Беседы с батюшкой. Зачем строить храмы

На вопросы телезрителей отвечает настоятель храма Владимирской иконы Божией Матери в Потапове (район Южное Бутово, г.Москва) протоиерей Сергий Тришкин. Передача из Москвы.

– Сегодня у нас в гостях помощник управляющего Юго-Западным викариатством города Москвы по строительству протоиерей Сергий Тришкин.

Четыре года назад Святейшим Патриархом было объявлено о строительстве в спальных районах города Москвы порядка двухсот храмов. Эта программа реализуется, но все же скажите, для чего строятся храмы, каково их предназначение? В Москве ведь и так много храмов.

– Спальные районы строятся, это новые районы по определению. И раньше, когда они строились, и сейчас там поселяются такие же православные люди, как и живущие в тех местах, где храмы есть. А в тех местах, где строятся дома, сейчас храмов нет, поэтому чтобы восстановить эту неполноту жизни в новых районах, чтобы жизнь района была насыщенной, было принято решение найти там место для строительства храмов. Сейчас храмы более-менее равномерно расположены в тех районах, где их раньше не было. Появление этой программы вполне естественно, так должно быть, потому что наш народ православный, а верующему обязательно нужно ходить в храм.

– Двести храмов – это не слишком много?

– Если мы посмотрим на карту Москвы, то окажется, что это как раз столько, сколько нужно. Даже если посчитать в среднем по России, сколько людей приходится на один храм, то окажется, что по России приходится больше, чем на Москву. То есть чтобы в Москве сделать количество прихожан на один храм такое же, как в среднем по России, то нужно строить не двести храмов, а шестьсот, восемьсот. Мы же знаем, что в Москве было сорок сороков, понятно, что Москва сейчас сильно расширилась, но с другой стороны – очень много храмов было разрушено.

– Но они же восстановились в большинстве своем…

– Не все, некоторые были разрушены совсем, остались только какие-то фрагменты. Эти храмы были построены в сложившейся исторически застройке: строились дома, а рядом храмы, а в начале 90-х дома строились, но храмы почти нет, и чтобы как-то восстановить равновесие, сейчас принято это решение. Слава Богу, что московские власти поддержали инициативу Святейшего Патриарха, потому что в этом есть необходимость.

Могу сказать по опыту нашего спального района Южное Бутово: там был один храм Рождества Христова на бывшем кладбище, сейчас там пять храмов, и они заполняются так же, как и храм Рождества Христова. Строятся храмы, и они не страдают от недостатка прихожан. На самом деле те люди, которые живут в спальных районах, все равно в храмы ходили, но им приходилось ездить в центр Москвы или в те места, откуда они переехали, а сейчас, когда храм построен рядом, то, естественно, они переходят в него. Надо учесть, что очень много приходит детей. Если посмотрим на количество причастников, то половина из них – дети: младенцы, младшие школьники, поэтому многодетной семье, например, трудно ездить в другой конец Москвы. Конечно, они в конечном итоге придут в тот храм, который рядом с ними. Это удобно и естественно, как это и раньше было: был храм, а рядом с ним приход.

– То есть нельзя сказать, что сейчас храмы наполняют исключительно бабушки или старшее поколение?

– Бабушек сейчас меньшинство, нынешние бабушки – это те женщины, которые начали наполнять храмы с 90-х годов. Им было сорок лет, когда они пришли в церковь, прошло двадцать пять лет, им стало шестьдесят пять. Вот такие бабушки приходят, но их сейчас уже нельзя назвать бабушками, потому что мы их воспринимаем просто как пожилых женщин. Они очень активны, всегда готовы помочь, участвуют в церковной жизни. У нас в храме людей старше шестидесяти лет самое большее 15 – 20%, а в остальном это дети, молодые семьи, люди среднего возраста.

– Сколько храмов сейчас строится в Юго-Западном округе Москвы?

– Сейчас по этой программе нам досталось 28 участков, которые нам должны выделить. Из них 25 уже принадлежат Церкви, на них либо литургия служится, либо молебны, и три участка осталось: идет работа по их поиску и оформлению для нужд Церкви.

– А сколько храмов находится в стадии готовности и сколько в ближайшее время смогут распахнуть свои двери?

– На тех участках, которые выделяются, храмы строятся достаточно быстро: в течение года – временный храм, и начинается богослужебная жизнь. Из 25 участков не служится литургия на восьми участках, и в четырех храмах уже завершаются все работы, чтобы начать служить литургию. Там уже есть община, приходят люди, образуется приход. Можно сказать, что храмы уже открыли свои двери, но осталось кое-что доделать, потом владыка освятит их по благословению Святейшего Патриарха, и там начнется богослужение. А в остальных местах этот процесс идет, временные храмы строятся достаточно быстро.

– В связи с реализацией «Программы – 200» появился такой термин – «временный храм»: какова его функция и какова дальнейшая судьба этих временных храмов?

– Все зависит от того, насколько капитально построен этот временный храм.

– Так он временный или все же капитальный?

– Строится изначально как временный. Когда мы строим храм из деревянных бревен, то он получается достаточно большой. Как правило, храмы строят все-таки добросовестно, капитально, и в конце концов, когда этот храм уже построен, его просто обидно сносить, потому что к нему привыкли, он уже намоленный, там висят привычные для людей иконы, там крестят, венчают и отпевают. В дальнейшем будет видно, какова их судьба. Я там думаю, они останутся на своих местах и займут какое-то место в храмовом ансамбле.

Кое-где строятся храмы, которые легко разобрать и перенести на другое место. Это храмы из каких-то быстровозводимых конструкций (металлических или синтетических), они долго стоять не будут, и их, конечно, уберут. А что касается деревянных храмов, я пока не знаю таких случаев, чтобы их потом разрушали. Например, храм в честь всех святых Киево-Печерских в Черемушках был построен как временный, но потом, когда строительная комиссия ходила по участкам, предложили сделать его все-таки капитальным. Такая же история, думаю, будет и со многими другими храмами – они, скорее всего, как-то узаконятся и останутся как крестильные храмы, как храмы для совершения треб и впишутся в тот храмовый ансамбль, который предназначен для этого участка.

– По крайней мере, пустовать они все равно не будут?

– Они будут как-то использоваться.

– И свою актуальность не потеряют?

– Дело не в этом. Они будут стоять на том же месте, где и основной храм, в котором будет служиться литургия, а во временном храме будут проходить крестины или венчания, отпевания или какие-то беседы проводиться. Это распространенное явление. Когда строится храм и вспомогательные помещения, всегда оказывается, что помещений не хватает: для проведения бесед, для занятий воскресной школы, для занятий театральной студии и т.д. Там может заниматься хор, могут проводиться какие-то занятия, совершаться ранняя литургия. Временный храм не пропадет и не потеряет своей актуальности.

– Вопрос телезрительницы из Сургута: «Почему такое внимание уделяется именно Москве, если прихожанам в Москве есть куда съездить, есть транспорт и храмы? А вот в Татарстане (Алексеевский район, я сама родом оттуда, ездила в этом году на свою родину) огромное количество деревень оставлены без храмов, там и транспорта нет, то же самое и в Тюменской области (у меня муж родом оттуда): там на десять -пятнадцать деревень нет храмов вообще. Так, может, надо строить не в Москве такое количество? Я в этом году была в Москве, порадовалась, я только за строительство храмов, но обратите внимание на периферию, где люди не могут ни причаститься, ни исповедоваться».

– Во-первых, это вопрос не ко мне, это не мой уровень, я простой приходской священник, который поставлен в качестве координатора на строительство Юго-Западного района Москвы. Это вопрос к вашему епархиальному архиерею, к местному начальству, к губернатору, главе района или муниципалитета. К сожалению, мы не можем решать такие вопросы. Естественно, Святейший Патриарх обращает внимание на все это, у него сердце болит за то, что люди не могут ходить в храмы, но по мере сил этот вопрос решается.

Недавно были предприняты определенные шаги: например, принято решение Синода, что люди, которые заканчивают Московскую семинарию, два года служат в отдаленных епархиях. В Тюменской, Сургутской областях вопрос скорее в кадрах: нет людей, которых можно поставить на это служение. На местах уже владыки распоряжаются этими батюшками или дьяконами, выпускниками Московской семинарии, и могут их направить в те места, где не хватает священников. Но это должно решаться не в Москве, а на местном уровне, это не к нам вопрос.

И второе, что делается по инициативе снизу: в Богословском институте, в семинариях или приходах организуются миссионерские путешествия прихожан, священников, просто инициативных ребят по отдаленным районам. Было множество экспедиций по Архангельской области, где такая же тяжелая ситуация. Люди там ни разу не видели священника за всю свою жизнь. И там проходят массовые крещения: по сто, сто двадцать, сто пятьдесят человек. Им рассказывают о православной вере, наставляют их, служат литургию, крестят, причащают.

То есть мы пытаемся что-то сделать, и, естественно, мы не можем решить этот вопрос в масштабах всей нашей огромной страны: Московской епархии и московским властям это не по силам. Не зря крупные епархии сейчас делятся, и Святейший Патриарх ведет такую политику, что у архиерея должна быть такая площадь епархии, которую он физически сможет объехать и окормить. Может быть, не сразу, но в конце концов решения, принятые на церковном уровне, приведут к разрешению тех конкретных вопросов, которые Вы задаете. Помоги вам Господи, конечно, мы всячески болеем за вас, но здесь надо потихоньку двигаться к этому, и Господь может все это устроить.

– Первое, что можно сделать: обратиться либо к благочинному, либо к правящему архиерею, так?

– Естественно, это вопрос правящего архиерея.

– Скажите, как местные жители реагируют на строительство храмов в своих районах? Когда идет строительство – это и грязь, и строительная техника, а если это временный храм, то, может быть, еще и колокольный звон, что-то еще. Людям это мешает или нет?

– Может быть, на первых этапах, первые несколько месяцев какие-то голоса против раздаются, но потом люди видят, что плюсов гораздо больше, чем минусов. Территория вокруг храмов благоустраивается, туда можно прийти и просто погулять, там стоят скамеечки, люди с любовью относятся к тому участку, который им выделен. Открываются воскресные школы, туда приходят дети, где их учат разумному, доброму, вечному, как жить по-христиански, открываются какие-то лектории, идет общественная жизнь, люди ездят в паломничества, начинается социальная деятельность, людям начинают помогать. Это естественно для христиан, чтобы они делали какие-то добрые дела, потому что в этом реализуется наша вера, а «вера без дел мертва».

Могу сказать насчет колокольного звона нашего храма. Наши соседи – строительный кооператив, где строят таунхаусы: линия таунхаусов идет вдоль нашего храма, и есть линия, которая отходит немного вглубь. Оказалось, что та линия, которая была построена около храма, разбиралась покупателями гораздо быстрее, то есть люди, скорее, поселились в тех домах, в которых этот колокольный звон, казалось бы, должен мешать. Это не та проблема, которая мешает жителям этого района: это не шум машин или стройки, это звук, который добавляет гармонии в жизнь. Ничего плохого в этом нет, мы же не по рельсам бьем, мы звоним в колокола, которые издают благолепный звук. Наоборот, это вносит гармонию в окружающий мир, в ту стандартную городскую застройку, которую мы видим вокруг себя, это оживляет нашу жизнь, звуковую атмосферу города.

– Вопрос телезрителя из Белгородской области: «В Евангелии, в 4-й главе от Иоанна, где говорится о том, как Христос встретился с самарянкой, Он ей сказал: «Настанут времена и настали уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине». Разве поклонение в духе и истине зависит от количества храмов? Можно и на огороде поклоняться, а можно в храме спать. Мы не наступаем на те же грабли, что были до революции? Храмов было не счесть, только чем это окончилось?»

– Очень хороший вопрос. Конечно, есть опасность наступить на те же грабли, которые были до революции, но эта опасность не такая уж и близкая, потому что перед революцией было триста лет Синодального периода, когда церковная жизнь подминалась жизнью государственной, и поэтому она была не такой естественной, какой должна быть.

Сейчас Церковь все-таки свободна от государства, и она живет своей жизнью и реализует свои внутренние потребности, которые в ней есть. А внутренние потребности христианина и Церкви – это все-таки движение к Царству Небесному, и, конечно, это движение может превратиться в движение к земным благам, и это самая главная опасность для каждого христианина и для всей Церкви в целом. Пока не видно, чтобы эта опасность была для нас актуальна, скорее всего, когда люди приходят в храм, они искренне стремятся к тому, чтобы прийти к Царству Божию, соединиться с Богом, и для этого они стараются жить по заповедям, молятся, приходят в храмы и живут церковной жизнью (исповедуются, причащаются), всячески освящают свою жизнь.

А насчет вопроса самарянки давно известно, что он был задан по отношению к тому Соломонову храму, который иудеи считали единственным, где можно поклоняться Богу. Это было справедливо для ветхозаветного времени, а потом Господь сказал, что в любом месте можете поклоняться в духе и истине. Это любое место и есть тот православный храм, который мы строим.

Мы живем в такой стране, где люди нуждаются в каком-то укрытии для молитвы. Наш народ, конечно, самоотверженный и собирается для молитвы не только в храме: когда начинают открываться храмы, собираются на пустыре, просто около воздвигнутых крестов, в какой-то холодной бытовке – это тоже поклонение в духе и истине. Но чтобы это было в русле церковной традиции, евангельских принципов, все-таки это должно быть некое помещение, отделенное от окружающего мира. Апостолы собирались по завету Христа в сионской горнице, это было некое помещение, так и храм – это прообраз сионской горницы, где совершается литургия.

Мы не просто так совершаем строительство храмов, а по тем заповедям, которые даны в Евангелии, и той церковной традиции, которая была выработана в течение двадцати веков. Поэтому мы строим храмы и стараемся, чтобы они были украшены. Естественно, если украшение храмов начинает довлеть над той духовной жизнью, которая должна там происходить, тогда это вызывает некоторые вопросы. Посмотрите на храмы, которые строятся, – пока этого нет, слава Богу. Постараемся больше не наступать на те грабли, на которые наступали ранее. Церковные люди и иерархи осознают эти проблемы, обращают на них внимание, поэтому стараются идти тем путем, который нам заповедовал Христос, не сворачивая ни влево, ни вправо.

– Зачастую можно услышать, что храмов у нас достаточно, а нужно обратить внимание на детские сады, центры внешкольного образования. Может быть, есть смысл строить их? Потому что детей надо как-то воспитывать, растить достойных граждан своего Отечества. Вы согласны с этим мнением?

– А кто сомневается? Конечно, нужно строить, и эти учреждения строятся. Посмотрите, строится новый микрорайон, в центре его строится большое школьное здание и здание детского сада, которые занимают около двух гектаров, а рядом – храм, площадь его участка 0,3-0,4 гектара. Естественно, дети должны воспитываться, но храм этому вопросу никак не мешает. Те участки, которые выделяются под строительство храмов, были бы заняты коммерческими учреждениями, магазинами, торговыми центрами. Так промыслительно устроено, что властями сделан выбор между доходом, который могли бы получать муниципалитеты и местные органы власти от этих коммерческих учреждений, и храмом, от которого нет никакого материального дохода. Но он дает опосредованный «доход», который не измерить никакими деньгами. Храм воспитывает людей, которые будут по-иному относиться к материальным ценностям, своим семьям, детям, ближним, соседям, это стоит гораздо дороже, чем если бы на этом месте построили торговый центр.

Я не знаю ни одного места, на котором строится храм, где была бы альтернатива между постройкой детского сада или школы и постройкой храма, всегда выбор был между магазином и храмом. А детские сады, естественно, надо строить, детей надо воспитывать, для этого нужны помещения, хорошие кадры, чтобы квалифицированные люди приходили и в детские сады, и в школы.

– То есть строить нужно параллельно, а не вместо?

– Конечно.

– Благодаря этой программе строительства храмов, наверное, каждый из нас может стать человеком, который способствует возведению храма. Кто-то может помочь своими руками, кто-то средствами, кто-то молитвой. Что дает Господь каждому участвующему в строительстве впоследствии?

– Это не просто так происходит: если человек начинает участвовать в строительстве, это не только его выбор, но это некий выбор Божий.

– То есть призвание?

– Да, это некое призвание: Господь призывает к тому, чтобы человек это сделал. Это призвание не дается человеку, который далек от Бога, оно дается тому, кто на пути к Богу, у которого есть какие-то размышления, мысли, сомнения, какие-то умственные и душевные движения по направлению к Богу, и Господь им дает возможность поучаствовать в строительстве храма. Каждому – в разной мере.

Из Евангелия мы прекрасно знаем о вдове, которая положила две лепты в церковную копилку, и о фарисее, который высыпал туда половину своего золота. И Господь сказал, что вдовица положила больше, чем фарисей, хотя объективно он положил в несколько тысяч раз больше в денежном эквиваленте. Вопрос в том, что человек вкладывает в строительство храма из своей души. Каждый, кто приходит, конечно, получает очень много: и радость от сделанного доброго дела, и благоволение Божие к его жизни, потому что храмы строят бескорыстно, человек в любом случае что-то жертвует: свои силы, материалы, какие-то денежные средства. Как и любая милостыня, это дело вспахивает почву нашего сердца, открывая его для того, чтобы туда вошла благодать Божия. Когда мы от себя что-то отнимаем, мы тем самым отрываем свою душу от земли, к которой она обычно прикована, делаем какой-то шаг по направлению к небу, к Богу.

– То есть, отдавая – приобретаем?

– Естественно, отдавая – приобретаем. Задача в том, чтобы наше богатство было не в земном. «Где богатство ваше, там будет и сердце ваше»: если наше богатство в угождении Богу и жизни по совести, тогда мы, соответственно, будем приближаться к Богу, а если наше богатство в тех талантах, которые мы реализуем для себя, или в тех средствах, которые мы используем для удовлетворения собственных потребностей и удовольствий, тогда и сердце наше будет там. А Господь судит по тому, куда направлено наше сердце: или оно гвоздями прибито к земным богатствам и земной суете, или оно все-таки потихоньку, по одному гвоздику отрывается от этой суеты и поднимается к Царству Небесному.

– В последнее время священноначалие часто поднимает вопрос о близости Церкви к пастве. Скажите, строящиеся сейчас храмы будут нести такую функцию? Можно ли будет назвать их духовными центрами микрорайона, в котором они строятся?

– Если бы этот вопрос задали телезрители, я бы попросил их зайти в ближайший строящийся храм и посмотреть. Можно увидеть, что там как раз идет то движение к пастве, о котором Вы спрашиваете. Собственно, храмы для этого и существуют, чтобы те люди, которые там есть, приближались к Богу и раздавали людям свой накопленный духовный потенциал. В этом призвание христианина, чтобы он отдавал то, что у него есть. Естественно, священники, которые назначаются на этот приход, изначально ориентированы на благожелательное и жертвенное служение тем людям, которые приходят.

– Вопрос телезрителя из Москвы: «Мои очень добрые знакомые живут в деревне Пудово-Сипягино, это территория Новой Москвы, я так понимаю, что теперь это территория Юго-Западного викариатства. Ситуация следующая: знакомые мне рассказывают, что там стоит часовня святителя Николая Чудотворца, она в плачевном, полуразрушенном состоянии, и жители недоумевают, что никому до нее нет дела. Строятся храмы, а здесь часовня, которую можно оборудовать под храм, и никакого нового строительства не нужно, и жители готовы это все делать, но Церковь как-то молчит, ситуация очень двусмысленная и непонятная. Единственное, что отрадно, что в ближайшей школе у школьников есть проект по восстановлению этого храма, они сотрудничают и с администрацией, но все упирается в юридические нормы. Они убирают территорию, благоустраивают ее, сделали уже целый проект, есть изыскания о состоянии фундамента, и все упирается в какую-то «стену», потому что юридически храм никому не принадлежит. Есть люди, которые готовы помогать финансово, есть старшие школьники, которые хотят трудиться и вкладывать свои силы во славу Божию, а молчание Церкви на этом фоне очень непонятно. Проясните ситуацию».

– К сожалению, я не знаю всех юридических тонкостей. То, что Вы рассказываете, на самом деле очень странно, потому что если есть желание у людей, тогда все юридические препоны в конце концов преодолеваются. Именно эта территория, о которой Вы говорите, к Юго-Западному викариатству не принадлежит, это викариатство новых территорий города Москвы. Епископ там – владыка Савва, который находится в Ново-Спасском монастыре, но я не думаю, что он сможет непосредственно этим заняться, скорее всего этим должен заняться благочинный, на территории которого находится эта часовня.

Конечно, надо ее восстанавливать силами прихожан с привлечением властей. Можно обратиться к владыке или к благочинному либо к дирекции «Программы-200», которую сейчас пока возглавляет владыка Марк, хотя не знаю, будет ли он дальше возглавлять эту программу, потому что он назначен на новое место служения. Обратитесь, пожалуйста, к этим церковным властям, надо понять, какая там юридическая ситуация, я думаю, что можно ее как-то разрешить. Может, это охраняемое здание, которое имеет некую историческую ценность, может, оно кому-то принадлежит. Всегда можно это решить. Я не готов сейчас этим заняться, слишком много забот по нашему викариатству, обратитесь, пожалуйста, к церковным властям, они все-таки заинтересованы и помогут.

– Вы сами строите храм в Южном Бутове в честь Владимирской иконы Божией Матери. Это место, где храма никогда не было. Расскажите, как все начиналось? Легко ли далось Вам строительство?

– Наш храм не входит в «Программу-200». Храм, который мы видим на экране студии, это храм великомученика и целителя Пантелеимона, который входит в состав храмового комплекса. Комплекс достаточно большой. Этот храм, несмотря на его величину, называется малым храмом (10х10), а храм Владимирской иконы Божией Матери будет гораздо больше (20х20). Конечно, начали с постройки маленького храма, чтобы там можно было собираться.

Начиналось все так, как это было и раньше: некоторая инициативная группа москвичей или жителей этой местности организовывала юридически общину, обращалась в Патриархию, ее регистрировали, после этого начиналась юридическая деятельность, чтобы выделили кусочек земли для строительства. Эта земля была выделена и оформлена в собственность общины в 1999 году, там начали служить молебны, в 2001 году я был назначен туда настоятелем. Началась более активная приходская жизнь: сначала (около года) были молебны около креста, который стоял на территории, потом там поставили небольшую бытовку, в которой летом было жарко, а зимой холодно, в 2006 году вырыли котлован и совершили закладку.

С 2006 года, когда все документы были оформлены, появилась возможность служить литургию во временном храме в день Веры, Надежды, Любови и матери их Софии и одновременно строить храм, который показан в студии на экране: долго, с большими трудами, с приходом и уходом спонсоров, подрядчиков, людей, связанных со строительством, но в конце концов получилось построить этот храм и начать в нем служить.

В 2011 году службы стали проходить в этом храме, но предыдущие десять лет были наполнены не только хлопотами по служению, но и работой по формированию общины. Та община, которая была, началась, как почти всегда у всех приходов получается, с образования воскресной школы: мы собирались в соседней школе и до сих пор всячески благодарны ее замечательному директору Татьяне Ивановне Аникиной – в течение долгого времени наша воскресная школа проходила там по выходным дням. Потом воскресная школа переехала к нам, здесь уже появились какие-то здания, и мы стали заниматься с детьми на своем участке.

Параллельно с этим появилось множество различных клубов и направлений деятельности. Конечно, была социальная деятельность, началась деятельность с молодежью: это военно-патриотический клуб «Шестая рота», названный в честь псковских десантников, погибших в Чечне. Он существует до сих пор, его выпускники учатся в военных училищах, отслужили армию, стали достойными гражданами нашей страны. Появился также туристический клуб «Верный путь», в котором семьями начали ходить в походы, до сих пор мы это направление держим. Есть и множество других направлений: многочисленные кружки (рисования, лепки, пения), появился замечательный хор, который записал уже четыре вполне достойных диска с церковными и детскими песнопениями. Это все объединяет людей, и они соединяются в единую общину.

Самая главная задача тех настоятелей, которые приходят на новые участки, – не только построить храмы, но и создать общину, потому что если есть община, тогда Господь даст храм: посылает человека, который готов пожертвовать и потрудиться на этом поприще. Если общины нет, то зачем строить очередной памятник, который будет пустым? Нужно, чтобы была община. Как только она появляется, появляются и какие-то взаимосвязи, и те люди, которые могут помочь не только в организации внутриприходской жизни, но и в строительстве храма. Эти люди появились из общины: те, которые приходили и видели, как община живет, что это на самом деле полноценная жизнь и она идет в нужном направлении, поэтому они были готовы вложить в архитектурное оформление этой общинной жизни свои средства, свои возможности, и таким образом был построен храм. Если строительство храма будет идти вот так, то это будет надежно и естественно и ни у кого не вызовет никаких противоречий.

– Как говорится, дом, построенный на камне.

– Да, то есть это телега, поставленная сзади лошади. Впереди идет «лошадь» – община и литургическая жизнь. Это и делается сейчас по «Программе-200» – строятся временные храмы и там начинают служить литургию. Формируется община, и по ее молитвам, по ее жизни начинается дальнейшее движение, в том числе и реализация всех планов по строительству. И люди начинают видеть, что это не что-то, непонятно как относящееся к их жизни, а то, что на самом деле приносит реальную духовную пользу.

– Как часто в Вашем храме совершаются богослужения и насколько храм заполняется?

– Почти каждый день. Как правило, понедельник у нас посвящен совершению треб, а в остальные дни – утренняя литургия. Наполняется храм в субботу и воскресенье. В будние дни люди уезжают на работу и приезжают только вечером, поэтому с утра, как правило, народу немного: это молодые мамы или какие-то люди, которые живут недалеко. Обычно на дневной литургии бывает 20 – 30 человек. По опыту служения в храме Рождества Христова, который был в Южном Бутове и куда меня сначала направили, скажу, что там была такая же ситуация, хотя он был один на весь район. По выходным к нам приходит 200 – 250 человек – столько, сколько храм может вместить.

– Если кто-то из наших телезрителей захочет посетить ваш храм, как до него добраться?

– Улица Остафьевская, 44. Есть сайт, который можно найти, набрав в любой поисковой системе в Интернете: «храм Владимирской иконы Божией Матери в Южном Бутове». На сайте отражена жизнь нашей общины и контакты, в том числе и как добраться до храма на машине или общественном транспорте. Милости просим, приходите к нам.

– В завершение что бы Вы хотели пожелать нашим телезрителям?

– Если мы говорим о строительстве, то «Программа-200» направлена на то, чтобы те люди, которые считают себя принадлежащими к Православной Церкви, не только принадлежали к ней формально по своим культурным, национальным или историческим корням, но и как реальные ее члены. Поэтому если кто-то смотрит нас из Москвы, у каждого есть возможность прийти в храм, построенный по этой программе.

Особенно интересно, когда храм только открывается: тогда начинается приходская жизнь, все новое, и можно вместе со своим воцерковлением войти в общину, в церковную жизнь – для многих это может стать главным элементом жизни. Это и на самом деле должен быть главный элемент: мы живем только потому, что живет Церковь, и если мы живем церковной жизнью, то входим в этот Божественный поток, который ведет нас к небу.

Пользуйтесь, братья и сестры, той возможностью, которая есть в настоящее время, когда Церковь свободна, строится и развивается, чтобы глубже войти в церковную жизнь, проникнуться тем духом церковного Предания, который существует уже две тысячи лет. Это та жемчужина, найдя и приобретя которую мы выполним свое предназначение.

– «Идите в храмы Божии, пока еще звонят»…

– Да, именно так. Помоги всем Господь!

 

Ведущий Сергей Юргин
Расшифровка: Елена Кузоро