здесь, конечно же, очень большая сноска будет на сам диагноз.

У меня часто спрашивают: «Как нам причащаться? Может, нам надо попоститься или не есть с утра?» (Если больной тяжелый, лежачий.) Конечно, здесь не может быть и речи о серьезных уставных требованиях к такому человеку, дается очень много послаблений. Я всегда говорю, что терпение болезни без уныния и скорби уже является и постом, и молитвой.

А когда такие люди, тяжело болеющие, духовно незрелые, не понимают, что такое исповедь, приходится сесть рядышком и долго беседовать. Говорим о жизни, как человек жил, как ему следовало бы жить, что он делал, и так потихоньку все грехи вспоминаем вместе. Слава Богу, в моем опыте было много чудес. Меня часто спрашивают: «Видели ли Вы чудеса исцеления от заболеваний?» Я говорю, что чудес исцеления от онкологии я не видел, а вот многим чудесам духовного исцеления был свидетелем, когда абсолютно светский человек, не имеющий никаких духовных понятий, приходил к горячей вере, со слезами на глазах каялся, причащался и с миром уходил ко Господу.

– А если болеющий человек, знающий свой диагноз, признается на исповеди, что, например, в молодости совершил смертный, тяжелый грех? Как здесь быть? Положена ли в таком случае какая-то епитимья?

– Я лично говорю всегда словами святых отцов, когда люди признаются, что такие поступки совершили, порой с чувством уныния и отчаяния, что нет им прощения, тем более если они находятся на смертном одре. Господь видит покаяние человека. Я всегда говорю, что нет той глыбы греха, которую не поглотило бы безмерное, бездонное милосердие Божие. Поэтому я как пастырь свидетельствую перед Господом о покаянии этого человека, я оставляю суд Богу, и конечно, ни о каком прещении речи быть не может, когда мы видим, что человек уже своей болезнью, своим тяжелым крестом порой даже и искупает свои грехи. Поэтому здесь остается только засвидетельствовать покаяние и отпускать грехи.

– Существуют две крайности, когда больной, зная о своем диагнозе, не сообщает его родственникам. Они могут думать, что все в порядке, и вдруг он неожиданно для всех умирает. А бывает, наоборот, родственники знают диагноз и не сообщают его больному, и он умирает, не зная, что на самом деле был смертельно болен. Есть ли в таких случаях какая-то мера ответственности на родственниках или на самом больном?

– В действительности мы как верующие люди должны понимать, что все, что с нами происходит, Господь совершает так или иначе для нашего спасения, чтобы привести нас к вере, покаянию, осознанию и осмыслению своей жизни и пониманию того, что нас ждет впереди. И когда человек лишается шанса осмыслить свою прожитую жизнь и вообще понять смысл своего существования и того, что его ждет, – это, конечно, очень печально. Когда родственники скрывают диагноз от человека, страдающего неизлечимым заболеванием, – это неправильно.

Другое дело, как сказать об этом диагнозе. Бывает, скажут так, что человек бросается с пятого этажа. Поэтому необходимо сказать с любовью. Конечно, я не буду в эфире учить, как говорить, но в любом случае необходимо понимать, что каждое слово может причинить боль гораздо более сильную, чем само заболевание. Поэтому, может, стоит сказать не всё сразу, целиком, но обязательно необходимо человека подготовить и аккуратно, с любовью, состраданием сказать диагноз, для того чтобы потом человек смог, если получится, достойно подготовиться к встрече с Господом.

– Если у больного есть родственники: дети, внуки, братья, сестры, – ему повезло, слава Богу, но бывают такие ситуации, когда человек остается абсолютно один со своей бедой и, оказываясь в больнице, конечно, нуждается в сочувствии, окормлении. Есть ли в больнице Ксении Петербургской и тех учреждениях, которые Вы окормляете, волонтеры, помощники, занимающиеся с такими людьми?

– Да, слава Богу, и я этому очень рад. В нашей епархии сейчас семимильными шагами развивается именно милосердное служение. Возглавляя совет сестричеств, мы работаем с сестрами милосердия, в нашей епархии сейчас насчитывается четырнадцать общин сестер милосердия, более трехсот самих сестер. И, конечно, мы прекрасно знаем, какое большое у нас количество всевозможных благотворительных организаций по работе с добровольцами и волонтерами. Практически в каждой больнице есть и священнослужитель, который окормляет больных, и большинство общин сестер милосердия несут свое служение в больницах. Конечно, и в нашей епархиальной больнице есть сестры милосердия, и в хосписе, где я работал много лет, также трудятся сестры милосердия, и мы всячески стараемся привлекать добровольцев, которые помогают в уходе за больными, вместе с сестрами милосердия проводят какие-то духовные беседы. То есть такая работа очень важна, нужна и, слава Богу, проводится у нас в полной мере.

– А должен ли такой человек, который занимается этим служением, быть как-то специально подготовленным?

– Обязательно. Неподготовленный человек, необразованный, принесет мало пользы, а может даже, больше вреда, поэтому у нас, в Санкт-Петербургской епархии, на данный момент открыты две школы сестер милосердия: первая школа – при первом хосписе, вторая – при медицинском колледже имени Бехтерева. Это девятимесячные курсы сестер милосердия, по окончании которых выпускники получают светский сертификат младшей медицинской сестры и наше епархиальное удостоверение об окончании школы сестер милосердия. Поэтому образование, учеба людей, которые желают трудиться и ухаживать за больными, обязательно необходимы, и у нас, слава Богу, это проводится.

– А что входит в подготовку? Какие навыки получает человек?

– Преподаватели – это и старшие медсестры, и психологи, и врачи, и духовенство, то есть полный объем всего, что необходимо знать человеку, который трудится у постели больного, должен быть преподан. Это и основы медицины, и основы психологии, христианская нравственность и основы духовности, милосердия – всё мы обязательно преподаем.

– А должен ли быть у человека какой-то особенный склад характера для несения такого служения? Может быть, он должен быть уравновешенным, не вспыльчивым?

– Конечно же, соответствующий склад характера человек должен иметь, но все определяется на месте. По моему опыту, посторонний человек, который не создан для такого служения, не может здесь трудиться. Пусть даже у него есть желание, пусть он даже закончил эти курсы, но, придя в больницу, поработав там две-три недели или месяц, понимает, что это не его, и он потихоньку уходит в другое место служения. Конечно, должно быть много соответствующих качеств у человека, который трудится у постели больного. Это и терпение, которое должно быть неимоверным, потому что болезнь меняет человека, он может быть резким, раздражительным, озлобленным, обиженным – и все это необходимо терпеть не только от него, но и от родственников. Необходимы и такт, и деликатность, и воспитанность, и образованность, потому что порой нужно чем-то занять больного, поговорить с ним, и просто поговорить о погоде бывает мало; и какие-то духовные качества обязательно должны быть: вера, любовь, милосердие – без этих качеств человеку вообще невозможно служить.

– По поводу того, каким должен быть священник: Вы являетесь выпускником Военно-медицинской академии и приняли сан уже после своего обучения. Это здорово, что Вы и врач, который занимается лечением тела, и врач духовный. Если кто-то из наших телезрителей захочет стать священнослужителем, что он должен в себе воспитать, как себя настраивать? Может, есть священники, которым только предстоит заняться этим служением. Может быть, Вы дадите какие-то советы, рекомендации от себя?

– Больничное служение действительно очень своеобразное, очень тонкое. В больницах должны служить не простые священники, поэтому, я думаю, правильно, что они выделяются в отдельное, больничное служение. И вообще в нашей епархии есть социальное благочиние. Люди, которые изначально выбирают своим путем милосердное служение, не только предстояние у Престола Божия, но и деятельное служение, – это люди особенные.

А что пожелать? Для меня было очень радостно слышать слова одного игумена, с которым я беседовал. Я с ним поделился своим горячим желанием о священнослужении, а он, провидя, что у меня есть на это Божие благословение, сказал, что самое главное для пастыря – чужую боль пропускать через свое сердце. Нельзя быть глухим к чужим страданиям и переживаниям. И когда ты пропускаешь чужую боль через свое сердце, то часть боли забираешь на себя, и страждущему человеку становится легче.

Конечно, я бы пожелал всем, не только церковно– и священнослужителям, а всем, кто видит себя в таком милосердном служении у постели больного человека, не бояться брать боль этого человека в свое сердце. Как сказано, радость, которую мы поделили с другом, – это радость вдвойне, а боль и переживания, которыми поделились с другом, уменьшаются в два раза. Точно так же в таком виде служения: чем больше чужой боли мы берем и чем больше своей любви отдаем нуждающимся, настолько и ему легче, и нам радостнее.

– Когда болящий человек приходит в храм или спрашивает у своих верующих знакомых: «Кому мне молиться?», как правило, люди молятся Господу Христу, но всегда хотят найти и святых заступников, которые помолились бы о них перед Господом. Может быть, есть какие-то святые, которым люди молятся в различных болезнях?

– Да, действительно, когда мы обращаем свой духовный взор в молитве к Господу, конечно, мы просим у Него помощи, благословения, но нам бывает очень тяжело сопоставить себя с Божеством. Когда обращаешь свой молитвенный взор к какому-то святому, то понимаешь, что это такой же человек, как и ты, у него были такие же слабости и такие же переживания, страхи, как и у тебя, и он с этим справился, он предстоит у Престола Божия и возносит молитвы за нас. И когда я об этом думаю, в минуты, когда мне бывает очень тяжело, я понимаю, что все это преодолимо не только своими силами, но с помощью Божией и по молитвам тех, кто этот путь уже прошел. Поэтому, конечно, целители, мученики, которые предстоят у Престола Божия, являются нашими первыми заступниками.

Обязательно необходимо молиться, в первую очередь Божией Матери. Она наша Ходатаица, наша первая Заступница, наша Молитвенница, Она от нашего рода, и надо в первую очередь Ей посылать свои молитвы. И, конечно, это наши известные святые, всеми почитаемые и горячо любимые, – целитель Пантелеимон, архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). Много можно перечислить святых, которые стали бы нашими сомолитвенниками, но я думаю, что особо и не надо их перечислять, самое главное, чтобы сердце требовало молитвы, чтобы горел этот фитилек молитвы, а уж кому – я думаю, этот лучик найдет адресата.

– В чем особенность больницы святой блаженной Ксении Петербургской?

– Это единственная епархиальная больница Санкт-Петербургской епархии, мы госпитализируем прихожан храмов нашего города по прошению настоятеля. Мы оказываем симптоматическую терапию, наш профиль – сестринский уход, поэтому мы госпитализируем всех, кто нуждается в уходе, в проведении какой-то поддерживающей терапии, всегда очень рады помочь нашим прихожанам и их родственникам. Госпитализация у нас плановая, свободных мест достаточно, я думаю, что мы вполне справляемся с той нагрузкой, которая у нас сейчас есть.

– А при больнице есть храм?

– Да, на втором этаже нашей больницы находится храм святой блаженной Ксении Петербургской, в котором мы регулярно совершаем богослужения и, соответственно, причащаем всех наших пациентов.

– Люди, которые лечатся в этой больнице, обычно присутствуют на богослужении или это только по возможности?

– Конечно, по возможности. У нас лежат как тяжелые больные, так и такие пациенты, которые сами могут прийти в храм, там стоят скамеечки, больные могут посидеть, помолиться и разделить молитвенное общение.

– По поводу Таинства соборования: если человек заболел и у него есть возможность жить церковной жизнью, причащаться, то он будет это делать. Насколько велико значение Таинства соборования в данном случае? Нужно ли заболевшим людям пособороваться?

– Как церковное таинство оно само по себе уже имеет великое значение: это исцеление телесных недугов через врачевание наших духовных страстей, через прощение забытых грехов, совершенных по незнанию, по неведению. Потому что если говорить о том, что причиной не только нашей болезни, а того, что в нашу жизнь вошла смерть, является грех, то как таинство, которое дано Церковью для врачевания наших духовных немощей, особенно грехов, оно неоценимо.

Поэтому собороваться необходимо, тем более больному человеку. Но и необходимо соответствующее отношение к этому таинству, чтобы это не было просто необходимым атрибутом пребывания в больнице. Очень часто бывает, что сами больные не понимают, что это такое; родственники требуют этого таинства и не понимают, что это такое, для чего оно дается, просто не имеют представления. Поэтому, конечно, как любое таинство, оно благодатное, обладает великой духовной силой, но необходимо его понимать, веровать и желать этого таинства. А так мы, конечно, обязательно соборуем наших пациентов в больнице.

– Что касается болезни и монашества, то на Руси раньше был такой обычай: если мужчина или женщина оставались вдовыми или заболевали, они уходили в монастырь и там проводили свои дни. Насколько сегодня может быть распространена эта практика и насколько она уместна? Если человек заболел, где ему проводить остаток своих дней? Как ему быть, если вдруг у него возникнет такое решение?

– У меня был один такой случай, и я прекрасно это понимаю. Сравните современного человека и человека XVII или XVIII века. В тот период времени это были глубоко верующие люди, для которых вера, Церковь были чем-то неотделимым от жизни, поэтому когда человек смертельно заболевал или находился на смертном одре, то принять монашество было нормой. Не только потому, что они хотели умереть именно в монашестве, а понимали, что, может быть, через этот обет Господь даст исцеление и тогда они потрудятся для Церкви.

Сейчас, к сожалению, вера у современного человека не такая крепкая, и когда мы сталкиваемся с желанием людей, не окрепших в вере, уйти в монашество после того, как они узнали о смертельном заболевании, то это большей частью является ошибкой. Эти люди переоценивают свои силы, они не готовы быть монахами: не готовы жить монахами, но готовы умереть в монашестве. Они думают, что, приняв монашеский равноангельский чин, ангелами и отойдут ко Господу, забывая о том, что этот переход может затянуться и Господь может даровать исцеление и те обеты, которые были даны, необходимо будет исполнять. Поэтому если современный человек принимает такое решение, оно большей частью ошибочное. Это решение необходимо принимать по большому совету, окормляясь у духовного человека, духовника.

Само по себе такое желание прекрасное, когда Сам Господь разрешает тебя от всех мирских уз. Все прекрасно понимают, что заболевание неизлечимо, к чему оно ведет, и все родные и близкие могут спокойно разрешить тебе монашеский путь, что было бы затруднительно, если бы ты был здоровым человеком. Но это тогда, когда у человека есть на то духовная готовность… Потому что, приняв такое решение и отсрочив смерть, Господь может испытать его веру и решимость, и не всегда он сможет быть достойным этого испытания.

– Вот человек узнает о том, что он болен, но ему предлагают сделать операцию и говорят, что последствия этой операции могут быть и хорошие, и самые плохие; если операция на сердце, то после нее человек может уже и не очнуться или умереть во время операции… Как быть человеку в такой ситуации? Жить дальше или принять это предложение, некий вызов для себя?

– Очень щекотливый вопрос, и очень часто батюшки берут на себя ответственность говорить «да» либо «нет». Я на себя такую ответственность не беру. Необходимо быть действительно глубоко духовным человеком, даже порой прозорливым, чтобы осознать, к чему приведет это лечение. Я не дерзаю, поэтому всегда оставляю выбор за самим человеком, он сам должен принять это решение, руководствуясь показаниями врача. Другое дело, что, идя на ту или иную операцию, необходимо испросить благословения Божия в молитве, отслужить молебен, исповедоваться, причаститься и с Богом, если врачи рекомендуют, идти на соответствующее лечение.

– Часто бывают такие ситуации: человеку могут порекомендовать его верующие знакомые съездить к старцам. Мы знаем, что у нас есть такие почтенные священники в Церкви, к которым множество людей обращается за советом. Это возможно сделать, если такой совет поступает, или все зависит от собственной решимости человека?

– Тоже щекотливый вопрос. На мой взгляд, необходимо испрашивать такой совет у своего духовника, который знает твое духовное устроение и знает, что в случае испытаний либо ухудшения состояния ты не впадешь в ропот, а по-христиански понесешь этот крест, без уныния и отчаяния. Когда мы советуемся с посторонним священником (я не говорю о людях действительно святых, прозорливых, а о почтенном батюшке, который известен своей высокодуховной жизнью), он нас не знает, видит в первый раз, не знает, какого мы духовного устроения – что он может сказать? Я думаю, ничего полезного. Не надо бегать от священника к священнику, необходимо окормляться у своего духовника и испрашивать благословения Божия в молитве, церковных Таинствах: покаянии, Причастии.

– Тем более если осталось мало времени…

– Действительно, это время не надо тратить зря.

– Если человек захотел стать добровольцем, например, в больнице святой блаженной Ксении или в хосписе, в котором Вы трудились, куда ему обратиться? Непосредственно в эти учреждения или в епархию?

– Конечно, всегда можно прийти в нашу больницу; все координаты, телефоны есть у нас на сайте, можно позвонить, записаться на прием. Каждый день у нас на месте все специалисты, я всегда нахожусь в больнице, и мы с радостью примем всех желающих. Точно так же это касается добровольцев, которые хотят трудиться в хосписе. Первый хоспис окормляет сестричество святой преподобномученицы Елизаветы, есть также электронный сайт, где можно посмотреть все координаты, телефоны и созвониться с главной сестрой, определиться о встрече и дальнейшем служении.

– Что бы Вы хотели пожелать нашим телезрителям в рамках нашей сегодняшней беседы?

– В первую очередь я хотел бы всем пожелать горячей веры. Без истинной, жертвенной веры, без веры, которая влечет нас последовать примеру Христа, влечет нас к любви, тяжело терпеть чужую боль, чужие страдания и тем более тяжело принять их в свое сердце. Поэтому всем нашим зрителям я желаю горячей, несомненной, жертвенной веры.

 

Ведущий Михаил Проходцев
Записала Елена Кузоро