Беседы с батюшкой. На Бога надейся, а сам не плошай

В екатеринбургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает игумен Флавиан (Матвеев), наместник Крестовоздвиженского мужского монастыря города Екатеринбурга.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Одна русская поговорка гласит: «На Бога надейся, а сам не плошай». Хотелось бы сегодня, начав эту программу, порассуждать о том, насколько она христианская или нет, как во всем полагаться на волю Божию и при этом делать то, что зависит от нас самих.

– Тема достаточно сложная. И для того чтобы анализировать поговорки, конечно, бывает нужна в первую очередь помощь филолога, а во вторую – священника. Но давайте будем вместе рассуждать. Эту поговорку можно встретить произносимой несколько по-разному. «На Бога надейся, а сам не плошай». Что означает в нашем русском языке это «а»? Отец пошел на работу, а я остался дома – это противопоставление: отец занят одним, а я занят другим. Или: щи соленые, а борщ еще солонее. Это как бы сравнение. И если мы именно так произносим эту поговорку («На Бога надейся, а сам не плошай»), то ее гораздо сложнее воспринять по-христиански по сравнению с тем случаем, если мы ее произнесем так: «На Бога надейся, да и сам не плошай». Тут уже гораздо сложнее усмотреть какое-то противопоставление.

В то же самое время в большинстве случаев, насколько я понимаю, эту поговорку произносят как христиане, так и нехристиане. В устах последних она звучит довольно беззлобно, именно с призывом к тому, чтобы больше времени и сил посвящать созидательной деятельности, чем какой-то созерцательной, что характерно для верующих. А верующие люди, конечно, эту поговорку воспринимают именно по-христиански и говорят: «В жизни человека должны быть и созерцательные моменты, и моменты молитвы, веры, надежды на Бога, упования на Его святую волю. В то же самое время человек должен действовать и сам». Даже в нашем православном богословии есть учение о гармонии этого со-действия, учение о синергии, о том, что именно в со-действии двух воль и двух усилий (Божеской и человеческой) созидается наше спасение.

По-другому спастись нельзя, только так. Нельзя спастись самому, потому что без Бога спасение невозможно; и нельзя спастись только в уповании на то, что Бог сделает все Сам. По крайней мере, даже для такого упования была бы нужна вера, а это уже что-то с нашей стороны. Конечно, если эта вера не просто насажена Богом в человека, а подразумевает какой-то благодарный творческий отклик в человеке. Так и получается, что мы, христиане, воспринимаем эту поговорку как призыв для себя, чтобы в надежде на Бога не исключать для себя самое активное, самое деятельное участие в том, чем бы мы ни занимались, стремясь к славе Божией. Для очень многих людей стремление жить во славу Божию является серьезным двигателем жизни.

И конечно, здесь всегда встает вопрос меры: в какую меру я должен уповать на Бога, надеяться на Него, в какую меру я должен трудиться? В этом смысле приходилось слышать вариант этой же поговорки у французского народа (если я не ошибаюсь), она звучит так: «Если ты молишься, молись так, как если бы все зависело только от Бога, а трудись так, как если бы все зависело только от тебя». То есть здесь нет каких-то полутонов: трудись с полной самоотдачей, но и молись так же. Именно такой вариант поговорки звучит, конечно, гораздо более категорично и не подразумевает возможности для того, чтобы расслабиться.

А наш вариант – «На Бога надейся, да и сам не плошай», то есть на Бога надежда есть, но и сам тоже прилагай усилия … Понятно, что плюсом к Божьей воле, к Божьей силе человек мало что может приложить. Даже отчасти на эту тему есть интересная книга: «Сила Божия и немощь человеческая». То есть это, конечно, намек на православное учение о синергии, со-действии. Но сила Божия – это сила, а что со стороны человека? Немощь, наша слабость... Вот так и живем.

– Вы сказали, что хорошо бы поговорить с филологом на эту тему. Действительно, если мы сегодня понимаем эту поговорку в том смысле, что на Бога надейся, а сам не бездельничай, не бездействуй, то смысл слова «плошать» – это совершить оплошность, промах и ошибку. Получается, на Бога надейся, но сам ошибок не совершай. Совершенно по-другому раскрывается это изречение.

– Да. Именно об этом нам тоже говорит наше христианское учение о человеке. Как тут не вспомнить другую поговорку: «Делай благо, бегай злаго»? Так говорят с таким южным акцентом. Убегать от зла, как в 33-м псалме говорится (поговорка основана на этом): «Уклонися от зла и сотвори благо, взыщи мира и пожени и». Уклоняться от зла, не плошать – одно из тех стремлений, которые обязательно должны быть в нашей повседневной жизни.

– Наша зрительница в социальной сети «ВКонтакте» пишет: «Мне кажется, тот, кто произносит эту пословицу, не верит Богу, больше надеется на свои силы. Часто замечаю: когда возникают проблемы, начинаю звонить  знакомым, ищу возможность выхода из ситуации. Не означает ли это, что во мне нет веры или ее мало и она слабая? Что нужно делать, чтобы укрепить в себе веру в Бога, молиться с силой и уверенностью, что Он поможет?»

– Если человек сам оценивает свое внутреннее духовное состояние как недостаток веры, то это явное свидетельство, что человек просто получил от своей совести некое извещение о том, что веры действительно маловато и что нужно веру укреплять. Человек действительно может в своей жизни сопоставлять какие-то события и говорить: «Хорошо, у меня неприятности; их можно изжить несколькими способами. Если это неизбежные неприятности, плохие новости, которые будут иметь какие-то последствия в моей жизни, я могу, во-первых, обратиться к Богу и попросить Его о помощи: Господи, помоги мне это пережить. Во-вторых, я могу Богу исповедоваться, открыть Ему свою душу и сказать: Боже, обращаюсь к Тебе как к своему Отцу, со мной произошли такие-то и такие-то неприятные вещи, это сокрушает мою душу, я это так-то и так-то переживаю, у меня такие-то ассоциации с переживаниями из детства… Если человек внимательно смотрит в свою душу, он в себе видит множество самых разных оттенков переживания каких-то сопоставлений. Это все он может излить в исповедальной молитве Богу, что, конечно, поможет. Бог даст Свой отклик, пошлет Свою благодать.

Как говорят современные психологи, в человеке есть такая жизненная потребность: если что-то случилось, то большое облегчение состоит в том, чтобы выговориться, кому-то это рассказать, проговорить. Важно, кто это. Может быть, это Бог. Вот если человек испытывает душевное стремление обратиться к Богу, то это, конечно, очень хорошо. Это свидетельство того, что у человека есть крепкая вера, твердая надежда, навык в самостоятельной молитве. У человека есть возможность и внутренняя потребность вступать в непосредственные взаимоотношения с Богом через такую исповедальную молитву. А если этого нет? Тогда, как вот эта женщина, написавшая вопрос, человек позвонит друзьям, знакомым, родственникам и изольет свои беды им. А потом скажет: «Но ведь я христианка, у меня была возможность излить свою душу Богу, но я этого не сделала. Значит, веры у меня маловато». Если человек заметит в своей душе такую кривизну и скажет: «У меня мало веры, я должен ее укреплять», – разве он не может поверить этому помыслу? Наверное, должен ему поверить.

– Вопрос телезрителя из Ярославля: «Несколько лет назад я давал Господу какие-то обещания. С одной стороны, если пообещал что-то Господу, надо выполнять, а с другой стороны, это лукавый смутил. Как в этом случае быть? Что делать с обещаниями, которые даны опрометчиво, по смущению лукавого? Сейчас-то я так не делаю, понимаю, что это неправильно».

– Тут, конечно же, необходимо посоветоваться со своим духовником или своим приходским священником, вместе с которым нужно составить какое-то рассуждение: что из Ваших обетов серьезно и исполнимо, а что, может быть, менее серьезно и неисполнимо. Священник может посоветовать Вам подвергнуть себя какому-то испытанию, чтобы попробовать что-то соблюдать в надежде на то, что Бог пошлет силы. Иногда такое бывает. На первый взгляд кажется, что я чего-то не могу достичь, но если  с благословением берусь за это дело, то Господь и дает силы, и указывает путь, чтобы это осуществить. И как-то так само собой получается: вроде и не ожидал, но получился какой-то духовный прорыв, какое-то духовное усилие.

А с другой стороны, к сожалению, бывают обеты, данные опрометчиво, которые либо неисполнимы, либо мало полезны. Даже и такое бывает: вроде бы это исполнимо, но пользы будет мало, если со скрупулезностью соблюдать какие-то правила, которые человек поспешил на себя возложить. И тут, конечно, священник может дать свой совет, свое благословение. А если признает те обеты, которые Вы дали, неисполнимыми или неполезными к исполнению, то прочитает из Большого Требника специальную молитву о дерзостно клянущихся и даст свое благословение, чтобы через покаяние Господь освободил Вас от обязанности соблюдения этих обетов.

– Как, помня о Боге и Его воле, не быть бездейственным, думая, что уже за нас все решено и что по воле Божией в итоге все равно всё управится? Это одна крайность, когда ответственность полностью перелагается только на Бога. И наоборот, как не стать слишком самонадеянным, думая, что все, что у меня сегодня есть, – это все лишь мои усилия? Как не впасть ни в ту, ни в другую крайность? Где эта золотая середина?

– Во-первых, ключ к благоразумному пониманию своего места в жизни лежит в глубоком понимании воли Бога. Нужно глубже изучать нашу православную духовную традицию и стремиться больше читать и Священное Писание, и толкования на Священное Писание, и жития святых, в которых раскрываются как добродетели, так и какие-то греховные случаи. И, конечно же, читать специальные книги, в которых авторы рассуждают о соблюдении воли Божией, о ее нахождении. Широко известна книга «Илиотропион» (или «Подсолнечник») как опыт согласования воли Божией с волей человеческой.

И в общей канве нашей православной традиции нужно искать те примеры, те побуждения, которые соответствуют именно тебе. Потому что каждый человек о себе может сказать, во-первых, что ему столько-то лет; во-вторых, что он воспитан в такой-то культуре; в-третьих, что ему дано какое-то воспитание именно его родителями; о том, кто они были, какое воспитание, в каком стиле они ему дали это воспитание; кто он по характеру, каково его служение, кто он по профессии, в общественной жизни и так далее. Каждый раз задавая себе эти вопросы, человек сопоставляет себя как со святыми людьми, так и с людьми греховными, следы которых он найдет в нашей православной духовной традиции. И, задавая себе эти вопросы, он со временем, конечно, будет искать и находить себя среди этих примеров и, внимательно прислушиваясь, с молитвой, к голосу своей совести, будет искать ответы на все эти вопросы и находить их в каждый момент своей жизни.

Нельзя так сказать, что в один прекрасный момент человек сосредоточился на этой теме, нашел ответы на все эти вопросы и успокоился. Конечно, такого не бывает. Потому что, во-первых, в человеке на протяжении жизни кое-что может меняться. Если человек монах, то он, наверное, счастливее других людей, потому что у него в жизни очень мало что может поменяться. А у мирских людей с течением времени может меняться очень многое. Так или иначе, вся жизнь – это поиск самого себя, поиск того, как лучше предстать пред Богом, какое лучше занять место среди своих ближних. Как тут не вспомнить такую замечательную поговорку: «Век живи, век учись»? И в этом смысле, конечно, вся наша жизнь – это именно поиск воли Божией в том самом моменте, в котором я нахожусь здесь и сейчас.

– Идут подготовительные недели к Великому посту, и люди спрашивают в соцсети «ВКонтакте» про соблюдение поста. Телезрительница из Волгограда спрашивает: «В воскресенье мы будем говорить на службе: "Бог простит,  и я прощаю". Когда это звучит из уст воцерковленного человека, то проблем не возникает, а вот если говорит такую фразу светский человек, который не ходит в храм, стоит ли его наставить? Могут ли невоцерковленные люди ее произносить?»

– Каким бы ни был тот или иной человек, воцерковленным или невоцерковленным, даже если он совсем далек от церковной жизни, по крайней мере, тема прощения не чужда совершенно никому. Если у человека есть хотя бы немного совести, то ему нужно прощение, ему нужен мир со своей совестью, со своими ближними. Если он знает, что для христиан наступило это блаженное время начала Великого поста и время, когда ради спасения совершенно необходимо простить все недостатки, все обидные случаи, от всей души простить, – неужели человек, даже мало еще воцерковленный, редко задумывающийся о Боге, не может сказать: «Если я хотя бы в этот момент подключусь к той духовной традиции, которой руководствуются христиане, неужели мне от этого станет хуже? Нет, не станет. Потому что у меня точно такие же потребности, как и у христиан»?

И это совершенно нормальные, здравые потребности, потому что временами надо обращать внимание не только на свое «величие», а на то, что у тебя, как и у всех, есть недостатки. И если я попрошу прощения и сам от всей души прощу, неужели от этого мир станет хуже? Конечно, нет. Мир станет лучше. Поэтому если большинство  совершенно невоцерковленных людей и, может быть, даже тех, которых мы считаем вообще неверующими, следуют за нами в соблюдении этих счастливых традиций масленичной недели, начала Великого поста, то от этого и они, и мы сами, и весь мир станет только лучше и краше.

– Да, но, видимо, речь идет именно о том, что Бог простит. Потому что вообще услышать слова «прости меня» от кого-либо в наше время, к сожалению, редкость. И услышать – это, конечно, плюс. Но вопрос-то как раз в том и состоит: они говорят «Бог простит», а сами при этом в Бога не веруют.

– Прошу прощения, но позволю себе не согласиться. Потому что если человек совсем не верует, то, по его мнению, Бога нет, а значит, и прощать некому. Тогда он так не ответит; значит, все-таки что-то есть в его душе.

– Она же еще говорит, что когда это звучит из уст воцерковленного человека, то вопросов не возникает. У меня вопросы возникают, но не лично к кому-либо, а вообще вопрос прощения. Потому что в воскресенье вечером будет совершаться чин прощения практически во всех храмах Русской Православной Церкви, где будут службы, и испрашивать прощения мы будем друг у друга, у друзей, родственников за те обиды, которые помним и не помним. Как сделать так, чтобы это было не традицией, не желанием соблюсти и поставить какую-то галочку в Прощеное воскресенье, не просто делать рассылку: «Простите меня, братья и сестры», – а испросить прощения и вспомнить то, за что это прощение стоит попросить?

– Если заботиться именно о глубине своего участия в этом процессе, то здесь можно сказать, что нужно готовить себя к этому дню весь минувший год. Почему? Потому что вся глубина этого вопроса состоит в остроте наших переживаний того, что диктует нам наша совесть. Если наша совесть нам дорога, то мы, во-первых, будем ее сберегать, будем с ней сотрудничать, будем ее настраивать как особо тонкий инструмент взаимодействия с Богом и стараться жить по совести. И вот если у нас совесть действительно настроена, если она нам помогает, если она для нас инструмент, тогда и само по себе испрашивание прощения, желание прощения будет искренним, глубоким и от всей души. И, соответственно, преподание прощения тоже будет таким же серьезным и именно духовным актом.

Ну а как сохранить совесть, как не на общей канве нашей церковной жизни? Все, что происходит в нашей церковной жизни, как раз и способствует в том числе и тому, чтобы нашу веру сохранить и настроить. Поэтому здесь, конечно, нужны личные волевые усилия и желание узнавать все больше и больше о нашей православной духовной традиции, и молитва, и таинства, и добрые дела. Все это совершенно необходимо для того, чтобы с совестью дружить, с чистой совестью просить и преподавать прощение и поддерживать ее в чистоте и добром порядке весь следующий год.

– Вопрос телезрителя из Нижнего Новгорода: «У меня вопрос по поводу фразы "Бог простит, и я прощаю". Я верующий человек, но считаю, что надо правильно говорить, не решать за Господа Бога. Я всегда говорю, когда у меня просят прощения: "Я прощаю; и прости, Бог". То есть я прошу Господа Бога, чтобы Он простил этого человека».

– С точки зрения филологии, как мне представляется, когда человек говорит: «Бог простит», – это как раз пожелание того, чтобы Бог простил. Пожелание заключается именно в этом: «Бог да простит тебе, и я прощаю». Пожелание в первую очередь адресовано к Господу Богу, чтобы Он простил. И я прощаю. Таким образом, пожелание человека, который произносит эту фразу, – это пожелание всестороннего мира для собеседника: мира с Богом и мира с человеком.

– Поэтому если кого-то смущает такая фраза, пусть добавит: «Да простит тебя Бог».

– Да, конечно.

– Я думаю, что в этом, наверное, ошибки не будет.

– Не будет.

– Телезрительница пишет: «Сейчас очень модно и актуально говорить и жить по принципу "жизнь коротка, надо взять от жизни все". Приемлема ли эта позиция для верующего православного человека»?

– Очень хорошая поговорка и жизненная позиция, но для тех, кто это понимает. А  понимание заключается в том, что действительно жизнь коротка для того, чтобы спастись, чтобы за это краткое время прийти к Богу. Жизнь коротка для того, чтобы сделать добрые дела, для которых у нас может не хватить времени, сил, денег, желания объединиться вместе с другими людьми, чтобы сделать эти добрые дела. Об этом как раз надо помнить, имея в виду слова из Священного Писания Нового Завета, где в одном из апостольских посланий говорится, что мы должны дорожить временем, потому что дни лукавы. Время трудно удержать, оно в целом ряде случаев нас томит своей нагрузкой, мы воспринимаем его как какую-то тяжесть, но в большинстве случаев оно просто ускользает у нас из-под рук и мы очень многого не успеваем. Поэтому жизнь коротка, надо успевать, но успевать делать добро.

– Мы тоже рассуждали с Вами по этому поводу еще до начала программы в том плане, что человек понимает под словом «всё» («бери от жизни все»). Если «всё» – это все пороки, которые существуют в нашем современном обществе, тогда это неприемлемо для православного человека, а если брать «всё» в качестве того, что заповедано Богом, тогда – да.

– Люди встречаются, друг друга радостно приветствуют, прощаются и говорят: «Желаю тебе всего самого лучшего, самого доброго». Вот именно к этому всему лучшему и доброму и надо стремиться.

– Телезрительница пишет: «Можно ли спастись, не имея духовника? Если да, то чем руководствоваться, если нет, то как и где его найти? Исповедоваться приходится каждый раз у разных батюшек, и исповедь превращается в обычную формальность».

– Тут, наверное, нужно сосредоточиться на главной проблеме, которая, скорее всего, человека и гнетет, что исповедь является формальностью, неким допуском к таинству Святого Причащения. И, конечно, получается, что такая исповедь как формальность краткая. С одной стороны, она необходима, потому что как приступать к Причастию с горой грехов? С другой стороны, если человеку нужна какая-то помощь и поддержка священника, то о них нужно попросить. Даже в краткое время, когда за тобой еще целая вереница желающих исповедоваться, всегда есть возможность сказать: «Батюшка, мне нужен Ваш совет, мне нужна Ваша помощь, у меня есть духовные затруднения». И, соответственно, священник либо сразу же выслушает, либо, может быть, назначит какое-то другое время, а может, у него в графике уже есть какая-то форма общения с прихожанами для того, чтобы отвечать на вопросы в какой-то широкой или узкой аудитории.

Поэтому, конечно, к этому надо стремиться: если что-то волнует, задавать вопросы. Собственно говоря, так и находят духовника. Для того чтобы найти духовника, нужна какая-то степень духовного доверия между священником и духовным чадом. А как эту степень выявить, если не вступить во взаимодействие, в диалог? Поэтому между прихожанином и священником, конечно, должен быть диалог, и прихожанин должен, не стесняясь, в этот диалог вступать и предлагать его. Потому что священник может просто сказать себе: «Если прихожане мне не задают вопросы, значит, я имею полное право надеяться на то, что у них все в порядке, духовная жизнь идет как надо». С одной стороны, это может быть и так в ряде случаев, но может быть и не так. А чем больше прихожан, тем больше вероятность, что это вообще не так. У прихожан есть проблемы, но поскольку прихожан много, а священник один (например, в каком-нибудь большом населенном пункте, где одна церковь и один священник), то ему, конечно, здесь бывает туго, но так или иначе, если сами прихожане не возопиют о своих духовных проблемах, то будет как в поговорке: «Дитя не плачет, мать не разумеет».

Без духовника, конечно, можно спастись, если стремиться знать нашу православную духовную традицию, если стремиться к Богу всем сердцем, если стремиться находить ответы на вопросы из духовных книг, из совета с единомысленными братьями и сестрами, сведущими в вере, – все это, так или иначе, пути разрешения трудных вопросов духовной жизни, с которыми может столкнуться православный христианин. Но если есть достаточно опытный священник, с которым сложилось доверие, диалог, он и может стать духовником. Хотя, с другой стороны, для большинства христиан именно таким духовником в общем смысле этого слова (как тот, который помогает спастись) должен быть любой православный приходской священник, к которому я пришел на исповедь. В данном случае он – мой духовник. Вот если у человека такое отношение, такое стремление, в хорошем смысле слова дерзновение, то человек никогда об этом не пожалеет.

– Вопрос телезрительницы из Симбирской епархии: «Когда у меня просят прощения, я говорю: "Бог простит, и я прощаю". А если, например, мои дети просят у меня прощения, а я скажу: "Бог простит, а я на вас не в обиде", – я правильно буду так думать, или это от лукавого?»

– От лукавого, конечно. Детей тоже надо прощать, дети тоже люди, только маленькие. Они тоже христиане, верующие; их также надо прощать. Но с другой стороны, конечно, в воспитании есть целый ряд именно воспитательных моментов, связанных с программой, которую родители продумывают в отношении своих детей. Если, например, ребенок борется с каким-то грехом, какой-то дурной привычкой, дурным навыком и просит у родителя прощения, особенно если он с хитринкой, то вполне может удивиться и сказать: «Ну как же так, дорогие мои родители? Вы меня вроде бы прощаете, но в то же самое время, если я допускаю какую-то оплошность, вы продолжаете относиться к этой оплошности и к моей вольной или невольной вине сугубо отрицательно. Как же так?» И тут, конечно, необходима серьезная и вдумчивая, именно по-взрослому, воспитательная беседа, чтобы положить разграничение, где лежит некий рубеж между личной обидой и воспитательным моментом, который необходим (и не один) в семейной жизни в воспитании детей.

Родители должны воспитывать ребенка без гнева. Но если родительская строгость помогает ребенку справиться с какими-то нехорошими поступками, то здесь нужно именно так настроить ребенка и сказать: «Я не могу поступать с тобой слишком мягко и не грозить тебе строгими наказаниями, потому что ты в одиночку не справишься. И здесь у нас с тобой должно быть некое взаимодействие. Мы с тобой вместе должны работать над этой проблемой. Ты должен употреблять свою волю, стремясь к Богу в молитве, в надежде исправления, в покаянии; ты должен стараться себя изменить, а я тебе в этом должен буду помочь, чтобы ты не забыл, что какие-то дурные навыки, к которым ты привыкнешь с детства, могут отразиться на всей твоей будущей жизни. Это касается как чего-то серьезного, так и каких-то элементарных вещей: не произносить сорных слов, не совершать глупых, ситуативных поступков, да и просто не разбрасывать свою одежду».

– Вот грань между педагогикой и духовным воспитанием в некой церковной традиции. Я думаю, нашим зрителям было бы радостно услышать еще от Вас какое-то наставление на грядущий Великий пост: как нам провести оставшуюся неделю и как пройти этот многодневный подвиг?

– Сейчас уже наступила масленичная неделя, неделя после воспоминания о Страшном Суде, когда мы содрогались в опасении того, как бы не стать по левую руку Христа Спасителя, когда Он придет во второй раз, для того чтобы судить живых и мертвых. Конечно, на масленичной неделе можно позволить себе какие-то невинные развлечения и увеселения, но если мы зайдем в храм Божий, то увидим, что уже начались поклоны с молитвой святого Ефрема Сирина, которые настраивают нас на сугубое покаяние; уже в среду и пятницу не совершается Божественная литургия, а вместо этого совершаются службы, наполненные чтением, подобные великопостным.

И конечно, вся канва нашей церковной жизни направляет нас к тому настроению, которое должно быть характерно для нас на протяжении святого и Великого поста, – это радостопечалие. С одной стороны, покаяние, изменение, побуждение себя к Богу должно быть для человека радостью, потому что в центре этого стремления источник радости, а трезвый взгляд на себя, свои недостатки и грехи побуждает нас к печальным вздохам, к тому, чтобы говорить: «Да, наше нынешнее положение весьма печально, но если мы сумеем устремиться к Богу, то это будет для нас радостью». Поэтому дай Бог, дорогие братья и сестры, чтобы мы стремились к честности, искренности, набирались бы сил. И стремились бы в ожидании святого дня Прощеного воскресенья (когда мы и даруем всем прощение, и сами от всей души просим прощения у наших ближних и, конечно, у Бога) дарить побольше улыбок своим ближним, тем, кто рядом, искренне стремиться приходить к ним на помощь и во всем стараться жить трепетной надеждой и серьезной, сосредоточенной молитвой.

Ведущий Дмитрий Бродовиков

Записала Елена Кузоро