Беседы с батюшкой. Чудо как явление милости Божией

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает священник Олег Герасимов, настоятель храма иконы Божией Матери «Всецарица» в поселке Керро.

– Сегодняшняя тема обсуждения мне кажется очень интересной и глубокой – «Чудо как милость Божия».

Каждый раз, когда мы говорим о чуде, возникает масса вопросов. Если мы ищем только чуда в нашей жизни, то, может быть, не являемся по-настоящему православными христианами. Если же исключить чудо из нашей жизни, то, наверное, тоже можно сказать, что мы не очень православные христиане. Возникает вопрос: что же такое чудо?

– Вопрос, конечно, очень глубокий, и на эту тему можно много говорить. Но я думаю, надо начать с тех чудес, которые мы знаем из Евангелия. Прежде всего Сам Господь Иисус Христос творил чудеса: чудо в Кане Галилейской, чудо воскрешения мертвых, чудо исцеления. И все толкователи сходятся в том, что Господь никогда не творил чудес, чтобы кого-то удивить, обескуражить, покорить; Он всегда делал это по необходимости. Возникла потребность насытить пять тысяч человек: зачем идти в соседнее селение что-то покупать, когда нет денег? Есть пять хлебов. То есть Он творил чудо на потребу, потому что так было нужно. И так можно сказать о любом чуде.

Мы можем сказать, что Господь никогда не творил напоказ. Будучи пригвожденным к кресту, на крики иудеев: «Сойди с креста, тогда мы в Тебя уверуем» – Он не стал этого делать, потому что прекрасно понимал, что такое чудо по требованию – это насилие над человеческой волей. Поэтому чудо – это всегда милость Божия; это событие в жизни Церкви или какого-то отдельного человека, который может увидеть в чем-то чудо. А другой человек скажет: «Да никакое это не чудо, это просто совпадение».

Насчет совпадений я слышал, как один из наших уже почивших епископов Василий (Родзянко) говорил: «Я перестаю молиться, и совпадения прекращаются». То есть как посмотреть на то, что происходит в жизни: посмотреть вот так – это чудо; посмотреть по-другому, скептически – вроде никакого чуда нет. Тем не менее каждый человек может в своей жизни вспомнить такой случай, когда он может сказать: «Да, здесь действительно был Господь, Он был рядом, Он мне помог, кто бы что про это ни говорил».

Так что чудо – действительно милость Божия. И при определенном взгляде чудеса можно замечать буквально на каждом шагу. А можно проходить мимо и говорить: «Совпадение».

– В нашей жизни бывают такие события, когда мы не можем сказать, что это случилось волею некоего случая. Господь часто обращается к нам именно с чудом, чтобы мы либо обновили свою веру, либо обрели ее. Является ли чудо в этом случае свидетельством нашего маловерия?

– Хороший вопрос. Знаете, очень часто люди приходят на исповедь и каются ни в чем ином, как в маловерии. Тут мне сразу вспоминается отец отрока, который пришел к Христу с просьбой: «Исцели моего сына». Христос задал ему вопрос: «Веруешь ли ты, что Я могу его исцелить?» И фраза «Верую, Господи! Помоги моему неверию», мне кажется, дает исчерпывающий ответ на то, как укрепить веру, если она не очень сильна.

Могу сказать по своему опыту и по опыту тех людей, с которыми мне доводилось общаться, что как только человек говорит: «Я глубоко верующий» (или: «Я истинно верующий»), это сразу начинает настораживать. Потому что самому оценить глубину своей веры просто невозможно. Гораздо большее доверие вызывают люди, которые говорят: «Ой, я маловер». Тогда мне на ум приходит такой совет, который, как правило, я даю. Что на самом деле вера укрепляется, когда ты ходишь по лезвию, когда ты готов впасть в сомнение, когда твой опыт, твой здравый смысл, твое окружение говорят, что это невозможно; ты на какой-то момент даже начинаешь сомневаться, но потом говоришь: «Нет, Господь рядом». В этот момент, когда происходит то, что тебя укрепляет в вере, ты становишься на один миллиметр ближе к Богу, чуть глубже в своей вере.

Поэтому укрепить свою веру, побороть свое маловерие можно, только балансируя по такому лезвию. Каждый раз Господь не делает что-то совсем очевидное: «Смотри, вот Я». Нет. Ты сам реши: Господь здесь или доктора хорошие? Или просто у тебя денег хватило, чтобы купить какую-то услугу, которую для тебя сделали? Но я могу сказать, что никакие деньги не купят веру.

– Вопрос телезрительницы из Санкт-Петербурга: «Я хочу рассказать о том, что я бывшая пьяница и уже умирала. Сестра сказала маме молиться сорок дней перед иконой “Неупиваемая Чаша”. Моя мама сорок дней молилась, а я лежала и умирала. И представляете, через сорок дней я как будто и не пила вообще. Произошло чудо!.. Богородица меня все-таки вытащила, Она умолила Своего Сына, чтобы я осталась в живых. Я ведь практически умирала, лежала живым трупом. Это чудо!»

– Помоги Вам Господь! Я искренне рад за Вас. Икона «Всецарица», в честь которой назван наш храм, тоже славится тем, что к ней обращаются люди с очень тяжелыми болезнями. Я, конечно, не приветствую, когда иконы или святые делятся по сферам, что такой-то святой за то отвечает, другой – за это. Мы все-таки молимся Богородице, но мы знаем, что есть случаи исцелений от онкологических заболеваний или, как в Вашем случае, от греха винопития по молитвам перед конкретными иконами Божией Матери.

Я очень за Вас рад, это действительно чудо, причем очевидное для всех. Есть чудеса менее очевидные. Но то, что чудо очевидно для Вас, – это очень важно; теперь самое главное, чтобы это чудо не пропало втуне, чтобы Вы не только мамочку поблагодарили за то, что она молилась за Вас, но чтобы Вы стали чуточку ближе к Церкви. То есть надо и исповедоваться, и причаститься; в общем, постараться двигаться в эту сторону. Потому что грех имеет такую особенность, что может повторяться, к сожалению.

– Этот звонок очень показательный. Я как раз хотел спросить об одном из самых главных чудес в нашей жизни – о молитве. Потому что о силе молитвы мы мало догадываемся. Этот звонок телезрительницы – яркий пример, как молитва другого человека помогла спастись от греха винопития. Когда мы сами молимся, мы часто неусердны в своей молитве, но все равно сила молитвы нам самим даже неизвестна.

– Да. Иногда просят: «Помолись за меня». Легко сказать. А как? Надеть епитрахиль, встать перед образом, начать молебный чин: «Благословен Бог наш...»? Или это должно быть как-то по-другому? По этому поводу для меня есть два основополагающих мнения, которые я в свое время вычитал.

Первое. Не помню, из какого источника я вычитал, как некий странник остановился у священника, совсем не книжного сельского батюшки, который разделил с ним скудную трапезу, оставил у себя переночевать, чтобы тот с утра шел дальше. Этот странник случайно проснулся ночью и увидел, как батюшка стоит перед иконой, и было полное ощущение, что он теребит Христа за хитон: Господи, Ты помяни вот этого, он такой несчастный. И еще вот этого и того...У него была такая детская молитва, теребление за хитон. И это умиляет. Наверное, там не было какого-то особого чинопоследования, просто этот священник очень хотел, чтобы этим людям было хорошо.

И второе я вычитал у владыки Антония Сурожского, который давал совет одной своей духовной дочери. Я точно сейчас не смогу передать, но мне запомнилась основная мысль. Она пожаловалась, что у нее не идет молитва, и он ей сказал, что есть такие моменты, когда молитва ослабевает. Тогда оставьте вообще правило на время, советует он, а займитесь вот чем: ночью перед сном вспомните тех, кто вам сделал хорошо, тех, кому вы хотели бы, чтобы было хорошо. Просто представьте их, подумайте о том, как хорошо, что они есть на свете. Подумайте о том, как было бы здорово, если бы у них все было хорошо. Вспомните тех, кто умер. Вот так вспомните всех перед сном и спокойно засыпайте. А потом постепенно это само перейдет в молитву.

Знаете, наверное, молиться за другого – это такое состояние, к которому надо стремиться. Мы не знаем, достигнем мы такого или нет. Когда меня, например, просят помолиться, я не скажу, что я всегда становлюсь и начинаю перечислять имена со знанием дела. Но иногда звонят и говорят: «Батюшка, спасибо! По Вашим молитвам...» Если есть такая весточка, значит, наверное, Господь слышит, и необязательно при этом как-то все формализовать. Это, конечно, немножко соблазнительная мысль, но мне радостно от того, что как-то удается поучаствовать в судьбе людей, которые мне небезразличны, мягко говоря. Таких людей все больше и больше, храм у нас замечательный, и люди собираются замечательные, и так хочется, чтобы у них все было хорошо. А что для этого надо сделать? Молиться. Вот молимся как можем.

– Вопрос телезрителя из Воронежа: «На литургии поется: Сами себя, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим. То есть до такой глубины надо верить, чтобы предавать живот свой и друг друга Христу Богу. Но в то же время мы, православные, совершаем какие-то ошибки, грехи. Как это все увязать? Потому что мы вроде и предаем живот Христу Богу, но в то же время грешим. Как бы это вразрез идет...»

– Мы все неидеальны, это понятно. Но мы имеем некую цель, перед нами Образец. Для нас Христос должен стать не просто историческим персонажем, даже не просто Тем, к Кому мы обращаемся в своих молитвах; Он должен стать средоточием нашей жизни. Если мы надели крест в крещении, мы пошли за Христом, мы сказали: «Господи, мы хотим быть с Тобой, куда бы Ты ни пошел». Как некто сказал Ему в Евангелии: «Я пойду за Тобой, куда бы Ты ни пошел». Господь сказал: «Лисы имеют норы, птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет места, где главу приклонить». Так вот, если мы готовы идти за Христом, то даже если мы на этом пути будем спотыкаться, Господь примет саму нашу готовность.

Понятно, что мы не можем на этом остановиться, мы не можем сказать: «Господи, я сделал все, что мог. Извини, дальше я пошел по своим делам». Человек в храме один: свечку поставил, на литургии постоял, а вышел за пределы храма – и стал совсем другим. Нет. Мы должны стремиться к тому, чтобы и в храме, и вне храма быть одними и теми же. И чтобы для нас Христос был прежде всего.

Я думаю, что в этом смысле мы выражаем свое чаяние; не как свершившийся факт, а как то, к чему мы стремимся, поэтому говорим: «Господи, сами себя и всю нашу жизнь и тех, кто нас окружает, мы отдаем Тебе». Конечно же, пока мы живы, мы, к сожалению, ошибаемся, и мы не можем сказать, что исполняем это в полной мере, но мы к этому стремимся. И главное – об этом помнить. Потому что часто бывает, человек приходит на литургию и не очень понимает, что он там делает. Человек, далекий от Церкви, сторонний, заходит в храм, и его главный вопрос: «Куда поставить свечку, чтобы у дочки все было хорошо?» Понятно, что в данном случае ни о каком предании своего живота и уж тем более живота другого Христу речи не идет; и это грустно, потому что мы Христовы в первую очередь. И литургические слова нам все время об этом напоминают – что мы взяли на себя крест и должны идти за Христом. Иначе какие мы христиане? Так, крестоносцы...

– Спасибо за подробный ответ. И спасибо телезрителю за такой хороший вопрос.

Вы сейчас говорили о литургии. Каждый раз, говоря о чуде, мы вспоминаем само чудо Евхаристии. Помните, Авраам вопрошал у Господа, сколько праведников нужно, чтобы пощадить город? Пятьдесят? Сорок?.. Десять? Господь сказал: «Не истреблю и ради десяти». Я просто думаю о том, что само явление Божественной литургии – это, наверное, одно из самых главных чудес в нашей жизни. Хочу спросить вот о чем. Вы говорили, что чудес в жизни достаточно. Каким образом человек становится священником? Ведь это тоже, наверное, было чудом в Вашей жизни? Вы же не потомственный священник?

– Нет. Более того, моя бабушка всегда очень гордилась, что она член ВКП(б) с 1952 года. И я о Христе услышал, будучи в стенах военного училища; до этого для меня это было все далеко и неинтересно. Но, видимо, Господь, если уж кого-то выбрал, то отнекиваться бесполезно. Можно, конечно, отказаться, но потом будешь жалеть. Поэтому медленно, но неуклонно я к этому шел. Были очень неприятные и скорбные моменты на этом пути, но всегда попадались или люди  (чаще всего), или книги открывались на нужном месте – и вдруг что-то загоралось внутри. Евангелие в первый раз я прочел просто с замиранием сердца.

Я тогда о священстве, конечно, не думал, потому что это, в общем, очень дерзко. Тем не менее все к этому шло. Было два момента, которые я могу отметить, которые были явно чудесными. Первый момент. Когда мы поступали в Свято-Тихоновский университет, я тогда был алтарником в одном из петербургских храмов. У меня уже было два образования – и третьего мне было совершенно не нужно. А настоятель у нас был очень строгий, он мне сказал: «Поедешь. У нас пятеро алтарников едет – и ты давай шестым». Я пытался сказать, что мне это, в общем-то, не надо. – «Нет, ты поедешь». И я поехал. Так получилось, что уехали шестеро, пятеро вернулись, не поступив, а поступил только я, которому это было меньше всего нужно. Они, конечно, поступили на следующий год, сейчас они уже священники, но это уже другой разговор. Вот это был первый звоночек.

Второй звоночек был на первом экзамене в Свято-Тихоновском университете. Я достаточно легко поступил, а когда  приехал на первую сессию, мне казалось, что это тоже будет легко, и я особо не готовился. И вот первый экзамен по Новому Завету. Как сейчас помню, в билете было написало: 12 апостолов. Я их даже перечислить не мог, не помнил по именам. Я слышал, как отвечали другие, и понял, что мне надо уезжать, потому что сейчас меня завалят. Я уже в голове думал о том, как поеду на Ленинградский вокзал, куплю билет и вечером уеду. И вот я сажусь к преподавателю, она говорит: «Отвечайте». А что мне отвечать, я ничего не знаю. Передо мной она засыпала троих, выгнала, хотя они отвечали хорошо. Я говорю: «Я ничего не знаю». Она предлагает: «Ну, давайте вспомним». Начинает со мной вспоминать. В общем, как-то она меня вытянула, что называется, и произошло совершенно неожиданное. Она сказала: «Молодой человек, Вам надо здесь учиться», и ставит мне четверку. Вот это было чудо! Я ожидал чего угодно, только не этого.

Наконец, последний момент. Отец Василий Ермаков, который, собственно, меня благословил (и даже деньгами помогал, чтобы я мог в Москву уехать и жить там целый месяц во время сессии), говорил: «Оканчивай университет, а когда надо будет рукополагаться, я тебе скажу». И я был в полной уверенности, что когда отец Василий мне скажет, я подам все документы и все будет как положено. Но в феврале 2007 года отец Василий совершено неожиданно умирает. Сказать, что мы осиротели, – ничего не сказать. А для меня, кроме всего прочего, были похоронены надежды на то, что когда-то я буду священником. Но вдруг через месяц или два после этого события настоятель храма, в котором я был просто как прихожанин (даже не в алтаре), подзывает меня. А мы с ним особо даже и не общались. Он начал издалека: «Знаешь, на последнем епархиальном собрании отец Василий мне сказал: в храме есть такой-то Олег, ты, пожалуйста, о нем позаботься». И тут же в лоб мне задает вопрос: «Хочешь, я тебя рекомендую в священники?» Отец Василий, конечно, умер, но он говорил, что скажет; вот и сказал.

– Это как раз те чудеса, которые для нас чудеса, а для людей неверующих – не чудеса.

Вопрос телезрительницы из Воронежской области: «Хочу поделиться событием из своей жизни. Во-первых, первое чудо – это то, что я уверовала в Бога. У многих такое чудо. А вообще хочу сказать, что чудеса происходят из-за чего? Когда уже нет надежды ни на что, ни на кого, а только на Господа, тогда ты даже не знаешь, что  говоришь в молитве, просто Ему жалуешься и уже не веришь сама себе, что можешь умолить Господа. В этот момент, наверное, наступает полное смирение – и происходит чудо. У меня было такое чудо. У меня была эрозия, сдала анализ на онкологию. Всю ночь я молилась. Наутро иду к другому врачу на осмотр. Врач меня посмотрела и говорит: «Когда у тебя была эрозия?» Я говорю: «Вчера». Она говорит: «Я никогда не видела такого заживления». Не было ни лекарств, ничего, просто обыкновенное чудо. Я не помню, что я говорила в молитве, просто была полная отдача себя Господу. Вот это я хотела рассказать».

– Кстати, по этому поводу хочется вспомнить эпизод из Евангелия, который по-разному толкуют, он не очень понятный. Помните, когда Господь только-только собирал Своих учеников, к Нафанаилу прибежал Филипп и говорит: «Мы нашли Мессию. Пойди и посмотри». Когда Нафанаил пришел, Христос сказал ему: «Прежде чем позвал тебя Филипп, Я видел тебя под смоковницей». И тот сразу сказал: «Господь мой и Бог мой». Вот что такое Господь увидел под смоковницей? Есть такое мнение, что в уединенном месте, где никто его точно не мог видеть, Нафанаил молился о том, чтобы Бог послал ему увидеть Мессию. И вдруг Христос говорит: «Я видел тебя под смоковницей». Для Нафанаила это явное чудо. А для нас – ну а что такого? Телезрительница сказала сейчас, что она даже не помнит, что такого она сказала Господу. А может, она и не сказала ничего. Святые отцы, которые достигли дара молитвы, говорят, что настоящая молитва – безмолвная. Может быть, это был безмолвный крик, и этого оказалось достаточно. Это чудо!

– Ведь чудо с нами происходит каждый день. Чудо в том, что мы дышим...

– Рождение человека – чудо!

– Я хотел спросить еще об одном чуде, которое мы часто тоже не осознаем, – это момент нашего духового рождения, крещения. Это же совершенно удивительное таинство! Наше отношение к своей жизни без упования на Господа превращает нашу жизнь...

– ... в бессмыслицу. А какой тогда смысл в жизни? Продолжать род? Для чего? Действительно, смыслом нашу жизнь наполняет только высший смысл. Я прочитал у одного автора (даже не православного) о том, что цель, которую можно достичь, – это не цель, это как бы этап. Цель всегда должна выходить за рамки. То есть цель нашей жизни должна быть за рамками нашей жизни. Какой бы веры человек ни придерживался, он не может это отрицать, потому что любая цель, которую человек поставит в пределах этой жизни, достижима. Ну, достиг – а дальше что?

Так или иначе, а каждый человек Бога ищет. Что касается таинства Крещения, это вопрос особый, он требует отдельного разговора, потому что сейчас это вопрос дискутируемый, поскольку к крещению сейчас относятся, мягко говоря, по-разному. Крещение, к сожалению, в очень большом количестве случаев воспринимается как некий обряд (я даже слышал слово «церемония»), который надо обязательно провести. Причины анекдотические – начиная с того, чтобы здоровенький был, чтобы кушал хорошо, и заканчивая очень пафосными, касающимися ангела-хранителя, которого Господь обязательно даст крещаемому, или чтобы к вере пришел... Как будто так просто человек к вере прийти не сможет.

 Крещение – это, безусловно, таинство, вне зависимости от того, как к нему относятся люди, которые к нему подходят. Священник, совершая таинство, создает все предпосылки для того, чтобы это таинство было совершено правильно. Существует в догматике такое понятие, как «действенность». Есть действительность таинства: когда священник совершает правильные действия, правильные формулы, тогда таинство считается действительным. А вот действенность таинства, то есть как оно повлияет на конкретных людей, зависит далеко не только от священника, а в том числе от тех людей, которые к таинству приступают (будь то таинство Крещения, таинство Венчания и другие таинства).

– Вопрос телезрителя из Москвы: «Для чего чудо нужно верующей душе и неверующей душе? Расскажу о чуде. Моя мама 20 октября 1974 года находилась в метро, когда был пожар на станции “Площадь Революции” и до станции “Курская”, и осталась жива.  Хотя многие люди тогда пострадали и отравились угарным газом».

– Я не очень проник в суть вопроса. Телезритель хотел узнать, за что посылаются страдания людям, которые не видят в этом ничего чудесного, и как это влияет на их душу? Может быть, в этом вопрос? Я могу сказать, что, конечно, тайны Божии нам не постичь. Каждый человек в своей жизни сам для себя открывает Бога, и если даже со стороны очевидно, что вроде никак не повлияло то или иное событие на человека, то это может быть совсем не так. Поэтому я не могу сказать, как, каким образом и за что пострадали люди, которые при этом потом никак не выказали своего отношения к Богу, но есть очень много случаев, когда совершенно индифферентное отношение к тому или иному событию на самом деле в человеке зароняет зернышко, которое потом прорастает.

Я, в свою очередь, хотел бы рассказать случай, который меня очень поразил. Однажды меня позвали к умирающему, сказали, что у него уже мерцательное сознание, он уже плох. Я сказал, что не знаю, можно ли будет его причастить, потому что причащать можно только в сознании, но попробуем что-нибудь сделать. Когда я пришел, он был в полузабытьи. И я решил совершить над ним таинство Соборования. Когда начал его соборовать, произошло первое чудо – он открыл глаза, стал совершенно вменяемым, и мы с ним поговорили. Поскольку мне сказали, что он уже без сознания, я с собой Даров не взял. Поэтому мы решили, что я приеду еще через два дня и причащу его, если все будет хорошо.

Через два или три дня ко мне прибегает его дочка и рассказывает, что он стал кушать, пришел в сознание и хочет причаститься. Пока мы к нему ехали на машине, она мне рассказала очень интересную историю, что этот человек, которому девяносто с лишним лет, прошел лагеря, был ярым коммунистом. Один его товарищ, который с ним тоже проходил лагеря, рассказал историю, про которую сам дед никогда не рассказывал. Где-то на пересылке они замерзали, и тот снял с себя бушлат, отдал ему, а после даже не вспомнил, хотя сам чуть не замерз. То есть этот человек по жизни жил по совести. И вот Господь в конце жизни его подвел к тому, чтобы он мог уйти из жизни по-христиански.

Я пришел к нему, мы с ним очень долго проговорили, я его причастил. Потом меня отвезли на машине обратно. Спустя какое-то время мне эта женщина звонит и говорит: «Я вернулась и не узнала его: он лежит, светится и говорит, что не знает, где он – на земле или на небе». Человеку 92 года, он никогда в жизни не был в церкви, был яростный коммунист и при этом, видимо, по совести старался жить, как Господь велит. Потому что совесть – это же частичка Бога в нас, это искра Божия. И Господь благоволил ему вот так по-человечески, по-христиански уйти. Вот эти его слова: «Не знаю, на небе я или на земле» – дорогого стоят, это прямо исповедание веры. Это великое чудо! Для меня чудо, для родственников тоже чудо. Он успел со всеми попрощаться, с кем хотел. И для него, думаю, это тоже было чудо. Очень надеемся, что его загробная участь достойна. А скептики, думаю, найдутся в любом случае. Скажут, что просто человеку полегчало перед смертью.

– Вопрос телезрительницы из Подмосковья: «Вы разрешили рассказывать про свои чудеса. То, что мы утром встаем, – это уже чудо. Расскажу такое чудо. Две недели тому назад встала утром, а в глазу как ком: не могу открыть. Расстроилась, села на диван, подумала, что надо идти к врачу. Сижу и говорю: “Господи, вразуми, что мне делать”. И Господь меня вразумил, я в это верю: я святой водичкой глазик промыла – куда чего делось? И знаете, я даже не удивилась, а просто поблагодарила Господа.

И еще расскажу одно. Зимой у нас на дороге был лед, и утром застряла машина. Вечером выхожу – машина все буксует. Мне жалко стало, я начала произносить Господню молитву – и машина поехала. Я водителя вслед перекрестила, а он мне даже посигналил. Разве это не чудо? Спасибо, что выслушали меня».

– Здесь есть такая опасность: когда такие явные чудеса Господь являет, тут же бес нас подстерегает, чтобы поселить в нас самомнение: «Вот я какой молитвенник». Вот этого надо остерегаться. А так – конечно, это чудо!

Однажды женщина мне рассказывала: шла она по лесу и увидела оброненный кем-то красивый гриб, явно выпал из чьей-то корзинки. Она его не взяла. Идет дальше – точно такой же гриб Господь ей в утешение посылает, только гриб растет. Она его срезала, порадовалась, а потом возник маленький укольчик тщеславия. Я ей говорю: «Самое главное чудо, что Вы это тщеславие заметили. Потому что то, что гриб Вам Господь подарил, – это, безусловно, чудо. Но Вы заметили, что за этим следует укол тщеславия, с которым надо бороться, – и это гораздо более ценно и важно».

Чудеса заметны только тому, кому они предназначены. Мне кажется, если быть очень внимательным к своей жизни, то чудеса буквально на каждом шагу, только подмечай.

– Телезрительница очень хорошо сказала, что чудо в том, что мы просыпаемся каждое утро. Конечно, мы испытываем Господа, когда засыпаем без молитвы, просыпаемся, что называется, не перекрестив лба. И одно из самых главных чудес, что Господь милостью Своей до сих пор нас терпит. Я хотел спросить, часто ли Вам приходится служить благодарственные молебны?

– К сожалению, не очень часто. Как-то так повелось, что люди приходят в храм, как правило, когда что-то стукнет по голове, со слезами. Тут самое главное – вразумить человека и некорректный вопрос «Господи, за что?» трансформировать в вопрос: «Господи, для чего? Если Ты мне это послал, что Ты имел в виду?» Я абсолютно верю, что Господь посылает только то, что полезно для меня, только то, что мне действительно нужно. И если я это воспринимаю как нечто для себя несправедливое, незаслуженное или как то, что я не должен был получить,  возникает вопрос: «Что я такого сделал, чтобы такое получить?» Здесь я уже не прав; я зря растрачиваю душевные силы, просто пылю и ничего для души не приобретаю.

Вопрос: «Господи, для чего Ты мне это послал?» – более корректный, потому что я начинаю понимать, что если эта беда или болезнь мне послана, значит, что-то в своей жизни я должен исправить. Слава Богу, что удается людей вот так переориентировать.

Не буду грешить; действительно, есть люди, которые благодарят и приходят просто потому, что им хорошо. Они приходят поблагодарить: «Слава Богу, что так все случилось!» И это очень здорово. Но мы вспоминаем, что и в Евангелии есть эпизод, когда десять человек исцелились и только один вернулся поблагодарить. Это, к сожалению, скорее правило, чем исключение. Будем стараться, чтобы в нашей жизни это стало все-таки исключением.

– Мы верим, что чудо является только в каких-то очень ценимых образах. Например, иконы мироточат. Есть большой документальный фильм о том, как ученые пытаются это опровергнуть, но в результате доказывают чудеса, которые совершаются, в том числе по мироточению. Мне очень понравилось, как один белорусский батюшка сказал, что чудеса у нас происходят в обыкновенном порядке: если у нас мироточит икона, то мы просто берем миро и используем его для помазания верующих людей. То есть они не обращают внимания на это. Но мы очень любим и почитаем мироточивые иконы, и как только в храме выставляется мироточивая икона, то сразу огромное количество паломников. Вопрос, конечно, очень сложный, но тем не менее насколько это для нас может быть полезным или вредным?

– Мне кажется, что здесь нужно к самому факту мироточения относиться как к чуду. Икона мироточит – это означает, что Господь рядом. Причем попытки как-то это упорядочить и говорить, что мироточат только каким-то особым образом написанные иконы, мы не можем, потому что мироточат и иллюстрации, и бумажные иконы, и всякие. Мне кажется, с большей осторожностью надо относиться к попытке это истолковать. Потому что это всегда порождает какие-то разнотолки.

Мы знаем примеры, что иконы мироточат и в ознаменование каких-то нехороших событий, и как показатель чего-то благодатного, в хорошем смысле этого слова. Поэтому мне позиция этого белорусского батюшки очень нравится: мироточит икона – слава Богу, Господь рядом. А мы даже не сомневались в этом. То есть, конечно, сомневались, но вот еще одна такая маленькая капелька, которая делает нашу веру чуть более глубокой. И правильно, что используют миро по назначению – для помазания верующих. При этом не нужно приписывать такое, что сейчас вы помажетесь и исцелитесь, – это тоже будет уход в какую-то другую сторону. Просто нужна благодарность: Господь показал нам, что Он рядом. Мы и так это знали, но лишний раз в этом убедиться – полезно.

– У меня есть еще один вопрос, ответ на который на первый взгляд кажется очевидным. Господь ведь является не только православным христианам. Может ли Господь обратиться к любому человеку, в том числе к иноверцу? Вернее сказать, к верующему инаково? И может ли явить чудо для человека неверующего?

– Я думаю, однозначно может. В Евангелии сказано: Господь посылает дождь на праведных и неправедных, и солнце всходит и для добрых, и для злых. Другое дело, какие выводы человек из этого сделает, обратит ли это его к Богу? Потому что чаще всего Господь являет нам Свои чудеса (что бы кто под этим ни понимал) для того, чтобы человек вспомнил: надо иногда голову-то на небо поднимать. Чтобы человек жил не только в этой суете и заботах, которыми он сейчас занят (мол, потом выйду на пенсию и начну молиться). Нет. Надо помнить о том, для чего мы пришли в этот мир.

Мне по этому поводу очень нравится образ командировки: мы здесь в командировке. Мы, конечно, можем заняться обустройством своих апартаментов или общежития, но забывать о том, для чего мы посланы, не имеем права, хотя бы потому, что рано или поздно мы обязательно вернемся домой. Обязательно! А вот куда мы вернемся и с чем вернемся – это зависит от того, откликнемся мы на чудеса или нет. И тут совершенно неважно, кто какой веры – Господь обращает к Себе совершенно разных людей: от махровых атеистов до людей из других вер. Я очень верю, что Господь Сам покажет каждому, куда и как ему идти. Наше дело не мешать Ему нас спасать.

Ведущий Глеб Ильинский

Записала Нина Кирсанова