Беседа о почитании саратовских святых. Часть 1

Беседа с протоиереем Кириллом Краснощековым.

– Здравствуйте! В 2011 году произошло событие сугубой значимости для верующих Саратовской митрополии: указом Святейшего Патриарха Кирилла было утверждено празднование Собора Саратовских святых. Теперь оно ежегодно отмечается, как и день города, в ближайшее к 13 сентября воскресенье. Немало для этого потрудилась комиссия по канонизации подвижников благочестия, созданная по благословению митрополита Саратовского и Вольского Лонгина. О деятельности этой комиссии сегодня побеседуем с ее руководителем, протоиереем Кириллом Краснощековым.

Здравствуйте, отец Кирилл! Я знаю, что работа по разысканию сведений о людях, пострадавших за веру в XX веке, велась давно, еще до создания комиссии, и об этом мы будем говорить в следующей передаче. А сегодня хотелось бы спросить у Вас: как вообще пришла идея подать прошение в Патриархию об утверждении празднования именно Собора Саратовских святых и что такое Собор святых?

– Идея целиком принадлежит митрополиту Лонгину, мы лишь выполняли его пожелание, действовали по его благословению, а собор – это собрание. Собор святых какой-то местности, какой-то епархии – это собрание святых, чья жизнь непосредственно связана с этой землей, в данном случае – Саратовской.

– Есть святые, связанные с нашей землей, но их жизнь относится к другому временному периоду (XVIII–XIX века). Они не вошли с состав Собора. Почему так?

– Когда мы начали готовить примерный состав Собора Саратовских святых, мы размахнулись довольно широко и начали с XIII века, когда еще никакого Саратова не было. Земли наши входили в состав Золотой Орды, и здесь в это время была образована Сарайская епархия Русской Православной Церкви. Город Укек, один из крупнейших городов Золотой Орды, – это наш современный Увек в Заводском районе. Он являлся одним из центров Сарайской епархии, и здесь были святые.

И мы начали включать в собор святых начиная с XIII века, и у нас их набралось более пятидесяти человек. Если кому-то интересно, он может прийти в музей Саратовской митрополии, который располагается в Саратовской православной духовной семинарии, и посмотреть там икону, где изображен этот наш первоначально запланированный Собор Саратовских святых – более пятидесяти человек. Но потом мы, рассудив здраво, сами сократили его до двадцати с небольшим человек, а патриаршая комиссия по канонизации святых оставила двенадцать человек.

Из каких принципов исходит в данном случае Синодальная комиссия по канонизации святых? Чтобы имена святых не повторялись в соборах разных епархий. И поэтому нам были оставлены те святые, жизнь которых самым тесным образом была связана с Саратовом, хотя и здесь критерий чуть плавающий. Например, владыка Гермоген, епископ Саратовский и Вольский. Он, как известно, скончался правящим Тобольским архипастырем, но тем не менее большая часть его жизни была связана с Саратовом, и поэтому в наш собор его включили.

– А он не входит в Собор Тобольских святых?

– Вполне возможно, надо уточнить, я не знаю.

– То есть принцип, чтобы имена не дублировались,  не какой-то специальный, это только с нашим собором случилось?

– Нет, это общий принцип. Другое дело, что многие соборы святых устанавливались десятки и столетия назад, а наш – один из самых последних. Вот в чем дело, а так принцип общий, по крайней мере действующий сейчас.

– Фактически у нас сейчас в составе Собора Саратовских святых только новомученики, правильно ли я понимаю?

– Почти два года назад к ним прибавилось еще трое святых, и один из них – Иннокентий (Смирнов), епископ Пензенский и Саратовский. Это святой XIX века.

– То есть теперь у нас в составе уже пятнадцать человек?

– Да.

– Объясните, пожалуйста. Порой кажется очевидным, что если человек пострадал за веру, как наши новомученики, то вроде бы понятно, что он является святым. Почему в Церкви такой сложный процесс канонизации? Нужно очень долго собирать сведения, нужно как бы доказывать благочестивую жизнь человека, так? Расскажите немного подробнее об этом процессе.

– Канонизация в современной Русской Православной Церкви, безусловно, отличается от того, как она происходила в Средние века или даже в Новое время. Канонизация современная на 99 процентов – это канонизация новомучеников. И вот раньше критерий действительно был несколько иной. Посмотрим на древние жития.

Скажем, в истории о сорока мучениках Севастийских один из стоящих на льду воинов не выдержал и убежал в баню, а один из охранявших их язычников, увидев, что один мученический венец не спустился, пошел и встал на лед, и принял крещение кровью (даже был такой специальный термин), то есть человек крестился в своей мученической крови и был прославлен как мученик. Это обращение, которое происходит буквально мгновенно. Сейчас я палач, мучитель, и вдруг в душе происходит такой переворот, я поднимаюсь на помост и говорю: «И я хочу умереть вместе с вами за Христа». Так вот, к святым XX века эти критерии оказываются неприменимы.

Наша Синодальная комиссия по канонизации настаивает на том, что мученик XX века должен всей своей жизнью являть свою веру, потому что это не так, как было тогда: в языческой стране растет христианская церковь, подвергаясь гонениям. Здесь наоборот: страна была христианская, православная. И мученик должен засвидетельствовать свое православие буквально с самых ранних дней жизни. А вот мученическая кончина человека – это некий финал, некая самая главная точка в той цепи событий его движения к Богу, его движения к святости, которое началось буквально с его рождения.

И поэтому, чтобы прославить святого, мы должны собрать наиболее точную информацию обо всех годах его жизни. Сбор информации начинается с того, когда и где родился, кто родители, где и как учился – всё по крупинкам записывается. И мученическая кончина – это лишь итог исследований. К тому же они весьма затруднены тем, что та высокая степень документальности, которая от нас требуется, очень тяжело достижима. Сведений о многих мучениках сохранилось совсем немного.

– А с чем это связано?

– Зачастую с тем, что и родственников уничтожили, а если родные остались, то страх был такой, что уже внуки не знали, кем был дедушка, им не говорили этого ни в коем случае, уничтожались фотографии, письма, стиралась память. И я знаю многие истории, когда на смертном одре мать (дочь какого-то мученика) открывала детям, что их дед пострадал за Христа, а так всю жизнь не говорила ни слова. Вот такой ужас и такой страх.

И память эта, конечно, стерлась. Документов крайне мало. Одними из главных документов, необходимых для канонизации, являются архивные следственные дела в отношении новомучеников. Их можно с уверенностью назвать мученическими актами XX века. Без архивных следственных дел, тщательно изученных, проанализированных с помощью специальных методик, канонизация невозможна.

Эти дела находятся в закрытых архивах ФСБ, и доступ к ним весьма и весьма затруднен и ограничен. Я уж не говорю о том, что Синодальная комиссия совершенно справедливо настаивает на том, что для принятия решения о канонизации необходимо вообще исследовать весь пласт архивных следственных дел в масштабе всей страны. А сейчас это еще и Казахстан – место массовой ссылки.

Вот представьте себе ситуацию: например, я сумел получить в Саратовском архиве ФСБ следственное дело о священнике, расстрелянном в 1937 году. Могу ли я быть уверен, что в 1928 году он где-нибудь в городе Иванове не привлекался в качестве свидетеля по обвинению другого священника и не дал против него признательные показания? Не могу. И лишь когда составится база данных всех репрессированных по церковным делам священнослужителей и мирян, с указанием всех архивно-следственных дел, в которых будет отражено их поведение... Но как это сделать?

– В том-то и дело. А может случиться, что о людях, которые уже прославлены в лике святых, откроются какие-то данные, подобные тому, о чем Вы говорите?

– Конечно, могут.

– И как быть в таком случае?

– Эта проблема уже есть. Эта проблема – календарь Русской Православной Церкви Заграницей.

– Если можно, подробнее.

– Русская Православная Церковь Заграницей канонизировала своих новомучеников в 80-е годы XX века, не имея на руках никаких архивных следственных дел, просто по факту смерти. А вот те архивные данные, которые сейчас у нас есть на руках в отношении многих канонизированных ими святых, не позволяют нам считать их святыми, и согласование двух наших календарей (а ведь мы ныне объединены друг с другом) – это большая проблема, которая пока не решается.

– Вероятно, нужно время или какие-то еще дополнительные средства?

– Для этого, во-первых, нужна все-таки выработка общих критериев понятия мученичества XX века, о которых мы с Вами сейчас говорили. Наши критерии и критерии Русской Православной Церкви Заграницей расходятся. Она смотрит на это несколько проще. Погиб за Христа, принял мученическую кончину за Христа – значит, святой, а какие там были грехи – все это смыто мученической кровью. Наша концепция в этом смысле более жесткая.

– А почему, Вы не знаете?

– Хотя бы потому, что святость – это не шутка. Если мы именем Церкви называем какого-то человека святым и призываем всех молиться ему и его жизнь иметь перед собой как пример для подражания, то мы уже должны быть точно уверены в этом человеке. И здесь очень опасно ошибиться. Вот поэтому, я думаю, так высока планка требований к прославлению.

– Мы знаем из житий многих святых, что они точно так же ошибались, отступали и не сразу поступали сообразно тому, что требовала их христианская совесть, но потом приносили покаяние и опять вставали на путь праведной жизни. Получается, когда мы говорим о новомучениках, то мы должны исключать такие моменты. Это немножко непонятно.

– Такие моменты нельзя исключать, потому что они бывают в жизни каждого человека, святой – это не значит безгрешный. Это известно всем.

– В том-то и дело.

– Вы упомянули принципиально важную вещь – покаяние. Например, многие из наших прославленных святых могли принимать участие в расколах: и в обновленческом, и в григорианском, и в других расколах, которых в XX веке было много. Но принес человек покаяние в своем участии в расколе, успел вернуться в Православную Церковь – или погиб, будучи раскольником?

Это принципиально. Сколько членов обновленческого раскола расстреляно! Но мы их не канонизируем, мы их все-таки считаем погибшими в расколе. А если человек принес покаяние и пострадал уже как член Русской Православной Церкви – да, мы можем признать его своим святым. И так, в общем-то, во всем.

– То есть если нет точных сведений о том, что человек, например, свидетельствовал против своего собрата и потом раскаялся в этом, мы не можем его считать святым?

– Вот если бы мы это свидетельство обрели... Например, я могу видеть в архивном следственном деле, что какой-то священник, не выдержав давления следствия, пыток, которые активно применялись, даже не на кого-то, а на себя признался. Ведь что нужно было следователю? Чтобы человек признался в абсурдных обвинениях, в том, что он контрреволюционер, что он затевает какую-нибудь террористическую акцию, что он занимается антисоветской пропагандой, что он шпион не знаю каких разведок. Эти признания выбивались из людей.

И вот человек не выдержал этих мучений и сказал: «Да, я контрреволюционер» – и подписал признательные показания... Ну вот: «Претерпевший до конца спасется». Не сумел человек претерпеть до конца. Может быть, он и святой. Ведь обратите внимание, как четко этот Собор назван у нас: Собор новомучеников и исповедников Российских, явленных и неявленных. Может быть, этот священник и неявленный нам святой, а перед Богом он святой. Но мы можем являть только то, что доступно нашему человеческому разуму, нашей человеческой логике, и по этой логике мы не можем такого священника признать явленным святым. А кто неявленный святой – это один Господь знает.

– Да, особенно для нецерковных людей бывает непонятен этот момент. То есть, если Церковь не признала человека святым или, допустим, не может утверждать, что этот человек достоин канонизации, это еще не значит, что у Господа он не получил венец?

– Конечно.

– То есть мы просто немного себя как бы страхуем, чтобы не приносить почитание людям, которые, возможно, все-таки отступили от веры?

– Да.

– Например, мы читаем жития новомучеников и видим, что они не были расстреляны, но долгое время провели в лагерях, получили какую-то болезнь или скончались по пути в лагерь. И этих людей Церковь все равно ставит в один ряд с теми, кто был именно расстрелян.

– Они называются исповедниками.

– А в чем тогда разница, объясните, пожалуйста?

– Мученик – это тот, кто принял именно насильственную смерть за Христа, исповедник – это тот, кто скончался своей смертью, пережив мучения или не пережив. Очень многие умирали на следствии. Вот как раз преподобномученик Федор (Богоявленский) из нашего собора, не выдержав тяжести следствия, умер в Балашовской тюрьме, но все-таки он умер сам, и поэтому он считается исповедником.

– Если можно, расскажите подробнее, что такое подвиг исповедничества.

– Принципиально он ничем не отличается от подвига мученика, но это очень древний критерий, восходящий к началу христианства. Исповедниками в Древней Церкви называли тех, кто пережил мучения и остался жив; они обладали в Церкви колоссальным авторитетом. На Первом Вселенском Соборе присутствовал епископ Осия Кордубский, у него была сожжена рука в гонения Диоклетиана, но он остался жив. И такие люди, продолжающие жить и нести свое служение Церкви, для всех были примером высшего христианского мужества, их авторитет был огромен. Вот их-то и называли исповедниками.

– Вот епископ Вениамин (Милов), которого почитают многие наши саратовцы, как раз из числа людей, которые подобным образом проводили свою жизнь.

– Да, он, безусловно, исповедник.

– Многие саратовцы очень ждут канонизации епископа Вениамина, я знаю, что документы готовятся, и есть многие свидетельства о помощи владыки Вениамина. Расскажите, пожалуйста, как сейчас обстоят дела с процессом канонизации.

– Владыка Вениамин неоднократно арестовывался, отбывал заключение в разных местах, в том числе и в Казахстане, а это сейчас заграница, поэтому сбор материалов из архивных следственных дел – очень тяжелый процесс. И он у нас несколько затормозился. Когда произойдет эта канонизация, произойдет ли она – я не могу сказать, потому что это от меня и вообще от кого-либо в Саратове в данном случае, наверное, не зависит.

Единственное, что я могу сказать – это повторить, что наш собор – это Собор святых явленных и неявленных. И для меня, как и для многих саратовцев, владыка Вениамин безусловный не явленный миру святой. Это значит лишь то, что церковная дисциплина, скажем, не позволяет мне служить ему молебны или писать ему икону, но моя частная молитва, как любого христианина, к владыке Вениамину возможна и она, безусловно, существует. Как Вы говорите, очень многие молятся ему. Это совершенно нас ни в чем не ограничивает, будем продолжать молиться владыке Вениамину. Может быть, когда-то Господь по этим нашим молитвам явит его уже как канонизированного святого.

– Знаете, часто бывает, что вокруг фигуры подвижника складывается ложное почитание, начинают легенды появляться, и в результате о реальной жизни человека остается уже мало сведений, все это обрастает каким-то странным культом. Как христианину правильно сохранять разумную, целомудренную меру почитания такого человека, который еще в лике святых не прославлен, но своей жизнью свидетельствует о некоем подвижничестве?

– Вы понимаете, должен быть опыт здоровой церковной жизни. Это как раз то, что позволяет человеку отличать истину от лжи: относительно истинных или ложных святых, относительно живых старцев или псевдостарцев, относительно хороших нужных книг и макулатуры на церковную тему. Ее сейчас практически не стало, но когда-то было много. Здоровый опыт церковной жизни всегда сам подскажет человеку, а если нет, то нужно доверять авторитету Церкви. Это единственный критерий, который всегда и оказывал влияние на формирование церковного Предания, а ведь церковное Предание – это и есть суть нашей веры.

– Правда, бывают еще такие ситуации, когда кто-то из духовенства, к сожалению, начинает тоже уклоняться от соборного мнения в отношении того или иного святого и уходит в какую-то свою маленькую церковь, начинает ходить на могилку к подвижнику, служить там молебны или просто создавать вот этот нездоровый культ. Как здесь не уклониться куда-то в сторону?

– То, о чем Вы говорите, случай довольно нереальный. Потому что если бы я пошел служить молебен даже такому почитаемому исповеднику, как владыка Вениамин (Милов), мне бы сделали, по крайней мере, выговор от нашего священноначалия, а может быть, и запретили в священнослужении на несколько месяцев, чтобы я немножечко понимал, как себя вести. Это понятие церковной дисциплины, канонических норм Церкви. Понимать и разбираться в канонических нормах Церкви должен любой христианин.

А та ситуация, которую Вы описываете, – это ситуация раскола. Конечно, расколы есть. Кто-то у нас по-прежнему жжет паспорта, кто-то отказывается от ИНН и тому подобное. Во главе этих неадекватных людей стоит какое-то духовенство, кто-то из них уже запрещен в священнослужении, кто-то не запрещен. Так было всегда. В истории Церкви всегда были расколы, всегда были те, кто в эти расколы увлекался. Но Господь говорит про этих людей, что это не пастыри, а волки в овечьих шкурах, на это нужно очень здраво реагировать. А вот такое правильное реагирование – это опыт здоровой церковной жизни.

– Вернемся к Собору наших Саратовских святых. Есть такое явление, что даже те люди, которые являются постоянными прихожанами наших храмов, не всегда хорошо знакомы с именами наших саратовских новомучеников, их жизнью. Что делается для того, чтобы народ Божий узнал этих святых и полюбил их?

– Вы сейчас затронули проблему, которую я считаю самой главной проблемой вообще в деле почитания новомучеников и исповедников. Откроем церковный календарь на любой странице и увидим, что в этот день празднуется память двух, трех, пяти, шести новомучеников и исповедников Российских, и, пробежав по их именам и фамилиям, и Вы, и я понимаем, что мы не знаем этих людей. В лучшем случае я могу найти про них какую-то информацию в интернете, а про кого-то, может быть, и не найду. Это главная проблема.

Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской – это сейчас, по-моему, 1800 имен, но кого мы знаем из них? Конечно, мы знаем патриарха Тихона, священномучеников Петра (Полянского), Илариона (Троицкого) и многих других. Но как объять необъятное? А ведь как же святой, о котором не знают? Как же святой, которого не почитают? Как же святой, которому не молятся? Как это возможно?

И вот главная задача сейчас и нашей саратовской комиссии, и комиссий других епархий – это даже не канонизация новых святых, а расширение почитания канонизированных святых. И надо честно сказать, что мы в масштабах нашей Церкви никак не сможем почтить ни богослужебной, ни частной молитвой всех этих 1800 страдальцев. Но наша задача в Саратовской епархии – развить почитание Саратовских новомучеников и исповедников. И если такие процессы будут происходить в каждой епархии, тогда дело сдвинется и пойдет в положительную сторону, безусловно.

Священный Синод издал рекомендации по увековечиванию памяти новомучеников и исповедников Российских, мы их пытаемся проводить в жизнь. Что в этих рекомендациях? Например, дается совет освящать новые храмы в честь святых новомучеников и исповедников, и у нас в Саратове есть эти храмы, и строится храм – Собор Саратовских святых. Рекомендуется называть улицы, скверы, площади именами новомучеников, и мы надеемся, что площадь вокруг храма в честь Собора новомучеников будет названа площадью Саратовских святых, а прилегающие к ней улицы, вполне возможно, будут названы именами тоже саратовских святых. А это очень важно.

Дети пишут в школах сочинение «Название улицы, на которой я живу». И представляете себе, что ребенок в школе вдруг откроет, что он живет на улице, названной в честь такого-то святого. Конечно, необходимо богослужебное почитание новомучеников, а для этого нужно написать им службы. Не много людей, способных написать службу, но в нашей епархии есть такие люди, и многие службы у нас написаны и совершаются. Конечно же, нужно издавать книги, снимать фильмы о святых. Мы отчасти с Вами этим и занимаемся, как я понимаю.

И скажу, что в этом году выйдет долгожданная книга «Собор Саратовских святых», презентация ее будет, скорее всего, в канун празднования. Это плод многолетней, очень кропотливой работы по сверке всех житий, которые выверены по всем документам с необыкновенной тщательностью. И эта книга будет доступна всем желающим ее почитать. У нас в журнале «Православие и современность», в интернет-изданиях постоянно выходят статьи о новомучениках.

Конечно, хорошо, если родители будут называть детей в честь новомучеников Саратовских, и такие случаи происходят. И когда человек понимает, что его ангел, небесный покровитель – вот этот человек, естественно, он его почитает. Новопостриженным инокам должны давать имена в честь новомучеников и исповедников Российских, и это тоже происходит. И вот таким кропотливым трудом мы, Бог даст, осуществим самое главное – канонизация из формального акта станет реальным духовным деланием, святые новомученики и исповедники Российские действительно займут свое место в жизни православного христианина.

– Мне кажется, что люди часто не понимают, с какими вопросами, с какими молитвами к новомученикам можно прибегать. Вроде бы это лежит на поверхности, тем не менее часто люди мыслят как-то утилитарно и прибегают в различных нуждах и молитвах к тем святым, которые им давно знакомы, а новомученики в этом смысле как-то остаются в стороне. Как нам сегодняшним приблизиться к святым в рассмотрении их подвига, почитания, даже с точки зрения того, с чем мы можем к ним обратиться? Может быть, это тоже как-то поспособствует тому, что люди сердечно приблизятся к новомученикам.

– Да, но утилитарный подход к почитанию святых – это вообще вещь условно православная, хотя, как мне недавно сказали, все мы люди. Новомучеников надо просить о самом главном. Помните, как апостолы сказали Спасителю? Умножь в нас веру. Вот к новомученикам надо всегда обращаться с этими словами: умножьте в нас веру. Потому что это самое главное для христианина, ничего нет в жизни ценнее, чем вера, которая, по слову Спасителя, может и горы передвигать. А святые как раз своей мученической кончиной и засвидетельствовали то, что вера – это самое ценное, что есть у человека, она дороже жизни. Это главная истина христианства во все времена.

– Еще, наверное, у новомучеников можно поучиться любви ко Христу. То есть они настолько любили Христа, что даже готовы были отдать за Него свою жизнь.

– Конечно. Что такое вера? Это слово среди нашего населения просто потеряло свой смысл.

– Да, вера не от головы.

– Вы спросите сейчас: что для вас верить в Бога? Люди начинают говорить странные вещи: что-то там есть, надо же во что-то верить. Вера на современный русский язык переводится двумя однокоренными словами: верить – это значит доверять, и верить – это значит быть верным. Доверять и быть верным. Это можно делать только в отношении любимого. И естественно, если Бога любить, тогда можно Ему довериться и стать Ему верным, а не любить Бога – какая вера? Ничего не будет, только самообман.

– В этом году память Собора Саратовских святых отмечается 10 сентября. Какие мероприятия готовятся в связи с этой датой?

– Скажу в качестве анонса. Во-первых, презентация книги о Соборе Саратовских святых (скорее всего, это будет 8 сентября, в пятницу), 9 сентября, в субботу, – традиционная соборная панихида по всем за веру Христову умученным и убиенным православным христианам (она совершается на Воскресенском кладбище). После панихиды в два часа дня уже тоже традиционная конференция Саратовского православного краеведческого общества «Возрождение», которое объединяет потомков репрессированных клириков и мирян, а также всех интересующихся православным краеведением.

Эта конференция пройдет в Саратовской семинарии в актовом зале в 14.00. В рамках этой встречи состоится презентация интерактивной карты гонений. Она будет проведена на средства Благотворительного фонда преподобного Серафима Саровского в рамках конкурса «Православная инициатива». Очень интересный проект. Это карта на базе Яндекс-карты, где, нажав на свой населенный пункт (от большого до самого маленького), человек сможет увидеть информацию о людях, пострадавших здесь за веру.

В субботу в 17.00 – всенощное бдение в Троицком соборе, в воскресенье – праздничная Божественная литургия и фестиваль колокольного звона «Голос Церкви», который тоже приурочен к этим празднованиям.

– Спасибо. Благодарю за внимание, до свидания.

Ведущая Инна Самохина

Записала Елена Кузоро