Архипастырь. Встреча с митрополитом Варшавским и всей Польши Саввой

(В расшифровке сохранены некоторые особенности устной речи)

– Сегодня мы встречаемся с Блаженнейшим Митрополитом Варшавским и всей Польши Саввой, Предстоятелем Польской Православной Церкви.

Ваше Блаженство, в минувшем  году Польская Церковь пережила много юбилеев, но 2019 год – также год многих крупных годовщин. И одна из них – тридцатилетие возрождения Люблинско-Холмской епархии. Как мне представляется, это в том числе и Ваше личное торжество, поскольку Вы являетесь уроженцем этой земли – Холмщины. Насколько было важно восстановить православие, православные церковные структуры на той земле, которая пережила в ХХ столетии несколько, можно сказать, катастрофических по последствиям кампаний? Это переселение православных людей в 1915 году (так называемое «беженство»), массовое разрушение православных храмов в 1938 году (разрушено более двухсот православных святынь) и, наконец, в 1947 году насильственная переселенческая акция «Висла». После всех трагедий насколько значимо было возродить православие на древней и, можно сказать, святой земле Холмщины?

– Время характеризуется тем, что постоянно течет, а в связи с этим появляются соответствующие годовщины и соответствующие торжества. Поэтому и в минувшем году мы праздновали много дат, важных для нашей Церкви. Год 2019-й, естественно, несет в себе новые годовщины, пред которыми мы должны склонить свои головы, так как они имеют важное значение для жизни нашей Церкви. В нынешнем году исполняется 30-летие возобновления деятельности Люблинско-Холмской епархии (так она сегодня называется), но это одна из старейших епархий в нашей Церкви и в Республике Польша. Ее начало относится к XIII веку, а может, к более раннему времени, когда основание этой епархии имело место в Угруске. Позже ее центр был перенесен в город Холм. Впоследствии исторические ситуации складывались так, что название этой епархии подлежало изменениям. Она также носила титул Варшавско-Холмской, Холмско-Варшавской, Холмско-Люблинской епархии, а сегодня имеет название Люблинско-Холмская.

Если говорить о жизни верующих этой епархии, конечно, жизнь православных  всегда осложнялась, была трудной, полной различных испытаний, очень жестких для нашей Церкви. Как вы уже отметили, начало ХХ столетия – период Первой мировой войны, так называемого «беженства», когда в большинстве своем православные верующие или выехали, или были вывезены в Россию, в Сибирь. Я в некотором роде – сибиряк, так как моя мама родилась в Сибири, в семье беженцев. Ее родители (мои дедушка и бабушка) были вывезены, вернулись в двадцатые годы, и я уже, конечно, родился здесь, на Холмщине. Это был очень трудный период разрушения и церковной, и общественной, и хозяйственной жизни. Тем не менее люди возвращались на пепелища своих домов, возрождали экономическую жизнь, а также и церковную. С другой стороны, это был период, который послужил мобилизации наших верных, в том числе моих предков. Остались свидетельства даже в нашем архиве в Варшаве. Братья моего отца – Петр и Павел Грицуняк старались вернуть церковь  нашей местности, занятую общиной другой конфессии. И Господь Бог помог! Тот храм потом был возвращен православным, и я еще мальчиком ходил в эту церковь. Можно сказать, там я впервые почувствовал призвание к священству. Будучи мальчиком, я сильно переживал, осмысливал то, что происходило в храме. И, возвращаясь домой, старался поступать так, о чем слышал в церкви, что переживал.

Следующий период – Вторая мировая война, а перед ней еще – тридцать восьмой год, когда наши храмы были разрушены. Церковь в моей местности не была разрушена, она осталась. А позже наступила депортация – это уже следующий период, так называемая акция «Висла». Часть наших верующих еще ранее была вывезена на Волынь (на украинские земли), а часть в 1947-м – на так называемые «возвращенные земли» (север и запад современной Польши). И на Холмщине образовалась пустыня, остались только некоторые храмы. Насколько я помню (был тогда мальчиком), это в Люблине, в Грубешове и  Тарногруде: столько осталось православных храмов на всем этом пространстве. А ранее там были сотни церквей, потому что это был чисто православный край. Мы очень многое испытали, пережили, и казалось, что там никогда не возродится православие. Но по великой премудрости Божией шаг за шагом церковная жизнь возрождалась. Я вырос, по правде говоря, на песках, в пустыне, так как из моей местности все православные были вывезены. Нас осталось, пожалуй, только семь семей. Мы остались только по той причине, что моя мама была вдовой, бабушка тоже, а я был маленьким. А мой дядя (брат мамы) служил в Войске Польском; я думаю, это послужило причиной, по которой мы остались, нас не переселяли. И я там вырос.

Вспоминаю: однажды на международной встрече пятнадцать лет назад (у нас была встреча в Константинополе) обсуждались разные ситуации, особенно много говорили с Запада о тяжелой ситуации в православии и так далее. Я сказал: «Святые отцы! Имейте веру! Я показываю вам свой пример: я вырос в пустыне, а сегодня являюсь (и никогда не думал о том, что когда-то им буду) монахом, епископом, митрополитом и генералом. Я являюсь им, а вырос на пустоши, где не было ни церкви, ни православного окружения. Так Бог действует! И православный никогда не должен терять веру. В самой трудной ситуации,  если имеем веру, всегда сможем все преодолеть. Вышло так, что там, на Холмщине, ничего уже не было, а премудрость Божия так действует, что тридцать лет назад была призвана к жизни, снова возрождена епархия с названием Люблинско-Холмская».

Хотел бы здесь отметить: стоит вспомнить, что в Люблине трудился как архипастырь будущий патриарх Тихон, святитель Тихон. Он был викарным епископом с титулом Люблинский. Центр епархии тогда находился в Холме. Эта епархия была возрождена и снова действует. И там тридцать лет назад было разве что пять центров, пять наших небольших приходов. Мы тогда назначили туда (я был уже епископом) владыку Авеля, сейчас он уже архиепископ. И Господь так устроил, что сейчас мы имеем в епархии тридцать разных (и больших, и малых) приходов. За это время возрождена церковная и монашеская жизнь. В этом регионе  есть старый монастырь святого Онуфрия (в селе Яблочно). Имеем также возрожденный монастырь в Турковицах, который был полностью уничтоженным; никто и не допускал, что там возродится монашеская жизнь. Но, повторюсь, Господь так управил, что монастырь сегодня есть, и от этого очага лучится свет и тепло. Есть и монашеские дома: в Костомлотах – преподобного Серафима и другие. Достижений много.

Конечно, до некоторых пор (до Второй мировой войны, до этнических чисток) были некоторые монастыри. Было еще несколько других очагов, не смогли их восстановить; сегодня это невозможно, так как там нет сейчас православных. Но мы делаем то, что необходимо, и это великое дело – восстановление церковной жизни – совершает владыка епископ Авель; честь и слава ему. Я очень радуюсь, что это так и есть, потому что владыка – мой воспитанник, мой ученик. Он служит очень эффективно. Благодаря ему сегодня эта епархия живет и является важной частью нашей Церкви. Пусть Господь благословит владыку в его трудах, а также благословит епархию на этом этапе развития.

За время его служения восстановлено очень много храмов, которые были разрушены или находились в очень плохом состоянии. И построено несколько новых храмов – это большие достижения для епархии и для нашей Церкви, потому как наша Церковь численно небольшая. Тем не менее что-то стараемся делать. Возьмем, например, Киёвец, г. Бяла-Подляска – тогда все было уничтожено, разрушено, а сейчас там есть церкви. И в других местах есть. Кроме того, владыка много внимания уделял сохранению памятников эпохи развития православия в этих местах. Заботится также и о кладбищах, потому как это наша история. Именно благодаря его деятельности многие из этих кладбищ, которые не должны были сохраниться, существуют, благоустроены и свидетельствуют о том, что мы там жили. Это очень существенно, очень важно и для всего православия в Польше, так как в этом регионе когда-то в большинстве жили православные, инославных было очень мало.

– Наверное, можно сказать о том, что враги православия на этой земле, стремясь уничтожить священников, мирян, верующих, как им казалось, нанесут большой урон Православной Церкви. А сейчас тех, кто пострадал за православие, Польская Православная Церковь чтит как святых и молится им. Насколько важно это? И можно ли назвать это приобретением Церкви?

– Да, Вы очень правильно заметили, это очень важный момент. В этот период 30-летия существования возрожденной Люблинско-Холмской епархии мы провозгласили святыми тех, кто отдал свою жизнь за православие. И некоторые мученики, конечно, точно известны по имени и фамилии. Но всех трудно назвать поименно, мы их объединили в одном списке святых – в соборе святых Холмско-Подляшской земли. Всех, кто отдал свою жизнь за православие, мы причислили к лику святых лет пятнадцать назад при участии представителей всех Поместных Православных Церквей. Торжество прославления состоялось в Холме – в центральном городе. Торжество было очень возвышенным. И в наше время мы строим храмы в честь этих святых, их честные мощи почитаются во многих храмах. Это духовный импульс для наших верующих, особенно для нашей молодежи, так как молодежь имеет фундамент, на котором может строить свою церковную жизнь. Это очень важный момент, который Бог благословил нам осуществить.

– Некоторых неправославных смущает, что среди святых прославлены и расстрелянные польскими подпольщиками извозчики (тридцать извозчиков) и жители пяти деревень, сожженных отрядом Ромуальда Райса (Бурого) – одиозной фигурой, оправданной сейчас в Польше. Эта трагедия, в ходе которой погибло почти восемьдесят жителей белорусских деревень на Подляшье, произошла в конце января 1946 года, на польско-белорусском пограничье. В чем был подвиг их веры?

– Это так, они погибли. Это было в Северном Подлясье. Здесь вот что: те люди, которые погибли, в том числе фурманы (извозчики), были убиты только за то, что являлись православными и дали свидетельство веры, они от нее не отреклись. Их мы также записали в группу святых холмско-подляшских. Извозчики, которые были вывезены в лес, поехали сами, так как им сказали, что они должны привезти дрова в школу; это было такое искушение. И вот они поехали, там были убиты и похоронены, вернее – засыпаны землей (трудно сказать «похоронены»). И никто не знал, где именно. Только по прошествии многих лет одна женщина (свидетель) указала место их погребения. Мы провели эксгумацию, и их останки были торжественно захоронены в г. Бельск-Подляски. Я лично взял под опеку эти торжества. Они находятся в этом списке – соборе святых холмско-подляшских мучеников.

– Современную жизнь Польской Православной Церкви невозможно представить без деятельности мирян. В Польше активно представлено братское движение. Известно «Братство трех святителей», «Свято-Никольское братство», которое даже организовало медицинскую клинику «Кендрон». И одному из самых крупных братств – Кирилло-Мефодиевскому – в нынешнем году исполняется тридцать лет. Мы видим, что братства дают старт очень многим людям в их карьере, даже не только в церковной, но и в политической, и в профессиональной деятельности. А что дает Церкви эта братская деятельность?

– Братства, если обобщать, возникают в очень тяжелый период времени для нашей Церкви, в период Брестской унии, когда после ее подписания Церковь подвергалась сильным преследованиям. Духовенство насильно принуждали к смене веры. В то время защищали Церковь, веру православную светские люди, миряне, организованные в так называемые братства.

Это была единственная Церковь, которая имела что-то в таком роде – церковное братство. Это феномен нашей Церкви. Ситуация, которая сложилась в Речи Посполитой в отношении Православной Церкви, вынудила объединяться в братства верующих людей. Это главное богатство Церкви, я бы так сказал. И так было на протяжении всего течения истории с оговоркой, что был период, когда братства были более активными, и был период, когда наблюдалось ослабление братств, и все зависело от лидера.

Период межвоенный, 20–30-е годы прошлого столетия, также служил тому, что светские люди становились активными, защищали свои святыни, храмы. Прочитайте книгу Михаила Сагайдаковского о том, как он сидел с людьми целую неделю в церкви, все это время они защищали ее, чтобы храм не отобрали или не сожгли.

Во время войны только верующие старались сохранить православие, так как клирики были разогнаны, священников не было – они были или вывезены, или выехали сами. Осталась горстка этих людей, и они активизировались…

В то время как здесь, на севере и западе Польши, на так называемых «возвращенных землях», куда также они были переселены, эти люди, миряне, наши сегодняшние братчики, организовали братство, искали священника, прилагали усилия, чтобы найти его и организовать церковную жизнь, разными способами стремились получить какие-нибудь помещения.

В частности, в то время оставались пустыми лютеранские храмы. И в этих лютеранских храмах, в малых кирхах, в основном не главных, так как этих людей было немного, организовывали церковную жизнь. И благодаря этому возникла целая епархия – Вроцлавско-Щецинская, там же раньше не было православия. Именно благодаря активизации наших верующих. А сейчас эта епархия имеет более 40 приходов, это живая епархия.

С другой стороны, вывозили людей также из Лемковщины, из-под Карпатских гор. И они вместе с нашими людьми организовали новую жизнь. Они в состоянии возводить новые храмы. В Щецине ими построен прекрасный храм, не говорю уже о других. Но это важно.

Поэтому, если вернуться к временам недалеким, я, будучи епископом Белостокским, выступил с инициативой, чтобы собрать людей в какую-либо организацию, братство. И я хотел, чтобы оно действовало официально, не так, как братства при храмах прежде; чтобы оно признавалось государственной властью. Сначала мне это не удавалось. Это были еще коммунистические власти.

И хочу сказать следующее: в первый раз мне отказали, во второй раз уже были не так категоричны. Речь идет о регистрации. В третий раз уже вписали в реестр, признали в качестве братства святых Кирилла и Мефодия. И хочу отметить: тот чиновник, министр, который нам отказывал тогда, сегодня упокоен на православном кладбище – так Господь управляет.

В то время он, конечно, имел приказ и отказывал нам, но никогда не надеялся, что, когда упокоится, найдет место на нашем кладбище. Это свидетельство того, что сила веры многое вершит.

И вот нас зарегистрировали. Мы с польскими властями выработали специальный устав, который дает нам все юридические права, мы обладаем статусом юридического лица. И в этом уставе мы имеем официально записанные церковные организации. К их числу относится братство Кирилло-Мефодиевское, молодежное братства и другие. Это записано в уставе, и мы действуем официально.

Наши люди из братства могут занимать положение и в политике. Одним из таких был господин Евгений Чиквин, многолетний депутат сейма. В наше время на смену нам приходят уже молодые люди, все они много сделали и делают, честь и хвала им. Они занимаются прежде всего просветительской, благотворительной деятельностью.

И старшее братство – братство святых равноапостольных Кирилла и Мефодия – занимается также широкой общественной деятельностью, даже помогает нам устраивать школы и детские сады. Также есть школа в Белостоке, детские садики основаны в Бельске, Гайновке, в Семятичах готовятся к открытию. Также начинают работать в Варшаве. Так что делаем многое. И этому надо радоваться и благодарить за это Бога.

– Например, молодежное братство, которое объединяет все епархиальные и приходские братства, было отмечено и высокой наградой Русской Православной Церкви. Наверное, практически все сейчас уже повзрослевшие православные активисты выросли из этого братства.

– Когда я был в Белостоке правящим архиереем, пытался молодежь объединять вокруг Церкви, много времени посвящал работе с молодежью, лично каждую неделю по понедельникам проводил открытые лекции для студентов. Тематика была различная, мы обсуждали даже вопросы монашеской жизни.

Помню, на третьей лекции на тему монашеской жизни кто-то пришел и говорит: «Владыка, я хочу быть монахом». И он сейчас является монахом. И это не единичный случай, есть и другие. И это продолжается. Может, в наше время немного слабее.

Почему слабее? Много студенческой молодежи, они разъехались по разным центрам, городам, и это не очень способствует организации. Но старшеклассники, молодые люди из гимназических и лицейских выпускных классов принадлежат к братству. У нас каждый год организуются встречи для них в разных городах.

Вот недавно, на Сретение Господне, когда отмечают праздник православной молодежи, молодежь со всей Польши съехалась в Гданьск. В этой встрече приняли участие представители государственных властей, школ и так далее. Это своего рода утверждение православия в мире не совсем православном – инославном. И не только. Здесь принимают участие представители местных властей, государственных и так далее.

Еще хочу отметить, что у нас есть также центр, приход в Брюсселе, который был основан как раз из этой молодежи. Молодые люди туда выезжали, там служит молодой священник. Они приезжают и на родину. Их однажды даже принимал президент Республики Польша. А к ним в Брюссель приезжают молодые люди из Вильнюса и Гродно. И это благоприятствует построению отношений.

Но чем больше трудностей, тем лучше для Церкви. Говорят, что молодежь такая-сякая. Но молодежь – она всегда молодежь, какими бы ни были времена, эпохи, молодой человек остается молодым, подверженным и различным влияниям. Но для Церкви нет плохого времени, для Церкви всегда время трудиться, будет оно хорошим или тяжелым.

Плохо, когда все тебя пестуют, тогда время плохое. А когда есть много препятствий, Церковь должна их преодолеть. Так и Христос говорил: «Если Меня гнали, будут гнать и вас». И к этому мы должны быть готовы.

Работа с молодежью, может быть, и тяжелая, но очень приятная. Стараемся такой своего рода посев вести еще с детских садиков, школ. Согласно с нашим уставом проводим занятия по религии.

Если нет возможности, когда трудно собрать в одной школе большую группу, как, например, в Варшаве, потому как в школах по-разному бывает (есть и пять, и десять православных учеников, и трудно эти группы объединить), тогда мы в больших городах организовываем катехизаторские центры при приходах. Это как в России воскресная школа, что-то похожее. Тогда школьники приходят к нам.

А во всех других случаях, когда есть возможность собрать группу, занятия проходят в школах, в рамках утвержденной программы, и оценка по религии вписывается в общий аттестат. Мы уже готовим молодых людей, чтобы они далее были активными в своей духовной жизни. И это наши будущие лидеры, священники, монахи.

Хочу сказать, что на данный день мы имеем около сотни монашествующих, и это молодые люди. Когда мне за границей жалуются, что монахи очень старые, я говорю о проблеме, что у нас монахи очень молодые. Почему? Потому что нет старцев, которые бы давали пример  этой молодежи. Из духовников, которые знают еще довоенное время, имею только двоих, все остальные – уже новое поколение. И с этим надо работать. Но в целом это явление позитивное, и этому надо радоваться.

– Одним из новых направлений деятельности, в частности, Кирилло-Мефодиевского братства является помощь украинским мигрантам в Польше, потому что их здесь больше миллиона – называют разные цифры. Помощь какая? Это обучение польскому языку?

– Тем, кто к нам приезжает, мы помогаем, насколько можем, организовать жизнь здесь, на местах, а также в поиске работы. Если кто хочет изучать язык, братство также помогает. Больших, широких возможностей у нас нет, потому что мигрантов очень много. Можно помочь маленькой группе. А сюда постоянно приезжают все новые и новые люди. Но, насколько можем, помогаем.

– Программа выходит во время Великого поста, это особенно напряженное время для тех людей, которые живут к востоку от Польши. Среди них есть много Ваших земляков, выходцев из Холмщины. Как этим людям разобраться в той ситуации, которая складывается сейчас? Может, в чем-то она повторяет судьбы конца XVI – начала XVII века, когда люди не знали, куда им идти?

– Пусть сохраняют веру предков, которую имеют, и вера им поможет. Если будут как тростинка, которую ветер колышет то в одну, то в другую сторону, то всегда потеряют. Это мое убеждение. Вера наших холмщаков сохранилась по сегодняшний день. И ничего больше, только вера и верность своим предкам – это то, чему нас научили наши деды и прадеды, отцы и матери, то, что необходимо сохранять. Мы всегда были верными, должны быть ими и сегодня.

Как я уже говорил, для Церкви лучше, когда она переживает испытания. А мы этих испытаний столько имели в течение нашей жизни! Кто-то скажет, что больше уже и невозможно. Возможно. «Претерпевший же до конца спасется» – так говорил Христос. Являемся мы Его учениками или нет?

Мир полон зла, и сатана постоянно около нас крутится. Он действует таким образом, что все свои дела пытается представить так, словно они добрые. Но их необходимо исследовать. Потому как апостол Иоанн Богослов говорит: «…испытывайте духов, от Бога ли они». Поэтому необходима вера. Истинная вера поможет нам определить дух, это сфера деятельности, ответственности верующего человека.

А если человек слабой веры, то, конечно, ему и море будет по колено, как говорится по-русски. Ему главное, что всего лишь по колено, он уверен, что и дальше так будет. Но дальше-то глубоко, он утонет. Вот так и в жизни происходит.

– Владыка, благодарю Вас за беседу. Предлагаю нашим телезрителям продолжение нашего разговора посмотреть в следующем выпуске.

– Польская Православная Церковь живет и приветствует в лице Предстоятеля всех телезрителей «Союза». Желаю вам всего доброго! Господь с вами!

 (Продолжение следует.)

Ведущий Артем Махакеев

Записали Людмила Ульянова и Игорь Лунёв